На заре развития современной гражданской авиации независимого Казахстана местные власти решили обзавестись для начала весьма поношеными, но тем не менее престижными иномарками А310. Так как самолеты были уже на подходе, а готовых экипажей еще не было, то пригласили «шабашников» из соседней, дружественной тогда республики.

На заре развития современной гражданской авиации независимого Казахстана местные власти решили обзавестись для начала весьма поношеными, но тем не менее престижными иномарками А310. Так как самолеты были уже на подходе, а готовых экипажей еще не было, то пригласили «шабашников» из соседней, дружественной тогда республики.

Поселили пилотов и проводниц в шикарный комплекс в предгорьях. В бывшую ЦКовскую здравницу.

Поселили пилотов и проводниц в шикарный комплекс в предгорьях. В бывшую ЦКовскую здравницу.

Мы много работали и хорошо отдыхали.

Мы много работали и хорошо отдыхали.

Для отдыха особенно полюбился ресторан, устроенный на берегу большого пруда. Просторные топчаны под навесами были застелены коврами и подушками, на коврах стояли низенькие столики. Подавали отличный шашлык, бешбармак, темное пиво и напитки покрепче. Причем, все было настоящее, без дурачков.

Для отдыха особенно полюбился ресторан, устроенный на берегу большого пруда. Просторные топчаны под навесами были застелены коврами и подушками, на коврах стояли низенькие столики. Подавали отличный шашлык, бешбармак, темное пиво и напитки покрепче. Причем, все было настоящее, без дурачков.

Как-то после прилета собрались одновременно два экипажа, инженеры, всего человек двадцать посидеть за кружечкой и рюмочкой, поговорить про полеты и решить все мировые проблемы. Расселись на топчане и праздник красоты, остроумия и интеллекта начался.

Как-то после прилета собрались одновременно два экипажа, инженеры, всего человек двадцать посидеть за кружечкой и рюмочкой, поговорить про полеты и решить все мировые проблемы. Расселись на топчане и праздник красоты, остроумия и интеллекта начался.

Моей соседкой оказалась очень бойкая и уже не очень молодая проводница Люба. Любаня отличалась острым язычком, несколько избыточно пышными формами и необузданным желанием завалить мужика и трахнуть его во всех банальных и круто извращенных формах. К числу своих побед Люба только сегодня добавила несчастного местного штурмана, который отдался ей во всех местах обширного гостинничного номера и во все мыслимые и немыслимые места. Люба цвела, пахла и открыто хвасталась, живописуя удивительный секс. Бедный штурман, приползший в ресторан позже всех, смотрел на мир мутным изможденным взглядом и был похож на сморщенное яйцо, из которого безжалостно выжали всю сперму.

Моей соседкой оказалась очень бойкая и уже не очень молодая проводница Люба. Любаня отличалась острым язычком, несколько избыточно пышными формами и необузданным желанием завалить мужика и трахнуть его во всех банальных и круто извращенных формах. К числу своих побед Люба только сегодня добавила несчастного местного штурмана, который отдался ей во всех местах обширного гостинничного номера и во все мыслимые и немыслимые места. Люба цвела, пахла и открыто хвасталась, живописуя удивительный секс. Бедный штурман, приползший в ресторан позже всех, смотрел на мир мутным изможденным взглядом и был похож на сморщенное яйцо, из которого безжалостно выжали всю сперму.

После N-ной рюмочки под пивко и шашлычок народ стал говорить особенно громко. В углу попытались затянуть песню.

После N-ной рюмочки под пивко и шашлычок народ стал говорить особенно громко. В углу попытались затянуть песню.

Смеркалось. Южные сумерки коротки. Скоро вокруг стало совсем темно. Окружающую темноту дополнительно сгустил яркий свет ламп, освещавших уставленный стол, ковры и беспечные расслабленные физиономии отдыхающих авиаторов.

Смеркалось. Южные сумерки коротки. Скоро вокруг стало совсем темно. Окружающую темноту дополнительно сгустил яркий свет ламп, освещавших уставленный стол, ковры и беспечные расслабленные физиономии отдыхающих авиаторов.

Вдруг, прервав на полуслове фонтан остроумия, Люба повернулась ко мне, оценила меня своим цепким взглядом и совершенно спокойно, с интонацией, какой обычно спрашивают закурить, сказала: — Давай я у тебя отсосу?

Вдруг, прервав на полуслове фонтан остроумия, Люба повернулась ко мне, оценила меня своим цепким взглядом и совершенно спокойно, с интонацией, какой обычно спрашивают закурить, сказала: — Давай я у тебя отсосу?

Я от неожиданности глупо улыбнулся и уточнил: — Здесь? — Конечно здесь. Прямо за столом. Народу зрелище понравится! — А отсосешь с проглотом? — снова уточнил я детали, внутренне надеясь, что Любаня откажется от проглота и мне свой хуй показывать коллегам не придется. — Конечно с проглотом! Я так отсосу, что потом всю жизнь будешь с благодарностью вспоминать. — Слушай, неудобно как-то. Тут на виду. Давай посидим еще немного, а потом пойдем в номер и там займемся… — Я сейчас хочу, — просительно и кокетливо протянула нетрезвым голосом Любаня. — Нет, только не здесь! — Ну да-а-ай! Я хочу!

