Член мой рвался наружу. Я достал его и с разгону вставил маме. Она еле сдержала стон, но напряглась и изогнулась так странно, как подстреленная дичь.

Через секунду она стала бормотать что-то бессвязное, а я стал неистово вгонять в нее свое достоинство. Хлюпанье и шлепки моих яиц звонко разносились по посадке и терялись между деревьями, а мама тяжело дышала, впиваясь французским маникюром в кожаную обшивку заднего дивана. Я чувствовал как мамины выделения текли по моим яйцам, капали на сидение. Долгий и страстный секс накалял салон в машине, стекла запотели, а мама грязно ругалась и просила еще.

— О, давай, сынок, трахни свою маму-шлюху, выеби меня, как подзаборную. Глубже, давай. Хорошо. Ах-х-х-х, а-а-а.

Я был готов взорваться от кипения во мне всего, что я чувствовал к этой женщине. Это была смесь сыновьей любви со страстью во время секса с разговорчивой проституткой, это была любовь парня к своей девушке, смешанная с похотливым желанием трахнуть свою мать.

— Ты хороша, шлюха.

— Да, мне это нравится. Еще, говори.

— Шлюшке нравится слушать, как ее сынок ее любит?

— Ага.

— Тогда слушай, моя подстилка, голимая соска-минетчица.

— Слушаю.

Дыханье мое сперло и я стал кончать в маму.

— Вовремя, — простонала мама и стала кончать вместе со мной.

Я был страшно рад и удивлен, что мы кончали вместе. Я боялся не удовлетворить мать, боялся быть перед ней неопытным пацаном, который кончил через минуту, но к моей радости сложилось все с точностью наоборот и теперь мы кончали вместе, а маму корчило от оргазма, который был у нее давно.

Из маминого влагалища вытекала моя сперма и капала на сидение. Мама не могла устоять на месте, она упиралась головой в спинку сидения и передвигала руки по сидению., вымазывая ладони в мое семя, подскальзываясь и вновь упираясь лицом в спинку сидения.

Мама пыталась укусить обшивку, но гладко натянутая кожа не давала ей этого сделать.

Мама сползла с члена и плюхнулась на диван, спиной и жопой прямо в то место, где уже образовалась лужица от моих обильных выделений.

Мама вульгарно раздвинула ноги, закинув одну на спинку.

— Выебал так выебал, — сказала она и провела ладонью по скользкому и еще возбужденному члену, — Ух, еще стоит.

— Да, — выдохнул я и осел на пол.

Ноги мои тряслись от напряжения, руки тоже, брюки были опущены до колен, а яйца теперь лежали на полу машины.

Я потянулся и взял пачку сигарет.

— И мне дай, — попросила мама.

— Держи.

Мы покурили и я стал натягивать брюки.

— Я так полежу, — сказала мама и осталась в той же позе.

— Без проблем.

Я сложил сидения и сел в машину. В салоне висел тяжелый запах алкоголя. Мама лежала в той же позе. Всю дорогу домой я смотрел в зеркало заднего вида и снова возбуждался. Мама опустила ногу, которая была на спинке, поставила ее на сидение и согнула в колене, слегка повернувшись ко мне. Я видел все ее гениталии, ее мокрое, грязное платье, чулки, ножки в красивых туфельках на высоченной шпильке.

— Чтоб всегда так выглядела.

— Хорошо, милый. Буду. Для тебя буду.

Карман в рубашке промок от маминых трусиков и теперь мокрое пятно расплылось по белой ткани.

От гаража до подъезда было пять минут ходьбы. Мы шли с мамой медленно, я держал ее за талию, все платье было в сперме и еще влажное. Это было так сексуально.

— Мне понравилось, — мама нарушила молчание.

— Мне тоже. Ты — просто супер.

Мама остановилась и развернула меня к себе, а потом присосалась к моим губам. Было около трех ночи, черная ночь, и только фонарь вдалеке напоминал, что мы находимся на улице, иначе можно было подумать, что город вымер — в окнах не горел свет, а в воздухе царила мертвецкая тишина.

— Ты такой сладкий, — прошептала мама.

— А ты такая ароматная.

Мы пошли дальше.

Лифт медленно поднимал нас на пятнадцатый этаж. Я смотрел на маму и мне хотелось сделать что-то невероятное.

Я грубо схватил маму за косу и дернул ее. Мама запрокинула голову и я впился в ее губы, прижав к стенке лифта.

— Нажми на «Стоп», — сказала она задыхаясь от желания.

