В этот дом я переехал весной. Доход от моего не большого бизнеса позволил, наконец, осуществить старую мечту, о просторной новой квартире. Поиск, оформление, ремонт, переезд — позади. Кто не знаком с этой сладкой минутой, когда все, преодолев, и за все, заплатив, начинаешь жить в столь дорогой тебе квартире.

В этот дом я переехал весной. Доход от моего не большого бизнеса позволил, наконец, осуществить старую мечту, о просторной новой квартире. Поиск, оформление, ремонт, переезд — позади. Кто не знаком с этой сладкой минутой, когда все, преодолев, и за все, заплатив, начинаешь жить в столь дорогой тебе квартире.

Не мало важно знать, кто твои соседи. Я, конечно, расспрашивал прежних жильцов и их рассказы меня удовлетворили. Подъезд тихий, а соседи по площадке люди не общительные, спокойные. И всё же, у меня появилось желание познакомиться. Из вежливости.

Не мало важно знать, кто твои соседи. Я, конечно, расспрашивал прежних жильцов и их рассказы меня удовлетворили. Подъезд тихий, а соседи по площадке люди не общительные, спокойные. И всё же, у меня появилось желание познакомиться. Из вежливости.

Я постучался в дверь, через минуту её открыл седой мужчина лет 55.

Я постучался в дверь, через минуту её открыл седой мужчина лет 55.

— Меня зовут Андрей, ваш новый сосед. — Я протянул ему руку.

— Меня зовут Андрей, ваш новый сосед. — Я протянул ему руку.

— Новый сосед. Он радостно улыбнулся и, пожав протянутую ладонь, представился — Дмитрий.

— Новый сосед. Он радостно улыбнулся и, пожав протянутую ладонь, представился — Дмитрий.

— Проходите. Он шире распахнул дверь

— Проходите. Он шире распахнул дверь

. — Наташа! Иди сюда! Наш сосед. Из кухни появилось симпатичная, стройная блондинка лет 40, она мило улыбнулась и протянула мне ладонь.

. — Наташа! Иди сюда! Наш сосед. Из кухни появилось симпатичная, стройная блондинка лет 40, она мило улыбнулась и протянула мне ладонь.

— Наташа. Ну, что же вы стоите, проходите. Садитесь.

— Наташа. Ну, что же вы стоите, проходите. Садитесь.

Я вошёл в просторную светлую комнату, сел в кресло и мы разговорились. Мои соседи оказались дружелюбными, приличными людьми. Он работает в Сибири, четыре, пять месяцев там и один месяц дома. Она — на каком — то предприятии экономистом, дети выросли, живут отдельно, и даже уже есть внук. За знакомство мы выпили коньячка и, поговорив, разошлись. Я предложил им свою помощь в ремонте машины. Мой бизнес связан с ремонтом и продажей машин, и запасных частей. Они с удовольствием согласились.

Я вошёл в просторную светлую комнату, сел в кресло и мы разговорились. Мои соседи оказались дружелюбными, приличными людьми. Он работает в Сибири, четыре, пять месяцев там и один месяц дома. Она — на каком — то предприятии экономистом, дети выросли, живут отдельно, и даже уже есть внук. За знакомство мы выпили коньячка и, поговорив, разошлись. Я предложил им свою помощь в ремонте машины. Мой бизнес связан с ремонтом и продажей машин, и запасных частей. Они с удовольствием согласились.

Всю неделю, я был занят на работе до позднего вечера. Спешить мне было не к кому, с женой я расстался довольно давно. Мы прожили вместе не сколько лет. Тогда у меня не было ничего, кроме мозгов, долгов и постоянного чувства опасности и неуверенности в завтрашнем дне. Став безразличными друг — другу мы расстались. Она так и не подарила мне ребёнка. С тех пор мы не виделись, и не общались. Вскоре вместе с деньгами у меня появились новые интересы, новые подруги, новые друзья. Но дверь в мою душу была надёжно закрыта для всех.

