По-своему Светлана любила мужа. Они были странной парой — эффектная блондинка модельной внешности и скромный, немного стеснительный юноша. Да Димочка был этнографом по профессии и ботаником по жизни, но относился к жене с вниманием и любовью, что ее в начале отношений и подкупило. Во всяком случае, он не попытался затащить Свету в постель в первую неделю знакомства. И во вторую тоже. Пришлось ей брать все в свои руки. Секс оказался нежным и томным, и она, тогда совсем молодая девчонка, поняла: это то, что мне нужно. Увы, года чрез три здоровый женский организм стал нуждаться не в чувственном ласковом половом акте, а в хорошей трепке, в общем, чтобы попросту отодрали как следует. Пару раз они с мужем разговаривали на эту тему, Света даже делала намеки, что если он не трахнет ее в грубой форме, то она может испробовать это и на стороне. Почему-то после таких разговоров муж накидывался на Светлану… По крайней мере с ее точки зрения это так и выглядело. И несколько дней она пребывала в восторге, еще бы — пару раз удавалось и минет сделать, а однажды муж взял ее раком. Но затем все возвращалось на круги своя, муж продолжал быть нежным, минет становился непристойным и запретным, а поза раком — недостойной такой девушки…

По-своему Светлана любила мужа. Они были странной парой — эффектная блондинка модельной внешности и скромный, немного стеснительный юноша. Да Димочка был этнографом по профессии и ботаником по жизни, но относился к жене с вниманием и любовью, что ее в начале отношений и подкупило. Во всяком случае, он не попытался затащить Свету в постель в первую неделю знакомства. И во вторую тоже. Пришлось ей брать все в свои руки. Секс оказался нежным и томным, и она, тогда совсем молодая девчонка, поняла: это то, что мне нужно. Увы, года чрез три здоровый женский организм стал нуждаться не в чувственном ласковом половом акте, а в хорошей трепке, в общем, чтобы попросту отодрали как следует. Пару раз они с мужем разговаривали на эту тему, Света даже делала намеки, что если он не трахнет ее в грубой форме, то она может испробовать это и на стороне. Почему-то после таких разговоров муж накидывался на Светлану… По крайней мере с ее точки зрения это так и выглядело. И несколько дней она пребывала в восторге, еще бы — пару раз удавалось и минет сделать, а однажды муж взял ее раком. Но затем все возвращалось на круги своя, муж продолжал быть нежным, минет становился непристойным и запретным, а поза раком — недостойной такой девушки…

Очередная командировка мужа подвернулась как нельзя кстати. Света решила, что где-где, а уж под палящим африканским солнцем в мужчине должна проснуться африканская страсть. Плюс к этому девушка рассчитывала загореть до черноты.

Очередная командировка мужа подвернулась как нельзя кстати. Света решила, что где-где, а уж под палящим африканским солнцем в мужчине должна проснуться африканская страсть. Плюс к этому девушка рассчитывала загореть до черноты.

И вот уже неделю семейная пара находилась в какой-то африканской дыре. Конечно Светлана немного подкоптилась, но жаркое солнце было таким палящим, что она проводила в купальнике в маленьком дворике максимум по часу в день. В остальное время в душе царила скука и уныние, ведь расчеты на необыкновенный секс не оправдались — Димочка либо пропадал в ближайшем селении, либо мог говорить только о дурацких куклах, встречающихся исключительно в этой местности. На взгляд жены, эти куклы были убожескими. Плетеные из какого-то растения, они представляли собой плетеную шишку сантиметров 10 высотой и 4 шириной, с длинной пышной юбкой из оставшихся несплетеными волокон. Но Димка чуть не дрочил на них, зачастую забывая о потребностях жены, и эти куклы валялись всюду.

И вот уже неделю семейная пара находилась в какой-то африканской дыре. Конечно Светлана немного подкоптилась, но жаркое солнце было таким палящим, что она проводила в купальнике в маленьком дворике максимум по часу в день. В остальное время в душе царила скука и уныние, ведь расчеты на необыкновенный секс не оправдались — Димочка либо пропадал в ближайшем селении, либо мог говорить только о дурацких куклах, встречающихся исключительно в этой местности. На взгляд жены, эти куклы были убожескими. Плетеные из какого-то растения, они представляли собой плетеную шишку сантиметров 10 высотой и 4 шириной, с длинной пышной юбкой из оставшихся несплетеными волокон. Но Димка чуть не дрочил на них, зачастую забывая о потребностях жены, и эти куклы валялись всюду.

Ко всему прочему, однажды Светлана чуть не описалась — совсем невдалеке случилась перестрелка, и возвратившийся муж поведал о том, что это балуют местные партизаны — «Красные львы».

Ко всему прочему, однажды Светлана чуть не описалась — совсем невдалеке случилась перестрелка, и возвратившийся муж поведал о том, что это балуют местные партизаны — «Красные львы».

В тот день, когда все случилось, Димочка пришел домой чуть пораньше, притащив еще пару ненавистных кукол. И конечно по обыкновению не обратил никакого внимания на жену. А она так старалась! Накрасилась, сделала модную прическу, надела тонкую розовую кофточку в обтяжку, под тонкой тканью которой отчетливо просматривались соски, не говоря уже о том, что от неудовлетворенного желания они изрядно набухли и заманчиво выпирали. Вкупе с короткой, разлетающейся при каждом движении юбочкой это должно было хоть как-то заинтересовать мужа. Но… Куклы были ему милее…

В тот день, когда все случилось, Димочка пришел домой чуть пораньше, притащив еще пару ненавистных кукол. И конечно по обыкновению не обратил никакого внимания на жену. А она так старалась! Накрасилась, сделала модную прическу, надела тонкую розовую кофточку в обтяжку, под тонкой тканью которой отчетливо просматривались соски, не говоря уже о том, что от неудовлетворенного желания они изрядно набухли и заманчиво выпирали. Вкупе с короткой, разлетающейся при каждом движении юбочкой это должно было хоть как-то заинтересовать мужа. Но… Куклы были ему милее…

Света еще злилась, когда во дворе стукнула калитка. Муж выглянул и побледнел, сказав: — Дорогая, я сейчас все улажу, — и выскочил наружу.

Света еще злилась, когда во дворе стукнула калитка. Муж выглянул и побледнел, сказав: — Дорогая, я сейчас все улажу, — и выскочил наружу.

Прислушиваясь, девушка уловила обрывки разговора на достаточно чистом английском, которым местные аборигены не владели… — … деревня под контролем… — … дошли слухи, что здесь… — … мы всего лишь… — … русские? Предатели красного движения!..

Прислушиваясь, девушка уловила обрывки разговора на достаточно чистом английском, которым местные аборигены не владели… — … деревня под контролем… — … дошли слухи, что здесь… — … мы всего лишь… — … русские? Предатели красного движения!..

Потом раздался звук пощечины и грохот падения тела.

Потом раздался звук пощечины и грохот падения тела.

Светлана опрометью бросилась из дома… И застыла как вкопанная на пороге. Муж лежал в пыли двора, из его рассеченной губы шла кровь, а над ним возвышались три здоровенных негра, так не похожих на местных задохликов-аборигенов: в камуфляжной форме, увешанные какими-то военизированными предметами, каждый с небрежно повешенным на плечо АК-47, они белозубо щерились, глядя на попытки Димки подняться из пыли.

Светлана опрометью бросилась из дома… И застыла как вкопанная на пороге. Муж лежал в пыли двора, из его рассеченной губы шла кровь, а над ним возвышались три здоровенных негра, так не похожих на местных задохликов-аборигенов: в камуфляжной форме, увешанные какими-то военизированными предметами, каждый с небрежно повешенным на плечо АК-47, они белозубо щерились, глядя на попытки Димки подняться из пыли.

Едва Света появилась в дверях, как один из негров, Конго (клички она узнала позже, гораздо позже) уставился на нее и улыбнулся еще шире: — Труженики села не обманули! Какая белая бьюти обосновалась здесь.

Едва Света появилась в дверях, как один из негров, Конго (клички она узнала позже, гораздо позже) уставился на нее и улыбнулся еще шире: — Труженики села не обманули! Какая белая бьюти обосновалась здесь.

Буйвол, самый здоровенный их них, соглашаясь, покачал головой: — Именно то, что надо, чтобы развлечься на отдыхе Красным львам!

Буйвол, самый здоровенный их них, соглашаясь, покачал головой: — Именно то, что надо, чтобы развлечься на отдыхе Красным львам!

И тут Светлана увидела на груди камуфляжной формы красный профиль гривастой головы льва — эмблему, которая приводила в ужас местные власти. Однако гнев лишил ее возможности трезво рассуждать. Она подскочила к троице и, зло цедя слова, указала на калитку: — Убирайтесь! Вон отсюда! — Горячая штучка, — хохотнул Мрак и вдруг облапил Свету, прижав сиськами к каким-то железкам на своей груди.

И тут Светлана увидела на груди камуфляжной формы красный профиль гривастой головы льва — эмблему, которая приводила в ужас местные власти. Однако гнев лишил ее возможности трезво рассуждать. Она подскочила к троице и, зло цедя слова, указала на калитку: — Убирайтесь! Вон отсюда! — Горячая штучка, — хохотнул Мрак и вдруг облапил Свету, прижав сиськами к каким-то железкам на своей груди.