Я нажал блестящую кнопку и лифт остановился. Мама расстегивала мои брюки, а я грубо задирал ее платье, чтобы вновь вернуть свой член в ее горячее и влажное лоно. Глухие стуки разносились по все шахте лифта, когда мама, крепко обняв меня своими сильными красивыми ногами, принимала внутрь мой твердый член.

— Сиськи, пососи их, они так хотят, — стонала мама.

Я резко дернул ткань платья на декольте, и передо мной предстала пышная грудь в дорогом бюстгальтере с вылезающими через край кружевной ткани коричневыми краешками сосков. Еще одно движение и перепонка между чашечками была разорвана, и бюстгальтер беспомощно распахнулся, повис на бретельках, выпустив наружу две огромные сиськи. Я кусал их, кусал соски. Мама стонала не то от боли, не то от желания, ерзая задницей по гладкой стенке лифта, вверх и вниз.

Я снова кончал, выпуская в маму свое семя. Мама повисла у меня на шее, сморщившись, как будто она терпела сильную боль, которая вот-вот должна закончиться. Ее тело сползло на пол лифта, а я, тяжело дыша, уперся лицом в стенку лифта.

— Это пиздец какой-то, — сказала мама, сидя голой задницей на холодном полу с раздвинутыми ногами, а перед ней болтался мой испачканный член, — Мне хочется все больше и больше, и я не знаю, что мне делать, — мама взяла в рот мой член и стала обсасывать все, что на нем осталось.

Кое-как собравшись с силами, мы натянули на себя одежду и поднялись к квартире.

После душа мы рухнули на кровать и обнялись под шелковой простыней.

— Ты такая красивая, без косметики тебе так хорошо, — сказал я смотря в глаза маме, как только мы проснулись.

— Да ну тебе, не смеши, — настроение у мамы было отменное, она первая выпорхнула из-под простыни и отправилась в ванную.

По квартире были разбросаны наши вещи, мамин разорванный лифчик, туфли начинавшее расползаться чулки.

После кофе я поехал на мойку, чтобы помыть машину и привести в порядок салон.

По дороге домой у меня уже встал. Я ждал момента, когда буду дома и мама меня встретит.

— Жень, я дома.

— Иду, милый. Иди в гостиную и приготовься.

Я пришел вовремя. Мама вошла в зал. Она была одета в коричневую школьную форму советских времен, две косички с бантиками, белые гольфы и туфли на шпильке.

— Александр Андреевич, вызывали? Я Бессонова.

— Вызывал, — я сразу вошел в роль.

— Я пришла.

— Я вижу. Бессонова, Женечка, а что у нас с географией? Почему я должен выслушивать от Тамары Петровны жалобы на вашу неготовность.

— Я просто была не готова, — мама стояла, водя носком по полу.

— Не готова. Это двойка. И что будем делать? — строго спросил я.

— Не знаю.

— Наверное, вызову родителей в школу, — строго сказал я.

— Ой, нет, только не родителей, — взмолилась мама.

— И... Ваше предложение.

— Мое предложение такое, — мама подошла ко мне и повернулась задом, нагнулась и задрала подол платья.

На ней были белые хлопковые трусы.

— Бессонова, — зло сказал я.

— Да, Александр Андреевич.

— Что это? Что ты делаешь?

— Это моя жопа, Александр Андреевич. Я хочу чтобы вы ее потрогали.

Мама отодвинула край ткани и широко раздвинула ноги.

— Бессонова, у вас анус как у малолетней девочки. Он такой невинный, светло-коричневый.

— Да, Александр Андреевич.

— То есть ты хочешь сказать, что тебя не ебали в жопу?

— Ебали, — скромно сказала мама, — два раза, но мне не понравилось. Я бы хотела, чтобы вы попробовали.

— Ты думаешь, что тебе теперь понравится?

— Да.

— Снимай, — сказал я властно.

Мама медленно снимала трусы, выпятив зад навстречу мне, представив на мое обозрение свой действительно нетронутый и какой-то девственный анус, идеально гладкий и невинный.

Я взял маму за бедра и придвинул к себе, а потом стал вылизывать ей анус. Я делал это медленно с наслаждением. Теперь отверстие медленно стало поддаваться и кончик языка медленно проникал внутрь, раздвигая мышечное колечко.

— Возьмите меня, Александр Андреевич, прямо туда.

Я встал и достал твердый член, приставил его к анусу и стал медленно надавливать. Головка провалилась внутрь горячего отверстия, член вошел полностью.

Я двигался медленно, чтобы мама привыкла к члену в своей попке.

— Вы хороша, Бессонова. Вы самая крутая давалка, которую я встречал в нашей школе.

— Спасибо.

Я разогнался. Теперь задница мамы свободно принимала мой член, он свободно скользил в ее анусе.

