Слава лег на песок и обхватив руками внутреннюю поверхность бедер Нади, приблизил лицо к её сочащемуся роднику и жадно лизнул раскрывшиеся губёхи.

Женщина томно охнула и вздрогнула так, как будто её пронзило током, а затем закрыв глаза, стала иногда постанывать.

Парень стал вылизывать и, засасывая, порой потягивать губёнки её влагалища, отчего Надежда забыла обо всем на свете. Чувствовалось, что она не испытывала, или уже давно забыла подобные ласки от мужчины. Не в силах больше сдерживаться, она застонала:

— Ох-х-х!.. Ах-х-х!.., руками прижимая ещё сильнее к себе лицо донжуана и, раздвигая пошире ноги, выпячивала ему навстречу красную, насосанную писю.

Слава стал повышать качество куннилингуса, попутно засовывая два пальца в щелку женщины и делая осторожные поступательные движения. Он уже чувствовал языком, как набух её клитор, выступив головкой из под капюшона, как надводная часть айсберга из под воды…

Это была настоящая пизда взрослой женщины и Слава просто балдел от понимания этого!

— Брось-ка, фраер, тёще палку! – скомандовал пахан, уже едва сдерживая себя.

Хуй Слава уже давно ломило от натуги, и он, радуясь подвернувшейся удаче, пополз по разгорячённому телу Надежды вверх.

— Извините, тётя Надя!.. – скромно сказал он ей, посмотрев в лицо, и со всего маха влетел залупившимся членом в её сочащееся влагалище.

О таком приятном сексе с мaмoчкой Аллочки, он вообще даже не мечтал. Её пизда чафкнула и мягко приняла в себя упругую сосиску нетерпеливого юноши, настраивая его на сексуальные подвиги. Надежда стала в голос стонать, и пахан не выдержал такое увлекательное «кино»!

Покачивая торчащим, надроченным членом, он подошел к совокупляющимся и, оторвав парня от женщины за волосы и ногу, отбросил его прочь. Тот взвыл, ткнувшись торчащим хуем в песок, но зек даже не взглянул на него.

Вор легко перевернул Надю, как куклу, поставив её раком. Затем он уперся в розовые, раскрывшиеся, как цветок, губенки, и резко насадил её на хуй. Узкий таз пахана звонко шлепнул по её крутым ягодицам, и он стал уверенно, как мощный насос, накачивать тело женщины.

Занятостью пахана не замедлил воспользоваться Шнырь и, встав на колени, шепнул на ухо Аллочке:

— Давай за щеку прими живчика!

Та вытаращила на него красные, наплаканные глазки.

— Вы обещали меня не тро-огать! — жалобно протянула она.

— Заглотила быстро! А то порву!.. – тихонько пригрозил зек.

Девушка смирилась с неизбежным, нагнулась, и пошире открыв рот, с трудом обхватила губками его торчащий орган. Шнырь стал заботливо гладить одной рукой её белокурую головку, порой нажимая и регулируя ход минета, а другой влез в лиф и обхватив снизу полную, упругую грудь, стал её безжалостно мять…

Надежда отчаянно застонала, почувствовав в себе крупный хуй настоящего мужчины, а не сопливого пацана, и уперевшись локтями в песок, положила на них голову. Его разрисованное, наколками, тело двигалось, как мощный молот, даря Наде неповторимое наслаждение.

Женщина почувствовала, как упругая залупа пахана стала упорно таранить её матку…

Оргазм, как ураган, вдруг настиг её внезапно, и Надя, вскрикнув:

— А-а-а-х! – неожиданно спустила…

Но вору было абсолютно похер до чувств женщины! Ему что-то не понравилось, и он разгорячено выдернул болт наружу:

— Очко покруче задери! К петушатнику, бля, я привык… Ща покайфовей будет!

Он смачно харкнул, точно попав в ложбину между ягодиц Надежды. Затем приставил толстую головку к её розочке ануса, и больно ухватившись руками за широкий таз, медленно вогнал внутрь свой стальной болт.