Всю неделю, я был занят на работе до позднего вечера. Спешить мне было не к кому, с женой я расстался довольно давно. Мы прожили вместе не сколько лет. Тогда у меня не было ничего, кроме мозгов, долгов и постоянного чувства опасности и неуверенности в завтрашнем дне. Став безразличными друг — другу мы расстались. Она так и не подарила мне ребёнка. С тех пор мы не виделись, и не общались. Вскоре вместе с деньгами у меня появились новые интересы, новые подруги, новые друзья. Но дверь в мою душу была надёжно закрыта для всех.

Вечером я возился на кухне, услышав звонкий стук каблучков, посмотрел в окно и увидел соседку. Она возвращалась домой с большой сумкой набитой продуктами. Длинный хвостик льняных волос задорно болтался из стороны в сторону. Я заинтересовался.

Вечером я возился на кухне, услышав звонкий стук каблучков, посмотрел в окно и увидел соседку. Она возвращалась домой с большой сумкой набитой продуктами. Длинный хвостик льняных волос задорно болтался из стороны в сторону. Я заинтересовался.

Через несколько недель каторжного труда мой бизнес заработал как хорошо отлаженный механизм, и я смог позволить себе вспомнить о тренажёрном зале. Уставшие мышцы приятно ныли, тело вспоминало былые нагрузки. Приятно думать, что для своих тридцати пяти я прекрасно выгляжу и нахожусь в отличной форме.

Через несколько недель каторжного труда мой бизнес заработал как хорошо отлаженный механизм, и я смог позволить себе вспомнить о тренажёрном зале. Уставшие мышцы приятно ныли, тело вспоминало былые нагрузки. Приятно думать, что для своих тридцати пяти я прекрасно выгляжу и нахожусь в отличной форме.

Вечером позвонил сосед.

Вечером позвонил сосед.

— Андрей. У меня день рождение, я тебя приглашаю.

— Андрей. У меня день рождение, я тебя приглашаю.

Комната бодро гудела мужскими и женскими голосами. Было слегка накурено. От выпитого слегка кружила голова. Иногда я поглядывал на то и дело шнырявшую на кухню жену именинника, ловя украдкой брошенный на меня взгляд. Наконец, я решился, встал из-за стола, и чуть шатаясь от выпитого, пошёл как будто в сторону туалета. Наташа возилась у плиты. Я подошел и провёл ладонью по ложбинке между упругих ягодиц. И придержал её за локотки. Вспыхнув, она попыталась высвободиться…

Комната бодро гудела мужскими и женскими голосами. Было слегка накурено. От выпитого слегка кружила голова. Иногда я поглядывал на то и дело шнырявшую на кухню жену именинника, ловя украдкой брошенный на меня взгляд. Наконец, я решился, встал из-за стола, и чуть шатаясь от выпитого, пошёл как будто в сторону туалета. Наташа возилась у плиты. Я подошел и провёл ладонью по ложбинке между упругих ягодиц. И придержал её за локотки. Вспыхнув, она попыталась высвободиться…

— Тише, муж услышит. Ты придешь ко мне?

— Тише, муж услышит. Ты придешь ко мне?

В ответ голубые глаза полыхнули огнём.

В ответ голубые глаза полыхнули огнём.

Как не в чём не бывало, я направился к своему месту за столом. Ко мне подсел подвыпивший сосед.

Как не в чём не бывало, я направился к своему месту за столом. Ко мне подсел подвыпивший сосед.

— Я завтра улетаю, машина что-то не тянет, ты говорил…

— Я завтра улетаю, машина что-то не тянет, ты говорил…

— Нет проблем. Пусть Наташа занесёт ключи, посмотрим.

— Нет проблем. Пусть Наташа занесёт ключи, посмотрим.

— Она заплатит за ремонт.

— Она заплатит за ремонт.

— . Не переживай. По всем проблемам пока тебя нет, пусть обращается ко мне. Я помогу.

