Ирке казалось, что исчезло всё вокруг. И она сама исчезла, растворилась. Остался лишь живой, горячий поршень, неутомимо и мощно движущийся в её киске. Раскачиваемая крепкими мужскими руками попка девушки безостановочно «ходила» взад-вперёд. Звонкие шлепки папиного живота о ягодицы разносились по комнате. Ирка, часто и хрипло дыша, коротко и прерывисто вскрикивала.

— А … А … А … А!

Усталость, накатившись волной, прижала руки и голову к креслу, заставила дрожать колени. Пусть. Папа всё сделает сам! Её «плотина» уже почти прорвана. Совсем немного и чудесная влага прольётся долгожданным ливнем в её пещерку. Ещё несколько ударов папиного молота. Ещё, ещё. Ещё-о-о!

— Ааааа!

Она вдруг поняла, что кричит уже не одна, и её голос сливается с папиным. Костя, яростно дёргая задом, насаживал дочку на стержень.

— Ааааа!

— Уу-ооооо!

Два встречных потока соединились в глубине Иркиной пещерки. Два тела замерли, прижавшись друг к другу, вздрагивая в такт общей сладкой судороге.

— Аа-хх.

Ирка обмякла у кресла, не в силах пошевелиться. Папа Костя, выскользнув наружу, тяжело дыша, привалился рядом …

Анька почувствовала, что ритм движений папы изменился. Даже её невеликий опыт позволил понять почему. Заряженный мужской ствол готовился выстрелить. Она уже тоже на подходе, но теперь наверное не успеет …

— О-ё-ёёё-ёй …

Папины пальцы легли на возбуждённо выросший бугорок её клитора, примяли его, даря столь нужную сейчас ласку. Атакованная изнутри и снаружи «сокровищница» девушки дрогнула под двойным напором. Сейчас. И вот, россыпь драгоценных капель женской любовной росы усыпала стенки пещерки. Па-апочкаа! Мужчина с силой прижался к Ане. О-о-о! Горячая струя ударила в самую матку. Сжатый в объятиях киски стержень, вздрагивая, выстреливал всё новые порции спермы. Задохнувшись от наслаждения, Аня, не в силах даже кричать, лишь коротко всхлипывала в унисон «выстрелам». По щекам девушки катились слезинки. Она не замечала этого.

— Анечка?! Аня?!

Аня открыла глаза. Над нею склонилось встревоженное лицо папы.

— Что с тобой? Ты плачешь?

— Я? – Анька удивлённо коснулась рукой мокрой щеки. – Нет. Я … не знаю откуда. – Аня растерянно улыбнулась. – Просто … Просто мне было так хорошо! … Па-апочка!

Анька, обвив руками шею отца, прильнула к его губам. Она ещё чувствовала внутри себя его стержень. Правда, он потихоньку покидал девушку. Дверцы шкатулочки, чуть потянувшись вслед, с тихим чмоканием выпустили усталую «игрушку». Папа сдвинулся вбок и, стоя возле кресла на коленях, легонечко гладил лежащую девушку. Чуть касался груди, плеч, плоского животика. Анька тихонько млела от его ласки, лениво поглядывая вокруг сквозь полуприкрытые ресницы.

Дядя Костя, приподнявшись, доставал со стола сигареты, а Ирка, видимо совсем выдохшись, всё ещё стояла на коленях, уткнувшись головой в сиденье кресла. По блестящей киске подружки густым белым подтёком сползала вниз вытекающая наружу сперма. Ой, да из неё самой тоже начинает течь. А её киска распахнута прямо перед дядей Костей, словно витрина. Анька, прикрывшись ладошкой, с трудом начала сползать со своего ложа.

— Устала? Может тебя отнести до ванной? – Склонился к уху девушки папа.

— Ой, нет! – Смутилась Анька. – Мы с Ирой сами. Только дай мне попить, пожалуйста.

— Держи. – Папа протянул ей стакан.

— И мне! – Услышав за спиной бульканье сока, Ирка, развернувшись, съехала на пол и, подтянув согнутые в коленях ноги к груди, привалилась к креслу. – Ужас, как пить хочется.