Надя заорала, как белуга, ощущая в анусе жгучую боль, а пахан довольно улыбнулся и стал степенно насаживать её на свой штифт.

Слава обиженно сидел «в первых рядах», поглаживая свой пострадавший орган, и наблюдал за происходящим.

Шнырь облизывал пересохшие губы и кайфовал от минета, но ему хотелось явно большего.

— Пахан! Ну подари биксу, в натуре! Дай побалдеть! – умоляюще попросил он.

— Ладно! – тяжело ответил тот, увлеченно продолжая анальное совокупление.

Шнырь чуть не подпрыгнул от радости, и оторвав Аллочку от залупы, тут же сдернул с неё насисьник.

— Слава, помоги! – жалобно взмолилась она.

Шнырь, с насосанным хуем, завалил девушку, накрыв её своим телом.

— Лох, давай помогай! – тяжело дыша, сказал он.

— Щас я… Щас! – ответил Слава, не понимая, что же ему теперь делать.

Решив, что своя шкура всё же дороже, он схватил руки Аллочку и вытянул их вверх, не давая ей сопротивляться.

Аллочка кричала, звала на помощь, брыкалась, пытаясь вырваться, но всё было бесполезно.

Надя, услышав крик дочери, тоже попыталась вырваться, но пахан своей широкой ладонью сжал ей горло и прошептал на ухо по слогам:

— У-дав-лю!!!

Это было сказано таким спокойным тоном, что женщина поняла – это не угроза, а просто предупреждение… Удавит непременно!

Вдвоем мужчины без труда справились с девушкой, и Шнырь сдернул с её тела напиздник.

Распятая Аллочка очаровательно дергалась, прекрасная в своей пленительной наготе. Её высокие, полные груди, в пылу борьбы, раскачивались и подрагивали упругими холмами, а кустистый холмик лобка завлекающе мелькал перед глазами.

Маленькие, злые глазки Шныря разгорелись, а руки, как у охотника, подрагивали, удерживая её бьющееся, как у молодой лани, тело.

— Целка, бля, досталась! – радостно думал Шнырь, в экстазе припав жадными губами к её волосатому лобку. Терпкий аромат её выделений бил в нос, напрочь снося оставшиеся мозги.

Девушка встретилась взглядом со Славой.

— Сволочь! – бросила она так хлестко, что парень вздрогнул.

Шнырь, подрагивая от возбуждения, лежал на роскошном теле телочки и копался рукой между её тёплых бедер, пытаясь хуем нащупать вход в сладкую пещерку.

Наконец его залупа почуяла скользкий вход девушки, раздвинула нежные створки, и Шнырь двинул тазом. К его удивлению член мягко погрузился в её нутро, не встретив абсолютно никакого препятствия. Горячая, скользкая вагина плотно обтянула толстый член мужчины, и зек тут же переключился на эти необычайно приятные ощущения.

Аллочка вскоре перестала сопротивляться, поняв, что дальнейшая борьба уже бессмысленна, и предоставила свое тело на волю судьбы.

«Ботаник» отпустил руки девушки, и они бессильно упали на песок.

Пахан увеличил обороты и немного спустя громко рыкнул, заполняя всклянь накопленной спермой прямую кишку Нади. Он выдернул свое грозное орудие и стал тщательно протирать его трусиками женщины.

— Ништяк я тя отодрал! – заключил пахан и довольно загоготал…

Из разъебаного ануса «англичанки», стоящей на коленях, вытекали тягучие сгустки, смешиваясь с капельками крови и капая на песок…

Шнырь, соскучившись по женщине, трахал Аллочку почти со скоростью отбойного молотка. Его упругая сосиска приятно скользила в молоденькой щелке девушки, которая дала обильный сок.

Аллочка лежала, безучастная к всему происходящему, отвернув голову в сторону. Из её глаз тоненькими ручейками текли слезы…

— Щас маруха… Щас кайф тока поймаю!.. – говорил вор.

Не рассчитав свои возможности, он буквально через несколько минут охнул, потянувшись вверх, и выстрелил дуплетом в глубинных недрах Аллочки…

Всё было кончено!..