— . Не переживай. По всем проблемам пока тебя нет, пусть обращается ко мне. Я помогу.

— Спасибо. Он дружески обнял меня. От него несло перегаром.

— Спасибо. Он дружески обнял меня. От него несло перегаром.

— Наташа! Завтра занесёшь ключи от машины ему! И вообще! Можешь на него рассчитывать. Как на меня! А почему ты такая грустная? Что с тобой? — мы оба посмотрели на неё.

— Наташа! Завтра занесёшь ключи от машины ему! И вообще! Можешь на него рассчитывать. Как на меня! А почему ты такая грустная? Что с тобой? — мы оба посмотрели на неё.

— Голова болит.

— Голова болит.

— А! Он кивнул головой…

— А! Он кивнул головой…

На следующий день я вернулся рано. Слышал, как, хлопнув, закрылась соседская дверь, выпуская уезжавшего на пол года в далёкие края соседа. Спустя пару часов вернулась Наташа. А ещё через пару часов она постучала в мою дверь.

На следующий день я вернулся рано. Слышал, как, хлопнув, закрылась соседская дверь, выпуская уезжавшего на пол года в далёкие края соседа. Спустя пару часов вернулась Наташа. А ещё через пару часов она постучала в мою дверь.

— — Ключи — она протянула мне ключ от машины.

— — Ключи — она протянула мне ключ от машины.

Я взял её за запястье, притянул к себе, плечом захлопнул дверь и, подхватив под попу, понёс её в спальню. Бросил на расстеленную кровать…

Я взял её за запястье, притянул к себе, плечом захлопнул дверь и, подхватив под попу, понёс её в спальню. Бросил на расстеленную кровать…

— Ты что?? Отпусти! Нет! Нет!! — она продолжала сопротивляться, ещё более распаляя меня, я срывал с неё одежду, целуя, ловя её судорожное, прерывистое дыхание.

— Ты что?? Отпусти! Нет! Нет!! — она продолжала сопротивляться, ещё более распаляя меня, я срывал с неё одежду, целуя, ловя её судорожное, прерывистое дыхание.

Наконец узкие голубые трусики полетели в угол, бюстгальтер оказался под грудью. Я на секунду отстранился, любуясь красивым женским телом. В несколько секунд разделся, и, взяв её за тонкие щиколотки развёл ножки, прижал колени к груди. Перестав сопротивляться, Наташа тихонько плакала, слёзы капельками стекали из уголков её глаз. Между ног чернел красивый треугольник вьющихся волос, обрамляющих розовые губы и узенький аккуратный анус в глубине полушарий круглых белых ягодиц.

Наконец узкие голубые трусики полетели в угол, бюстгальтер оказался под грудью. Я на секунду отстранился, любуясь красивым женским телом. В несколько секунд разделся, и, взяв её за тонкие щиколотки развёл ножки, прижал колени к груди. Перестав сопротивляться, Наташа тихонько плакала, слёзы капельками стекали из уголков её глаз. Между ног чернел красивый треугольник вьющихся волос, обрамляющих розовые губы и узенький аккуратный анус в глубине полушарий круглых белых ягодиц.

— А! — скрип, скрип — АА! — скрип, скрип. А! — скрип, скрип — В такт ей отзывалась упругая кровать.

— А! — скрип, скрип — АА! — скрип, скрип. А! — скрип, скрип — В такт ей отзывалась упругая кровать.

— Раскрасневшееся отвернувшееся покрытое рассыпанными волосами лицо, полузакрытые глаза, алый бутон губ.

— Раскрасневшееся отвернувшееся покрытое рассыпанными волосами лицо, полузакрытые глаза, алый бутон губ.

— А!! — скрип, скрип.

— А!! — скрип, скрип.

