Знаете, какие разговоры происходят на женских посиделках? Какая тема самая актуальная, хоть в пятом веке, хоть в двадцать пятом? Естественно, это мужчины. Обсуждается всё и со всеми. Неважно, друг это или однокурсник, коллега по работе или сосед. Весь мужской пол направо и налево со всех сторон обсуждается. И уж точно, беседы эти мало касаются глубокого внутреннего мира мужчины (хотя случается всякое). Иногда я думаю, что мне бы следовало отрезать свой язычок или круглосуточно делать минет, чтобы не сплетничать. Пожалуй, последний вариант пришёлся бы по вкусу всякому мужчине, правда я во время сдерживаю себя с подобными предложениями.

Вернемся к женщинам. Уж не знаю, что такое есть в мужчинах, какой такой хитрый механизм или наркотик, но остановить это притяжении невозможно, даже в достаточно раннем детстве. Я со всяких сторон пыталась исследовать этот вопрос. Надо сказать, что некоторое время я намеренно пыталась избавиться от чувств и желаний. Женщин с детства учат относится к сексу как чему-то грязному, плюс обидные оскорбление от мужчин — «шлюха» (я бы даже сказала, что не столько само слово обидное, сколько ощущение презрения со стороны мужчины) накладывает свой отпечаток и массу комплексов на этот счёт.

В попытках лишить себя «притяжения» я прибегала к разным вещам: спорт (самое для меня эффективное), работа до убиения всяких сил, психологические установки, работа с самой собой и молитвы. Выводы? Всё это работает краткосрочно, как диеты, после которых всё равно наедаешься (читай в ред. натрахаешься) до боли в животе.

Из всех мною перечисленных способов я бы хотела детально остановиться на молитвах и моих искренних попытках лишить себя секса. В один из периодов моей жизни я стала осознавать некие «гири» в своей жизни — зависимости. Это могли быть разные вещи — еда, зависимость от спорта, от секса, желание быть успешной и т.д. Читая умные книжки всяких философов я с каждым разом всё больше находила в себе изъянов и как человек склонный к фанатичности во всём, я твёрдо решила лишить себя всяких зависимостей. Нечего себя цель, правда? Я сама в шоке…

Парадокс с религиями в том, что чем глубже ты копаешь, тем больше песок осыпается сверху. Нет ни конца, ни края и постоянно присутствует ощущение, что ты плохой человек, как бы ты не поступил, чтобы не сделал/подумал/сказал, все твои мотивы прогнившие. Самое ужасное, что ты даже расстроенным не можешь быть по этому поводу, т.е. ты должен радоваться и быть благодарным тому, какое ты дерьмо.

Пока моя философия не трансформировалась в настоящую, я находилась где-то в состоянии «горит душа огнём» и поэтому, искренне поставила перед собой цель — стать лучше. Не потому, что хотела получить плюшки в будущем или опасалась того, что в следующей жизни стану падальщиком; вовсе нет, мне хотелось жить в согласии со своим мировоззрением и на тот момент, я считала этот путь истинным.

На фоне моей любви к Богу, совершенно ожидаемо, я знакомилась с разными мужчины. Чаще, я сама начинала разговоры и знакомства так как во мне возникало масса вопросов, и ещё тогда я наивно полагала, что здесь присутствующие (в мире) знают на них ответы.

День за днём, неделя за неделей пролетали и следует сказать, я ощущала некоторые послабления «тяги» в себе. И это очень радовало, я бежала свой «духовный марафон» и была счастлива (в некоторой степени). Однажды, после воскресной службы, мельком я увидела странное объявление на второй двери после входа: «Требуется помощь православных девушек, обращаться туда-то и тогда-то». Плохо понимая что именно от меня требуется, я верила в то, что могу быть полезной, могу помочь, а если уж чего не знаю, то быстро обучусь.

