Кажется, это и называется колодки — толстая доска, распиленная пополам вдоль, с полукруглыми вырезами для шеи и запястий.

Кажется, это и называется колодки — толстая доска, распиленная пополам вдоль, с полукруглыми вырезами для шеи и запястий.

Единственное отличие от средневекового аналога — толстые обрезиненные кольца на вырезах, чем-то смазанные для того, чтобы резина не натирала кожу. Это единственный положительный момент. Отрицательных много больше — я стою раком, зажатый в этом агрегате; ноги широко раздвинуты при помощи какой-то палки, упирающейся в колени. Позади меня кто-то есть. Я бы рад спросить — кто, но в рот забит шарик кляпа на ременном наморднике, поэтому я молчу.

Единственное отличие от средневекового аналога — толстые обрезиненные кольца на вырезах, чем-то смазанные для того, чтобы резина не натирала кожу. Это единственный положительный момент. Отрицательных много больше — я стою раком, зажатый в этом агрегате; ноги широко раздвинуты при помощи какой-то палки, упирающейся в колени. Позади меня кто-то есть. Я бы рад спросить — кто, но в рот забит шарик кляпа на ременном наморднике, поэтому я молчу.

Тот, кто позади меня, не спешит. Мягко гладит низ моего живота, ягодицы, ребром ладошки скользит по анусу, мягко перебирает яйца, уверенно скользит мягкой и липкой (слюна?) ладошкой по члену. Потом в ложбинку между ягодицами тонкой тягучей струйкой льется что-то ледяное, заставляющее меня инстинктивно сжать сфинктеры так крепко, как только можно. Тот, кто за моей спиной чувствует это и останавливается. Через минуту перед моим лицом появляется плеть — хвост из кожаных ремешков; бьет такая не сильнее банного веника. Рукоятка плетки выполнена в виде бугристого, перевитого венами фаллоса, что заставляет меня вздрогнуть. Я подозреваю, что меня ждет. Меня хлещут плеткой — по спине, по бедрам, по ягодицам. Не больно, ощущения как от массажа, но… В этот момент моя истязательница (голос, хвала Венере, или кто там отвечает за амурные дела, женский) говорит.

Тот, кто позади меня, не спешит. Мягко гладит низ моего живота, ягодицы, ребром ладошки скользит по анусу, мягко перебирает яйца, уверенно скользит мягкой и липкой (слюна?) ладошкой по члену. Потом в ложбинку между ягодицами тонкой тягучей струйкой льется что-то ледяное, заставляющее меня инстинктивно сжать сфинктеры так крепко, как только можно. Тот, кто за моей спиной чувствует это и останавливается. Через минуту перед моим лицом появляется плеть — хвост из кожаных ремешков; бьет такая не сильнее банного веника. Рукоятка плетки выполнена в виде бугристого, перевитого венами фаллоса, что заставляет меня вздрогнуть. Я подозреваю, что меня ждет. Меня хлещут плеткой — по спине, по бедрам, по ягодицам. Не больно, ощущения как от массажа, но… В этот момент моя истязательница (голос, хвала Венере, или кто там отвечает за амурные дела, женский) говорит.

— Я сниму кляп. Но не говори ни слова. Если согласен, кивни.

— Я сниму кляп. Но не говори ни слова. Если согласен, кивни.

Я согласен. Язык уже устал отталкивать скользкий шарик на расстояние, позволяющее спокойно дышать. Кляп снят, перед моим лицом появляется мороженое. Эскимо на палочке, твердое как лед, кусать такое — не жалеть зубов. Я рад бы отказаться от угощения, но холеная узкая ручка с длинными, увенчанными коротко остриженными ногтями пальчиками настойчиво засовывает мороженое в мой рот едва ли не до гланд. — Либо ты лижешь сам, либо сосешь мороженое с моей помощью.

Я согласен. Язык уже устал отталкивать скользкий шарик на расстояние, позволяющее спокойно дышать. Кляп снят, перед моим лицом появляется мороженое. Эскимо на палочке, твердое как лед, кусать такое — не жалеть зубов. Я рад бы отказаться от угощения, но холеная узкая ручка с длинными, увенчанными коротко остриженными ногтями пальчиками настойчиво засовывает мороженое в мой рот едва ли не до гланд. — Либо ты лижешь сам, либо сосешь мороженое с моей помощью.