Девушка пискнула от неожиданности, а страх вдруг сделал ноги ватными, только тут она осознала, кто пожаловал в гости. Это ведь те повстанцы, которым пристрелить человека, как высморкаться! Они здесь, а один из них весьма недвусмысленно ее обнимает! Но этого было мало, Мрак вдруг стал тискать ее, совершенно не обращая внимания на присутствующих, и особенно на то, что свидетелем подобных непристойных посягательств на его жену был муж! Светлана застыла в шоке, не понимая, что происходит, и думая, что это все — ночной кошмар. Однако жесткие пальцы, болезненно терзавшие упругую плоть, говорили об обратном. Глаза Светы с навернувшимися от унижения и боли слезами нашли взгляд Димочки в надежде, что он может остановить это безумие. Но его взгляд был странным и еще менее реальным, чем все происходящее.

Девушка пискнула от неожиданности, а страх вдруг сделал ноги ватными, только тут она осознала, кто пожаловал в гости. Это ведь те повстанцы, которым пристрелить человека, как высморкаться! Они здесь, а один из них весьма недвусмысленно ее обнимает! Но этого было мало, Мрак вдруг стал тискать ее, совершенно не обращая внимания на присутствующих, и особенно на то, что свидетелем подобных непристойных посягательств на его жену был муж! Светлана застыла в шоке, не понимая, что происходит, и думая, что это все — ночной кошмар. Однако жесткие пальцы, болезненно терзавшие упругую плоть, говорили об обратном. Глаза Светы с навернувшимися от унижения и боли слезами нашли взгляд Димочки в надежде, что он может остановить это безумие. Но его взгляд был странным и еще менее реальным, чем все происходящее.

Муж завороженно смотрел, как сиську жены мнет черная пятерня негра, и, казалось, испытывает все те чувства, которые она пыталась разбудить в нем последнее время. Но самое странное — едва Светлана представила вид, открывающийся перед мужем — нескромно одетую, стройную блондинку мнет в огромных лапах здоровенный негр, — как почувствовала томную тяжесть между бедер. «Нет, — крикнула она себе, — это невозможно!». Но факт оставался фактом — организм вполне определенно отозвался на грубые ласки черного мужчины. Холодея от собственной извращенности, она даже подумала, что могла бы отдаться этому верзиле, если бы оказалась с ним наедине. Но так — у всех на виду? В присутствии мужа?… Это невозможно!

Муж завороженно смотрел, как сиську жены мнет черная пятерня негра, и, казалось, испытывает все те чувства, которые она пыталась разбудить в нем последнее время. Но самое странное — едва Светлана представила вид, открывающийся перед мужем — нескромно одетую, стройную блондинку мнет в огромных лапах здоровенный негр, — как почувствовала томную тяжесть между бедер. «Нет, — крикнула она себе, — это невозможно!». Но факт оставался фактом — организм вполне определенно отозвался на грубые ласки черного мужчины. Холодея от собственной извращенности, она даже подумала, что могла бы отдаться этому верзиле, если бы оказалась с ним наедине. Но так — у всех на виду? В присутствии мужа?… Это невозможно!

Светлана вырвалась из могучих лап повстанца, ощущая, как заливает щечки краска гнева и унижения. Она не представляла, что сделает в следующий момент и как это отразится на ее судьбе, но тут Конго приставил к голове Димочки пистолет: — Не рыпайся, бьюти! Вас русских следует шлепать на месте за предательство вашей страной идеалов красного движения. Но если будешь с нами ласкова и покладиста, может и простим вам ваш капитализм.

Светлана вырвалась из могучих лап повстанца, ощущая, как заливает щечки краска гнева и унижения. Она не представляла, что сделает в следующий момент и как это отразится на ее судьбе, но тут Конго приставил к голове Димочки пистолет: — Не рыпайся, бьюти! Вас русских следует шлепать на месте за предательство вашей страной идеалов красного движения. Но если будешь с нами ласкова и покладиста, может и простим вам ваш капитализм.

Пока Конго толкал речь, к девушке подошел Буйвол и задрал кофточку к горлу. Светлана едва не зажмурилась от стыда, осознавая, что вмиг оказалась топлес, и на ее обнаженную грудь пялятся трое черных мужиков, но сопротивляться не посмела — пистолет все еще был приставлен к голове Димочки. Однако мир переворачивался: предстать вот так с голыми сиськами перед жадными похотливыми взглядами и не сметь даже возразить, не то, что возмутиться и прекратить постыдное разглядывание, оказалось так возбуждающе…

Пока Конго толкал речь, к девушке подошел Буйвол и задрал кофточку к горлу. Светлана едва не зажмурилась от стыда, осознавая, что вмиг оказалась топлес, и на ее обнаженную грудь пялятся трое черных мужиков, но сопротивляться не посмела — пистолет все еще был приставлен к голове Димочки. Однако мир переворачивался: предстать вот так с голыми сиськами перед жадными похотливыми взглядами и не сметь даже возразить, не то, что возмутиться и прекратить постыдное разглядывание, оказалось так возбуждающе…

Между тем Буйвол нежно провел по женской груди, так, что Светлана, убитая собственной реакцией, едва благодарно не застонала, а потом вдруг резко сдавил в черных пальцах до жути затвердевшие соски. — Так сколько ты хочешь за то, чтобы твоя бьюти ублажила трех героев партизанского движения? — Буйвол оставил занывшие соски и, принявшись снова оглаживать упругие округлости, повернулся к мужу. — Она не продается! Как вы смеете? — нервно выкрикнул Димочка, продолжая жадно наблюдать, как черные лапы беззастенчиво исследуют голые прелести его жены. — Ты не переживай, — хохотнул Конго, поигрывая пистолетом, — ей понравится! Белые сучки любят черные члены, так что будет визжать на них со всем удовольствием. — Кроме того, — к Светлане подошел другой партизан, Мрак, и запустил руку под юбочку, сильно сжав ягодицу, — в течение многих лет, белые притесняли нас, эксплуатировали наш труд. И будет идеологически правильно, если теперь черные отплатят белым той же монетой. Твоя жена должна быть счастлива, что немного искупит грехи белых. Так что мы имеем полное право не покупать ее тело, а взять его бесплатно, в счет долгов эксплуататоров-белых. — Вы не правы! Это западные державы начали использовать рабский труд и продавать «черное дерево» в Америку, на плантации. Однако не все… — Заткнись! — проникновенно сказал Конго Димочке, вжав в его висок дуло.

Между тем Буйвол нежно провел по женской груди, так, что Светлана, убитая собственной реакцией, едва благодарно не застонала, а потом вдруг резко сдавил в черных пальцах до жути затвердевшие соски. — Так сколько ты хочешь за то, чтобы твоя бьюти ублажила трех героев партизанского движения? — Буйвол оставил занывшие соски и, принявшись снова оглаживать упругие округлости, повернулся к мужу. — Она не продается! Как вы смеете? — нервно выкрикнул Димочка, продолжая жадно наблюдать, как черные лапы беззастенчиво исследуют голые прелести его жены. — Ты не переживай, — хохотнул Конго, поигрывая пистолетом, — ей понравится! Белые сучки любят черные члены, так что будет визжать на них со всем удовольствием. — Кроме того, — к Светлане подошел другой партизан, Мрак, и запустил руку под юбочку, сильно сжав ягодицу, — в течение многих лет, белые притесняли нас, эксплуатировали наш труд. И будет идеологически правильно, если теперь черные отплатят белым той же монетой. Твоя жена должна быть счастлива, что немного искупит грехи белых. Так что мы имеем полное право не покупать ее тело, а взять его бесплатно, в счет долгов эксплуататоров-белых. — Вы не правы! Это западные державы начали использовать рабский труд и продавать «черное дерево» в Америку, на плантации. Однако не все… — Заткнись! — проникновенно сказал Конго Димочке, вжав в его висок дуло.

И правда, жену на его глазах тискают как заблагорассудится, а он пускается в исторические дискуссии! Светлана едва не взглянула на Димочку укоризненно, хотя самой было не до этого — Буйвол, в общем-то ласково поглаживающий ее шары, иногда пребольно дергал за соски, так, что она едва могла удержать равновесие, а пальцы Мрака уверенно подбирались к щелке, периодически пускавшей капельку за капелькой в трусики. И девушка почти пожалела, когда Мрак вдруг резко убрал руку и оттолкнул нахмурившегося Буйвола: — Вообще надо сначала посмотреть, достойна ли твоя белая жена таких молодцов, как мы! — потом он обернулся к Светлане: — Снимай с себя все, бьюти, будем решать, насколько ты подходишь на роль белой сучки для черных парней.

И правда, жену на его глазах тискают как заблагорассудится, а он пускается в исторические дискуссии! Светлана едва не взглянула на Димочку укоризненно, хотя самой было не до этого — Буйвол, в общем-то ласково поглаживающий ее шары, иногда пребольно дергал за соски, так, что она едва могла удержать равновесие, а пальцы Мрака уверенно подбирались к щелке, периодически пускавшей капельку за капелькой в трусики. И девушка почти пожалела, когда Мрак вдруг резко убрал руку и оттолкнул нахмурившегося Буйвола: — Вообще надо сначала посмотреть, достойна ли твоя белая жена таких молодцов, как мы! — потом он обернулся к Светлане: — Снимай с себя все, бьюти, будем решать, насколько ты подходишь на роль белой сучки для черных парней.

