В воскресенье утром, просыпаться после жаркой ночи было раза в три приятнее. Время уже перевалило заполдень, любимый мужчина под боком, ну, как любимый, Толя так и не смог внятно признаться Ивану, что с его стороны он не простое увлечение, а нечто большее, намного большее. В любом случае, сейчас Ваня был рядом и полностью в его власти. Парень подобрался, принимая сидячее положение рядом с брюнетом в открытую рассматривая его тело. Юноша осторожно откинул край одеяла и разочаровано заметил, что его бойфренд всё таки натянул домашние брюки, однако, это разочарование скрасило наличие внушающего бугорка в районе паха. Парень лукаво облизал припухшие после ночного марафона губы и решил немного поразвлечься. Нет, просто так удовлетворять его и доводить до разрядки Толе не прельщало. Может, пусть помучается?

Толик нашёл галстук, так удачно валявшийся на полу, после вчерашнего дня и мягким движением завёл руки своего парня к верху, крепко связывая их между собой, а затем плотно привязывая к спинке кровати, к деревянным прутьям. Ваня под ним завозился и что-то протестующе замычал.

— Тише, солнце, спи, — прошептал Анатолий на ухо и чмокнул парня в нос, тот немного повозился, поворчал и успокоился. Толя тихо пофыркал и устроился попой на бёдрах Ивана. Брюнет снова заёрзал на кровати, в этот раз уже окончательно проснувшись и сладко простонал, когда Толя очередной раз потёрся о его пах. Видимо на автомате, Попов поддался бёдрами вперёд и хотел уже было, поместить руки на талию парня направляя последнего, но у него ничего не вышло. Тут-то юноша и почувствовал что-то неладное.

— Толь, у меня сейчас сперма из ушей потечёт, — намекая на то, что не плохо бы ему помочь нормальным способом, а лучше, ещё и развязать, но Вяземский лишь усмехнулся и, не переставая елозить бёдрами по эрегированному члену, который сейчас отделяла лишь ткань домашних штанов, Толя наклонился к своему парню, даря утренний поцелуй. Пальчиками едва ощутимо прошёлся по подтянутому телу, чувствуя как и сам начинает возбуждаться. Блондин закусил губу и только от этого вида, не смотря на свою стойкую выдержку, Ваня кончил в штаны, как подросток, только что вступивший в период полового созревания.

— Чёрт, — сдавлено простонал Иван, откинувшись головой на подушку. Не смотря на такую скорую и бурную разрядку, организм парня явно был не согласен и снова начал подавать признаки жизни именно в том направлении, который сейчас требовался Анатолию.

Блондин лишь предвкушающе улыбнулся, спускаясь ниже, по телу Попова и приспустил штаны, на которых сейчас блестели белёсые разводы. Мм… Это ужасно заводило юношу. Ему нравилось, доводить своего партнёра до изнеможения, так, чтобы тому было лень даже лишний раз шевельнуть рукой. Ему нравилось, когда на теле Вани были видны следы их страсти, хотя бы тогда, когда они находились в постели. И это распространялось не только на капли спермы, стекающие по торсу его любовника, но он так же не скупился на частую россыпь засосов и укусов на шее и по всему телу Попова, красные отметины от ногтей Толи зачастую украшали спину темноволосого парня, да он и не протестовал, понимая, что всё это неспроста, Толик просто клеймит его своими собственными метками. Приобщаясь к прелюдиям и прочим ласкам, Вяземский всё отчётливее понимал, что ему это не просто нравится, он втягивается в весь процесс с головой, а больше всего ему нравилось доминировать в постели. Нет, после первого раза, проведённого с Иваном, он не хотел становиться активом, в принципе его всё устраивало, но вот вести в постели он любил до чёртиков.