Я предпочитаю первое — хоть какой-то контроль над происходящим. Тем временем между моими ягодицами шлепается ледяной комок какого-то геля. Моя мучительница уверенно начинает вталкивать упругую желевидную смазку в мой анус. Я облизываю мороженое, а в мой зад неожиданно легко проскальзывает пальчик. Какое-то время мне дается для привыкания к новым ощущениям. Затем пальчик-шалунишка начинает двигаться вперед-назад, вертеться вокруг своей оси, ощупывать нежные стенки прямой кишки.

Я предпочитаю первое — хоть какой-то контроль над происходящим. Тем временем между моими ягодицами шлепается ледяной комок какого-то геля. Моя мучительница уверенно начинает вталкивать упругую желевидную смазку в мой анус. Я облизываю мороженое, а в мой зад неожиданно легко проскальзывает пальчик. Какое-то время мне дается для привыкания к новым ощущениям. Затем пальчик-шалунишка начинает двигаться вперед-назад, вертеться вокруг своей оси, ощупывать нежные стенки прямой кишки.

Его сменяет палец потолще — или сразу два? — и одновременно чья-то ладошка, липкая от смазки, охватывает основание моего члена и скользит вдоль ствола к головке. Я цепенею — рука, сжимающая эскимо у моего носа, никуда не исчезла, а допустить, что моя мучительница принадлежит к породе трехруких марсианских мутантов я, вроде бы, не могу. Кто-то — понятия не имею, кто именно — уверенно взводит мой член до эрегированного состояния, одновременно обостряя это ощущение приятным щекотанием в попке. Моя истязательница — с бирюзовыми волосами, такого же оттенка глазами и в бирюзовых же трусиках появляется передо мной, садится на колени и подносит соски грудей к моему лицу.

Его сменяет палец потолще — или сразу два? — и одновременно чья-то ладошка, липкая от смазки, охватывает основание моего члена и скользит вдоль ствола к головке. Я цепенею — рука, сжимающая эскимо у моего носа, никуда не исчезла, а допустить, что моя мучительница принадлежит к породе трехруких марсианских мутантов я, вроде бы, не могу. Кто-то — понятия не имею, кто именно — уверенно взводит мой член до эрегированного состояния, одновременно обостряя это ощущение приятным щекотанием в попке. Моя истязательница — с бирюзовыми волосами, такого же оттенка глазами и в бирюзовых же трусиках появляется передо мной, садится на колени и подносит соски грудей к моему лицу.

Я понимаю намек и принимаюсь ласкать их ртом и языком, причем ртом — больше по вине зеленоглазки, норовящей впихнуть свою грудь в мой рот целиком. Человек за моей спиной в этот момент сунул мне в задницу что-то ледяное — и, подозреваю, что это и было мороженое. Другой рукой он обхватил мои яйца, слегка сжав их. Я дергаюсь, но деться из такой позиции некуда. Бирюзовласка подкладывает под свой очаровательный задок несколько твердых диванных подушек, и ее распаленная киска со сдвинутым в сторону клочком бирюзовой ткани оказывается прямо перед моим языком.

Я понимаю намек и принимаюсь ласкать их ртом и языком, причем ртом — больше по вине зеленоглазки, норовящей впихнуть свою грудь в мой рот целиком. Человек за моей спиной в этот момент сунул мне в задницу что-то ледяное — и, подозреваю, что это и было мороженое. Другой рукой он обхватил мои яйца, слегка сжав их. Я дергаюсь, но деться из такой позиции некуда. Бирюзовласка подкладывает под свой очаровательный задок несколько твердых диванных подушек, и ее распаленная киска со сдвинутым в сторону клочком бирюзовой ткани оказывается прямо перед моим языком.