Девушка не посмела возразить, ужасаясь самой себе от того, что ее тело разочарованно задрожало, едва черные лапы перестали его тискать во всех местах. Еще больше Свету ужасал муж, не только не смевший препятствовать трем неграм тискать и рассматривать свою полуголую жену, но и во все глаза наблюдающий за этим безобразием. Да и уже не полуголую, а полностью обнажившуюся, и теперь не знающую, куда провалиться от унижения и стыда от того, что просто потекла, когда мужские взгляды скрестились на голеньком лобке.

Девушка не посмела возразить, ужасаясь самой себе от того, что ее тело разочарованно задрожало, едва черные лапы перестали его тискать во всех местах. Еще больше Свету ужасал муж, не только не смевший препятствовать трем неграм тискать и рассматривать свою полуголую жену, но и во все глаза наблюдающий за этим безобразием. Да и уже не полуголую, а полностью обнажившуюся, и теперь не знающую, куда провалиться от унижения и стыда от того, что просто потекла, когда мужские взгляды скрестились на голеньком лобке.

А через минуту Света ощутила себя рабыней на невольничьем рынке. — Стой и не шевелись! — услышала она приказ.

А через минуту Света ощутила себя рабыней на невольничьем рынке. — Стой и не шевелись! — услышала она приказ.

Для начала Мрак бесцеремонно засунул черный палец ей в рот и деловито проверил зубы, словно она была каким-то домашним животным, которое покупают на базаре. — Зубы не порченные.

Для начала Мрак бесцеремонно засунул черный палец ей в рот и деловито проверил зубы, словно она была каким-то домашним животным, которое покупают на базаре. — Зубы не порченные.

Затем он проверил ногти, а потом слегка шлепнул снизу по сиськам, отчего они подпрыгнули и пару раз увесисто качнулись. Той же процедуре подверглась попка, а Света, подвергшись столь унизительной процедуре оценки, чуть не застонала: шлепок по ягодицам так сладострастно отдался в промежности, что она почувствовала, как набухают нижние губки от прилива крови. К тому же непристойные комментарии по поводу аппетитных прелестей еще больше заводили ее, уже едва борющуюся с возбуждением. — Ну, что? Силикон? — Нет, все натуральное! — А соски у нее, а? Твердые столбики!.. — Потекла белая сучка в ожидании черных членов? — Сейчас проверим!

Затем он проверил ногти, а потом слегка шлепнул снизу по сиськам, отчего они подпрыгнули и пару раз увесисто качнулись. Той же процедуре подверглась попка, а Света, подвергшись столь унизительной процедуре оценки, чуть не застонала: шлепок по ягодицам так сладострастно отдался в промежности, что она почувствовала, как набухают нижние губки от прилива крови. К тому же непристойные комментарии по поводу аппетитных прелестей еще больше заводили ее, уже едва борющуюся с возбуждением. — Ну, что? Силикон? — Нет, все натуральное! — А соски у нее, а? Твердые столбики!.. — Потекла белая сучка в ожидании черных членов? — Сейчас проверим!

Девушка вздрогнула, когда Мрак попытался просунуть лапищу между бедер. Борьба с искушением почувствовать пальцы негра внутри еще продолжалась, тем более что ей было ужасно стыдно от того, что насильник сейчас почувствует, как течет «белая сучка» и, безусловно, поделится своим открытием со всеми окружающими… — Раздвинь ножки, бьюти, ты же не хочешь неприятностей?

Девушка вздрогнула, когда Мрак попытался просунуть лапищу между бедер. Борьба с искушением почувствовать пальцы негра внутри еще продолжалась, тем более что ей было ужасно стыдно от того, что насильник сейчас почувствует, как течет «белая сучка» и, безусловно, поделится своим открытием со всеми окружающими… — Раздвинь ножки, бьюти, ты же не хочешь неприятностей?

Закусив губку, Светлана взглянула на мужа, наблюдающего за всем происходящим… на мужа, у виска которого все так же находилось дуло пистолета… Пришлось, уступая грубой силе, ослабить мышцы ног и тут же в нежные складочки впились жесткие пальцы. Девушка ойкнула и, порывисто вздохнув от непристойно сладострастных ощущений, низко опустила голову — ведь никаких сил не было, чтобы и дальше сохранять вид жертвы, покоряющейся только из соображений безопасности. — Ух, ты! Белая мокрая настолько, что хоть сейчас готова принять черный член.

Закусив губку, Светлана взглянула на мужа, наблюдающего за всем происходящим… на мужа, у виска которого все так же находилось дуло пистолета… Пришлось, уступая грубой силе, ослабить мышцы ног и тут же в нежные складочки впились жесткие пальцы. Девушка ойкнула и, порывисто вздохнув от непристойно сладострастных ощущений, низко опустила голову — ведь никаких сил не было, чтобы и дальше сохранять вид жертвы, покоряющейся только из соображений безопасности. — Ух, ты! Белая мокрая настолько, что хоть сейчас готова принять черный член.

Света едва подавила рвущийся из груди стон, когда Мрак принялся тереть грубыми пальцами, словно наждачной бумагой, нижние губки и клитор, отзывавшиеся мучительной негой во всем теле. — Так чего ты ждешь? Бьюти уже заждалась тебя и твоего крепыша! — хохотнул Конго, и Мрак зашел сзади.

Света едва подавила рвущийся из груди стон, когда Мрак принялся тереть грубыми пальцами, словно наждачной бумагой, нижние губки и клитор, отзывавшиеся мучительной негой во всем теле. — Так чего ты ждешь? Бьюти уже заждалась тебя и твоего крепыша! — хохотнул Конго, и Мрак зашел сзади.

Света услышала шорох, рядом с маленькой ступней в пыль упала какая-то амуниция, а потом раздался звук раскрываемой молнии. Ее тело била крупная дрожь то ли от унижения, то ли от охватившего все существо дикого неестественного возбуждения. Но это невозможно! Она была уже безусловно не против отдаться повстанцу где-нибудь в уединенном месте, но только не сейчас! Только не здесь — на глазах еще трех мужчин, включая мужа!

Света услышала шорох, рядом с маленькой ступней в пыль упала какая-то амуниция, а потом раздался звук раскрываемой молнии. Ее тело била крупная дрожь то ли от унижения, то ли от охватившего все существо дикого неестественного возбуждения. Но это невозможно! Она была уже безусловно не против отдаться повстанцу где-нибудь в уединенном месте, но только не сейчас! Только не здесь — на глазах еще трех мужчин, включая мужа!

Мрак положил одну лапу на женское бедро, а другой собрал в кулак волосы и толкнул вперед так, что Светлане пришлось нагнуться и, словно приглашающе, подставить свою влажную дырочку стоящему сзади негру. — Нет!… Нет!… Не надо, прошу вас! — запричитала она, чувствуя, как к щелке приставляют нечто горячее и округлое. — Димочка, прошу тебя, прекрати это!..

Мрак положил одну лапу на женское бедро, а другой собрал в кулак волосы и толкнул вперед так, что Светлане пришлось нагнуться и, словно приглашающе, подставить свою влажную дырочку стоящему сзади негру. — Нет!… Нет!… Не надо, прошу вас! — запричитала она, чувствуя, как к щелке приставляют нечто горячее и округлое. — Димочка, прошу тебя, прекрати это!..

Но Конго так вжимал дуло в щеку мужа, что тому пришлось пригнуться почти к самой земле. Руки девушки еще цеплялись за мужские бедра в попытке оттолкнуть Мрака, но в следующее мгновение ее лицо вскинулось в небо, а из горла вылетел непроизвольный стон: «АААААх!… « — это негр засадил здоровенный член по самые яйца. — О, кайф! У шлюх из Ватанги даже задница не такая тесная! — услышала Светлана и подумала: «Вот и все… Меня насилуют посередине двора на глазах мужа и двух негров».

Но Конго так вжимал дуло в щеку мужа, что тому пришлось пригнуться почти к самой земле. Руки девушки еще цеплялись за мужские бедра в попытке оттолкнуть Мрака, но в следующее мгновение ее лицо вскинулось в небо, а из горла вылетел непроизвольный стон: «АААААх!… « — это негр засадил здоровенный член по самые яйца. — О, кайф! У шлюх из Ватанги даже задница не такая тесная! — услышала Светлана и подумала: «Вот и все… Меня насилуют посередине двора на глазах мужа и двух негров».

Впрочем, от нее уже мало что зависело. Мрак полностью владел ситуацией, не позволяя девушке разогнуться, и с удовольствием пользовался ее вынужденной позой, размашисто насаживая ее безвольное тело на толстый член. — Ууух… Ууух… Ууух… — головка таранила влажное нутро где-то глубоко-глубоко, выбивая каждым ударом воздух из легких, а сама Светлана с ужасом понимала, что не может сопротивляться неприличным ощущениям в своем теле, плотно натянутом на толстый ствол. Ее именно натягивали, причем резко и грубо, не считаясь с ее желаниями. Но не то ли это, о чем она мечтала во время нежных соитий с мужем? И девушка со стыдом почувствовала, как подступает оргазм.