Я во всю ебал её в упругую на удивление узкую пизду. Обхватив меня ногами, она ритмично двигала бёдрами, подмахивая мне. Длинный жилистый член скользил с ней в такт в покрытое соками горячее влагалище. Я изо всех сил стремился оттянуть тот блаженный миг, стремясь растянуть удовольствие. И вот…

Я во всю ебал её в упругую на удивление узкую пизду. Обхватив меня ногами, она ритмично двигала бёдрами, подмахивая мне. Длинный жилистый член скользил с ней в такт в покрытое соками горячее влагалище. Я изо всех сил стремился оттянуть тот блаженный миг, стремясь растянуть удовольствие. И вот…

— ААА!!! — вытянувшись дугой, я слился с ней, стремясь кончиком члена попасть в самую глубину, судорожно кончая.

— ААА!!! — вытянувшись дугой, я слился с ней, стремясь кончиком члена попасть в самую глубину, судорожно кончая.

… Поцелуй в мокрую щечку.

… Поцелуй в мокрую щечку.

— Наташенька, любимая, всё хорошо.

— Наташенька, любимая, всё хорошо.

— Негодяй, маньяк.

— Негодяй, маньяк.

— Люблю тебя, я так хотел тебя. Дай губы. Ещё. Сладкая моя…

— Люблю тебя, я так хотел тебя. Дай губы. Ещё. Сладкая моя…

Она встала. Из ванной послышался плеск воды. Вернулась, шлёпая босыми ногами, прикрывая наготу рукой. Нагнулась, поднимая с пола предмет своего туалета. Я взял её за руку и потянул в постель.

Она встала. Из ванной послышался плеск воды. Вернулась, шлёпая босыми ногами, прикрывая наготу рукой. Нагнулась, поднимая с пола предмет своего туалета. Я взял её за руку и потянул в постель.

— Иди ко мне. Полежим.

— Иди ко мне. Полежим.

Она, смирившись, легла рядом. Я тихонько целовал её лицо, шею, ласкал кончиком языка ушки, слегка покусывая мочки.

Она, смирившись, легла рядом. Я тихонько целовал её лицо, шею, ласкал кончиком языка ушки, слегка покусывая мочки.

… Рука ласкает пышную грудь, пальцы по хозяйски теребят, чуть покручивая соски. Палец проник в тёплую щёль между пока ещё стыдливо сжатых колен.

… Рука ласкает пышную грудь, пальцы по хозяйски теребят, чуть покручивая соски. Палец проник в тёплую щёль между пока ещё стыдливо сжатых колен.

— Наташенька, а когда у тебя был последний раз секс? — Молчание.

— Наташенька, а когда у тебя был последний раз секс? — Молчание.

— Когда он имел тебя?

— Когда он имел тебя?

— Давно. Негодяй. Давно.

— Давно. Негодяй. Давно.

— Ну, когда? Вспомни.

— Ну, когда? Вспомни.

— Может пять лет, может больше.

— Может пять лет, может больше.

— Пять лет?!

— Пять лет?!

— Он много работает и потом возраст. Секс это не главное, есть и другие вещи в жизни. Я пойду.

— Он много работает и потом возраст. Секс это не главное, есть и другие вещи в жизни. Я пойду.

Она пытается встать, но я прижимаю её к кровати. Медленно, покрывая её тело поцелуями и лаская кончиком языка, я опускаюсь к жесткому курчавому треугольнику волос между слегка раздвинутых стройных ног. Кончиком языка раздвигаю складочки, добравшись, заиграл им вокруг клитора. Подушечками пальцев, нежно массажируя бугорок под лобком, двигая ими во влагалище. Наташа затрепетала, сдвинув колени, да так, что у меня потемнело в глазах. Я увеличил темп. Её тело выгнулось дугой, и из груди раздался крик.

Она пытается встать, но я прижимаю её к кровати. Медленно, покрывая её тело поцелуями и лаская кончиком языка, я опускаюсь к жесткому курчавому треугольнику волос между слегка раздвинутых стройных ног. Кончиком языка раздвигаю складочки, добравшись, заиграл им вокруг клитора. Подушечками пальцев, нежно массажируя бугорок под лобком, двигая ими во влагалище. Наташа затрепетала, сдвинув колени, да так, что у меня потемнело в глазах. Я увеличил темп. Её тело выгнулось дугой, и из груди раздался крик.

