Всё началось с моей любовницы.

В постели она была великая затейница, перепробовали всё, что можно... она любила жёсткий секс, треск разрываемых на ней колготок и трусиков приводил ее в дикое возбуждение. Поскольку она была моей сотрудницей, встречались мы по несколько раз на дню... то в копировочной, то в архиве, то на складе в непросматриваемых видеокамерами уголках, бывало и у нее дома.

Постепенно она стала съезжать в сторону мазохизма.

Стала просить связать ее перед сексом. Меня это тоже возбуждало, но когда попросила отстегать ее, уже связанную, специально купленной плёткой-я отказался. Мирно объяснил ей, что это не моё, не лежит душа к таким забавам, и всё тут.

Мы расстались. Андреа - (так ее зовут) всё поняла, расстались как друзья, без обид и истерики.

Ее дочь, Клари - тоже была редким явлением.

Работала кассиром в банке, и, кроме работы были у нее Инет и мыльные оперы. Больше никого. Но частенько подслушивала под дверями спальни, чем мы там занимаемся с ее мамой. Сама она была девушка симпатичная, худенькая, миниатюрная вообще. Но жутко стеснительная, всегда краской заливалась. И убегала к себе в комнату. Молчунка.

Звонит однажды Андреа, просит встретиться. Дело, мол. (Я тогда уже в другом месте работал).

Встречаемся. Кофе, коньяк "за встречу".

- У меня к тебе просьба. Не подумай, что я вообще с катушек съехала... но я тебя хочу попросить... лишить Клари девственности.

- ???

- Да она в курсе... сама она тоже согласна. Она, ты знаешь, какая. Не от мира сего. Никого себе найти не может, или не хочет... а тело молодое, страстное. Часто слышу по ночам, как она постанывает в постели, мастурбируя. И на компе у нее кучу порно нашла. Хочет она, а сказать не может. Вот я и предложила ей секстерапию, авось сдвинется у нее с мертвой точки, поймёт, как с мужиком-то в постели, быстрее найдёт себе кого-то. Мой МЧ не подходит, он по БДСМ в основном, ты же меня помнишь. (Хитрющая улыбка).

Вот я и решила к тебе обратиться. Поможешь? (Снова хитрющая улыбка)

Меня аж в жар бросило... как представил себя, врывающимся в молодое, упругое тело... Согласился. Договорились - сегодня Андреа дома не ночует, я приду к ним и сделаю своё чёрное дело...

Звоню, дверь открывается, Клари. Зардевшаяся вся, ушки горят. Прохожу.

- Мама с Вами говорила, да? Вот затейница, даже не сказала мне, кто придет... но я именно Вам рада...

- Давай на "ты", хорошо? Ты готова?

- Да...

- Не залетишь? С этим как?

- А я таблетки уже месяц принимаю... не беспокойтесь... не беспокойся...

Подхожу к ней, без слов беру ее руку, кладу себе на уже колом стоящий в брюках член. Ее глаза заволакиваются туманом, судорожно сжимает его...

Спальня мамы.. всё так же как и было.

Молча, рывками раздеваюсь, зрелище живого, настоящего, сочащегося капельками смазки члена приковывает всё Кларино внимание. Стаскивает свою футболку, молоденькие, упругие груди-яблочки выпрыгивают и, колыхнувшись призывно, замирают в ожидании. Стягивает треники, простые белые трусики-шортики, покорно ложится на постель, раздвигает ноги, глаза закрыты, пальцы рук вцепляются в простынь. Ждёт. Как на жертвоприношении...

Опускаюсь на колени, начинаю вылизывать ее киску, лаская то клитор, то ее вход... ее вкус просто опьяняет. Она начинает подаваться ко мне, отвечая движениями таза на домогания моего языка, исступлённо вылизывающего ее "ракушку", и на домогания моих губ, посасывающих ее клитор, набухший, как и мой член... время остановилось, замерло стыдливо, спрятавшись в шкаф с Андиными плётками и ремнями-верёвками.

Сколько раз ее тело конвульсивно содрогалось, сколько раз ее побелевшие пальцы чуть не рвали простыню, и ее мокрая киска впечатывалась в моё лицо, требуя ещё и ещё-не помню. Помню только ее сок, текущий по моему подбородку, и ее вкус, тёрпкий и солёненький... А ее лицо горело краской...

Член уже несколько раз ложился, и восставал снова, как Феникс из пепла, роняя капли смазки и требуя своей части наслаждения... и его час таки настал.

- Встань на четвереньки, - попросил я Клару.

Она закивала, повернулась, схватилась руками за спинку кровати... к которой ох как часто я привязывал руки ее мамы... это наполнило меня новой волной похоти.

- Будет больно, девочка. Не сильно, но резко, не вырывайся, всё будет хорошо.

Она кивнула.

Я стал ласкать ее клитор и вход членом, дождался момента, когда она в очередной раз подалась на меня, крепче взял ее за талию, и вогнал в нее томящийся смазкой ствол. Он на мгновение почувствовал препятствие, но оно лопнуло под напором, и Клара инстинктивно рванулась, застонав. Но мои руки цепко держали добычу.

Что-то тёплое потекло по мошонке.

Ее кровь.

- Всё в порядке, милая? Очень больно?

Она снова кивнула.

- Как бы ни было, но сейчас вынимать нельзя... подожди, сейчас пройдёт...

Я стал осторожно продвигаться вперед, пока мошонка не встретилась с ее губками. Она терпела. Лишь иногда тихонько стонала.

Подождав с минуту, начал двигаться... она была восхитительно узенькой.

Через некоторое время она уже сама двигалась мне навстречу, и я стал наращивать темп и силу своих движений. Несколько раз член выскальзывал, но я снова и снова входил в нее... и она этого уже хотела.

Пару раз чуть не кончил, но, вовремя выйдя из нее, переждав немного-врывался в нее опять. И она этого хотела.

Раза два или три - не помню - по ее телу пробегала судорога... и мы замирали, давая себе передышку.

Но настал момент, когда терпеть было уже невмоготу.

Я стал насаживать ее на себя, пытаясь забраться ещё глубже в это чудесное тело, рывками, ее снова затрясло, это подстегнуло и мой оргазм.

Я изливался в нее, наверное, целую вечность.

Потом... потом было молчание в наступающих сумерках.

Она стояла голой у окна, и смотрела куда-то вдаль.

И по ее ножкам стекало моё семя, смешанное с ее кровью.

Розовое.

А утром она переехала в мой холостяцкий дом.

И нам снова было хорошо...