Впрочем, от нее уже мало что зависело. Мрак полностью владел ситуацией, не позволяя девушке разогнуться, и с удовольствием пользовался ее вынужденной позой, размашисто насаживая ее безвольное тело на толстый член. — Ууух… Ууух… Ууух… — головка таранила влажное нутро где-то глубоко-глубоко, выбивая каждым ударом воздух из легких, а сама Светлана с ужасом понимала, что не может сопротивляться неприличным ощущениям в своем теле, плотно натянутом на толстый ствол. Ее именно натягивали, причем резко и грубо, не считаясь с ее желаниями. Но не то ли это, о чем она мечтала во время нежных соитий с мужем? И девушка со стыдом почувствовала, как подступает оргазм.

Ее еще раздирали противоречивые чувства. Это было ужасно — чувствовать себя безвольной куклой в грубых лапах насильника, но в то же время подчинятся не только силе, но и дикой похоти. Ей хотелось кричать о том, какое это наслаждение отдаваться на волю мужчине, берущего ее без сантиментов!

Ее еще раздирали противоречивые чувства. Это было ужасно — чувствовать себя безвольной куклой в грубых лапах насильника, но в то же время подчинятся не только силе, но и дикой похоти. Ей хотелось кричать о том, какое это наслаждение отдаваться на волю мужчине, берущего ее без сантиментов!

А потом Светлане пришлось крепко-накрепко зажмуриться и впиться зубками в губу, чтобы попытаться скрыть непристойный крик, рвущийся на волю, — ее пронзил такой яркий оргазм, какого она ни разу не испытывала с мужем. — А белая-то кончила! — заключил Буйвол, все еще немного недовольный тем, что Мрак отстранил его от исследования тела Светланы. Но с удовольствием наблюдающий за тем, как его черный брат насилует белую девушку. — Ага! — отозвался за спиной Мрак, судя по голосу довольно ухмыляющийся. — Ее киска так сокращается на моем черном члене… Просто обалденно!

А потом Светлане пришлось крепко-накрепко зажмуриться и впиться зубками в губу, чтобы попытаться скрыть непристойный крик, рвущийся на волю, — ее пронзил такой яркий оргазм, какого она ни разу не испытывала с мужем. — А белая-то кончила! — заключил Буйвол, все еще немного недовольный тем, что Мрак отстранил его от исследования тела Светланы. Но с удовольствием наблюдающий за тем, как его черный брат насилует белую девушку. — Ага! — отозвался за спиной Мрак, судя по голосу довольно ухмыляющийся. — Ее киска так сокращается на моем черном члене… Просто обалденно!

Светлана, стараясь умерить все еще продолжающиеся потряхивания своего организма, поняла, что в момент оргазма насилующий ее негр остановился. Видимо для того, чтобы насладиться толчками у нее внутри… Голова девушки после того, как ее маленькая тайна была легко и просто раскрыта, низко опустилась. Светлана, умирая от позора, осознала, что она только что совершила — кончила у негра на члене, и это видели все, кто здесь находился, а Мрак еще и почувствовал…

Светлана, стараясь умерить все еще продолжающиеся потряхивания своего организма, поняла, что в момент оргазма насилующий ее негр остановился. Видимо для того, чтобы насладиться толчками у нее внутри… Голова девушки после того, как ее маленькая тайна была легко и просто раскрыта, низко опустилась. Светлана, умирая от позора, осознала, что она только что совершила — кончила у негра на члене, и это видели все, кто здесь находился, а Мрак еще и почувствовал…

Однако скрывать свое состояние долго ей не позволили. Мрак схватил ее за горло и выпрямил так, что, казалось, она уже сидела на его члене, вошедшим, как бы это парадоксально не звучало, еще глубже. Порывисто прижав ладони к пылающему от стыда лицу, Светлана услышала у уха проникновенный голос Мрака: — Ты такая нежная и тесная, бьюти!… А как тебе понравился мой крепыш?… Ты ведь от него в восторге?… Ничего, я уверен… что ты, как мы и обещали… еще будешь визжать и корчиться… на черных членах… и с удовольствием отдавать свой долг… за белых колонизаторов… После каждой фразы негр так поддавал бедрами, что маленькие ступни отрывались от земли, и женское тело пару мгновений балансировало только на одном члене, если не считать руки, сжимавшей горло. — Убери ладони от лица… И подними глаза… — сказал Буйвол, когда Света опустила руки, но прикрылась своими длинными пушистыми ресницами.

Однако скрывать свое состояние долго ей не позволили. Мрак схватил ее за горло и выпрямил так, что, казалось, она уже сидела на его члене, вошедшим, как бы это парадоксально не звучало, еще глубже. Порывисто прижав ладони к пылающему от стыда лицу, Светлана услышала у уха проникновенный голос Мрака: — Ты такая нежная и тесная, бьюти!… А как тебе понравился мой крепыш?… Ты ведь от него в восторге?… Ничего, я уверен… что ты, как мы и обещали… еще будешь визжать и корчиться… на черных членах… и с удовольствием отдавать свой долг… за белых колонизаторов… После каждой фразы негр так поддавал бедрами, что маленькие ступни отрывались от земли, и женское тело пару мгновений балансировало только на одном члене, если не считать руки, сжимавшей горло. — Убери ладони от лица… И подними глаза… — сказал Буйвол, когда Света опустила руки, но прикрылась своими длинными пушистыми ресницами.

Пришлось сделать и это, не смотря на то, что ее тело, и так стоявшее на одних пальчиках ног, периодически взлетало на несколько сантиметров вверх. Взору представилась ужасная картина: за ней наблюдали три пары глаз. Негры улыбались, похотливо оглаживая взглядами, наверняка представляя, как сами будут пользоваться ею по своему усмотрению, а муж так просто глотал слюну, глядя как его жену без пиетета трахает огромный негр. А ужаснее всего было то, что пожар между бедер не погас. Каждый удар заставлял стройное тело вздрагивать и прогибаться. Ротик с каждым толчком приоткрывался в страстном выдохе, а глазки закатывались под полуопущенные ресницы. Девушка прекрасно понимала, что представляла сейчас наглядную иллюстрацию к словам насильников о том, что «белые сучки любят черные члены», но ничего поделать с собой не могла. — Ладно, давай заканчивай, — буркнул Буйвол, — следующая моя очередь! — ОК! — покладисто согласился Мрак и, наконец, наклонил Светлану так, что она смогла укрыть покрасневшее лицо за волной волос. Впрочем, негр, снова взявшийся за бедра, не позволил долго скрываться от своего позора окончательно. Он принялся ее долбить так, что она не в силах сопротивляться стала ритмично стонать и вскрикивать. Ее уже не имели, не насиловали, даже не трахали. Ее просто ебали, превратив в безвольный станок для черного члена. Ебали в тугую влажную дырку, благодарно принимающую твердый бугристый половой орган…

Пришлось сделать и это, не смотря на то, что ее тело, и так стоявшее на одних пальчиках ног, периодически взлетало на несколько сантиметров вверх. Взору представилась ужасная картина: за ней наблюдали три пары глаз. Негры улыбались, похотливо оглаживая взглядами, наверняка представляя, как сами будут пользоваться ею по своему усмотрению, а муж так просто глотал слюну, глядя как его жену без пиетета трахает огромный негр. А ужаснее всего было то, что пожар между бедер не погас. Каждый удар заставлял стройное тело вздрагивать и прогибаться. Ротик с каждым толчком приоткрывался в страстном выдохе, а глазки закатывались под полуопущенные ресницы. Девушка прекрасно понимала, что представляла сейчас наглядную иллюстрацию к словам насильников о том, что «белые сучки любят черные члены», но ничего поделать с собой не могла. — Ладно, давай заканчивай, — буркнул Буйвол, — следующая моя очередь! — ОК! — покладисто согласился Мрак и, наконец, наклонил Светлану так, что она смогла укрыть покрасневшее лицо за волной волос. Впрочем, негр, снова взявшийся за бедра, не позволил долго скрываться от своего позора окончательно. Он принялся ее долбить так, что она не в силах сопротивляться стала ритмично стонать и вскрикивать. Ее уже не имели, не насиловали, даже не трахали. Ее просто ебали, превратив в безвольный станок для черного члена. Ебали в тугую влажную дырку, благодарно принимающую твердый бугристый половой орган…

Светлана уже была на грани второго оргазма, когда вдруг ощутила упругие толчки и умопомрачающий удар спермы. Мрак зарычал, насадив покорное его воле тело по самые яйца и выжигая влагалище изнутри горячим потоком семени. Это было уже слишком! Девушка снова ухнула в опустошительный оргазм, вздрагивая в унисон со все еще сокращающимся внутри членом…

Светлана уже была на грани второго оргазма, когда вдруг ощутила упругие толчки и умопомрачающий удар спермы. Мрак зарычал, насадив покорное его воле тело по самые яйца и выжигая влагалище изнутри горячим потоком семени. Это было уже слишком! Девушка снова ухнула в опустошительный оргазм, вздрагивая в унисон со все еще сокращающимся внутри членом…

Когда из нее вынули член и потоки спермы потеки по внутренней стороне бедер, ее ладони вновь прижались к пылающим щечкам. Светлана едва не умерла от позора и унижения — вновь кончить от того, что насильник залил спермой влагалище? Как это может быть? Девушка воспринимала реальность как во сне. — Нееет, я опробую белую штучку в доме, — кажется это Буйвол. — Здесь жарко, а там кондиционер. Пошли в дом, бьюти.