Я приникаю к щелке, скользя языком по губкам девушки, просовывая его в тугое, как у девочки отверстие. Человек позади меня аккомпанирует поршнеобразными движениями пальчиков в моей попке — вперед… назад… вперед… снова назад… Девушка передо мной кусает губы, а к скольжению пальцев в моем анусе добавляются синхронные движения вдоль члена. Я неожиданно для себя кончаю — больше от непривычности ощущений, чем от возбуждения.

Я приникаю к щелке, скользя языком по губкам девушки, просовывая его в тугое, как у девочки отверстие. Человек позади меня аккомпанирует поршнеобразными движениями пальчиков в моей попке — вперед… назад… вперед… снова назад… Девушка передо мной кусает губы, а к скольжению пальцев в моем анусе добавляются синхронные движения вдоль члена. Я неожиданно для себя кончаю — больше от непривычности ощущений, чем от возбуждения.

Когда туманный морок перед глазами рассеивается, другая девица передо мной уверенно одевает черные кожаные трусики с вызывающе торчащим вперед искусственным членом. Эту девушку я знаю, хотя волосы и выкрашены в нечто пурпурно-кислотное. Ирина. Нагло мне улыбнувшись она густо покрывает член взбитыми сливками из баллончика. Анус туго расперт чем-то большим — вероятно это сунули в мой зад в момент экстаза. Мой член, что удивляет меня самого, быстро копит силы для второй атаки. Ира встает передо мной на колени и подносит головку искусственного дилдо к моим губам. — Соси! — приказывает она.

Когда туманный морок перед глазами рассеивается, другая девица передо мной уверенно одевает черные кожаные трусики с вызывающе торчащим вперед искусственным членом. Эту девушку я знаю, хотя волосы и выкрашены в нечто пурпурно-кислотное. Ирина. Нагло мне улыбнувшись она густо покрывает член взбитыми сливками из баллончика. Анус туго расперт чем-то большим — вероятно это сунули в мой зад в момент экстаза. Мой член, что удивляет меня самого, быстро копит силы для второй атаки. Ира встает передо мной на колени и подносит головку искусственного дилдо к моим губам. — Соси! — приказывает она.

Я склонен отказаться от этого предложения, но женушка решительно подает бедра вперед, и я глубоко заглатываю член, давясь взбитыми сливками. Движение не прерывается, и головка фаллоимитатора давит на нёбо. Жена подается назад. — Лижи или соси сам, иначе я буду засовывать эту штуку в твое горлышко все время. — сливки из баллончика вновь покрывают член. — Ну-ка, оближи самый кончик!

Я склонен отказаться от этого предложения, но женушка решительно подает бедра вперед, и я глубоко заглатываю член, давясь взбитыми сливками. Движение не прерывается, и головка фаллоимитатора давит на нёбо. Жена подается назад. — Лижи или соси сам, иначе я буду засовывать эту штуку в твое горлышко все время. — сливки из баллончика вновь покрывают член. — Ну-ка, оближи самый кончик!

Я сосу, а Ирина продолжает командовать. — Язычком-то поактивней, и ротик, ротик поглубже одевай. Попробуй впустить эту штучку в горло — это очень любопытное ощущение. Пока я прохожу краткий курс молодого бойца орального фронта штуковина в моем анусе начинает вибрировать. Ощущения настолько необычны, что я забываю лизать член Ирки, и она тут же засаживает дилдо до гланд. — Лижи или соси, но не останавливайся! — почти любящим голосом советует она. Похоже ей просто нравится наблюдать за моими мучениями — и я продолжаю ласкать член так, будто это губы и язык Иры.

Я сосу, а Ирина продолжает командовать. — Язычком-то поактивней, и ротик, ротик поглубже одевай. Попробуй впустить эту штучку в горло — это очень любопытное ощущение. Пока я прохожу краткий курс молодого бойца орального фронта штуковина в моем анусе начинает вибрировать. Ощущения настолько необычны, что я забываю лизать член Ирки, и она тут же засаживает дилдо до гланд. — Лижи или соси, но не останавливайся! — почти любящим голосом советует она. Похоже ей просто нравится наблюдать за моими мучениями — и я продолжаю ласкать член так, будто это губы и язык Иры.