Рука юноши опустилась на полувялый член любовника, мерно его поглаживая. В последнее время, Толя пытался овладеть искусством глубокого минета, что давалось ему не очень хорошо, но именно сейчас, такой шанс упускать нельзя. Парень склонил голову к паху Попова. Светлые пряди спадали вниз, изредка, щекоча своими прикосновениями чувствительную кожу партнёра. Анатолий робко лизнул головку члена, слизывая солоноватую капельку естественной смазки и уже увереннее прошёлся языком по всей длине члена, от яичек, к головке, вбирая её в свой ротик, всасывая и причмокивая губками. А вот и первые стоны наперебой с сиплым шёпотом и учащённым дыханием партнёра. Если бы сейчас руки Попова были развязаны, он бы непременно запустил свои длинные пальцы в пряди Вяземского и стал сам руководить процессом, но именно в данной ситуации, ему мешал синий галстук в белую полосочку, который так удачно ещё вчера приглянулся Тольке. Знал бы Ваня, чем обернётся его маленький подарок. Мерные покачивания переходили в более глубокие заглатывания, но полностью вобрать в себя размер Ивана Толик снова не смог. Ну ничего, не сейчас, так в следующий раз. Он выпустил орган брюнета изо рта и спустил свои трусы, затем и вовсе откинув их куда-то в сторону. Толя подобрался повыше, наклоняясь к лицу любовника и достал из-под подушки тюбик со смазкой. Пусть, ночь у них была бурной и Вяземский был достаточно растянут, но лишний дискомфорт был ни к чему. Парень нанёс на свои пальцы побольше смазки, на скорую руку растягивая себя. Тело уже изнывало от желания, член пульсировал и подёргивался так, что бедному Толику показалось, что до финала он не доживёт, скончается от возбуждения. Вскоре со всеми прочими приготовлениями было покончено и Анатолий, растерев остатки смазки по стволу Ивана, начал плавно на него опускаться. Что может быть лучше утреннего секса?

Мерные покачивания бёдрами, глубокие толчки, которыми руководил сейчас сам Вяземский, стараясь приструнить в пылу раздраконенного таким энтузиазмом Ваню. Тот, то и дело пытался установить свой ритм, но Толя вовремя пресекал его попытки, то выставляя на шее измученного юноши очередной засос, то робко проходясь ровными пальцами по бокам любовника, которого такие медленные пытки заводили ещё сильнее, он лишь выгибался навстречу губам и рукам Вяземского, стараясь получить очередную толику нежной ласки. Кто бы мог подумать, что Иван Попов окажется таким романтиком. Тут дело даже не заключалось в сексе, но на данной ноте их взаимоотношений было весьма не обязательно пояснение к этим отсылкам. Куда важнее было нестерпимое удовольствие и возбуждение через край, которое переполняло этих двоих. На удивление, самыми чувствительными зонами Ивана были соски, так, что каждый раз блондин старался больше всего внимания уделять именно груди, да и торсу любовника. Толя же напротив, не испытал ничего, когда Попов в первый раз начал ласкать его грудь, однако, юноша быстро исправился, обходя губами другие части тела Вяземского, находя уже именно его чувствительные места, от прикосновений к которым и неспешным ласкам, Анатолий мог кончить даже без дрочки.

Темп нарастал, стоны плавно перекатывались в крики, а затем и хрипы и никому не было важно, что о них подумают соседи, главное сейчас — удовольствие. Вяземский наклонился вперёд, ближе к любовнику, примеряя новый угол для проникновения, заодно, развязывая тому затёкшие запястья.

— Ну наконец-то, — с придыханием произнёс Попов, снова нарушая темп выстроенный Толькой и задавая свой, снося все планки к чертям. На этот раз Толя не протестовал, ему нравился темп партнёра, просто он любил помучить своего любимого Ваньку.

Громкий крик и Анатолий не выдерживая кончает на живот любовника, доведённый его умелой рукой, а буквально через несколько толчков срывается и сам Иван, входя до предела и сквозь хрип рыча имя Вяземского.

— Опять ведь не удержался, — хмыкает Толя, уютно разместившись на груди Попова и пальцем размазывая подтёки собственной спермы.

— Ага.

— И опять кончил в меня, — отрешённо бурчит парень вглядываясь в карие глаза. — Сам отмывать будешь.

— Ага.

— И я тебя люблю, — слишком тихо произносит блондин.

— Ага. Что? — парня прижимают к себе, не веря собственным ушам. — И я тебя, — уже более спокойно произносит темноволосый юноша и целует своё «Солнце» в висок. Сейчас он счастлив. Да. Именно так. Счастлив.

— Ага, — тихо фыркает сероглазое чудо и тянется губами к подбородку.