Я начала понемногу приходить в себя. В голове шумело, тяжелые веки никак не хотели подниматься. Первым вернулся слух. Я уловила какие-то разговоры, отдаленный смех и шаги. Ни один из голосов я не узнала. Что происходит?

Наконец удалось слегка разлепить веки. В лицо ударил яркий свет электрической лампы, он был прямо в глаза и вытеснял все остальное. Я снова зажмурилась, обдумывая увиденное. Я лежала на спине, это ясно. Тело до сих пор ничего не чувствовало, так что к последнему выводу меня подтолкнула исключительно лампа, светившая в лицо.

Мысли понемногу разгонялись, но не принесли никаких ответов. Последнее, что я помню – это как пила кофе в своем офисе, засидевшись над особенно длинным отчетом. Все уже ушли и я помню, как приятно было работать одной: никто не отвлекает, не лезет с разговорами. Только я, ноутбук и кофе. Какого черта произошло потом? И почему я ничего не помню? Может, я потеряла сознание и теперь в больнице? Что ж, вполне возможно. Переработка и стресс в последнее время достигли пика, организм мог просто отключиться от истощения. Это объяснило бы и голоса, и яркий свет, и потерю памяти. Только вот почему телу до сих пор так странно? Чувства возвращались очень медленно, конечности странно гудели и были тяжелыми, будто налитыми железом.

И тут я уловила еще одно ощущение, которое было таким пугающим и внезапным, что я распахнула глаза. Что-то касалось моего лона.

Пока глаза привыкали к яркому свету, прикосновение продолжалось. Что-то круглое и влажное терлось о мои половые губы, слегка их раздвигая, скользя вниз и вверх вдоль моей щели, ввинчиваясь в клитор. О боже!

Наконец, я различила фигуру человека, копошившегося между моих раздвинутых ног. Паника накрыла волной, адреналин ударил в голову и вернул немного сил. Я попыталась сдвинуть ноги, но обнаружила, что они крепко связаны так, что я не могу их сдвинуть и на сантиметр. Попыталась встать – поняла, что руки крепко скручены над головой.

Мужчина поднял голову и сладко улыбнулся. Это был отдуловатый, среднего роста тип с большим рыхлым животом, лоснящимся лицом, на котором еле держались тонкие очки. Мужчина был абсолютно голым и выглядел отвратительно. Особенно его небольшой, полустоячий член, который еле выглядывал из-под складок жира. Я с содроганием подумала, что должно быть именно это прикасалось ко мне минутой ранее.

«О, наша птичка проснулась. Доброе утро, голубушка, ты вовремя. Я как раз подбирался к самому вкусному» - проворковал он.

Я услышала смешки сбоку и снова дернулась. Безрезультатно. Очкастый улыбнулся. Я повернула голову. Перед глазами все еще плавало, но я разглядела большую дорого обставленную комнату без окон. Прямо напротив меня метрах в двух был здоровенный диван, на котором сидело пятеро мужчин со спущенными штанами. Все они надрачивали свои члены, глядя на меня. К горлу подкатил комок. Я обернулась к очкастому, который смотрел на меня с каким-то хитрым умилением.

«Пожалуйста, не надо! Отпустите меня, я заплачу. Заплачу всем, у меня есть деньги» - срывающимся тоном взмолилась я.

«Цыпочка, деньги у нас у самих есть. Отведать такого молодого мясца меня ни за какой куш не отговоришь, даже не старайся» - тягучим, слащавым тоном пропел он и начал надрачивать свой маленький стручок. Одной рукой двигая вверх-вниз своего инструмента, другой он гулял по моему телу. Я дергалась и пыталась вырваться, но все впустую. Я кричала, но он только смеялся. Вот его пальцы гладят меня по коленке, вот пошли вверх по бедру, переходя на внутреннюю сторону, приближаясь все ближе и ближе к моему лону.

Я извивалась и кричала, пытаясь отодвинуться как можно дальше, отсрочить отвратительное прикосновение как можно дольше. Очкастый поморщился:

«Леха, заткни-ка ей рот. Подустал я от ее трелей, отвлекает».

Через пару секунд я получила сильную пощечину, от которой звезды из глаз посыпались. На секунду все иные ощущения притупились, была только звенящая боль в щеке. Потом мне в рот грубо затолкали какой-то шар, так что ни закрыть рот, ни издать звука я не могла. Кто-то поднял мою голову за волосы, пока еще одна пара рук застегивала ремешки, отходящие от шарика, мне сзади головы. Кто-то смеялся. Вдруг грубый, низкий в голос прошипел прямо в ухо, обдавая горячим дыханием и запахом табака «Так-то лучше, шлюха. Лежи тихо и не рыпайся, а то я тебе не только пизду раздолбаю, но и зубы выбью».

