Если не сложно, поставьте в конце рассказа отметку «нравится» или отзыв оставьте. Пожалуйста!

Дверь тихонько скрипнула и в тишину запыленного академической пылью кабинета проскользнула тень.

— Доброго дня Вам, Виктор Петрович! — прошептала Альбина, бесшумно ступая на своих туфлях с тонким каблуком-шпилькой. – Я к Вам по делу, — промурлыкала она, улавливая удивленный взгляд преподавателя поверх очков. Кабинет, как и ожидалось, в этот утренний час был пуст. Да ещё и летние каникулы. Так что…

— Понимаете, я слабая беззащитная девушка, — её поступь подиумной дивы поначалу привлекла, а потом и заворожило Виктора Петровича. Он был обескуражен и потому просто не находил слов, наблюдая как это грациозное создание неспешно приближается к нему, продолжая свою речь. – У меня столько проблем и столько завистников, что просто не с кем поговорить, — подошла наконец она к столу и тут же опустила свою, обтянутую тонкой материей, изящную попку на край стола, закрывая тем самым весь обзор, заставляя Виктора Петровича видеть лишь её – подчеркнутую кроем сарафана и легким, едва заметным бельем, что просматривалось сквозь тонкую поволоку, что считалась тканью – аппетитную часть женского тела, молодого, зрелого и, похоже, доступного.

— Все мы люди, — шептала она. – И всё мы разные. Я, к примеру, — провела она рукою по щеке Виктора Петровича, устремив томный взор ему в глаза. – не создана для тяжёлого физического труда. – вздохнула тяжело Альбина так, после чего у мужчин случался либо приступ желания этого тела, либо не менее сильный приступ сострадания. У Виктора Петровича, похоже, оба эти чувства слились воедино. Он тяжело сглотнул и более не мог отвести глаз от этого изящного стана, что окутывал его бархатом голоса, ароматом духов и соблазном, что витал рядом.

— Я создание нежное, воздушное, — соскользнула на пол Альбина, изящно и неторопливо кружа вокруг Виктора Петровича, укладывая на плечи ему руки, обвивая нежно его шею, падая на спину своей грудью и продолжая шептать не умолкая. – Я нежный, изысканный цветок, созданный для любви, нежности и ласки. Я требовательна, я заслуживаю этого, но также я щедра на взаимность. Я умею быть ласковой, умею быть строптивой, умею и желаю быть любящей и любимой… — её речь лилась тихим потоком, слова в котором уже не имели значения. Она могла даже читать выдержку из Капитала, и Виктор Петрович уже не заметил бы подмены. Её голос очаровал его, плавность движений околдовала, аромат опьянил, похоть и доступность возбудили.

— Я умею дарить наслаждение, — перебросила ногу чере з него она, усаживаясь на его колени и миг, когда легкие покровы ткани пали, оголив изящную ногу, увенчанную не менее изящным туфлем, вызвал в Викторе Петровиче такой всплеск возбуждения, что он едва не потерял сознание.

— Я умею слушать, — её грудь едва ли не касалась его лица. – И умею выслушав сделать так, что мужчина забывает обо всех своих бедах и несчастиях, — бретельки сарафана пали, казалось, сами собой, оголяя скрытую легким бюстгальтерам грудь. – Мужчине не о чем беспокоиться, когда я рядом, — шепот, бретели бюстгальтера, и оголенная грудь, которая мимороком своими сосками то и дело касалась его губ, всяк раз возвращаясь назад.

— Я девушка благодарная, — приподнялась она, запуская свои руки вниз. – Я всегда помню добро, — Виктор Петрович вздрогнул лишь её мягкое касание вскрыло то, что было укрыто под толщей ткани брюк. – Я могу быть предельно благодарной, — лямка её трусиков сползла в сторону, — И благодарность моя может быть многократно повторена, — Виктор Петрович ощутил тепло, влагу, обволакивающую его агрегат, спокойствие и профессионализм, с которым это всё было проделано.

Альбина обняла его за шею, откинула назад голову и завращала бедрами, издавая легкий стон. Виктор Петрович задышал учащенно, сдавленно и глаза его готовы были выпасть из орбит от возбуждения.

— О какой он! – прошептала Альбина восхищаясь членом, как то умеют делать только опытные жрицы любви, произнося это в пустоту, не обращаясь ни к кому, с той подачей, что создает впечатление вырвавшейся на волю внутренней потаенной мысли.

— Боже! Какой он!! – шептала она, упав ему на голову, душа своей грудью, ускоряя свой бег, вертя бедрами, подымаясь и опускаясь, создавая давление на орган и, напротив, опуская его в пустоту, мокрую и теплую…

Виктор Петрович вспотел, сердце его вот-вот должно было выскочить из груди, стоны и причитания девушки лишь усиливали это состояние и его, естественно, на долго не хватило…

— О! – сделала круглые глаза Альбина, ощущая, как член внутри неё задрожал, завибрировал, а что-то теплое и быстрое тут же заполнило всю доступную пустоту. – Ты моя прелесть! – принялась целовать со страстью его она, от изумления даже пустив слезу. – Я просто не могу описать… — шептала она. – Я просто… — её губы не выпускали окончания фраз, — Я без ума от тебя… Ты самый…

И Петрович, что говорится, поплыл…

— Ты прелесть, мой маленький! – целовала его Альбина подсовывая бумагу с полем для отметки о прохождении отработки.

Если не сложно, поставьте в конце рассказа отметку «нравится» или отзыв оставьте. Пожалуйста!