— А!!!

— А!!!

Мы лежали обнявшись.

Мы лежали обнявшись.

— Было хорошо?

— Было хорошо?

В ответ она обняла меня за шею и поцеловала долгим поцелуем. Наши языки сплелись, лаская друг друга.

В ответ она обняла меня за шею и поцеловала долгим поцелуем. Наши языки сплелись, лаская друг друга.

Теперь, частенько она тихонько закрыв дверь, вечером приходила ко мне, а на рассвете покидала тёплую постель. Мы болтали, смотрели фильмы. Просто, наслаждались друг другом. Я потихоньку лепил из неё женщину. Частенько я включал порно и не навязчиво направлял её делать то — же, и так — же как девушка в порно. О! Она быстро всему училась, эта сорокалетняя блондинка, с задорным хвостиком льняных волос. По моему совету, посещала тренажерный зал. Её тело стало упругим, сексуальным. Она похудела. Красивое бельё, макияж — при каждой нашей встрече. Надевая красивое бельё, она готовила себя к встрече со мной, её любовником. Мне это нравится.

Теперь, частенько она тихонько закрыв дверь, вечером приходила ко мне, а на рассвете покидала тёплую постель. Мы болтали, смотрели фильмы. Просто, наслаждались друг другом. Я потихоньку лепил из неё женщину. Частенько я включал порно и не навязчиво направлял её делать то — же, и так — же как девушка в порно. О! Она быстро всему училась, эта сорокалетняя блондинка, с задорным хвостиком льняных волос. По моему совету, посещала тренажерный зал. Её тело стало упругим, сексуальным. Она похудела. Красивое бельё, макияж — при каждой нашей встрече. Надевая красивое бельё, она готовила себя к встрече со мной, её любовником. Мне это нравится.

Иногда, она приходила, в красивом узком вечернем платье. Короткая юбка подчеркивала стройные ножки в чулочках. Иногда, я её раздевал, а иногда она раздевалась передо мной, так, как я её просил. Стараясь разжечь в мужчине страсть, а затем поддерживать этот огонь, но, не давая ему вспыхнуть и сгореть.

Иногда, она приходила, в красивом узком вечернем платье. Короткая юбка подчеркивала стройные ножки в чулочках. Иногда, я её раздевал, а иногда она раздевалась передо мной, так, как я её просил. Стараясь разжечь в мужчине страсть, а затем поддерживать этот огонь, но, не давая ему вспыхнуть и сгореть.

— Я принадлежу тебе, милый.

— Я принадлежу тебе, милый.

— Как ты можешь принадлежать мне? Ты замужем. Ты не принадлежишь не кому, только себе.

— Как ты можешь принадлежать мне? Ты замужем. Ты не принадлежишь не кому, только себе.

Любил ли я её? Наверное, нет. Мне было интересно делать из неё женщину, сексуальную женщину.

Любил ли я её? Наверное, нет. Мне было интересно делать из неё женщину, сексуальную женщину.

Смеркалось. В это ресторан я заехал с моим другом, после тяжёлого, утомительного дня, покушать и выпить по рюмке коньяка. Снять усталость. Не произвольно разговор зашёл о бабах. Мы давно с ним знакомы, вместе отдыхаем и развлекаемся. А развлечения бывают разные.

Смеркалось. В это ресторан я заехал с моим другом, после тяжёлого, утомительного дня, покушать и выпить по рюмке коньяка. Снять усталость. Не произвольно разговор зашёл о бабах. Мы давно с ним знакомы, вместе отдыхаем и развлекаемся. А развлечения бывают разные.

— Говоришь, блондинка, сорок лет. Самое то. Он улыбнулся. Гиви давно живёт здесь, но лёгкий акцент не истребим. Он под два метра ростом, крепкий, бесстрашный. В одной из разборок, он спас мне жизнь, разломав на голове очередного бандита табурет. Мы — друзья.