Мама тяжело дышала.

— А знаете, Александр Андреевич, мне нравится. В первый раз мне действительно нравится.

— Я рад, Бессонова.

Я развернул маму, чтобы она оперлась руками на диван. Картина была шикарная. Мама стояла в гостиной в школьной форме, на шпильках, в гольфах, с бантиками, а я беспощадно драл ее в зад. Кольцо ануса принимало меня в себя, растягиваясь и вытягиваясь, натянутое на член, плотно облегало его и тянулось за ним, когда тот выходил из дырочки.

Мама не переставая стонала, натирая свой клитор и вгоняя пальцы в свое влагалище. Я держал ее за бедра и резко вгонял в ее анус член.

Мама орала, как сумасшедшая.

— Сука, это анальный оргазм, — визжала она.

Я был поражен. Столько раз мы кончали вместе. О таком я не мог и мечтать, а теперь еще и анальный оргазм. Я кончал, а сам думал, что мама придумает завтра.

Я вытащил член из мамы и еще некоторое время любовался ее алой дыркой в заднице. Мама терпеливо стояла.

— Сына, можно сесть? Я не могу стоять.

— Конечно.

Мама легла на диван. Ее ноги страшно тряслись.

— Все хорошо?

— Да, — заулыбалась она, — Все отлично, это просто от перенапряжения.

Я обнял маму.

После отдыха мы пошли к друзьям на день рождения. Мне было смешно смотреть на приглашенных мужчин, которые старательно обхаживали маму, которая ворковала с ними. Я понимал, что она издевается над ними, а в мыслях уже лежит передо мной с раздвинутыми ногами. Это как самый легкий и культурный вариант.

Мы сидели рядом с мамой за столом. Мама, незаметно для всех положила мою руку себе между ног. Она была без трусиков. Я засунул палец ей во влагалище, но там ничего.

Пока все рассмеялись с какой-то шутки, мама наклонилась к моему уху.

— Она весь вечер ждет только тебя.

— А где трусики?

— А я их и не одевала.

— Ты шлюха.

— Спасибо.

Шум затих и мы опять стали вникать в суть разговора.

Когда я с мамой выходил покурить на лестничную клетку, за нами увязался один кавалер. Дверь в квартиру закрылась, а по подъезду пронесся сквозняк, и мамино тонкое платье с широкой юбкой взлетело вверх, обнажив ее зад. Мама рефлекторно одернула его. Потенциальный жених чуть дар речи не потерял. Он дернул меня за руку и тихо сказал:

— Паренек, дай мы с твоей мамой покурим, а ты потом.

Мама поняла смысл беседы и подмигнула мне, мол, все нормально. Я вернулся в квартиру.

Мама вернулась с товарищем минут через двадцать. Она была весела, а вот он нет.

Когда праздник закончился, мы вызвали такси, попрощались со всеми и сели в машину.

— Прогуляемся по парку? — спросила мама.

— Конечно, — и я сказал таксисту, где нам нужно остановить.

Мы вышли из машины, до дома нужно было идти еще минут двадцать. Мама сразу же залилась хохотом. Таксист, который не успел отъехать, опустил стекло.

— Извините, все хорошо?

— Простите, это мы не вам, — сказал я.

— А-а-а, — протянул водитель и уехал.

— Чего ты? — спросил я.

— Да с этого придурка. Женечка, вы такая сексуальная, может мы с вами продолжим вечер?

А я ему: «Конечно ты такой классный, сможешь четыре раза?». Он замялся. Я юбку платья подняла, его и перекосило. Смотрю, в штанах ураган, член дыбом. Пошли, говорю, а он: «Как, я в таком виде». Я засмеялась.

Мы долго смеялись с этого дядечки.

Мы медленно шли через парк, курили.

— Тебе не холодно? — спросил я и взял маму за промежность.

— Теперь нет, — мама отпрянула в сторону и обняла дерево, — Давай, быстрее, воткни мне, вставь, я уже не могу.

— Ты такая ненасытная.

— Да. Задери мне подол. Трахни.

Я задрал платье и стал медленно гладить маму ладонью по влагалищу. Оно было мокрое, да и платье, как раз в том месте, где мама на нем сидела, тоже было в мокрых пятнах.

— Не гладь, сына, трахни.

— Рот закрой. Сына.

— Прости, Сашенька.

Я достал член, спустил джинсы и медленно вставил маме, а потом взял ее за грудь.

Я трахал ее, а она тихонько стонала, двигаясь щекой по стволу дерева. Я держал ее за волосы и натягивал, когда хотел, так что ее голова откидывалась назад и она жалобно и беспомощно хрипела.