Когда из нее вынули член и потоки спермы потеки по внутренней стороне бедер, ее ладони вновь прижались к пылающим щечкам. Светлана едва не умерла от позора и унижения — вновь кончить от того, что насильник залил спермой влагалище? Как это может быть? Девушка воспринимала реальность как во сне. — Нееет, я опробую белую штучку в доме, — кажется это Буйвол. — Здесь жарко, а там кондиционер. Пошли в дом, бьюти.

Свету поволокли, униженную и раздавленную, все еще закрывающую лицо руками, в дом.

Свету поволокли, униженную и раздавленную, все еще закрывающую лицо руками, в дом.

Дом, единственный каменный в деревне, внутри представлял собой одну большую комнату, лишь разделенную на зоны — кухонную, спальную, обеденную. И негде было скрыться от продолжавшегося позора, даже если бы девушке это позволили. Впрочем, что-то ей подсказывало, что ее не оставили бы наедине с Буйволом в любом случае… И в любом случае ей пришлось бы пройти через все, что уготовил ей новый насильник, при зрителях.

Дом, единственный каменный в деревне, внутри представлял собой одну большую комнату, лишь разделенную на зоны — кухонную, спальную, обеденную. И негде было скрыться от продолжавшегося позора, даже если бы девушке это позволили. Впрочем, что-то ей подсказывало, что ее не оставили бы наедине с Буйволом в любом случае… И в любом случае ей пришлось бы пройти через все, что уготовил ей новый насильник, при зрителях.

Особо не церемонясь, повстанцы загнали мужа и жену в дом. Двое чернокожих прикрутили мужа к ножкам широкой основательной кровати на полу, а третий поставил Светлану в центре, белозубо щерясь на нее, как на новую забаву.

Особо не церемонясь, повстанцы загнали мужа и жену в дом. Двое чернокожих прикрутили мужа к ножкам широкой основательной кровати на полу, а третий поставил Светлану в центре, белозубо щерясь на нее, как на новую забаву.

Светлана еще не опомнилась от предыдущего полового акта с Мраком, его сперма еще вытекала из влагалища, а ее уже тискал следующий насильник. Буйвол играл с ней, как кошка с мышкой. Он встал на расстоянии в полметра, вытянул руки, сжал в черных пальцах соски и потянул девушку к себе. Ей пришлось, сделав пару шажков, приблизиться к нему почти вплотную. Затем он сжал груди в огромных лапах так, что ей показалось — они сейчас лопнут, как воздушные шарики, а потом оттолкнул ее назад, не обращая вниимания на выступившие от боли и унижения слезинки в уголках глаз. Затем все повторилось снова и снова. Словно ему мало было того, что жертва чувствовала себя марионеткой, которую дергают за ниточки, так еще вольготно расположившиеся в плетеных креслах возле обеденного стола Мрак и Конго комментировали все происходящее: — Буйвол, ты решил научить бьюти танцевать? — Так она что-то слишком вяло танцует. — Ну, еще бы! Разве белые могут так двигаться, как черные?

Светлана еще не опомнилась от предыдущего полового акта с Мраком, его сперма еще вытекала из влагалища, а ее уже тискал следующий насильник. Буйвол играл с ней, как кошка с мышкой. Он встал на расстоянии в полметра, вытянул руки, сжал в черных пальцах соски и потянул девушку к себе. Ей пришлось, сделав пару шажков, приблизиться к нему почти вплотную. Затем он сжал груди в огромных лапах так, что ей показалось — они сейчас лопнут, как воздушные шарики, а потом оттолкнул ее назад, не обращая вниимания на выступившие от боли и унижения слезинки в уголках глаз. Затем все повторилось снова и снова. Словно ему мало было того, что жертва чувствовала себя марионеткой, которую дергают за ниточки, так еще вольготно расположившиеся в плетеных креслах возле обеденного стола Мрак и Конго комментировали все происходящее: — Буйвол, ты решил научить бьюти танцевать? — Так она что-то слишком вяло танцует. — Ну, еще бы! Разве белые могут так двигаться, как черные?

Хуже всего, что от этого дурацкого «танца» Светлана стала снова возбуждаться. Ротик открылся, выпуская сдавленные вздохи, как только Буйвол сдавливал соски, а реснички трепетали, когда он впивался стальными пальцами в нежную упругую плоть. — Ты посмотри, Мрак, — хлопнул себя по коленям Конго, — белая сучка уже снова готова к черному члену. Давай, Буйвол, трахни ее уже, а то она заждалась, пока ты с ней так романтически танцуешь! — Ага… — проворчал Буйвол, не прекращая свои унизительные манипуляции с грудями Светы. — Мрак накончал в нее спермы, че-то мне неохота туда… — Так пускай подмоется, — Конго кивнул на старинной формы ванную, установленную тут же и отденую от остального пространства легкой занавеской, сейчас сдвинутой в сторону.

Хуже всего, что от этого дурацкого «танца» Светлана стала снова возбуждаться. Ротик открылся, выпуская сдавленные вздохи, как только Буйвол сдавливал соски, а реснички трепетали, когда он впивался стальными пальцами в нежную упругую плоть. — Ты посмотри, Мрак, — хлопнул себя по коленям Конго, — белая сучка уже снова готова к черному члену. Давай, Буйвол, трахни ее уже, а то она заждалась, пока ты с ней так романтически танцуешь! — Ага… — проворчал Буйвол, не прекращая свои унизительные манипуляции с грудями Светы. — Мрак накончал в нее спермы, че-то мне неохота туда… — Так пускай подмоется, — Конго кивнул на старинной формы ванную, установленную тут же и отденую от остального пространства легкой занавеской, сейчас сдвинутой в сторону.

Буйвол фыркнул: — Бьюти завела меня своим танцем так, что я уже хочу кончить. — А потом обратился к девушке, страдальчески морщившейся от грубого обращения, но каждое новое движение негра воспринимавшей со страстным полувздохом: — Вставай на колени, белая сучка, я хочу дать тебе в рот.

Буйвол фыркнул: — Бьюти завела меня своим танцем так, что я уже хочу кончить. — А потом обратился к девушке, страдальчески морщившейся от грубого обращения, но каждое новое движение негра воспринимавшей со страстным полувздохом: — Вставай на колени, белая сучка, я хочу дать тебе в рот.

Это совсем выходило за рамки всякий приличий! Ну, не могла Светлана этого сделать и помотала головой. Ладно, пускай ее уже изнасиловали, а тут придется самой отсасывать у чернокожего! Нет! Пусть насилуют покорное и беззащитное тело, но взять в рот черный член…

Это совсем выходило за рамки всякий приличий! Ну, не могла Светлана этого сделать и помотала головой. Ладно, пускай ее уже изнасиловали, а тут придется самой отсасывать у чернокожего! Нет! Пусть насилуют покорное и беззащитное тело, но взять в рот черный член…

Сопротивление было подавленно мгновенно. Оглушительно в замкнутом помещении грохнул выстрел, и пуля вонзилась в кровать возле головы мужа. Светлана завизжала, зажмурившись и зажимая руками уши от слишком громкого звука, и поспешно упала на колени, услужливо раскрыв ротик, чем тут же воспользовался Буйвол, вложив в пухлые губки свой член.

Сопротивление было подавленно мгновенно. Оглушительно в замкнутом помещении грохнул выстрел, и пуля вонзилась в кровать возле головы мужа. Светлана завизжала, зажмурившись и зажимая руками уши от слишком громкого звука, и поспешно упала на колени, услужливо раскрыв ротик, чем тут же воспользовался Буйвол, вложив в пухлые губки свой член.

Светлана содрогнулась от омерзения и вдруг охватившего ее вожделения. «Что же со мной происходит? Мне сейчас нужно сосать хуй на виду у нескольких человек, включая мужа, а мое тело сотрясается от похоти», — подумала девушка и, по-прежнему не открывая глаз, сомкнула губы на огромной головке. Из-за того, что муж не часто позволял наслаждаться своим членом орально, Светлана сосала неумело, всего лишь сделав губки колечком и двигая головой. — А бьюти нравится это делать, смотри, как в мои ляжки пальцами вцепилась!

Светлана содрогнулась от омерзения и вдруг охватившего ее вожделения. «Что же со мной происходит? Мне сейчас нужно сосать хуй на виду у нескольких человек, включая мужа, а мое тело сотрясается от похоти», — подумала девушка и, по-прежнему не открывая глаз, сомкнула губы на огромной головке. Из-за того, что муж не часто позволял наслаждаться своим членом орально, Светлана сосала неумело, всего лишь сделав губки колечком и двигая головой. — А бьюти нравится это делать, смотри, как в мои ляжки пальцами вцепилась!

Девушка обмерла от страха, только сейчас поняв, что действительно цепляется пальчиками за черные ляжки. Когда она успела перестать зажимать уши, чуть оглохшие после выстрела, и начать даже чуть подталкивать к себе негра, чтобы его член входил поглубже? И когда ощущения губ, скользящих по бугристому стволу, стали отдаваться между ног, вновь и вновь смачивая и без того влажные складки? Проклятье! Ко всему прочему ее наслаждение от постороннего, да к тому же черного члена, не остались не замеченным! Но какой же он здоровенный! Раза в два толще и длиннее, чем у мужа. Не смотря на то, что Светлане было ужасно стыдно от того, что она сама уже вполне осознанно отсасывает у негра, она чуть приоткрыла глаза, чтобы из-под полуопущенных ресниц убедится — именно черный член она сейчас так услужливо сосет. — Ну, и как белая отдает долг перед черными? Можно ли его часть списать за минет? — это Мрак. — Старается, — хрипло пробасил Бйвол, — но не слишком впечатляет. Те китаянки, которых мы захватили в первый раз, работали ртами гораздо лучше.