Я от неожиданности глупо улыбнулся и уточнил: — Здесь? — Конечно здесь. Прямо за столом. Народу зрелище понравится! — А отсосешь с проглотом? — снова уточнил я детали, внутренне надеясь, что Любаня откажется от проглота и мне свой хуй показывать коллегам не придется. — Конечно с проглотом! Я так отсосу, что потом всю жизнь будешь с благодарностью вспоминать. — Слушай, неудобно как-то. Тут на виду. Давай посидим еще немного, а потом пойдем в номер и там займемся… — Я сейчас хочу, — просительно и кокетливо протянула нетрезвым голосом Любаня. — Нет, только не здесь! — Ну да-а-ай! Я хочу!

Уже изрядно подвыпившая публика отставила свои разговоры и с интересом стала смотреть в нашу сторону. — Ладно, пошли в аллейку. Я тебя там трахну, — сдался я.

Уже изрядно подвыпившая публика отставила свои разговоры и с интересом стала смотреть в нашу сторону. — Ладно, пошли в аллейку. Я тебя там трахну, — сдался я.

Мы с трудом выползли из-за низкого столика. — Мы скоренько! — помахал я ручкой гаденько улыбавшимся коллегам.

Мы с трудом выползли из-за низкого столика. — Мы скоренько! — помахал я ручкой гаденько улыбавшимся коллегам.

Снаружи ресторана чернота ночи обступила нас сразу и со всех сторон. Я обнял мою неожиданную пассию за плотную талию и мы двинулись по едва видимой в темноте дорожке куда-то вглубь парка. Пройдя метров тридцать и опасаясь идти дальше в кромешной тьме, я предложил Любе заняться сексом прямо здесь. Все равно ни один нормальный человек в такую темень сюда не припрется.

Снаружи ресторана чернота ночи обступила нас сразу и со всех сторон. Я обнял мою неожиданную пассию за плотную талию и мы двинулись по едва видимой в темноте дорожке куда-то вглубь парка. Пройдя метров тридцать и опасаясь идти дальше в кромешной тьме, я предложил Любе заняться сексом прямо здесь. Все равно ни один нормальный человек в такую темень сюда не припрется.

Быстро снял с Любы майку и шорты. Безизна ее полного нежного тела слегка вырисовывала соблазнительные округлости на черном фоне ночного газона. Стянул с себя джинсы и трусы. Хуй уже был настроен решительно. — Ах ты мой сладенький, — проворковала Любушка, ловя мой хуй руками и направляя его себе в рот.

Быстро снял с Любы майку и шорты. Безизна ее полного нежного тела слегка вырисовывала соблазнительные округлости на черном фоне ночного газона. Стянул с себя джинсы и трусы. Хуй уже был настроен решительно. — Ах ты мой сладенький, — проворковала Любушка, ловя мой хуй руками и направляя его себе в рот.

Она обхватила головку полными мягкими губами и начала делать языком что-то невообразимое, отчего я почувствовал, что конец близок и обещанный проглот произойдет с минуты на минуту. Я попытался вызволить хуй их Любиного рта, но она замычала что-то обидное и только ускорила обработку головки. Нечего и говорить, меньше чем через минуту я наполнил ее рот спермой. Она проглотила всю порцию не разнимая губ и не выпуская изнывающей головки. Когда наконец-то я освободился, от головки спермой даже не пахло. — Теперь ложись, я тебя полижу, — предложил я, преисполненный благодарности за доставленный кайф.

Она обхватила головку полными мягкими губами и начала делать языком что-то невообразимое, отчего я почувствовал, что конец близок и обещанный проглот произойдет с минуты на минуту. Я попытался вызволить хуй их Любиного рта, но она замычала что-то обидное и только ускорила обработку головки. Нечего и говорить, меньше чем через минуту я наполнил ее рот спермой. Она проглотила всю порцию не разнимая губ и не выпуская изнывающей головки. Когда наконец-то я освободился, от головки спермой даже не пахло. — Теперь ложись, я тебя полижу, — предложил я, преисполненный благодарности за доставленный кайф.

Любаня улеглась на травку и развела полные ляжки. Выбрилась она не до конца. оставив достаточно растительности между ног. Поэтому на фоне светлых ног, я сразу обнаржил темное пятно вожделенной киски. Не долго готовясь, я присосался к влагалищу. Делая мне минет, Люба возбудилась и ее губки набухли и изрядно смочились скользким соком. Вкус ее пизды был просто обалденный. Я нашел языком отвердевший шарик клитора и стал его мучить, поддевая за его основание и теребя из стороны в сторону. Люба выгнула спину и руками прижала мою голову к промежности так, что мне пришлось даже сопротивляться, чтобы дышать ноздрями сквозь лобковые заросли.

