— Я тебя очень люблю, Оля, — шептал Максим мне на ухо, крепко обнимая. Он лежал на мне, мои ноги были у него на плечах, он сильно вводил в меня свой член, я не могла удержаться от стона. Он целовал меня в губы, его руки блуждали по моему телу. Я обнимала его шею, целовала его, и была очень счастлива, что он меня называет Олей, как девочку, а не Олегом.

Мы росли с Максом друг рядом с другом. Мы ровесники, ходили в один и тот же класс, квартиры на одной площадке. Даже семьи у нас были одинаковыми, не полными. Его мама давно погибла в аварии, отец бросил нас с мамой, когда я был еще ребенком. Воспитывались мы немного по-разному. Папа Максима водил его на рыбалку и охоту, с самого детства он ходил на карате, Макс мускулист, он помогает своему папе делать ремонт в квартире. А я, под маминым крылом, научился готовить, шить, ходил на уроки музыки. Мама когда-то хотела дочку, поэтому вечерами вдруг просила меня надеть девичью одежду, повязать бантики, она сама покупала эти красивые вещи, и в таком наряде я с ней танцевал, было очень весело и забавно. Так мы с мамой развлекались даже тогда, когда я уже заканчивал школу. Эти танцы в девичьей одежде перевернули мою жизнь.

У нас с Максом это началось необычно. Нам было уже по 16, учились в последнем классе. Макс был у меня дома, мы сидели на диване в моей комнате и рассматривали большой цветной буклет про космос. Тишина. И вдруг в прихожей раздается какой-то грохот. Я поднимаюсь, чтобы посмотреть, что там случилось, но меня останавливает голос, который оттуда слышен – это дядя Слава, папа Максима. Он говорит: я не могу ждать, давай прямо здесь. Ему что-то тихо отвечает женский голос, это моя мама. Я возвращаюсь на диван, мы с Максом замираем. А там слышен шелест одежды, а потом раздается ритмичный стук и стон мамы. Любопытство берет верх, и я на цыпочках крадусь к двери, она чуть приоткрыта, и все видно.

И что я вижу? Мама полулежит на маленькой софе, которая у нас там стоит, ее красивые ноги полусогнуты и подняты вверх, юбка скомкана на животе, на полу валяются ее сиреневые трусики, а дядя Слава, наклонившись над ней, держит ее за талию и сильно ее…любит. Я вижу, как огромный член входит в мою маму, яйца бьются об ее ляжки. У мамы на лице страдание. Мне становится ее жалко, но я понимаю, что такова участь женщины — терпеть мужскую грубость. Максим тоже подходит к двери, притискивается ко мне и смотрит в щелку выше моей головы. Макс шепчет: ничего себе, мой папа трахает твою маму. А я ему: конечно, ему хорошо, а она, бедненькая, терпит, смотри, как твой ее мнет. Ты что, — говорит Макс, — она же добровольно, смотри, какой у нее на лице кайф, я где-то читал, что у женщин больше удовольствия, чем у мужчин.

Мы с Максом жадно смотрим на происходящее в прихожей, он плотно прижимается ко мне сзади, и тут я чувствую, что член Максима стоит, он через треники упирается в мою попу. Я притворяюсь, что этого не замечаю, а Макс все сильнее давит на меня. Если бы не наши треники и трусы, то он, наверное, вонзил бы свой член прямо мне в попу. От этой мысли у меня внутри все как будто переворачиватся, я оттопыриваю попку, прижимаюсь к Максу, а он… он неожиданно целует меня в шею.

Год назад, во время очередного маминого приступа увидеть меня девочкой, в танце, я у нее спрашиваю, откуда у нее такое странное желание. На глазах у нее выступают слезы. Она рассказывает, что когда папа нас бросил, она была беременна, врачи сказали, что будет девочка, но папа ушел, и она со зла сделала аборт, а теперь жалеет. Мама целует меня в щечку, мне ее жалко. Я говорю: знаешь, я читал, что гормоны могут сделать из мальчика девочку. Мама отстраняется от меня и говорит: и не думай об этом, это вредно. А в глазах задумчивость.

Короче говоря, я стал принимать эти цветные таблетки. Они на меня подействовали быстро, через несколько месяцев у меня уже были небольшие грудки, попка начала округляться, тело постепенно становилось гладким, а волос на ногах и груди у меня и так не было. Мама заметила эти перемены, она вздыхала, но мне показалось, что довольна с тем, что со мной происходит.

Мама стала делалать мне сюрпризы. То положит в мой шкаф новенькие женские трусики, то халатики и маечки, а однажды я увидел там пару ажурных бюстиков. Это были такие красивые предметы, что я с удовольствием их надевал. Сначала только когда был один. А потом и при маме. Через какое-то время я уже ходил дома только в женском, и мама стала обращаться ко мне, как к девочке. Но в школе я был обычным мальчиком, ну разве что женственным, на это никто не обращал внимания, все были заняты собой, даже Макс, с которым мы были целыми днями вместе.

