В первый раз отец спалил меня на мастурбации, когда я просматривал порно у себя в комнате. Я успел закрыть ноутбук, но он сразу понял, в чем дело. Он не понял только одного — что это было не простое порно, а гейское. Я тогда залился краской, но отец понимающе усмехнулся и сказал, чтобы я долго не засиживался и вынес мусор.

…

Второй раз я лежал под одеялом и обкатывал свой новый фаллоимитатор. Эта дурацкая папина привычка не стучаться («Чего это я должен стучаться в собственном доме?» — говорил он) застала меня в самый неудобный момент. Я уже почти собирался кончить, весь запыхался и покрылся потом, наяривая свой член и насаживая в свою задницу скользкий дилдо, когда в комнату нагрянул папа.

— Блядь, — сказал отец, смущенно отворачиваясь. — Ты хоть когда-нибудь не дрочишь?…

— Э-э… — промямлил я, не зная, что ответить.

— Ладно, — освободил меня от ответа отец. — Что-то я уже забыл, что хотел сказать.

Он закрыл за собой дверь, а у меня мгновенно пропало желание завершить начатое. Я спрятал свой фаллоимитатор и лег спать.

…

В тот — третий — раз мама уехала на выходные к своим родителям. Она хотела пригласить и нас с отцом, но я готовился к своему последнему экзамену, а отец работал, поэтому мама уехала без нас. Я, вообще, мало вникал в их планы, не присоединялся к их разговорам за столом, да и не слушал, о чем они там говорят, в принципе. Эх, если бы я был чуть повнимательней, то знал бы, что мама попросила отца сделать большую стирку.

Тем же вечером, я принимал душ и заодно промывал свою дырочку, открутив лейку от шланга и вставив его в свой анус. В это время отец зашел в мою комнату и начал собирать грязную одежду для стирки. Мама знала, куда я кладу свои грязные вещи, поэтому я всегда безбоязненно прятал свои «игрушки» там, куда бы она никогда не заглянула. Отец же, естественно, понятия об этом не имел, и поэтому перерыл весь шкаф, определяя грязноту моих вещей на запах.

Когда я вышел из ванной, в приподнятом настроении, с чистой попкой и большими планами на вечер, отец сидел в моей комнате на моей кровати и недоумевающе глядел на мои «игрушки», разложенные по полу. Я замер от шока.

— Папа… — начал было я, но никаких подходящих слов не нашел. Это была катастрофа.

— Это что же?… Это как?… Сынок… — отец тоже не мог найти слов.

Пауза тянулась довольно долго, пока я, в конце концов, не решился во всем признаться.

— Я гей, папа, — сказал я и сокрушенно опустил голову.

Отец поднял голову и посмотрел на меня.

— Что? Что ты сказал?

Он встал и подошел ко мне вплотную. Я сжался и опустил голову еще сильнее, когда он замахнулся, чтобы ударить. Он несколько мгновений решал, избить меня до смерти или погодить и все обдумать, затем медленно опустил руку и вышел из комнаты. Я упал на колени перед своими фаллоимитаторами и заплакал.

…

Утром, стараясь не смотреть в глаза своему отцу, я вышел из комнаты и стал одеваться.

— Ты куда? — крикнул отец из кухни.

— В биб… в библиотеку, — мой голос задрожал.

— Даже не поешь?

— Я не голоден…

— Чего я тогда, зря готовил, что ли?

Голос отца был спокойным. Я скинул ботинки и поплелся на кухню.

Некоторое время мы ели молча. Я смотрел на свою тарелку и старался жевать как можно бесшумнее. Хотелось просто исчезнуть. Отец делал вид, что смотрит по телевизору утренние новости, и прихлебывал чай из своей огромной чашки. Своим теменем я чувствовал, как он украдкой поглядывает на меня.

— Вот что, сынок, — наконец, выдавил он из себя. — Я тут пораскинул мозгами. Ты это… уже того… с другими?

Я покачал головой и услышал его громкий облегченный вздох.

— Ну, так это ж другое дело! — словно камень свалился с его души. — И даже не вздумай, слышишь?

Я кивнул.

— Я вчера дяде Коле звонил. Экзамен сдашь, к нему на лето поедешь. В область. Поработаешь на свежем воздухе, с девчонками деревенскими познакомишься. Они там ух какие! Другим человеком вернешься.

— В область?! Пап, ты чего? Что я там делать-то буду? — запротестовал я, посмотрев, наконец, ему в глаза.

— А что ты здесь делать собирался? — взревел отец. — Хуи сосать? Охренел, пацан?

Я снова испуганно вжал голову.

— Я эту дурь из тебя выбью! — продолжал он. — С какого перепугу ты, вообще, в гомосеки заделался, а? Ты же нормальный был! Ты же порнуху смотрел в прошлый раз!

— Это гей-порно, — полушепотом произнес я.

— Сука! — не выдержал отец и ударил меня через стол в челюсть.