Она страстно захватила ногами мою талию и обвила руками шею. Прижалась ко мне всем своим телом так сильно, то мои кости хрустнули от её прыти.

Всё время шепчет мне на ухо, разбавляя сексуально-завораживающий шёпот страстно-волнующими поцелуями, ласками языка и посасываниями мочек моих ушей.

«Мой любимый, страстный! Единственный! Пожалуйста! Люби меня, Я вся твоя! Целиком! Мой воин, мой король! Мой дрессировщик! Я твоя послушная кошка, преданная кроткая рабыня!»

Под этот влекущий, будоражащий воображение шёпот мы бешено двигались навстречу друг другу всё быстрее и быстрее.

Её стоны и слова, едва слышимые в комнате, разносились небесным громом в моей голове, затмевая рассудок.

Ещё утром она и подумать не могла… да что таить, я тоже не планировал эту адски ангельскую вожделенную ночь для нас двоих. О, Господи! Как же она хороша в постели. Её длинные, гладкие и удивительно красивые сильные ноги так крепко сжимают мою поясницу, что кажется вот-вот и позвоночник не выдержит.

Я чувствую эту любовь, которую разжёг в ней приятно осознавать, что есть на всём белом свете один прекрасный человечек, которому я так сильно дорог, что она всей душой и телом жмётся ко мне, хочет быть близко-близко, мечтает, чтобы и я был глубоко-глубоко. Мы оба об этом мечтаем. И оба делаем это друг с другом.

«Да, моя детка, моя ручная, дрессированная зверушка. Моя! Единственная и неповторимая! Самая желанная! Как же ты меня любишь!» — шептал я в её прекрасное ушко, покрывая поцелуями губки, носик, шейку. И ушки, эти романтичные бархатные ушки. Обожаю их. Она наверное и не догадывается:)

«Да! Да! Мой ангел! Я тебя обожаю, пожалуйста, ещё обними меня крепче и глубже. Я полностью твоя! Мой господин!»

«Ты моя, любимая, ведь правда?» — мой шёпот звучал как приказ. В то бесконечное мгновение холодной зимней ночи я отдавал ей приказы, которые она тут же исполняла, покорно соглашаясь со всем, согревая меня и возбуждая огненную стихию, доселе дремавшую в нас обоих.

- «Да, я вся твоя, любимый!»

«От макушки и до пяточек моя?»

- «Вместе со всеми дырочками твоя»

«Я властен любить тебя, когда и куда захочу!»

- «Мой ротик, пися и попка всегда в твоём распоряжении. Люби меня когда захочешь, мой господин, главное люби!»

«Значит, мне самому решать, когда любить тебя, а когда наказывать, моя дрессированная зверушка» — с этими словами моя рука нежно, но крепко шлёпнула девочку по попке.

— «Ах!!!» - вскрикнула с наслаждением моя сладкая киска.

Наше дыхание было таким глубоким и частым, а движения друг в друга стали настолько быстры, что казалось, будто мы пытаемся разорвать друг друга пламенной страстью на мельчайшие атомы. И потом, слившись воедино, оргазмическим взрывом, подобным атомной бомбе, разнестись по всей комнате… городу… планете… по всему этому миру!

«Теперь накажу тебя!»

— «За что? Я же хорошо себя веду»

«Просто потому, что это моё желание! Ты исполняешь мои желания, ведь так, моя покорная нежная зверушка?» — детка смотрела на меня так трогательно, так наивно.

— «Да» — коротко ответила она, приоткрыв замечательный ротик.

Я провёл пальцем по её губам, она дотронулась до него язычком и впустила в свой тёплый ротик. Обильно смоченный, мой палец вышел из её рта и направился к попке. К той маленькой ароматной дырочке, которая, подобно сокровищу, ждала своего кладоискателя, способного раскрыть её тайны.

Пальчик вошёл в сопротивляющуюся пещерку и начал, набирая скорость, разрабатывать её границы.

Моя красота была пьяна от счастья и возбуждения. Глаза сияли как отражение солнечных зайчиков в хрустальной вазе, а лицо выражало целую радугу эмоций, что невозможно описать словами.

Начав ускоряться, я прибавлял и прибавлял темп. А кроткая принцесса всё смотрела на меня пленяющим взглядом и терпела моё наказание. Скорость стала просто бешеной, а мокрая дрессированная киска всё повторяла: «Пожалуйста! Да, да! Ещё, прошу! Умоляю тебя! Пожалуйста! Да-а-а-а-а!!!»…

Мы кончили одновременно. Это был взрыв, подобный атомной бомбе, как и мечталось нам с ней.

Я посмотрел в её радужно-трогательные очи, она подняла на меня взгляд. Из её прекрасных больших глаз текли слёзы.

— «Тебе плохо, родная моя?»

«Мне так хорошо, как никогда не было, мой родной. Теперь я навеки принадлежу тебе одному, мой единственный!»

С этими словами она так крепко заключила меня в свои объятья и заплакала.

Я тоже обнял её и, поцеловав в головушку, прижал к своему сердцу, понимая, что и моя душа теперь навеки принадлежит одной лишь ей.