— Оторви мне башку, давай.

— Нет, она мне пригодится.

Чмокая и шлепая, я имел маму в парке, сминая ее грудь сильными руками.

— Повернись, давай рот, — я выдернул член из влагалища и стал кончать маме на лицо, в рот.

Сперма разлеталась вокруг: на платье, на волосы, на губы, попадала в рот, а мама стояла и наслаждалась этим, гладя свою грудь.

— Хорошо, — сказала она, — Когда у тебя есть такой сынуля.

— Хорошо, когда у тебя есть такая мамуля.

Мама собрала пальцами сперму со своего лица и облизала их.

Уже в лифте я пристально рассмотрел ее слипшиеся ресницы, волосы, следы от семени на декольте и засохшие следы спермы в уголках рта. Я смотрел на нее и ласкал ладонью между ног, а она смотрела мне в глаза, которые горели диким огнем, так преданно, как смотрит собака на своего хозяина.

— Ты, как собака не меня смотришь, хорошо.

— Да, я твоя верная сука.

— Молодец.

Мы зашли в квартиру и не стали включать свет. Я хотел продолжения.

Мама сидела на диване, раздвинув ноги, а я лизал ее между ног.

— Твою мать, мы трахались с тобой столько раз, а я еще и не рассмотрел твою пизду. Она великолепна.

Я только сейчас заметил, что между розовыми, такими девчачьими губками этого персика, скрывается большая горошина — клитор. Он был просто огромный по меркам клиторов, и теперь я намеревался довести маму до оргазма. До клиторального.

Я так нежно ласкал эту горошину, как никто не мог ее ласкать. Мама извивалась как уж, но не позволяла клитору выскользнуть из моих губ.

— Саша, да, — мама опять орала как умалишенная.

Мой член болел от того, что упирался в джинсы и давил на ткань. Я расстегнул ширинку и выпустил своего зверя.

— Заткнись, не ори.

— Молчу, — сквозь стон проныла мама.

Мне в лицо брызгала прозрачная жидкость, такое я видел только в интернете. Мама истошно визжала, а я не отрывался от ее клитора. Мне тоже нужно было кончить. Пока мама была в экстазе, я быстро вставил в нее свой инструмент и стал быстро двигаться, стоя на коленях перед диваном. Мама не переставала кончать.

— Четвертая волна, такого не бывает, — ныла мама.

Четвертая волна оргазма. Я тоже думал, что такого не бывает. Теперь мама просто начала мочиться на меня. Ей уже было все равно. Она не выдержала. Она не отличала мочеиспускание от оргазма.

— Я ссу? — мама простонала, как удивленный ребенок, который обделался ночью в кровать.

— Уже все равно. Дай кончить.

Я стоял весь мокрый в маминой моче, которая, как из водомета, еще минуту назад окатывала меня.

Когда мама услышала, что мне нужно кончить, она напряглась и сжала мышцы влагалища, но потом снова их расслабила, получив новый удар оргазма по телу.

— Бляяяя, кончай, я не могу, — мама уже рыдала, она плакала, как ребенок.

Я вгонял в нее свой член, а она как тряпка, уже безжизненно валялась на диване, просто выставив мне свою промежность.

Я кончил в нее и упал сверху на ее тело. Мама обняла меня.

— Полежи на мне.

Мы мокрые лежали на диване. Картина была еще та.

Мама наспех убралась, ползая на непослушных ногах, приняла душ и мы заснули.

Утром мой член уже был в ее горле. Она проснулась и снова хотела секса. Я был не против.

— Я захотела, извини.

— Соси.

Я долго не мог кончить.

— Иди уже, дай поспать.

— Хорошо, — мама засмеялась и выпорхнула из-под простыни.

Мама ушла на работу. Я ушел позже.

Целый день я получал СМС-ки с сообщениями от мамы, как она меня хочет и все такое.

«Приедь или я дам кому-нибудь. Моя пизда ноет. Я хочу...»

Я набрал маму.

— Я приеду через пятнадцать минут

В огромном зале торгового центра мы встретились через пятнадцать минут. У нее были сумасшедшие глаза. Плюнув на всех зевак, мы вошли в женский туалет и я поставил маму раком на унитазе в кабинке. Член уже болел от частых возлияний, но я старательно отымел маму во влагалище, кончил мимо нее и поехал на работу.

Мы стали встречаться при таких обстоятельствах каждый день, в общественных местах, а она хотела все больше. За последнее время мама похудела на шесть килограммов. Сейчас, когда я дописываю этот рассказ, она принимает ванную, но что меня ждет, когда она из нее выйдет, я даже не знаю, но обязательно напишу.