— Говоришь, блондинка, сорок лет. Самое то. Он улыбнулся. Гиви давно живёт здесь, но лёгкий акцент не истребим. Он под два метра ростом, крепкий, бесстрашный. В одной из разборок, он спас мне жизнь, разломав на голове очередного бандита табурет. Мы — друзья.

Я улыбнулся, о чём-то тихо говоря. Он заулыбался.

Я улыбнулся, о чём-то тихо говоря. Он заулыбался.

На экране симпатичная блондинка занималась сексом с белым и смуглым мужчиной. Напротив телевизора, с бокалом шампанского, поджав под себя ноги, на уютном мягком диване сидит, улыбаясь, Наташа.

На экране симпатичная блондинка занималась сексом с белым и смуглым мужчиной. Напротив телевизора, с бокалом шампанского, поджав под себя ноги, на уютном мягком диване сидит, улыбаясь, Наташа.

Она как всегда, великолепно выглядит. Красное короткое платье с декольте, подчёркивает, её упругую грудь, тонкую талию и круглые бёдра. Ножки в чёрных чулках, дразнящая белизной полоска бедра от резинки чулка вверх, под короткой юбкой. На шее золотой медальончик. Мой не давний подарок.

Она как всегда, великолепно выглядит. Красное короткое платье с декольте, подчёркивает, её упругую грудь, тонкую талию и круглые бёдра. Ножки в чёрных чулках, дразнящая белизной полоска бедра от резинки чулка вверх, под короткой юбкой. На шее золотой медальончик. Мой не давний подарок.

— Хотела бы так?

— Хотела бы так?

— Как?

— Как?

— С двумя мужчинами.

— С двумя мужчинами.

— Я об этом не думала. Она посмотрела на меня.

— Я об этом не думала. Она посмотрела на меня.

— Только секс, ничего больше.

— Только секс, ничего больше.

— Зачем?

— Зачем?

— В жизни стоит всё попробовать. Или почти всё.

— В жизни стоит всё попробовать. Или почти всё.

— Не знаю.

— Не знаю.

Через пару минут в дверь позвонили.

Через пару минут в дверь позвонили.

— Кто это? — она с опаской смотрит на меня.

— Кто это? — она с опаской смотрит на меня.

— Мой друг.

— Мой друг.

— Андрей, я же просила.

— Андрей, я же просила.

— Тебе нечего опасаться.

— Тебе нечего опасаться.

На пороге стоял Гиви. Мы поздоровались. Он протянул, улыбаясь, Наташе свою ладонь. Она, чуть покраснев — свою.

На пороге стоял Гиви. Мы поздоровались. Он протянул, улыбаясь, Наташе свою ладонь. Она, чуть покраснев — свою.

Через пол часа бутылка принесённого им хорошего вина опустела. Мы, улыбаясь и посмеиваясь, обсуждали достоинства порно актёров. Больше всех белозубо хохотал и улыбался Гиви, поглядывая на покрасневшую Наташу, украдкой поглядывающей на него.

Через пол часа бутылка принесённого им хорошего вина опустела. Мы, улыбаясь и посмеиваясь, обсуждали достоинства порно актёров. Больше всех белозубо хохотал и улыбался Гиви, поглядывая на покрасневшую Наташу, украдкой поглядывающей на него.

Наконец, подходящий момент настал.

Наконец, подходящий момент настал.

— Наташа, иди в спальню. Сними платье и возвращайся к нам.

— Наташа, иди в спальню. Сними платье и возвращайся к нам.

— Что? — Она смотрела в две пары мужских глаз.

— Что? — Она смотрела в две пары мужских глаз.

— Иди. — Я прикоснулся к её плечу.

— Иди. — Я прикоснулся к её плечу.

Она поднялась с дивана, стуча каблучками, вышла из комнаты.

Она поднялась с дивана, стуча каблучками, вышла из комнаты.