«Негерметичную» киску, она, как и Анька, поплотнее запечатала ладошкой.

— Ой, хорошо! – Аня, не отрываясь, высосала свою порцию.

— И не говори! – Ирка непослушной рукой пыталась поставить стакан на стол.

Анька, забрав посуду, помогла подруге подняться. У неё самой подрагивали ноги, и немного кружилась голова, но Ирке, похоже, было ещё труднее.

— Дядя Игорь, можно ещё сока? – Тихо попросила она.

— Держи, Ирочка.

— Фф-уу. Полегчало. – Голос Ирки и впрямь зазвучал веселее. – Теперь жить можно, а то я вся пересохла, как колодец в пустыне. Идём Аня.

— Ну, о пересохших колодцах я бы не очень-то распространялся. – Донеслось сбоку негромкое, вроде бы в сторону отпущенное, замечание папы Игоря.

Ехидный намёк Аниного папочки, стоящие по понятной причине в позе стеснительных купальщиц, подружки предпочли «не расслышать», но из комнаты, крутнувшись как по команде, вымелись с горящими ушами и неприличной поспешностью. Ирка только в ванной обнаружила, что примчалась туда прямо с пустым стаканом.

За время их отсутствия папы успели опять удобно расположиться в креслах и накатить себе ещё по одной.

— Спокойной ночи пришли пожелать или с нами посидите? – Поинтересовался у вернувшихся девчат папа Костя.

— Если можно, мы пойдём. – Аня виновато пожала плечами. – Устали очень, лечь хочется.

— Отдыхайте, конечно. – Папа Костя протянул Ирке, подобранные с пола, ночнушки и вдруг усмехнулся. – Ушатали мы, похоже, с тобой, Игорёха, «оценщиц» наших. Это им не быстренько после шкoлы, до возвращения родителей успеть.

— Ага. – Смеясь, поддержал друга Анькин папа. – И не в дальнем конце парка, штанишки сняв, у скамейки наклониться, пока другая пара на шухере стоит.

Анька, хоть и заинтересовалась, вдруг, мифическим дефектом обоев, сумела «скроить моську тяпкой». А вот Ирка, не выдержав, залилась краской. Ещё бы! Папочкин подкол, что называется, в самую дырочку угодил. Как по заказу. Позавчера только, они с Иркой, поддавшись на уговоры своих парней, впервые согласились, за неимением свободной хаты, «исполнить» с ними на природе. Позавчера только, на пальцах разыгрывали, кому первой стоять, опираясь на этот самый предмет парковой мебели. Анька помнила как, подставляясь, вертела головой во все стороны, обмирая со страху, что Ирка с Димкой проглядят, и кто-нибудь застанет её за этим занятием. Тогда хоть сразу в пруд со стыда. «О кончить самой» и речи не шло. Какое там?! Лишь бы Сашку дождаться. Сменившая её на «боевом посту» Ирка потом рассказывала, что, давая Димке, то же самое чувствовала. Они сегодня потому и удрали одни, без парней, чтобы те их прямо среди подснежников «не разложили». Не отмажешься ведь, прецедент-то создан.

А там этих любителей цветочков шляется, как собак нерезаных. Того гляди, позору не оберёшься. Да и холодно, блин, по такой-то погоде с голой задницей! Другое дело в конце мая. Там можно юбочку короткую без колготок надеть. В ней и ножки проще развести, типа к парню на коленки садясь. И у той же лавочки нагнувшись, не так палишься. Хотя, всё равно, конечно, экстрим. Для хорошего секса спокойная обстановка нужна. Это Анька сегодня на сто процентов усвоила. А у папочки, видать, собственный опыт «отдыха» в парке имеется. Иначе с чего бы он таким провидцем оказался. Блин, неудобняк-то какой!

— Ладно, девчонки. – Папа Игорь, улыбаясь, глянул на смущённых подружек. – Мы в ваши дела не лезем. Вы только поаккуратнее будьте, чтобы нам с Костей раньше времени в дедушки не попасть. Спокойной ночи, хороших вам снов.