Звук плевка. Что-то жидкое потекло от брови к щеке. Меня передернуло.

Пока мне вставляли кляп, голый мужичонка наконец-то успешно поднял свой вялый член. Даже эрегированный он был не больше десяти сантиметров, но имел большую блестящую головку. Широко улыбнувшись, очкастый поднес ее к моим половым губам. Толкнулся чуть внутрь, погружаясь на полсантиметра, потом несколько раз провел головкой вверх и вниз. Дойдя до клитора он остановился, вжал головку своего стручка в мой бугорок и начал массировать его по кругу. Меня трясло от унижения, страха и отвращения, я хотела снова провалиться в небытие. Я старалась отключиться, ничего не чувствовать, прекратить тактильно воспринимать происходящее. Потому что волны удовольствия нет-нет, да и пробегающие по телу, были еще хуже, чем унижение. Проклятое тело, предательские эрогенные точки! Мне не может это нравится, это отвратительно и мерзко!

Очкастый кряхтел от удовольствия, по его жирному лицу то и дело стекали капельки пота. Поелозив вокруг моего клитора еще немного от плюнул на пальцы и ввел указательный в мое влагалище. Медленно, сантиметр за сантиметром, словно оттягивая момент моего самого большого позора, он входил в меня, вращая палец внутри и растягивая меня.

Обычно мое влагалище очень узко и даже один палец входит с трудом. С природной смазкой у меня тоже проблемы, а сейчас казалось, что мое влагалище эластично, свободно и так и истекает соком. Наверное, мое удивление отразилось на моем лице, потому что очкастый захихикал.

«Что, милая, удивлена как хорошо идет? А это не просто так. Дайте-ка мне телефон, кто-нибудь». Шаги. Очкастый принял айфон из рук того амбала, что дал мне пощечину. Кряхтя, тот наклонился, раздался звук записи видео и я почувствовала, что мои половые губы широко раздвигают пальцами. Было стыдно, страшно и непонятно.

«Только посмотрите на это, таким видом можно любоваться весь день!» - промурлыкал толстяк и провел пальцами вдоль моего входа. Вверх, вниз и внутрь, входя лишь на пару сантиметров, дразня и стимулируя.

Звук остановки записи. Очкастый грузно поднимается и идет ко мне. Из-за кляпа я все еще не могла произнести ни звука, страх и слезы комом стояли в горле, и я была рада, что меня не трогают, пусть и ненадолго. Даже минута без этих отвратительных прикосновений была облегчением. Я старалась отрешиться от телесных ощущений и сосредоточилась на страдании и отвращении. Я не хотела слушать тянущее желание внизу живота, не хотела признаваться себе, что эта ужасная ситуация, этот отвратительный человек, меня возбудили.

Очкастый возвышался прямо над моим лицом. На уровне моих глаз был его отвратный оплывший живот и я хотела отвернуться, чтобы не видеть во всем великолепии этого урода, который трогал меня и, кажется, сейчас будет трахать. Следы потекли по щекам сами собой. Но самоустраниться не получилось. Сильная рука схватила меня за волосы и повернула мою голову обратно. Боль пронзила скальп и слезы хлынули сильнее.

«Не хочешь, чтобы мы делали тебе больно – будь хорошей девочкой» - пропел очкастый, но с ощутимой угрозой в голосе. Он дернул меня за волосы и я вскрикнула, хотя звук потерялся в кляпе.

«Смотри, шлюха. Открой глаза по-хорошему»

Я разлепила опухшие веки. Прямо возле моего лица был телефон, а на нем – видео, видимо, только что снятое. Видео моей пизды. Толстые пальцы раздвинули половые губы, камеру поднесли еще ближе и я крупным планом увидела толстую струю спермы, медленно вытекающую из моего влагалища. Из Горла вырвался еще один приглушенный крик. Так меня уже изнасиловали?! О Боже, я ведь не предохраняюсь!

Тем не менее, вид моей собственной сочной пизды, наполненной густой спермой как эклер, странно меня взбудоражил. Я, конечно, пыталась рассматривать себя в зеркало, но никогда не представляла, что мои интимные части выглядят ТАК сексуально. Жаль только, что выяснилось это при не самых лучших обстоятельствах.