Девушка обмерла от страха, только сейчас поняв, что действительно цепляется пальчиками за черные ляжки. Когда она успела перестать зажимать уши, чуть оглохшие после выстрела, и начать даже чуть подталкивать к себе негра, чтобы его член входил поглубже? И когда ощущения губ, скользящих по бугристому стволу, стали отдаваться между ног, вновь и вновь смачивая и без того влажные складки? Проклятье! Ко всему прочему ее наслаждение от постороннего, да к тому же черного члена, не остались не замеченным! Но какой же он здоровенный! Раза в два толще и длиннее, чем у мужа. Не смотря на то, что Светлане было ужасно стыдно от того, что она сама уже вполне осознанно отсасывает у негра, она чуть приоткрыла глаза, чтобы из-под полуопущенных ресниц убедится — именно черный член она сейчас так услужливо сосет. — Ну, и как белая отдает долг перед черными? Можно ли его часть списать за минет? — это Мрак. — Старается, — хрипло пробасил Бйвол, — но не слишком впечатляет. Те китаянки, которых мы захватили в первый раз, работали ртами гораздо лучше.

Светлана снова покраснела от унижения. Ее действия обсуждали и оценивали без малейшего стеснения, словно она была мебелью или, вернее, бессловесным станком для ублажения черных половых органов. Впрочем, так оно и было, и девушка усилила нажим, попытавшись ласкать черную головку языком внутри рта. — Эй, белый, — снова воскликнул Мрак, — почему ты не обучил свою жену делать минет черным парням? Все белые сучки должны уметь делать это хорошо, чтобы нам нравилось.

Светлана снова покраснела от унижения. Ее действия обсуждали и оценивали без малейшего стеснения, словно она была мебелью или, вернее, бессловесным станком для ублажения черных половых органов. Впрочем, так оно и было, и девушка усилила нажим, попытавшись ласкать черную головку языком внутри рта. — Эй, белый, — снова воскликнул Мрак, — почему ты не обучил свою жену делать минет черным парням? Все белые сучки должны уметь делать это хорошо, чтобы нам нравилось.

Светлана вздрогнула, словно от пощечины, от нового унижения, не забывая впрочем, ублажать черный член со всем старанием, на которое была способна. — Вот дерьмо!… — крякнул Буйвол. — Белая сучка сосет мне, как белому, так нежно и ласково, что блевать хочется! Эй, бьюти ты не забыла, что берешь в рот у настоящего черного парня? Окей, рот открой широко, я тебя просто в него трахну.

Светлана вздрогнула, словно от пощечины, от нового унижения, не забывая впрочем, ублажать черный член со всем старанием, на которое была способна. — Вот дерьмо!… — крякнул Буйвол. — Белая сучка сосет мне, как белому, так нежно и ласково, что блевать хочется! Эй, бьюти ты не забыла, что берешь в рот у настоящего черного парня? Окей, рот открой широко, я тебя просто в него трахну.

Когда Светлана проделала то, что ей приказали, и негр вогнал ей в горло член с такой силой, что голова откинулась назад, неугомонный Мрак снова обратился к мужу: — Ты хоть трахал жену в рот? А то сейчас окажется, что и услужить как следует черным парням, давая в рот, не сможет.

Когда Светлана проделала то, что ей приказали, и негр вогнал ей в горло член с такой силой, что голова откинулась назад, неугомонный Мрак снова обратился к мужу: — Ты хоть трахал жену в рот? А то сейчас окажется, что и услужить как следует черным парням, давая в рот, не сможет.

Девушка еще услышала, как муж что-то говорит, но потом ей стало не до этого, т. к. Буйвол стал засаживать ей с размаху. По щекам полились слезы, из широко, до боли в челюстях, открытого рта потекли слюни вперемежку со смазкой негра, но Света ощутила, как каждый раз, когда огромная головка проскальзывала в горло, между бедер сладострастно сжимается, словно в преддверье оргазма. Она не понимала, как так происходит. Ее размашисто трахают в рот, не интересуясь ее чувствами, мужчины обсуждают все это с ее мужем, пусть и привязанным к кровати и бессильным что-либо сделать, а она вот-вот кончит…

Девушка еще услышала, как муж что-то говорит, но потом ей стало не до этого, т. к. Буйвол стал засаживать ей с размаху. По щекам полились слезы, из широко, до боли в челюстях, открытого рта потекли слюни вперемежку со смазкой негра, но Света ощутила, как каждый раз, когда огромная головка проскальзывала в горло, между бедер сладострастно сжимается, словно в преддверье оргазма. Она не понимала, как так происходит. Ее размашисто трахают в рот, не интересуясь ее чувствами, мужчины обсуждают все это с ее мужем, пусть и привязанным к кровати и бессильным что-либо сделать, а она вот-вот кончит…

Однако до оргазма дело не дошло. Буйвол взрычал особенно громко, задвинув огромную головку прямо в горло, и выбросил густую сперму, накачивая девушку прямо в желудок, а потом чуть вытащил член и вдобавок заполнил терпким пахучим семенем весь рот. Светлана закашлялась, и вся густая жидкость полилась на сиськи, живот, а сама она даже не могла отстраниться, потому что Буйвол крепко держал ее за волосы.

Однако до оргазма дело не дошло. Буйвол взрычал особенно громко, задвинув огромную головку прямо в горло, и выбросил густую сперму, накачивая девушку прямо в желудок, а потом чуть вытащил член и вдобавок заполнил терпким пахучим семенем весь рот. Светлана закашлялась, и вся густая жидкость полилась на сиськи, живот, а сама она даже не могла отстраниться, потому что Буйвол крепко держал ее за волосы.

Но хуже всего стало, когда негр презрительно вытер все еще твердый ствол о ее щечки, сначала с одной стороны, а потом с другой, и отошел. И Светлана оказалась стоящей на коленях перед взглядами трех мужчин — одобрительно пялящихся на нее негров в плетеных креслах, и мужа, наблюдающего за ней с пола возле кровати. Только тут она осознала, какое зрелище представляет, когда изо рта все еще стекает черная сперма, покрывая густым слоем груди, капая с сосков на пол. К Свету же между ног не высохла жидкость Мрака, изрядно разбавленная тем, что натекло из ее влагалища. Собственных соков было так много, что возле коленей даже образовалась небольшая лужица.

Но хуже всего стало, когда негр презрительно вытер все еще твердый ствол о ее щечки, сначала с одной стороны, а потом с другой, и отошел. И Светлана оказалась стоящей на коленях перед взглядами трех мужчин — одобрительно пялящихся на нее негров в плетеных креслах, и мужа, наблюдающего за ней с пола возле кровати. Только тут она осознала, какое зрелище представляет, когда изо рта все еще стекает черная сперма, покрывая густым слоем груди, капая с сосков на пол. К Свету же между ног не высохла жидкость Мрака, изрядно разбавленная тем, что натекло из ее влагалища. Собственных соков было так много, что возле коленей даже образовалась небольшая лужица.

Покраснев и в бессилии зажмурившись, Света услышала голос Конго: — И как я теперь ее трахать буду? Уделали всю белую сучку своей спермой…

Покраснев и в бессилии зажмурившись, Света услышала голос Конго: — И как я теперь ее трахать буду? Уделали всю белую сучку своей спермой…

Девушка явственно вздрогнула всем телом — ну, конечно, ее поимели только двое из трех, естественно, Конго тоже не откажется взять ее так или иначе, и ее позор еще далеко не кончился. Впрочем, поняла девушка, чувствуя определенную неудовлетворенность после того, как не удалось кончить, когда ее грубо насиловали в рот, она была бы даже не против и третьего черного члена. — Так помой ее! — Что, брат? Ты сам-то подумал, как черный будет мыть белую подстилку? — А муж ее на что? Пускай помоет бьюти для твоего члена, в чем проблема-то?

Девушка явственно вздрогнула всем телом — ну, конечно, ее поимели только двое из трех, естественно, Конго тоже не откажется взять ее так или иначе, и ее позор еще далеко не кончился. Впрочем, поняла девушка, чувствуя определенную неудовлетворенность после того, как не удалось кончить, когда ее грубо насиловали в рот, она была бы даже не против и третьего черного члена. — Так помой ее! — Что, брат? Ты сам-то подумал, как черный будет мыть белую подстилку? — А муж ее на что? Пускай помоет бьюти для твоего члена, в чем проблема-то?

Димочку отвязали, а Светлане приказали встать в ванную.

Димочку отвязали, а Светлане приказали встать в ванную.

Светлана стояла под струями душа, направленными на нее мужем и боялась взглянуть ему в глаза. Безусловно, ее реакция на черные члены не осталась для него тайной. Что и подтвердилось, когда Димочка принялся намыливать ее тело губкой. Он чуть склонился к ней и прошептал: — Ну, ты и шлюха, дорогая! — А сам-то хорош! — бросила девушка, зло глянув из-под ресниц. — Сам пялился за милую душу, как меня имеют и между ног, и в рот черные мужики. — После поговорим, — скривился Димочка, ласкающими движениями проводя губкой между бедер жены. — Да хоть трахни. Все равно меня там так разъебут, что я даже не почувствую, — ответила Света, едва не постанывая от того, что губка терла ее чувствительные складки, набухшие и призывно раскрывшиеся, ждущие очередного черного члена. — Ладно-ладно, — примирительно сказал муж. — У меня на это такой стояк, что яйца сейчас звенеть будут.

