Сессия не располагает к хорошему настроению. Никогда. Вне зависимости от того, как ты учишься. И нервирует все: звонки родителей, замечания сестры, внимание молодых людей на улице. Короче, готова рявкать на каждого встречного. Тем более, когда за окном плюс двадцать пять, и ты вместо того, чтобы лежать где-нибудь на берегу, потягивая «Кока-Колу», валяешься в душной комнате и бороздишь безбрежный океан исторических исследований.

Закопавшись в учебниках и теряя последние остатки здравого рассудка над похождениями древних и не очень русичей, я чуть было не вышвырнула в окно внезапно заоравший телефон.

— А, чтоб тебя разорвало! — В сердцах сказала я. — Ну кому еще неймется?

«Люди делятся на две категории», — глубокомысленно сообщил неизвестный абонент. — «Одни сдают сессию. Другие имеют привычку появляться не вовремя, но у них есть коньяк, расширяющий сосуды и улучшающий умственную деятельность. Коньяк есть у меня. Ну, так я зайду?»

Даже если б под этим сообщением и не стояло подписи, я б и так поняла, кто это. В принципе, как раз-то на него злиться причин у меня не было: он был друг-подружка. Причем внезапные появления уже стали его «фишкой». Он то пропадал на полгода, то напоминал о себе раз в неделю. Странный он мужик. Внешность у него — прямо скажем, не Ален Делон, но что-то в нем есть. И обаятельным умеет быть, зараза! Но надо признать: на меня он свой шарм старался не распространять. С какой радости — неизвестно.

Хитрый он. Его рабочий номер мне неизвестен, а дома он появится, наверное, ближе к полуночи. И не позвонишь.

— Ладно, придет — выгоню, — решительно сказала я и вернулась мыслями к учебникам.

Звонок в дверь застал меня на самом трудном абзаце. Мысли разбегались в стороны, и я поймала себя на том, что одну фразу перечитываю уже раз в пятый.

— Ты действительно не вовремя, — эта заготовленная фраза слетела у меня с языка уже когда я открывала дверь.

Он стоял, небрежно облокотившись на перила. Светло-зеленые брюки, белая рубашка… В одной руке — кейс, в другой — фляжка коньяка.

— Хорошо, не хочешь впускать меня, впусти его, — он встряхнул бутылку. — Только не говори мне, что во время сессии ты не пьешь. Все равно я оставлю коньяк у тебя, и долго ты с учебниками не проваляешься.

Он был прав. Заниматься историей, когда в пяти метрах от тебя стоит дагестанский пятизвездочный — дело гиблое.

— Тем более что там того коньяка — двести грамм. — Он прошел в комнату и поставил фляжку на стол. — Тащи рюмки, и лимон, если есть.

«Ну почему я не дала ему отпор сразу?» — Эта мысль преследовала меня, пока он легким жестом разливал коньяк.

— Прозит! — Он поднял рюмку. Чтоб все хорошее, в том числе и сессии, заканчивались быстро, а все хорошее, например, коньяк — растягивалось подольше.

— Ага… — сказала я и подумала про себя «Плакали сегодня мои занятия». — Ты извини, но я тебя скоро выгоню, у меня еще дел по горло.

— Не будь занудой, — улыбнулся он. — Иначе вылью коньяк прямо на тебя. Примешь, так сказать, кожным покровом. И потом оближу, чтоб не потерять ни капли этого замечательного напитка.

— У тебя столько нахальства не хватит.

Ох, зря я это брякнула! Он же только и ждал, когда я поддамся на его провокацию. Окунул палец в рюмку и, резко наклонившись, провел им по моей шее.

— Слушай, ну ты совсем охамел.

— Подожди, я еще не выполнил вторую часть своей угрозы.

Я и опомниться не успела, как он уже крепко держал меня за плечи. Его язык коснулся участка кожи за моим ухом и скользнул вниз. Я сначала хотела оттолкнуть, а потом неожиданно поняла, что мне это приятно. Даже слишком.