Сценка в прихожей заканчивалась, дядя Слава и моя мама громко застонали и кончили. Мы с Максом видим, как его папа вынимает свой член из моей мамы, они целуются, мама быстро встает, одергивает юбку и подбирает свои трусики с пола, они что-то говорят друг другу и смеются.

Мы быстро садимся на диван. Макс шепчет мне на ухо: по-моему, у них будет ребенок, у них не было презерватива. Я резко поворачиваю голову в его сторону, наши губы нечаянно соприкасаются, меня будто бьет током. Макс пытается меня обнять, но я сопротивляюсь, хотя и хочется.

Звуки из прихожей перемещаются в кухню. Раздается звякание стаканов, ложек, еще чего-то. Похоже, что они собираются пить чай. Во дают. У них даже мысли нет, что кто-то есть дома. Я шепчу Максу: давай притворимся спящими, чтобы их не смутить. Мы ложимся, Макс сзади обнимает меня, его руки нечаянно касаются моих грудок и замирают. Он шепчет: слушай, что это? Я ему: убери руки, тихо, мы спим.

Через минуту мама распахивает дверь моей комнаты. Видит нас спящими, и шепчет в сторону кухни: Слава, иди посмотри, они, оказывается, дома, спят, а мы с тобой черт знает чем занимаемся, хорошо что не проснулись.

Назавтра Макс смотрит на меня так, как будто видит впервые. У него в глазах удивление. А что чувствую я – не передать. Надо же – я его стесняюсь, опускаю глаза, когда он на меня смотрит. Обращаясь друг к другу, мы чуть ли не заикаемся. А вокруг нас как будто никого нет – мы никого не видим и не слышим. Оба получаем пару по литературе, училка говорит, что мы витаем в облаках. Да еще ехидно спрашивает, не влюбились ли мы, конечно, имея в виду девочек. Кажется, она права, но девочки тут не при чем.

После школы мы с Максом медленно идем домой. Макс робко говорит: у меня такое чувство, будто ты девочка. Я пытаюсь уйти от этого разговора, но он спрашивает, что со мной случилось. Сказать ему, что я тоже с ним чувствую себя девочкой? Дудки, не скажу, стыдно. Так мы доходим до дома. На площадке, между нашими квартирами, мы стоим молча. Мне кажется, что если он сейчас уйдет к себе, я умру. Я отпираю свою дверь, жду секунду, и Макс заходит вслед за мной. И тут же, прямо на том месте, где вчера наши родители устроили такой шум, он обнимает меня и целует в губы. Я тоже обнимаю его, я весь горю. Первое желание – сбросить с себя всю одежду и лечь на софу, как вчера лежала мама. Но я беру себя в руки и говорю: Макс, я в ванную, посиди немного.

Я выхожу из ванной в халатике, который обычно ношу дома. Макс подымается мне навстречу, он молча обнимает меня, мои грудки прижаты к нему, он смотрит мне в глаза и тихо спрашивает: так ты кто, девочка, что ли? Я целую его и отвечаю: молчи, ничего не спрашивай, тоже иди в ванную.

Макс уходит, а я пытаюсь сообразить, что мне делать. Я его хочу, хочу, чтобы он со мною сделал то же самое, как его папа с моей мамой. Но я же мальчик! В этот момент я чувствую, что моя попа, прямо дырочка, пульсирует, что там горячо. Я сжимаю ее, и какое-то сладкое чувство охватывает меня всего, оно передается к моим соскам, я сдавливаю их пальцами, они набухают, и только тогда я понимаю, что мне делать. Я иду к своему шкафу, надеваю бюстик и трусики, опять халатик, и сажусь ждать Макса, я чувствую, что очень его жду.

Макс заходит, подсаживается ко мне и говорит: я все понял, ты девочка, но в форме мальчика. Я улыбаюсь и шепчу: а может, наоборот? Макс говорит: мне все равно, я люблю тебя, какой ты есть. Он наклоняется надо мной, я подымаю голову, он впивается губами в мои губы, полотенце с него падает, и я вижу его член, на конце – капелька. Я беру пальцем эту капельку и подношу ко рту. Облизываю палец, вкус восхитительный, пряный. Макс встает, его член прямо перед моим ртом, я его целую и ложусь на спину. Макс раскрывает мой халатик, видит бюстик и трусики, я думаю, что сейчас он их с меня сорвет, но он сдержанно снимает их и ложится сверху. Я подымаю ноги, Макс сначала упирается в мою попку своим членом, я его направляю в себя, попка открывается навстречу его члену, и я ощущаю, как он плавно входит в меня. Макс останавливается и спрашивает: тебе не больно? Я шепчу: чуть-чуть, но ты не бойся, я потерплю. Макс трогает мои груди, мягко сжимает мои соски, и уже решительно вводит свой член глубоко в мою попу. Мы двигаемся навстречу друг другу. Всё вокруг будто исчезает, есть только Макс, я, и наши ощущения.

