Меня зовут Марина, мне 19. Сейчас я студентка 2-ого курса исторического факультета МГУ.. История, которую я собираюсь поведать читателю произошла со мной когда я еще была Абитуриентом и мечтала учиться в МГУ. На исторический факультет сдается 3 экзамена: литература, Иностранный язык, история. Весь год я упорно занималась, готовясь к экзаменам.

И вот, наконец, настал день первого и самого трудного экзамена по литературе.

Я приехала в университет, повторяя в метро темы и ужасно волнуясь. Надо сказать, что я всегда волнуюсь перед экзаменами, и можете себе представить, как я волновалась в тот день! Как на зло, стояла ужасная жара, мешающая сосредоточиться. Возможно из-за этого, а может от волнения я постоянно пила минеральную воду.

Я постаралась одеться максимально легко: на мне была белая футболка, колготки, и черная юбка до половины моего бедра. Начала экзамена я ждала около часа. Наконец, когда все приготовления были сделаны, мы сели в аудитории и экзаменатор, предварительно объяснив нам организационные моменты экзамена, вскрыл конверт с темами сочинений и экзамен начался. Это было в 11 часов утра, экзамен же шел 4 часа.

Выбрав свою тему (это были лирические отступления в "Мертвых Душах"), я набросала на черновике кратенький план сочинения и преступила к работе. Писалось довольно легко, тему я знала. Я была вся погружена в работу и лишь через полтора часа я сделала паузу на несколько минут -устала рука, а кроме того я вспомнила, что до экзамена, увлеченная подготовкой, забыла сходить в туалет.

На экзамене абитуриентам разрешалось 1 раз выйти, но не более чем на 10 минут. Тему я знала хорошо и рассчитала, что еще не завершила основную часть. Поэтому я решила продолжить работу на черновике

Когда половина экзамена прошла я дописала все что планировала и решила, что пора-бы облегчить тяжесть в мочевом пузыре. Но меня ждало разочарование: не я одна горела желанием выпустить золотой фонтанчик в белый фаянс. На переднем ряду, ожидая очереди, сидело человек 10! Каждый из них выходил в среднем минут на пять, а те кто ждали, по правилам экзамена, временно сдавали работы на стол экзаменатору. Это значит, что мне пришлось бы оторваться от работы примерно на час, чего я никак не могла себе позволить.

И я решила продолжить работу. Я же пришла на экзамен писать сочинение, а не в очереди в туалет сидеть! Писалось по-прежнему легко, мысли мене нравились.

Однако еще через полчаса я почувствовала, что хочу пи-пи гораздо сильнее, чем предполагала. К этому моменту я уже завершила основную часть сочинения и принялась за проверку и переписку на чистовик. Когда до конца экзамена остался час, в туалет выпускать перестали. Ох как тяжело мне тогда было! Я уже очень сильно хотела в туалет и поняла, что угроза сделать под собой лужу действительно нависла надо мной! Мои позывы усилились, я стала сдвигать и раздвигать ножки, ерзать на скамье, издавая скрипящий звук, тем самым привлекая к себе всеобщее внимание. Я коснулась рукой своего животика. Он так болел и был таким твердым!

Переписывая правой рукой сочинение на чистовик, я с ужасом заметила, что левая моя рука изо всех сил зажимает промежность! Мне уже было очень трудно сконцентрироваться на работе, до конца оставалось полчаса, я надеялась скорее закончить, спуститься вниз, сдать несчастное сочинение экзаменатору, выбежать, нет, вылететь из аудитории в туалет, стянуть с себя трусики с колготками и сикать в унитаз!

Но тут, как на зло, у меня начались проблемы с заключением к сочинению. Работа оказалось объемной, что усложняло написание вывода.

Трясясь всем телом и борясь сразу с двумя проблемами – неудачным выводом и потоком, который вот-вот сломит сопротивление моего сфинкстера, я впала в панику. На глаза навернулись слезы, мысли и способность соображать покинули меня и я почувствовала, как небольшая струйка вырвалась из меня, намочив беленькие трусики!

Я согнулась пополам, касаясь волосами парты, и запустила левую руку себе под юбку. Мои пальчики наткнулись на мокрую промежность, и это было ужасно! Нельзя описать то, что я в тот момент почувствовала! Это была смесь самых ужасных чувств: стыда, от того, что ты описалась, будто маленькая девочка, ужаса от того, что это произошло на публике, и, наконец, ужаса от близости конца экзамена.. Даже сейчас, когда я сижу и печатаю мою «исповедь обсикавщейся на экзамене абитуриентки», мне ужасно вспоминать эти ощущения. Искренне желаю, чтобы никто из читателей никогда не испытывал подобных чувств.