У меня из горла вырвался стон.

«Ну все, вот теперь никакие учебники мне не светят», — обречено подумала я, понимая, что уже не стою, а полулежу на диване, а его губы спускаются ниже, в то время как руки расстегивают легкую летнюю одежду.

Закрыв глаза, я чувствовала, как нежно и терпеливо он меня раздевает. Губами он действовал все смелее, перемещаясь по животу, лобку, а потом он раздвинул мои ноги и я почувствовала, как его горячий язык потихоньку касается самого запретного места моего тела...

— Еще, еще… — Боже, неужели это я? Ох, совсем пропала баба… Он ласкал меня все сильнее и сильнее, в какой-то момент я поняла, что если он сейчас остановится, я сама заставлю его продолжить.

— Господи, как хорошо… — Я никогда не думала, что он способен на такое виртуозное управление женским телом. Я сама двигалась навстречу ему, извивалась, разводила и снова сводила ноги, а его язык все так же продолжал играть со мной, заводя до предела.

Кончила я резко и сильно. Меня просто выгнуло от оргазма. Его голову я рефлекторно прижала к себе крепче, и не хотела отпускать до тех пор, пока не пройдет последняя судорога восторга.

— Возьми коньяк. — Улыбаясь, он протянул мне новую рюмку. — Помогает расслабиться.

— Разденься. — Я сама от себя не ожидала такого командного голоса. — Иначе я тебя просто изнасилую.

— Подожди. — Он резким движением опрокинул рюмку коньяка, выдохнул и снял рубашку. — Не спеши.

Я положила руки на его обнаженные плечи и закрыла глаза. Он опять опустил голову между моих колен. В этот раз он был намного жаднее. Он не просто ласкал языком, он пил меня, доводил до исступления снова и снова, руки скользили по моей груди, бедрам, ногам. Я кончила раз, другой, третий…

— Все, остановись! — Эти слова вырвались у меня совершенно неожиданно. — Возьми меня! Возьми!

… Мои руки лежат на его ягодицах. Я сама хочу направлять его движения, но он дразнит, входит в меня не полностью, а по чуть-чуть, и когда кажется, что сейчас я почувствую его до конца, он резко подается назад, и снова начинает меня дразнить.

— Ну, давай же, давай! — Я начинаю яростно двигать тазом навстречу ему, приближая оргазм. Но он сдерживается. А вот я — нет. Меня будто вращает в огромной центрифуге, разбрасывая в стороны звезды и галактики. Когда эта карусель прекращается, я открываю глаза. Он нежно касается моей щеки.

— Не спеши… Какая же ты все-таки торопливая…

Теперь он входит в меня намного резче. Я вскрикиваю и через пару движений снова уплываю в космос. Он целует мои губы, и я отвечаю ему с какой-то дикой страстью. Он движется все быстрее, его ладонь сильно сжимает мою грудь…

Кажется, в этот раз я просто на пару секунд потеряла сознание. Его губы касаются моего соска, и я благодарно глажу его по волосам.

— У нас еще остался коньяк?

— Коньяк-то еще есть, — он протягивает мне фляжку. — Но… Понимаешь, дело в том, что мы тут немножко набезобразничали.

Я слежу за его взглядом и начинаю смеяться. На моих конспектах лежит опрокинутая рюмка.

— Ничего… Теперь они будут пахнуть романтичным свиданием.

— Ты… не устала? — В его голосе слышится какой-то мальчишеский азарт.

— А ты еще на что-то способен? — Подзадориваю его я, хотя и так понимаю, что способен, да еще как!

В окно врывается легкий ветерок, обдавая наши тела свежим дыханием. Я кладу ноги ему на плечи и не отрываясь смотрю в его глаза. И мир снова начинает вертеться перед моими глазами.

… А на полу, шелестя мокрыми листами, лежит тетрадка, благоухающая коньяком.