Вибратор продолжает работать и я даже не замечаю, как из моего члена вновь брызжет сперма. Слишком поглощен новыми ощущениями. Когда я открываю глаза в ладошке Иры густая перламутровая жидкость с характерным запахом. — Маловато смазки, — улыбается мне жена и густо смазывает оголовье члена.

Вибратор продолжает работать и я даже не замечаю, как из моего члена вновь брызжет сперма. Слишком поглощен новыми ощущениями. Когда я открываю глаза в ладошке Иры густая перламутровая жидкость с характерным запахом. — Маловато смазки, — улыбается мне жена и густо смазывает оголовье члена.

Фаллоимитатор отправляется по уже знакомой дороге — в мой рот. — Не жалей слюны, — советует Ира. — Сейчас я засажу эту штучку в твой зад.

Фаллоимитатор отправляется по уже знакомой дороге — в мой рот. — Не жалей слюны, — советует Ира. — Сейчас я засажу эту штучку в твой зад.

Я стараюсь изо всех сил. Что-то в моей психике уже перевернулось. В этот момент мои глаза обхватывают резиновой лентой. Проходит несколько секунд — и в мой анус одним отработанным движением засовывают хорошо смазанный член. Я ору от боли — и в мой рот ложится еще один фаллоимитатор. Полно, фаллоимитатор ли — отросток во рту горячий, влажный и пульсирующий. «Или лижешь, или сосешь» — я покусываю член зубками, скольжу языком, пытаясь дотянуться до лобковых волос, но в моем рту, похоже, целая оглобля. Владелец дьявольского дилдо в моем рту делает первый ход, шевеля членом у меня во рту. Затем делает движение фаллос в моей попке — а кто-то обхватывает ротиком мой член.

Я стараюсь изо всех сил. Что-то в моей психике уже перевернулось. В этот момент мои глаза обхватывают резиновой лентой. Проходит несколько секунд — и в мой анус одним отработанным движением засовывают хорошо смазанный член. Я ору от боли — и в мой рот ложится еще один фаллоимитатор. Полно, фаллоимитатор ли — отросток во рту горячий, влажный и пульсирующий. «Или лижешь, или сосешь» — я покусываю член зубками, скольжу языком, пытаясь дотянуться до лобковых волос, но в моем рту, похоже, целая оглобля. Владелец дьявольского дилдо в моем рту делает первый ход, шевеля членом у меня во рту. Затем делает движение фаллос в моей попке — а кто-то обхватывает ротиком мой член.

Меня это уже не пугает. В конце-то концов… Ради эксперимента я пытаюсь направить член в моем рту в горло, и мне это удается. Порно романы не врут — когда три обрабатывающие меня человека синхронизируют свои движения, я почувствовал себя очень странно, но возбуждающе. Сначала член проскальзывает мне в горло — а дилдо в попке выходит на треть длины. В этот же момент кто-то прикусывает мой член, медленно скользя языком по головке.

Меня это уже не пугает. В конце-то концов… Ради эксперимента я пытаюсь направить член в моем рту в горло, и мне это удается. Порно романы не врут — когда три обрабатывающие меня человека синхронизируют свои движения, я почувствовал себя очень странно, но возбуждающе. Сначала член проскальзывает мне в горло — а дилдо в попке выходит на треть длины. В этот же момент кто-то прикусывает мой член, медленно скользя языком по головке.

Я чувствовал, что поднимаюсь в небо. Возможно, мои партнеры меняли ритм, или менялись сами — я полностью сосредоточился на своих ощущениях. Оргазм — он наступил задолго до того, как из меня по третьему разу хлынула сперма — полностью вырубил меня из реальности. Я потерял сознание. И это было лучшим выходом из сложившейся ситуации.

Я чувствовал, что поднимаюсь в небо. Возможно, мои партнеры меняли ритм, или менялись сами — я полностью сосредоточился на своих ощущениях. Оргазм — он наступил задолго до того, как из меня по третьему разу хлынула сперма — полностью вырубил меня из реальности. Я потерял сознание. И это было лучшим выходом из сложившейся ситуации.

00

00