«Женек у нас любитель присунуть в бездыханное тело», пояснил очкастый, чем вызвал смех мужчин на диване. – «Всегда тут как тут, пока девка еще от наркоты не отошла. Так что смотри, веди себя хорошо. Иначе достанешься Женьку на постоянное пользование. Таких как ты у нас навалом, так что не считай себя особенной. Будешь создавать нам проблемы – прихлопнем и не подумаем. Надеюсь, я выразился ясно». Пока я переваривала тот факт, что меня трахнули членом, который побывал в .., очкастый отдал кому-то телефон и уставился мне в лицо. Его рука легла мне на грудь и начала поглаживать.

«Ты не волнуйся слишком. Не будешь дурой – ничего с тобой не случится. Ну ебать будем, да. Так бабы для ебли и существуют. А больше ничего не сделаем, если будешь хорошо себя вести»

Его пальцы сжали и прокрутили сосок, я прогнулась и застонала от боли. Очкастый улыбнулся, покрутил мой многострадальный сосок еще немного и убрал руку, направившись обратно к моей пизде.

«Теперь, когда мы все прояснили, пора и делом заняться» - промурлыкал он своим самым отвратительным голосом и направил свой стручок ко входу в мое влагалище. Первое, что меня коснулось – это его живот. Он навалился на меня и придавил мой лобок к столу. Противное, липкое ощущение жирной плоти на моем теле заставило передернутся, но не так, как ощущение входящей в меня головки. Наполовину сильнейшее отвращение и стыд, наполовину жгучее желание скорее затолкать этот член в себя поглубже, эти две противоположные эмоции разрывали меня на части. Очкастый тем временем не спешил. Он снова вытащил головку, поводил ей по губам, вдавил в клитор, соскользнул вниз и поелозил у входа в анальное отверстие. Потом вернулся ко входу в лоно и снова вошел. Только головка, не глубже, но ощущения от этой блестящей, плоти были просто невероятными. Он начал делать возвратно-поступающие движения, вынимая головку и снова проталкивая ее внутрь, каждый раз выворачивая мои половые губы и заставляя меня извиваться и рычать. Его головка, непропорционально большая для члена, была отлично смазана спермой предыдущего ебаря и входила легко. Мое влагалище горело огнем, оно требовало весь член, а не только демо-версию в виде головки. Эти фрикции вокруг половых губ сводили меня с ума и я, совершенно не контролируя свои действия, начала пытаться насадиться на его ствол глубже. Послышался смех «Ну вот, мужики, я же говорил, что любую бабу сведу с ума, даже с маленьким болтом, даже самую гордую» - удовлетворенно промычал очкастый, продолжая насаживать меня на свою головку, но никогда не погружаясь глубже двух сантиметров. Мой мозг горел огнем. Я уже не хотела, чтобы меня отпустили, я не хотела абсолютно ничего, кроме члена в пизде, на всю длину, по самые яйца.

Вдруг фрикции прекратились. Толстяк снова подошел ко мне, изнывающей, истекающей соками и спермой, на грани безумия.

«Что, понравилось, красавица? То-то же, а ты сопротивлялась. Но свой член на полную катушку я тебе пока не дам, не заслужила. Помайся пока так, тебе полезно.»

Он начал дрочить правой рукой, левой гуляя по моим грудям.

Отвращение снова меня захлестнуло. Да что это со мной? Этот отвратительный боров трахал меня концом своего отростка, а я возбудилась?! Я хотела большего?! Это же ужасно... Как хочется провалиться сквозь землю и забыть, забыть все это. Этого не должно было быть...

Тем временем очкастый начал кончать. Он затрясся, из глотки вырвался прерывистый высокий стон. Из его головки выстрелила струя бело-желтой водянистой спермы, потом другая. Он сливал мне на грудь, а меня передергивало каждый раз, когда меня касалась новая капля. Наконец он закончил, вытер свой уже вялый член о мой сосок и пошел к дивану, полностью потеряв ко мне интерес.

Опустошенная внутри, я ждала, что будет дальше. Очень хотелось, чтобы все закончилось, но мужчины на диване все еще надрачивали, глядя на меня, и я очень сомневалась, что этим все ограничится. Они о чем-то переговаривались и наконец один из них встал и пошел к столу, где я лежала привязанная и забрызганная спермой.

«Ну что, шкура, готова к третьему раунду?»

Я закрыла глаза, мысленно готовясь и давая себе обещание сохранять контроль. Ночь обещала быть долгой...