Мы разделись.

Мы разделись.

Через несколько затянувшихся минут, Наташа вернулась. На ней был лишь бюстгальтер и стринги.

Через несколько затянувшихся минут, Наташа вернулась. На ней был лишь бюстгальтер и стринги.

Встань сюда. — Я указал ей пальцем встать напротив дивана, в не скольких метрах от нас. Она замерла перед нами, а мы не которое время просто любовались ею.

Встань сюда. — Я указал ей пальцем встать напротив дивана, в не скольких метрах от нас. Она замерла перед нами, а мы не которое время просто любовались ею.

Наконец, я подошёл и завязал ей чёрной лентой глаза. Расстегнул лифчик.

Наконец, я подошёл и завязал ей чёрной лентой глаза. Расстегнул лифчик.

— Сними всё.

— Сними всё.

Бюстгальтер упал на пол, трусики, откинутые очаровательной ножкой, полетели в угол.

Бюстгальтер упал на пол, трусики, откинутые очаровательной ножкой, полетели в угол.

Мы покрывали поцелуями ушки, шею. Соски. Наши руки, исследуя, проникали во впадины и выпуклости её очаровательного тела.

Мы покрывали поцелуями ушки, шею. Соски. Наши руки, исследуя, проникали во впадины и выпуклости её очаровательного тела.

Алые губы были открыты к нам, тяжёлое дыхание и мурашки на тонкой коже выдавали, как она возбуждена. Пальцы, скользя по бедрам, навещали её влажную, горящую, истекающую влагой

Алые губы были открыты к нам, тяжёлое дыхание и мурашки на тонкой коже выдавали, как она возбуждена. Пальцы, скользя по бедрам, навещали её влажную, горящую, истекающую влагой

пещерку, играли с клитером.

пещерку, играли с клитером.

Наташа, закусив белыми зубками алую губу, застонала.

Наташа, закусив белыми зубками алую губу, застонала.

Я бросил ей к ногам подушку, чуть надавил на плечи. Она опустилась на колени. Встала на четвереньки, призывно выпятив попу.

Я бросил ей к ногам подушку, чуть надавил на плечи. Она опустилась на колени. Встала на четвереньки, призывно выпятив попу.

Провёл пальцем по губе, нажал. Алый ротик открылся, обнажив белые зубки и острый кончик язычка.

Провёл пальцем по губе, нажал. Алый ротик открылся, обнажив белые зубки и острый кончик язычка.

Секунду помедлил, позволяя, Гиви опустится, позади неё на колени, и натянуть её истекающее желанием влагалище на смуглый член.

Секунду помедлил, позволяя, Гиви опустится, позади неё на колени, и натянуть её истекающее желанием влагалище на смуглый член.

— А! воскликнула она. — А! ААА!

— А! воскликнула она. — А! ААА!

Гиви, зажав хвост волос в кулак, зашлёпал бёдрами по белой тёплой попе.

Гиви, зажав хвост волос в кулак, зашлёпал бёдрами по белой тёплой попе.

Я вошёл в горячий ротик, готовый проглотить мой член. Её язычок, извиваясь, ласкал, она подсасывала и впускала меня поглубже. Я двигался, просто ебя в рот.

Я вошёл в горячий ротик, готовый проглотить мой член. Её язычок, извиваясь, ласкал, она подсасывала и впускала меня поглубже. Я двигался, просто ебя в рот.

Наконец, я дал Гиви знак, и он взял на руки пылавшую в огне любви Наташу, и как маленького котёнка, отнёс в спальню, положил поперёк кровати. Её светлые волосы свесились до пола, он вошёл в приоткрытый рот. Положив ножку на плечо, я вошёл в неё тоже, чувствуя дрожь её тела. Наконец, мы разрядились в неё.

Наконец, я дал Гиви знак, и он взял на руки пылавшую в огне любви Наташу, и как маленького котёнка, отнёс в спальню, положил поперёк кровати. Её светлые волосы свесились до пола, он вошёл в приоткрытый рот. Положив ножку на плечо, я вошёл в неё тоже, чувствуя дрожь её тела. Наконец, мы разрядились в неё.