— Спасибо. И вам.

Подружки улизнули в спальню. Добравшись до кровати Анька без сил рухнула на неё. Даже одеялом укрыться было лень. На диване таким же «брошенным половичком» валялась Ирка. Минут десять Аня просто неподвижно лежала, закрыв глаза. Потом, отдохнув немного, укрывшись, устроилась поудобнее. Сна не было ни в одном глазу.

— Ирка, спишь?

— Да, ну! Разве сейчас уснёшь.

— Хочешь, залезай ко мне, пошепчемся.

— Давай.

Ирка, волоча за собой подушку, шмыгнула к Аньке под одеяло, подвинулась поближе.

— Аньк?

— Мм?

— Ну и как тебе сегодняшнее … приключение?

— Знаешь, – Анька повернулась к подруге, – то, что мы сегодня вчетвером начудили, конечно, беспредел. Но если об этом не думать … У меня такого классного секса никогда не было.

— И у меня. – Иркина рука нашла под одеялом Анину ладошку. – Ты не сердишься … ну-у, за то, что я всё это затеяла.

— С чего? – Анька пожала плечами. – Получилось здорово. Необычно и … вообще. У меня даже сейчас, когда об этом говорю, что-то там … волнуется. А, казалось, уже и взяться неоткуда.

— Аналогично. – Призналась Ирка. – Это было нечто. И с двумя сразу. Хотя, конечно, с собственным папой трахаться … Кстати, а кто тебе всё же больше … как мужчина?

— Ты не сердись. – Аня легонько сжала Иркину ладошку. – Но мне со своим папой понравилось больше, чем с твоим. С дядей Костей было отлично, но с папкой я вообще улетела.

— Да уж слышали все, как ты вопила, улетая. – Хихикнула Ира. – Думаю, и на улице тоже. Но с оценкой согласна. Хоть и обидно за папулю, но мне с дядей Игорем тоже лучше было. А ласкает он, вообще волшебно. Если б ещё не его подъёбочки …

— А что? – Насмешливо фыркнула Анька, пользуясь случаем в ответ «куснуть» подругу. – Про лавочку в парке очень даже ничего вышло. Классно твоя физия смотрелась. Здоровый такой, жизнерадостный пунцовый цвет. Тебе даже шло.

Ирка, возмущённо сверкнув глазами, погрозила Аньке маленьким, но крепким кулачком.

— Димке больше по походному не дам. – Недовольно пробурчала она. – Из-за него всё. Такая стыдобища была перед папой!

— Ой, забей. – Отмахнулась Аня. – А то твой папа не знает где и в какую позу можно девушку поставить? Ему главное, чтобы ты не шалавилась с кем попало, да не залетела. А остальное … Да и Димке ты всё равно ведь дашь.

— Дам, конечно. – Усмехнулась Ирка. – Куда ж я денусь?

— Знаешь, Ир, – вдруг улыбнулась Анька, – нам теперь, хочешь не хочешь, на всю жизнь подругами оставаться придётся. Мы друг про дружку столько знаем, что …

— Это уж точно. – Кивнула Ирка. – Только … – Её пальцы осторожно коснулись Аниного бедра, скользнули вверх и нерешительно замерли на выпуклой кнопочке соска. – Может быть поближе … подружиться?

— Ира,– Анькин голос вдруг почему-то сел до шёпота. – Думаешь, нам … стоит?

— Не знаю, Ань. – Тоже шёпотом отозвалась Ирка. – Просто … Сегодня уже случилось столько всего, о чём я ещё утром даже подумать не могла. Может именно сегодня день такой? … Для нас.

Несколько секунд в комнате стояла напряжённая тишина, нарушаемая только взволнованным дыханием обеих. Потом Анины пальчики неуверенно коснулись щеки подружки, медленно, словно боясь чего-то, спустились вниз, тихонько дотронулись до обведённого коричневым кружком остренького сосочка. Иркина ладонь, уже смелее, обняла холмик Аниной груди. Губы девушек встретились …