Светлана стояла под струями душа, направленными на нее мужем и боялась взглянуть ему в глаза. Безусловно, ее реакция на черные члены не осталась для него тайной. Что и подтвердилось, когда Димочка принялся намыливать ее тело губкой. Он чуть склонился к ней и прошептал: — Ну, ты и шлюха, дорогая! — А сам-то хорош! — бросила девушка, зло глянув из-под ресниц. — Сам пялился за милую душу, как меня имеют и между ног, и в рот черные мужики. — После поговорим, — скривился Димочка, ласкающими движениями проводя губкой между бедер жены. — Да хоть трахни. Все равно меня там так разъебут, что я даже не почувствую, — ответила Света, едва не постанывая от того, что губка терла ее чувствительные складки, набухшие и призывно раскрывшиеся, ждущие очередного черного члена. — Ладно-ладно, — примирительно сказал муж. — У меня на это такой стояк, что яйца сейчас звенеть будут.

Света удивленно взглянула на него, вздрагивая всем телом, когда губка касалась твердых сосков: — Твою жену трахают, а ты от этого возбудился? — А ты? Тебя на глазах у мужа грубо ебут, а ты даже не сопротивляешься и норовишь подмахнуть или поглубже в рот принять.

Света удивленно взглянула на него, вздрагивая всем телом, когда губка касалась твердых сосков: — Твою жену трахают, а ты от этого возбудился? — А ты? Тебя на глазах у мужа грубо ебут, а ты даже не сопротивляешься и норовишь подмахнуть или поглубже в рот принять.

Димочка принялся смывать душем мыло с тела жены, предназначенного для следующего черного самца, а она, когда струя скользнула по лобку, чуть раскрыла бедра и попросила сделать напор посильнее. — Эй, белый, вы чего там шепчетесь? Все равно тебе не обломиться ничего, пока твоей бьюти занимаются настоящие черные парни.

Димочка принялся смывать душем мыло с тела жены, предназначенного для следующего черного самца, а она, когда струя скользнула по лобку, чуть раскрыла бедра и попросила сделать напор посильнее. — Эй, белый, вы чего там шепчетесь? Все равно тебе не обломиться ничего, пока твоей бьюти занимаются настоящие черные парни.

Девушка метнула взгляд в сторону повстанцев. Они уже полностью разделись и потягивали вино супругов, найденное в шкафу. И если у двоих черные члены были в поникшем состоянии, то Конго поглаживал свой в полной боевой готовности, тоже здоровенный и с огромной ярко-красной головкой. Увидев этот стояк, Света вздрогнула всем телом, ее ротик непроизвольно раскрылся, а грудь стала бурно вздыматься. — Не терпится? — спросил муж, бросивший косой взгляд в ту же строну.

Девушка метнула взгляд в сторону повстанцев. Они уже полностью разделись и потягивали вино супругов, найденное в шкафу. И если у двоих черные члены были в поникшем состоянии, то Конго поглаживал свой в полной боевой готовности, тоже здоровенный и с огромной ярко-красной головкой. Увидев этот стояк, Света вздрогнула всем телом, ее ротик непроизвольно раскрылся, а грудь стала бурно вздыматься. — Не терпится? — спросил муж, бросивший косой взгляд в ту же строну.

Светлана не успела ничего ответить, т. к. Конго прикрикнул: — Живее, белые! Давай, бьюти, в койку. Ложись, ножки раздвигай и жди. Я сейчас с братьями еще по стаканчику пропущу и присоединюсь, заждалась наверняка хорошего черного члена?

Светлана не успела ничего ответить, т. к. Конго прикрикнул: — Живее, белые! Давай, бьюти, в койку. Ложись, ножки раздвигай и жди. Я сейчас с братьями еще по стаканчику пропущу и присоединюсь, заждалась наверняка хорошего черного члена?

Муж слегка, чтобы не заметили партизаны, шлепнул жену по ягодице и прошептал: — Иди скорей, бьюти, раздвигай ножки перед следующим.

Муж слегка, чтобы не заметили партизаны, шлепнул жену по ягодице и прошептал: — Иди скорей, бьюти, раздвигай ножки перед следующим.

А Светлана игриво качнув торсом, чтобы задеть соском по локтю мужа ответила: — Шалунишка! Может после всех этих черных ребят я и тебе дам.

А Светлана игриво качнув торсом, чтобы задеть соском по локтю мужа ответила: — Шалунишка! Может после всех этих черных ребят я и тебе дам.

Однако снова оказаться под прицелом темных глаз негров, отвлекшихся от вина и сосредоточивших внимание на абсолютно голой девушке, оказалось совсем не комфортно. Ведь надо было пройти обнаженной через всю комнату и лечь, раздвинув ноги в ожидании члена Конго. Светлана прикрыла прелести одной рукой, ладошкой другой — лобок и торопливо пересекла помещение. Впрочем, к чему была эта скромность, если ей, едва улегшись на спину, пришлось, как было приказано, раздвинуть ноги, как раз так, чтобы все присутствующие могли без помех разглядывать ее интимные губки, столь призывно разошедшиеся и открывшие темный зев входа.

Однако снова оказаться под прицелом темных глаз негров, отвлекшихся от вина и сосредоточивших внимание на абсолютно голой девушке, оказалось совсем не комфортно. Ведь надо было пройти обнаженной через всю комнату и лечь, раздвинув ноги в ожидании члена Конго. Светлана прикрыла прелести одной рукой, ладошкой другой — лобок и торопливо пересекла помещение. Впрочем, к чему была эта скромность, если ей, едва улегшись на спину, пришлось, как было приказано, раздвинуть ноги, как раз так, чтобы все присутствующие могли без помех разглядывать ее интимные губки, столь призывно разошедшиеся и открывшие темный зев входа.

Долго томиться без члена во влагалище ей не пришлось. Конго неторопливо допил вино, забрался на постель и навис своим мощным торсом над теряющей голову от похоти Светланой, которая так и лежала с послушно разведенными до предела бедрами. Девушка опустила взгляд и, увидев, как над ее животом подрагивает черный, словно из эбена, член, выпустивший ниточку смазки на ее белый живот, в нетерпении простонала. — Давай, бьюти, действуй, — сказал Конго. — Или ты думаешь, что черный сам должен запихивать член в тебя? Сама, белая сучка, сама!

Долго томиться без члена во влагалище ей не пришлось. Конго неторопливо допил вино, забрался на постель и навис своим мощным торсом над теряющей голову от похоти Светланой, которая так и лежала с послушно разведенными до предела бедрами. Девушка опустила взгляд и, увидев, как над ее животом подрагивает черный, словно из эбена, член, выпустивший ниточку смазки на ее белый живот, в нетерпении простонала. — Давай, бьюти, действуй, — сказал Конго. — Или ты думаешь, что черный сам должен запихивать член в тебя? Сама, белая сучка, сама!

И Света вцепилась в твердый черный член, направив его в свою мокрую щелку. Едва головка, до предела растянув дырочку, скользнула в нее, как негр двинул бедрами, забивая ствол так глубоко, что девушке показалось, что он сейчас достанет до горла. Чувство восхитительной наполненности и предельной натянутости между ног было таким сладострастным, что Светлана вскрикнула и обвила взявшего ее Конго всеми конечностями, вдавливаясь сиськами в его мощную грудь и насаживаясь на член еще глубже. — Смотри, белый! — опять прокомментировал поведение девушки Мрак. — Твоя жена, как я и говорил, распробовала черные члены и так соскучилась по очередной трепке, что уже едва не кончает, а ведь ей только заправили. Эй, бьюти, а тебе как?

И Света вцепилась в твердый черный член, направив его в свою мокрую щелку. Едва головка, до предела растянув дырочку, скользнула в нее, как негр двинул бедрами, забивая ствол так глубоко, что девушке показалось, что он сейчас достанет до горла. Чувство восхитительной наполненности и предельной натянутости между ног было таким сладострастным, что Светлана вскрикнула и обвила взявшего ее Конго всеми конечностями, вдавливаясь сиськами в его мощную грудь и насаживаясь на член еще глубже. — Смотри, белый! — опять прокомментировал поведение девушки Мрак. — Твоя жена, как я и говорил, распробовала черные члены и так соскучилась по очередной трепке, что уже едва не кончает, а ведь ей только заправили. Эй, бьюти, а тебе как?

Светлана, действительно на грани оргазма, трясущимися губами неожиданно для себя ответила: — Он такой большой, и белая сучка счастлива, что может быть вместилищем черных членов в любое время, когда вы захотите. — Ух ты, как заговорила, — ухмыльнулся Конго и привстал на руках над девушкой, уперевшись в ее сиськи, и начал ожесточенно вгонять во всхлипывающее влагалище здоровенный кол. Почти сразу Света начала кончать. Она ощущала, как ее сиськи едва не лопаются под давлением черных лап, ее попка при каждом ударе отрывалась от постели, а неимоверно растянутое влагалище, казалось вот-вот порвется под неистовым напором. Но это не помешало ей кричать и в экстазе крутить головой, разметывая волосы по подушке, ощущая, как плотно сжимается ее дырочка на члене Конго.