В тот момент я судорожно надеялась хоть частично восстановить контроль над своим телом, но это оказалось невозможно: очередная струя, гораздо более сильная и плотная по сравнению с предыдущей вырвалась из меня, оставив заметный след на моей юбке. Это был шок. Я взглянула вниз и увидела, как по скамейке растеклась небольшая лужа, а я в прямом смысле слова, сидела в собственном соку.

Я вскочила с места, схватила сочинение, и, согнувшись пополам, срываясь на бег, направилась к столу экзаменатора сдавать сочинение. Небрежно бросив сочинения, я выскочила из аудитории и бросилась в дамскую комнату. Около двери, как назло, собралась толпа возбужденных абитуриентов, обсуждающих экзамен.

Прорываясь сквозь них я не удержала еще несколько струек, которые начали пузыриться под моими колготками. Вбежав в туалет, я рывком открыла дверь и вскочила в кабинку. Я уже не пускала струйки под себя, а просто мочилась в собственные трусики. Сев на унитаз, я стянула с себя колготочки, но трусики не успела и продолжала сикать в них сидя на унитазе.

Мой мочевой пузырь дико болел даже после того, как я опустошила его. Мне не хотелось слезать, мне казалось, что моя писенька настолько измучилась, что я снова описаюсь, как только покину кабинку. Не знаю, сколько времени я провела сидя на унитазе. В конце - концов, я сняла с себя с себя мокренькие трусики, колготки, которые были не менее мокрые чем трусики, и осмотрела свою юбочку.

Сказать, что на ней было мокрое пятно, значит сильно приукрасить ситуацию – скорее, пятно сухое осталось. И в этот момент меня охватила истерика. Сидя на унитазе с голыми ножками я рыдала навзрыд от ужасной мысли – как мне ехать на метро домой в таком виде? Сказать, что мне было стыдно, можно с оговоркой, так как мне было ОЧЕНЬ СТЫДНО!!!

Я постаралась успокоиться, достала из своей крохотной сумочки зеркальце и ужаснулась от своего вида. На моем раскрасневшемся личике были черные подтеки туши, растекшиеся вместе со слезами. В таком подавленном состоянии я натянула на себя мокрые трусики с юбочкой и стала умываться в раковине. Я смыла тушь, но газа все еще оставались красными от слез.

Мои колготочки полетели в мусорный бак, тоже самое мне хотелось сделать с трусиками, но я ужасно дискомфортно чувствую себя без нижнего белья, пусть даже и мокренького. Даже если бы я поехала без трусиков, это бы не изменило моего положения, так как насквозь мокрая юбка недвусмысленно показывала посторонним людям мое происшествие.

Поездка до дома оказалась ужасной. Хорошо воспитанные пассажиры с презрением отворачивались от меня; иные косо поглядывали то на мои влажные от слез глаза, то на мокрую от мочи юбку. Когда я проезжала по эскалатору с Охотного ряда на Театральную, меня преследовало ощущение того, что каждый второй пассажир старается заглянуть под мою мокрую юбку, чтобы с наслаждением оценить состояние моих трусиков.

Наконец, я была дома. Как я предполагала, дома никого не оказалась, и этому я была чрезвычайно рада, так как не хотела чтобы родные видели меня в таком печально-униженном положении. Я упала на кровать и принялась плакаться в любимого мишку…

А через несколько дней я узнала, что написала на «4», и сильно расстроилась, так как была медалисткой, а медалисты, если сочинение написано на отлично, зачисляются без остальных экзаменов. На показе работ я увидела, что ошибка, сорвавшая мою пятерку находилась как раз в заключении сочинения. Я могла бы подать на апелляцию, но что бы я сказала? Что прекрасно знала тему, но, к сожалению, обдулась на экзамене, и это помешало мне получить «5»? А в качестве доказательства предоставить комиссии мои обсиканые колготки с трусиками?

Вся эта история – ужасный пример несовершенства человеческого организма. Когда мысль устремляется вверх, стараясь охватить необъятное, рука старательно фиксирует на бумаге все твои мысли о высоких мотивах Гоголя, и вдруг чувствуешь, как по левой ножке растекается нечто противное и теплое, оставляя за собой золотистый след и характерный для этой жидкости запах…