… Я выпиваю коньячок, закусываю лимончиком. Прислушиваясь к звукам из спальни.

… Я выпиваю коньячок, закусываю лимончиком. Прислушиваясь к звукам из спальни.

— Нет! В попу нет!! — Наташин голос.

— Нет! В попу нет!! — Наташин голос.

— Да-да!

— Да-да!

— А я даже мужу туда не даю!

— А я даже мужу туда не даю!

— А я нэ муж.

— А я нэ муж.

Наливаю ещё коньячку. Первый анальный секс — муторное дело.

Наливаю ещё коньячку. Первый анальный секс — муторное дело.

— АА!! Ай! Ай!

— АА!! Ай! Ай!

Любят всё же наши восточные братья гавно месить. Это сказывается последствие многовекового турецкого ига, от которого были они, освобождены в конце 19 века доблестной русской армией, в результате победы на Балканах. А то, чтобы с ними было — бы?

Любят всё же наши восточные братья гавно месить. Это сказывается последствие многовекового турецкого ига, от которого были они, освобождены в конце 19 века доблестной русской армией, в результате победы на Балканах. А то, чтобы с ними было — бы?

Пошатываясь, захожу в спальню. Прелестная сцена — голубые, круглые глаза в обрамлении льняных волос. Белая попа и смуглый жилистый член, наполовину вошедший в зад.

Пошатываясь, захожу в спальню. Прелестная сцена — голубые, круглые глаза в обрамлении льняных волос. Белая попа и смуглый жилистый член, наполовину вошедший в зад.

— Ай!

— Ай!

Гиви тихонько задвигал в ней, расширяя узкую захваченную территорию.

Гиви тихонько задвигал в ней, расширяя узкую захваченную территорию.

Ах! Ах!!

Ах! Ах!!

Ладно. Как говорится, каждому своё.

Ладно. Как говорится, каждому своё.

Утро застало нас в постели. Наташа спала, уткнувшись мне в спину, в спину ей уткнулся и сопел мой друг. Она всю ночь брыкалась, пытаясь лишить нас одеяла. По-видимому, спать бутербродиком ей было жарко.

Утро застало нас в постели. Наташа спала, уткнувшись мне в спину, в спину ей уткнулся и сопел мой друг. Она всю ночь брыкалась, пытаясь лишить нас одеяла. По-видимому, спать бутербродиком ей было жарко.

Наташа, по прежнему, приходила ко мне по вечерам. Когда я напоминал ей о нашем опыте втроем, делала круглые глаза и шипела, как злая кошка. Напоминая мне, что я есть подлец, негодяй и развратник. В ответ я интересовался, не хочет ли моя королева, чтобы я прошёл по протоптанной Гиви тропе? За тем я слегка получал по морде, и мы переходили к поцелуям.

Наташа, по прежнему, приходила ко мне по вечерам. Когда я напоминал ей о нашем опыте втроем, делала круглые глаза и шипела, как злая кошка. Напоминая мне, что я есть подлец, негодяй и развратник. В ответ я интересовался, не хочет ли моя королева, чтобы я прошёл по протоптанной Гиви тропе? За тем я слегка получал по морде, и мы переходили к поцелуям.

Время летело быстро, и вскоре вернулся из дальних краёв её муж. Наташка, превратившись в заботливую жену, вновь заспешила с полными авоськами кормить проголодавшегося соседа. Ведь скоро ему опять предстоит в долгий путь.

Время летело быстро, и вскоре вернулся из дальних краёв её муж. Наташка, превратившись в заботливую жену, вновь заспешила с полными авоськами кормить проголодавшегося соседа. Ведь скоро ему опять предстоит в долгий путь.

Что — же, можно считать, что с соседями мне повезло.

Что — же, можно считать, что с соседями мне повезло.

48

48