Светлана, действительно на грани оргазма, трясущимися губами неожиданно для себя ответила: — Он такой большой, и белая сучка счастлива, что может быть вместилищем черных членов в любое время, когда вы захотите. — Ух ты, как заговорила, — ухмыльнулся Конго и привстал на руках над девушкой, уперевшись в ее сиськи, и начал ожесточенно вгонять во всхлипывающее влагалище здоровенный кол. Почти сразу Света начала кончать. Она ощущала, как ее сиськи едва не лопаются под давлением черных лап, ее попка при каждом ударе отрывалась от постели, а неимоверно растянутое влагалище, казалось вот-вот порвется под неистовым напором. Но это не помешало ей кричать и в экстазе крутить головой, разметывая волосы по подушке, ощущая, как плотно сжимается ее дырочка на члене Конго.

Минут через десять, чувствуя, как между ног все сводит от непрерывного мощного оргазма, девушка взмолилась в перерывах между вскриками: — Пожалуйста, немного передышки, я уже не могу кончать, но и не могу остановиться. — Ну, не знаю, — ухмыльнулся Конго, умерив, впрочем, пыл. — Мне нравится, как ты меня сдавливаешь своей дыркой для черных членов.

Минут через десять, чувствуя, как между ног все сводит от непрерывного мощного оргазма, девушка взмолилась в перерывах между вскриками: — Пожалуйста, немного передышки, я уже не могу кончать, но и не могу остановиться. — Ну, не знаю, — ухмыльнулся Конго, умерив, впрочем, пыл. — Мне нравится, как ты меня сдавливаешь своей дыркой для черных членов.

Не смотря на то, что негр почти не двигался в ней, оргазм не прекратился. Только теперь толчки были не регулярными, но все равно иногда продергивали все тело, заставляя девушку вздрагивать, вновь сжимая ствол внутри сокращением влагалища, и вскрикивать каждый раз, когда Конго либо с усмешкой посылал член поглубже, либо когда его лапы сдавливали упругие сиськи. — А кстати, — Конго выпрямился окончательно. Света на мгновение испугалась, что его член выскользнет из нее, и поспешно протянула руку, чтобы вставить его на причитающееся место, но, не смотря на то, что сантиметров 15 оказались снаружи, в ее влагалище еще оставалось не меньше. Так что, редкой пульсации неутихающего оргазма было что обхватить. — Кстати, белый, что твоя жена любит делать, когда ее трахают?

Не смотря на то, что негр почти не двигался в ней, оргазм не прекратился. Только теперь толчки были не регулярными, но все равно иногда продергивали все тело, заставляя девушку вздрагивать, вновь сжимая ствол внутри сокращением влагалища, и вскрикивать каждый раз, когда Конго либо с усмешкой посылал член поглубже, либо когда его лапы сдавливали упругие сиськи. — А кстати, — Конго выпрямился окончательно. Света на мгновение испугалась, что его член выскользнет из нее, и поспешно протянула руку, чтобы вставить его на причитающееся место, но, не смотря на то, что сантиметров 15 оказались снаружи, в ее влагалище еще оставалось не меньше. Так что, редкой пульсации неутихающего оргазма было что обхватить. — Кстати, белый, что твоя жена любит делать, когда ее трахают?

Света закусила губку, вдруг вспомнив, что ее имеют при муже, про которого она совсем забыла, а она ведет себя, давая мужу право снова назвать себя шлюхой. Впрочем, это ведь так и есть, недаром она не может остановиться, и ее продергивает оргазм только от того, что член Конго едва ворочается в ней. — Иногда она любит вытянуть ноги вверх и широко развести, оттягивая пальчики. Ей, видите ли, нравится, что в этом случае мужчина проникает в нее глубже обычного.

Света закусила губку, вдруг вспомнив, что ее имеют при муже, про которого она совсем забыла, а она ведет себя, давая мужу право снова назвать себя шлюхой. Впрочем, это ведь так и есть, недаром она не может остановиться, и ее продергивает оргазм только от того, что член Конго едва ворочается в ней. — Иногда она любит вытянуть ноги вверх и широко развести, оттягивая пальчики. Ей, видите ли, нравится, что в этом случае мужчина проникает в нее глубже обычного.

Конго посмотрел на Светлану: — Ты все уяснила?

Конго посмотрел на Светлану: — Ты все уяснила?

И девушка, понимая, что от нее требуется, подняла ноги в полу шпагате, выпрямляя ступни в струнку. — Зачем?… Зачем ты ему это сказал?… — стонала девушка в полу обмороке, когда негр вновь принялся забивать в нее огромный член с размаху. Ее колотило в разбушевавшемся с новой силой оргазме, и, казалось, сознание уже мутнеет от безумного наслаждения. Тем не менее, бьющаяся в экстазе Светлана не собиралась опускать ноги, чувствуя, как яйца влажно шлепают по сокам, текущим из нее, и даже, словно наркоманка, запустила руку между их телами и периодически нажимала кнопочку клитора ногтем, чтобы забиться на члене еще яростнее.

И девушка, понимая, что от нее требуется, подняла ноги в полу шпагате, выпрямляя ступни в струнку. — Зачем?… Зачем ты ему это сказал?… — стонала девушка в полу обмороке, когда негр вновь принялся забивать в нее огромный член с размаху. Ее колотило в разбушевавшемся с новой силой оргазме, и, казалось, сознание уже мутнеет от безумного наслаждения. Тем не менее, бьющаяся в экстазе Светлана не собиралась опускать ноги, чувствуя, как яйца влажно шлепают по сокам, текущим из нее, и даже, словно наркоманка, запустила руку между их телами и периодически нажимала кнопочку клитора ногтем, чтобы забиться на члене еще яростнее.

Она не знала, сколько продолжалось это безумие, но в один прекрасный момент с разочарованием поняла, что негр остановился. — Я ее разъебал так, что перестал чувствовать! — ухмыльнулся он, когда она открыла затуманенные полуобморочным оргазмом глаза. — Давай-ка, бьюти, сменим позицию, и я попробую твою попку.

Она не знала, сколько продолжалось это безумие, но в один прекрасный момент с разочарованием поняла, что негр остановился. — Я ее разъебал так, что перестал чувствовать! — ухмыльнулся он, когда она открыла затуманенные полуобморочным оргазмом глаза. — Давай-ка, бьюти, сменим позицию, и я попробую твою попку.

Светлана едва соображала, когда Конго вышел из нее, но тем не менее, ее оргазм почти не остановился даже после того, как член покинул ее раздолбанное влагалище. Она продолжала кончать только от одной мысли — ее сейчас возьмут в задницу!

Светлана едва соображала, когда Конго вышел из нее, но тем не менее, ее оргазм почти не остановился даже после того, как член покинул ее раздолбанное влагалище. Она продолжала кончать только от одной мысли — ее сейчас возьмут в задницу!

Когда Конго лег на спину, велев ей сесть на свой член спиной к нему («Сама! Сама, белая сучка!»), она приставила огромную головку к своему анусу. Девушку почти не волновало, что на нее, старающуюся насадиться на огромный член, смотрит муж и еще два негра, одобрительными смешками сопровождающие процесс. Сейчас для нее было главным заполучить толстый ствол в свою попку.

Когда Конго лег на спину, велев ей сесть на свой член спиной к нему («Сама! Сама, белая сучка!»), она приставила огромную головку к своему анусу. Девушку почти не волновало, что на нее, старающуюся насадиться на огромный член, смотрит муж и еще два негра, одобрительными смешками сопровождающие процесс. Сейчас для нее было главным заполучить толстый ствол в свою попку.

Сначала у ерзающей Светланы ничего не получалось. Здоровенная головка никак не хотела помещаться в тугой зев ануса, но ее соки, выпущенные во время предыдущего полового акта, все же сделали свое дело. Преодолев первоначальное сопротивление попки, член проник внутрь. Девушка буквально закричала от боли, почувствовав, как соскальзывает к самому основанию. Однако она так давно этого хотела и была так распалена предыдущим сексом, что когда Конго уложил ее к себе на грудь спиной, даже не пожелала хотя бы немного привыкнуть к огромному орудию, которое, казалось, уже разорвало ей попку, и принялась со стонами покачивать бедрами из стороны в сторону.

Сначала у ерзающей Светланы ничего не получалось. Здоровенная головка никак не хотела помещаться в тугой зев ануса, но ее соки, выпущенные во время предыдущего полового акта, все же сделали свое дело. Преодолев первоначальное сопротивление попки, член проник внутрь. Девушка буквально закричала от боли, почувствовав, как соскальзывает к самому основанию. Однако она так давно этого хотела и была так распалена предыдущим сексом, что когда Конго уложил ее к себе на грудь спиной, даже не пожелала хотя бы немного привыкнуть к огромному орудию, которое, казалось, уже разорвало ей попку, и принялась со стонами покачивать бедрами из стороны в сторону.

Ей даже казалось, что вот-вот придет наслаждение. И оно пришло, когда Конго взялся за ее соски и сильно вытянул их вверх, едва не отрывая. Светлана, почувствовав близость нового оргаз

Ей даже казалось, что вот-вот придет наслаждение. И оно пришло, когда Конго взялся за ее соски и сильно вытянул их вверх, едва не отрывая. Светлана, почувствовав близость нового оргаз

10

10