Любаня улеглась на травку и развела полные ляжки. Выбрилась она не до конца. оставив достаточно растительности между ног. Поэтому на фоне светлых ног, я сразу обнаржил темное пятно вожделенной киски. Не долго готовясь, я присосался к влагалищу. Делая мне минет, Люба возбудилась и ее губки набухли и изрядно смочились скользким соком. Вкус ее пизды был просто обалденный. Я нашел языком отвердевший шарик клитора и стал его мучить, поддевая за его основание и теребя из стороны в сторону. Люба выгнула спину и руками прижала мою голову к промежности так, что мне пришлось даже сопротивляться, чтобы дышать ноздрями сквозь лобковые заросли.

Минут через десять бешеного куннилинга я почувствовал, что мои яйца приготовили еще порцию спермы а сердце накачало столько крови в ствол, что он не просто просил, а требовал сунуть его в раздроченное влагалище и хоть немного потереть головкой о влагалищные горячие влажные и упругие стенки. — Становись раком! — скомандовал я своей пассии.

Минут через десять бешеного куннилинга я почувствовал, что мои яйца приготовили еще порцию спермы а сердце накачало столько крови в ствол, что он не просто просил, а требовал сунуть его в раздроченное влагалище и хоть немного потереть головкой о влагалищные горячие влажные и упругие стенки. — Становись раком! — скомандовал я своей пассии.

Люба, очнувшись от кайфа, вяло переменила позу и передо мной засияла большая белая попа с темным пятном внизу. Не долго думая, я взялся за нее руками и практически без усилий и прицеливания сразу вставил хуй на всю длину. Мне даже показалось, что головка уперлась в шейку матки.

Люба, очнувшись от кайфа, вяло переменила позу и передо мной засияла большая белая попа с темным пятном внизу. Не долго думая, я взялся за нее руками и практически без усилий и прицеливания сразу вставил хуй на всю длину. Мне даже показалось, что головка уперлась в шейку матки.

Люба сладко застонала, а я задвигался быстро и широко, ударяя бедрами Любу по ягодицам. — Только не в меня! — сквозь стоны и хрипы громко попросила Любаня.

Люба сладко застонала, а я задвигался быстро и широко, ударяя бедрами Любу по ягодицам. — Только не в меня! — сквозь стоны и хрипы громко попросила Любаня.

Оргазм пришел скоро. Я едва успел вытащить хуй и устроить его в ложбинке между Любиных ягодиц. Спермы оказалось достаточно, чтобы хватило размазать по всей белой спине моей соблазнительницы..

Оргазм пришел скоро. Я едва успел вытащить хуй и устроить его в ложбинке между Любиных ягодиц. Спермы оказалось достаточно, чтобы хватило размазать по всей белой спине моей соблазнительницы..

Я отдышался, отодвинулся назад, наклонился и от всей души поцеловал Любушку между ног прямо в измочаленные губки. — Пошли! Спасибо тебе! — сказал я — Понравилось? — Еще бы! — Еще?!! — Не сейчас, — улыбнулся я каламбуру, — сперма кончилась. Давай другой раз.

Я отдышался, отодвинулся назад, наклонился и от всей души поцеловал Любушку между ног прямо в измочаленные губки. — Пошли! Спасибо тебе! — сказал я — Понравилось? — Еще бы! — Еще?!! — Не сейчас, — улыбнулся я каламбуру, — сперма кончилась. Давай другой раз.

Мы поднялись, нашли и одели валявшуюся на траве одежду.

Мы поднялись, нашли и одели валявшуюся на траве одежду.

Я оглянулся в поисках пути к ресторану и… обнаружил прямо перед собой круглую беседку, в которой не дыша от изумления, сидело и стояло человек шесть-семь подростков. Оказывается, мы еблись на расстоянии вытянутой руки от них. Для них, сидевших в темноте и уже привыкших к ней, мы представляли замечательное зрелище. Парни и девушки насмотрелись и наслушались такого, что наверняка пригодилось им потом в их взрослой жизни. — Привет ребята! — разрядил я наэлектризованную атмосферу

Я оглянулся в поисках пути к ресторану и… обнаружил прямо перед собой круглую беседку, в которой не дыша от изумления, сидело и стояло человек шесть-семь подростков. Оказывается, мы еблись на расстоянии вытянутой руки от них. Для них, сидевших в темноте и уже привыкших к ней, мы представляли замечательное зрелище. Парни и девушки насмотрелись и наслушались такого, что наверняка пригодилось им потом в их взрослой жизни. — Привет ребята! — разрядил я наэлектризованную атмосферу

В ответ мне послышались какие-то скрипы и кашель из пересохших от волнения глоток.

В ответ мне послышались какие-то скрипы и кашель из пересохших от волнения глоток.

Не желая вступать в полемику, мы с Любой обнялись, и оставив наших возбужденных зрителей обсуждать увиденное, удалились по аллейке в сторону ресторанчика допивать пивко и доедать подогретый шашлычок.

Не желая вступать в полемику, мы с Любой обнялись, и оставив наших возбужденных зрителей обсуждать увиденное, удалились по аллейке в сторону ресторанчика допивать пивко и доедать подогретый шашлычок.

20

20