Краткое содержание предыдущих частей:

Иван Петрович удерживает в рабстве свою племянницу, неходячую девушку Катю, подвергая её различным сексуальным издевательствам. За небольшую плату он разрешает присоединиться к мытарствам над нею своему коллеге по работе, молодому человеку Максиму, попутно рассказывая ему историю своих злодеяний. Вволю безнаказанно поиздевавшись над несчастной девушкой, молодой человек делает её дяде предложение, от которого он не сможет отказаться…

Я подъехал к дому Петровича далеко за полночь. Остановив машину и выбравшись из салона, я открыл багажник. Вытащил из багажника тяжёлую коробку, кряхтя поставил её на землю. Поправив в багажнике заранее расстеленное одеяло, я потащил свою ношу к лавке возле самого подъезда.

Со звоном плюхнув коробку на лавку, возле бледного уличного фонаря, я распрямился и перевёл дух. Из темноты ко мне вышел Иван Петрович, протягивая руку.

— Здорово, как и договаривались, – пожав руку мужику, я указал глазами на ящик водки, стоящий тут же.

— Вот спасибо, на неделю хватит… – Петрович любовно оглядел мой подарок.

— Я там ещё десятку положил, – проговорил я, закуривая сигарету.

— Где она? – после паузы спросил я.

— Сейчас… – мужчина ушёл в темноту, за подъезд, и выкатил на свет инвалидную коляску, ту самую, которую никогда прежде не использовал по назначению.

В коляске, в больничной робе и босиком, сидела Катя, склонив голову на грудь, с рассыпавшимися по плечам волосами.

— Как и обещал… На неделю, – проговорил Иван Петрович, глядя на ящик водки, казалось, она для него была гораздо важнее, нежели его племянница.

А может быть так оно и было.

— Ты её хорошо усыпил? – проговорил я, садясь на корточки и внимательно вглядываясь в девичье лицо.

— Хорошо, полторы таблетки снотворного дал… Тебе помочь её отнести? – Петрович облокотился рукой на свой презент.

— Я сам, – бросил я, подхватывая девушку под ноги, второю рукой обхватывая её за спину…

— Тяжёлая какая… – в шутку протянул я, отталкивая ногой коляску.

— Открой багажник, – бросил я, неся Катю сквозь темноту к припаркованному автомобилю…

— Вот так, – я уложил девушку на одеяло на бок, подогнув её ноги.

Свет от фонаря сюда почти не доходил, силуэт девушки белел неясным очертанием в темноте багажника. Поправив её робу, я з акрыл багажник, пожав мужику руку.

— Ну, бывай, через неделю, как и договаривались, получишь её назад, – с этими словами я прыгнул на водительское сидение, завёл двигатель и тронулся с места.

Уложив Катю на кровать, я задёрнул шторы и зажёг верхний свет. Девушка лежала на моей двуспальной кровати безвольно раскинув руки и подогнув под себе неработающие ноги. Борясь с вожделением, трясясь от предвкушения, я разделся донага, присев на кровать рядом с ней.

— Какая ты… – прошептал я, распрямляя девичьи ноги, проведя ладонями по Катиным ступням.

Медленно задрав полы её робы, я увидел на девушке белые трусы. Чёрные волосы выбивались из-под девичьих трусиков и даже из-под резинки на животе, ощутимо оттягивая саму ткань. Подивившись, я осторожно, двумя пальцами, отвёл в сторону отворот больничного платья Кати, углядев какой-то нелепый лифчик, кривой и явно больший по размеру.

— Ты её как куклу наряжал что ли? – удивлённо проговорил я, словно разговаривая с самим собой.

Я замечал за собой такое. Иногда я сам у себя что-нибудь спрашивал и сам себе отвечал…

Ухватившись за отворот Катиной робы, я легко разорвал хлипкую ткань, под моими руками девушка чуть дёрнулась и слабо застонала. Разорвав и юбку, я отбросил в сторону ненужную тряпку, оглядев девчонку всю. Катя лежала передо мною такая беспомощная, в трусах и лифчике, вся в моей власти.

Встав с кровати, водя из стороны в сторону восставшим членом, я вытащил из ящика шкафа двое наручников, взятые днём у знакомого мента. Подошёл к стене, сразу за изголовьем кровати, и пристегнул наручники к стальным кольцам, также вкрученным в стену не далее как несколько часов назад. Задрал и приковал Катины руки к стене, оглядел результаты своих трудов. Теперь девушка точно была в моей власти, а звукоизоляция у меня в квартире очень хорошая…

Ведя язык по девичьему животу, ниже пупка, ощущая им едва заметную полосочку из волосков, я добрался до Катиных трусиков. Ухватившись зубами за резинку, я сдёрнул трусы с Катиного лобка, зарывшись носом в ароматные чёрные заросли. Помогая себе руками, стащил трусы с девичьих ног и забросил их в дальний угол комнаты. Нагнулся над лежащей, прикованной к стене девушкой, и задрал кверху чашки её нелепого лифчика…

— Здесь я тебя побрею, – зашептал я, гладя пальцами Катину волосатую подмышку.

— А здесь не буду… – я просунул ладонь между девичьими ногами, ощущая кожей приятную и волнующую жёсткость.

— Ты покушаешь, сходишь в туалет… Я посмотрю, если надо – помогу… – как безумный шептал я, просовывая пальцы между половыми губами девушки, пытаясь дотронуться до её ануса.

— Это будет лучшая неделя в твоей и моей жизни, – я встал с кровати и выключил свет.

Вновь улёгся на кровать, на бок, одной рукой обняв спящую Катю, прижавшись животом к её боку. Обхватил свободной ладонью свой стоячий член, коснувшись оголённой головкой девичьих лобковых волос. Чувствуя возбуждающее щекотание, тыкаясь кончиком члена в тёплую кожу девушкиного лобка, я тяжело задышал и выпустил в темноту длинную тугую струю.

Конец