Этот пляж был вдалеке от основных мест отдыха, и застать кого-либо здесь практически невозможно. Потому, приходя сюда, я обычно купался нагишом. Так случилось и в этот раз.

Перед тем, как зайти в воду, я увидел в ней своё отражение — из моря на меня смотрел очень худой, даже слегка субтильный молодой парень.

Затем разогретая Солнцем почти до кипятка вода приняла моё тело.

Плавал я долго, больше часа. Лишь когда воды тропического океана потревожил призрак грядущего шторма, я решил не рисковать и направился к берегу.

Но, к своему удивлению, теперь я был не один. Неподалёку от меня стояли две девушки. Я смотрел на них, не в силах оторвать взгляда от их пышных форм.

Первая была брюнеткой с широкими бёдрами. Её роскошную грудь скрывал леопардовый купальник.

Вторая же, подошедшая к воде блонди сама того не хотя давала мне рассмотреть свою потрясающую попу в розовом.

Они обе — прекрасные, загорелые, сексуальные — казалось, они были амазонками диких тропических лесов, пришедшими из тех времён, когда мода ещё не превратила наших женщин в плоских худышек.

Затем, я испытал извращённое, похотливое желание пройти рядом с ними, дать увидеть им уже своё естество (хотя, я и понимал, что такие роскошные дамы не обратят на меня своего внимания).

Обе женщины, теперь сидевшие на покрывале, заметили меня. Светлая кивнула в мою сторону, что-то сказав подруге, и они обе засмеялись.

Затем блондинка поманила меня.

Я, с трудом поборов нерешительность, направился к ним. Осознание того, что девушки видят меня полностью голым дурманило и опьяняло.

— Привет, — обратилась ко мне темноволосая, — Мы здесь первый день.

Как всегда бывает, ко мне подступила предательская немота. Я перебирал в уме десятки ответов, но мой язык наотрез отказывался меня слушаться.

Но девушек словно это и не интересовало. Их взгляды были направлены на мой рвавшийся к ним член.

В этот момент стеснительность окончательно взяла надо мной верх.

— Простите, мне, наверное, пора, — с трудом выдавил я из себя, встав и направившись к своим вещам.

Но, сделав первый шаг, что-то словно опрокинуло меня. Меня прижали лицом к песку. Повернув голову, я увидел, что меня держат те самые девушки.

Я попытался вырваться, наивно полагая, что будучи мужчиной, я сильнее их — но, было такое чувство, что они вовсе не замечают моих трепыханий. Это невероятно унизительное действие сопровождалось тем, что мои руки и ноги связывали какой-то мягкой, но очень прочной тканью. Не прошло и нескольких минут, как я был надёжно упакован и обездвижен.

Они встали с меня и наблюдали, как я пытаюсь как-то развязаться и вырваться из своих пут.

— Отпустите меня... Прошу вас, — умолял я их. Но, затем решил угрожать, — Я обращусь в полицию!

Они обе засмеялись:

— Да?! Ну и что ты им скажешь? Взрослого мужчину обесчестили две девочки?

Я закусил губу и понял, что они правы — я никогда бы не решился рассказать о таком унижении.

Меня перевернули на спину и уложили на покрывало.

— Ты хорошо работаешь языком? — подмигнула мне блондинка.

— Я... Нет... Что? — её купальник лежал на песке и я мог видеть роскошные формы её прекрасного тела.

— Ничего, сейчас и научишься, — не дав мне опомниться, она села на меня, прижав свою киску к моему лицу. Иного выхода не было — мой язык коснулся её нежной плоти, затем я стал делать это быстрее, проникая в неё глубже. Она же, страстно постанывая, стала словно трахать меня своей киской. Я чувствовал её запах и вкус. В самый последний момент её бёдра сжались, сдавив мне горло, затем, издав стон, она кончила.

Но мне не дали отдохнуть ни секунды — уже спустя мгновение я точно так же ублажал брюнетку.

Мой член ощутил прикосновение нежных и ласковых губ. Они касались и уходили, дразнив меня, но затем блонди пленила его, насилуя меня своим ротиком. По моему телу прокатывались волны наслаждения, которого я никогда не испытывал.

Я не знаю, сколько продолжалась эта неистовая оргия, но, когда они, выпив из моего тела все соки, прекратили терзать меня, была уже поздняя ночь. Я не сопротивлялся тому, как меня уложили в мешок. Затем меня увезли на заднем сиденье машины — рабом этих амазонок я буду ещё очень долго.

И я согласен...

Я не помнил, сколько меня везли. Я лежал связанный, в мешке, без всякой возможности посмотреть в окно. По-моему, я даже некоторое время спал. Машина остановилась. Меня вытащили из неё и куда-то несли.

Затем меня освободили от мешка. Я лежу на ковре, в каком-то шикарном особняке, полностью голый.

Одна из моих насильниц посмотрела на меня

— Милый, тебе понравилось? — с издёвкой спросила она меня.

— Нет, — сказал я, ощущая, как мой член встаёт.

Обе девушки, однако, пока решили оставить меня в покое. Они ушли, затем я услышал звук закрывающейся двери.

Я здесь совсем один.

Я извиваюсь, пытаясь сбросить или хотя бы ослабить свои путы, но всё бесполезно. Осознание моей полной беспомощности взбесило меня, но при этом, я ничего не мог сделать, я сейчас не в состоянии даже как-то прикрыть свой член.