Я теряю чувство времени, но, наверное, проходит всего две минуты, и движения Макса становятся немного грубее, и тут я чувствую, что в меня льется его сперма. Я закусываю губы, чтобы не закричать, а Макс сопит прямо в ухо. Наверное, этот звук и вызывает то, что я делаю – подымаю ноги еще выше, закидываю их на спину Макса. Меня охватывает какое-то сумасшествие, я целую Макса в губы, кажется, кусаю, моя попа испытывает то, что, наверное, называется оргазмом, я становлюсь женщиной.

Мы с Максом успокаиваемся и ласкаем друг друга руками. Он мнет мои груди, они набухли, я протягиваю руку вниз и беру в руку его мокрый член, он горячий, но уже не такой крепкий, как перед этим, когда входил в меня.

Макс тихо спрашивает, что я чувствую. А сам смотрит мне в глаза. Я впервые замечаю, что у Макса красивые глаза, я целую их, охватив его голову. Как я могу сказать, что я чувствую? Я на седьмом небе, вот что я чувствую. И мне совсем не стыдно. Как только я это говорю Максу, как он уже сам подымает мои ноги, и снова вонзает в меня свой член. Опять он мнет им мои внутренности, кончает в меня, я тоже снова кончаю, уже не сдерживая крика. Максим целует мои груди, всасывает в рот то один сосок, то другой, крепко обнимает меня, и уже в третий раз снова входит в меня. И опять сильный оргазм сострясает нас обоих.

Макс сползает с меня, мы внимательно смотрим друг другу в глаза, я пальцами трогаю его брови, губы, целую его в подобродок, он у него с ямочкой, я чувствую к нему такую нежность, что не передать. Мы молчим. У нас уже нет сил даже разговаривать. Макс спрашивает: когда придет твоя мама? Я смотрю на часы и вскрикиваю, мама вот-вот окажется дома. Мы с Максом встаем, я вытираю свою попку влажной салфеткой и надеваю халат, мы снова тянемся друг к другу, целуемся. Я бегу в ванную. Все тело горит. Душ тушит этот огонь, я долго стою под струей и пытаюсь понять, что сейчас произошло.

Выхожу, и увиденное меня шокирует. Мама, оказывается, пока я была под душем, пришла, она в моей комнате, сидит и разговаривает с Максом, а около дивана мои трусики. Конечно, мама уже все поняла, сейчас получим нагоняй. Я иду на выручку Максу. Лучше я, чем он. Но мама подозрительно спокойна, как это Максу удалось, не знаю.

Макс одевается и направляется к двери. Я выбегаю вслед за ним, на пороге целую его и шепчу: я уже без тебя не смогу, приходи, как только я позвоню, ладно? А что ты ей сказал? Он тоже меня целует и говорит: ну ты тоже не долго, я тоже уже не смогу без тебя. Я ей сказал, что люблю тебя и хочу на тебе жениться.

Мама, на удивление, упрекает меня только в том, что мы это сделали без презерватива. Я сажусь у ее ног, кладу голову ей на колени, она меня гладит и говорит: ну вот, мы доигрались, ты уже спишь с мальчиком, как девочка. Она подымает мою голову, смотрит в глаза и спрашивает, хорошо ли мне было. Я отвечаю, как есть – что я счастлива. Она говорит: ну это у тебя первое чувство, а потом пройдет, ты же не можешь испытывать оргазм, если… — тут мама запинается — если он тебя … в попку. Если бы она знала, что я с Максом трижды получила оргазм! Я признаюсь маме в этом, она удивляется: как, попкой? Я отвечаю: да, как ты с его папой. Она краснеет и говорит: там в ванной есть обезболивающий крем, смажь попу, если болит. Я отвечаю, что у меня ничего не болит.

С тех пор Макс приходил ко мне каждый день, занимались мы мало, потому что быстро оказывались в постели. Но успешно сдали вступительные экзамены и стали студентами университета.

Вскоре дядя Слава и моя мама поженились. Свадьба была скромная, в ресторане, были только родственники и друзья. Брачная ночь у них была дома у Макса. В эту ночь у нас с Максом тоже была как бы брачная ночь. Мы до утра не спали, нам было очень хорошо, а под утро мы поклялись всегда быть вместе и не изменять друг другу.

Вы будете смеяться, но сейчас нам уже по 26 лет, у меня никогда не было девушки, у Макса тоже. Я-то уже и не смогу, только небольшой членик напоминает, что я родился мальчиком. Слава относится ко мне с такой нежностью, которую, наверное, хотела бы испытвать каждая женщина. У меня исчезло детское впечатление, что во время полового акта мужчина мучает женщину, а она испытывает страдания. На себе понял, что это не страдание, а счастье, когда в тебя входит любимый мужчина и вливает в тебя свои соки, и ты его любишь всеми клетками своего организма. Мы продали нашу квартиру и купили другую в другом конце города, и никто из соседей не догадывается, что эта молодая семейная пара необычная.