Наконец, я понял бессмысленность моих попыток освободиться и стал ждать того, что со мной будут делать дальше.

Где-то спустя полчаса в другой конец комнаты кто-то вошёл.

Обернувшись, я увидел потрясающую рыжую девушку.

Полностью голая, она стояла у окна.

Я, на секунду забыв о своём положении, смотрел на неё, пожирая взглядом.

Наконец, она обратила на меня внимание.

— Привет. Тебя утром привезли? — её нежный голос звучал в ушах музыкой.

— Да... — замялся я, — Пожалуйста, отпусти меня.

Я стал умолять незнакомку. Сначала я обещал ей большое вознаграждение, потом стал угрожать, но она, казалось, вообще не слушала меня.

— Все так себя ведут. Когда меня поймали, я точно так же унижалась, как ты сейчас.

Я закусил губу, поняв, что так просто мне отсюда не вырваться.

— Хотя, быть может, мы и ошиблись, — сзади меня, в тёмной части комнаты сидела смуглая роскошная брюнетка в чёрном белье и чулках. Видимо, за мольбами, я не заметил её прихода.

Она подошла ко мне, соблазнительно виляя бёдрами. Я с надеждой ждал, что она скажет дальше.

Усевшись на кресло, она продолжила:

— Может быть, ты действительно не андрогинный субтильный хлюпик, а настоящий мужчина? И тогда я немедленно тебя отпущу, — каждое её слово ранило моё самолюбие, но я слушал её дальше, — Если она (тут черноволосая дама кивнула в сторону рыжей) не сможет уложить тебя на ковёр за минуту, то ты можешь быть свободен.

Она выразительно смотрела на меня, ожидая ответа.

— Да... Я согласен, — выбора у меня всё равно не было.

Меня развязали (тело тут же взорвалось болью — я был связанным много часов), попутно объяснив, что делать глупости не стоит. Затем в мою кожу втёрли какую-то мазь, благодаря которой боль быстро прошла, и я постепенно пришёл в форму.

Мы с рыжей встали друг против друга. Я смотрел на неё, не понимая, почему они предложили мне такой вариант — я, конечно, далеко не мачо, но считать, что я не смогу справиться с хрупкой девушкой...

Она же только улыбалась мне. Затем, она оказалась рядом со мной и ударила в солнечное сплетение. Не давая мне опомниться, она заломала мне руку за спину и с силой давила на меня. Я пытался сопротивляться, но, спустя мгновение, лежал на ковре лицом вниз, с прижатой бедром девушки головой.

Я был готов плакать от собственной слабости и беспомощности в этот момент.

Брюнетка же не теряла время — я снова был надёжно упакован, теперь уже в какой-то спальный мешок, почти полностью закрывший моё тело — свободны были только голова, член и ягодицы.

Я ощутил на своём члене тонкие девичьи пальцы. Они игрались с ним, притрагивались, и уходили, затем начинали ласкать — и все повторялось вновь.

Меня хватило на несколько минут — и я начал извиваться от нахлынувшего удовольствия, умоляя своих мучительниц прекратить эту сладкую пытку, но они словно не слышали меня.

Я уже сумел понять, что я здесь — всего лишь игрушка для удовлетворения этих роскошных женщин.

А игрушка своего мнения иметь не должна.

— Не могу больше, — простонала рыжая, — Я хочу его.

Тут же она вскочила на меня, направив мой член в себя.

В это время я усердно вылизывал киску своей темноволосой госпожи. Мой язык проникал всюду, где он только мог достать — если вчера оральные ласки казались мне унизительными, то сейчас я получал удовольствие от этого процесса.

Потом они обе отошли от меня. Я переводил дух от нахлынувшего на меня оргазма и слышал их разговор только частично:

— ... Великоват.

— ... В самый раз.

Меня перенесли и поставили на колени рядом с кроватью — при этом верхняя часть туловища лежала на ней.

Я посмотрел в зеркало, висевшее на стене. Увиденное мною заставило меня забиться в настоящей истерике — единственной одеждой на брюнетке были трусики с прикреплённым к ним искусственным фаллосом.

Не обращая внимания на мои попытки вырваться (этот чёртов спальный мешок обездвиживал меня, как младенца), в меня сзади втирали гель.

Сейчас я прекратил кричать и только плакал.

— Ну вот, молодец. Я уверена, ты будешь хорошей девочкой, — с этими словами в мой анус вторгся огромный чужеродный предмет.

Я снова закричал, теперь уже от невыносимой боли. Но, мою насильницу это только раззадорило, она начала неистово трахать мой зад.

Невозможно описать всю гамму терзавших меня чувств в тот момент — но среди них выделялось одно. Я ощущал, что принадлежу этой девушке, являюсь её собственностью, говорящей вещью.

Я не знаю, сколько продолжалось это безумие, но затем, меня полностью униженного и морально раздавленного вытащили из мешка и куда-то понесли. Я не сопротивлялся и ничего не спрашивал.

Меня уложили в чёрную латексную кровать. Когда она замкнулась, я ощутил каждым миллиметром своей кожи прикосновения латекса.

Я ничего не видел и не слышал, я словно завис в пространстве... Ровно до тех пор, пока моим хозяйкам снова не понадобится игрушка.