С огромным энтузиазмом в назначенное время я отправилась на поиски Дмитрия. Просто Дмитрия, в этом храме был всего один Дмитрий, так как нет никаких приставок «отец», «батюшка», «дьякон» и т.д., то я сразу же сделала вывод, что этот мужчина не относится к ряду священнослужителей и мне стоит искать кого-то из хора, чтецов писания или таких помощников как я сама. Это нисколько не упростило мне поиски, и по мере моих расспросов, через некоторое время я нашла своего Дмитрия — он находился там, где бы я в жизни не догадалась искать — в высокой часовне, где звонят в колокола.

Выйдя их храма, взглянув вверх я увидела, как на куполе сидели местные голуби и что-то там ворковали. Весеннее солнце грело юную душу, наполненную частичками доброты и любви. Не к кому-то и почему-то, а просто потому, что всё это было во мне. Я ещё немного постояла с приподнятой головой, рассматривая то природу с погодой, то огромные колокола и решила, раз делать нечего, нужно подниматься вверх. Лестница была крутой, извилистой и требовала хорошего ремонта, то и дело из-за крутизны и шаткости ступенек можно было бы уже через пару минут встретиться с Богом.

Поднявшись на самый вверх я увидела парня, лет 23, с чуть волнистыми волосами выше плеч; он был одет в строгую чёрную рубашку и брюки; всё было немного запачканное, скорее всего из-за огромных толстых верёвок, благодаря которым можно было услышать колокола. Парень стоял не замечая меня, слишком уж он был сконцентрирован на том, чтобы заменить верёвку одного из колоколов. Я стояла чуть в смятении и некой робости я всё никак не решалась подать знак, что я здесь присутствую. Немного понаблюдав за ним и за обстановкой там я решилась указательным пальцем постучать по дверному косяку.

Звук тут же вырвал Дмитрия из своего мира и он был обращен ко мне. На меня взглянул прекрасный парень, его обезоруживающая улыбка казалось, вонзилась в глубь меня, в центр моей души. Я буквально обомлела от чувства, которое я так упорно пыталось убить в себе. И я ощутила всю тщетность своих стремлений, с моих глаз невольно потекли слёзы. Возможно потому, что я почувствовала себя беззащитной, а может быть я поняла всю абсурдность данной цели. Моя реакция была очень естественной и Дима с некоторой заботой и без лишних слов подошёл ко мне. Обняв меня, он не говорил ни единого слова; я лишь стояла и ощущала, как мои хрупкие плечи обнимает мужчина, который показал мне на сколько я слабая женщина перед мужчиной.

По мере отступления моих эмоций я чуть отстранилась от Димы, дав тем самым понять, что мне уже лучше и в объятиях я не нуждаюсь. Хотя на самом деле меня пугало тепло его тела, пугало чувство, что я привыкну к этому. Я ему сказала прямо о целях своего визита, правда на отрез отказалась признаваться почему я плакала. Этот момент был уж очень для меня интимным и я не готова была раскрыть тогда карты.

Работа оказалась очень простой — помочь на кухне. Мне очень не хотелось уходить с маленького рая, там наверху с ним. С той самой минуты крылья долгое время не покидали меня. И с каждым днём я с ним проводила всё больше времени, я всё чаще и быстрее забегала по крутой лестнице вверх, чтобы побыть с ним. Мы с ним встречали рассветы, провожали закаты, сочиняли свою собственную музыку, читали книги и держались за руки. Это было очень трогательно, нежно и я бы сказала, чисто. Я даже не заметила, как почти перестала ходить в храм, я летела только к нему.

И вот, в ночь на 4-е августа я впервые ощутила вкус его губ. Нежные губы и немного шершавые руки; этот мужчина умел не только играть на различных инструментах, звонить в колокола и придумывать музыку; он сумел не только сыграть на струнах моей души и тела, но и сделать из этого нечто неповторимое, свой собственный уникальный шедевр.

Наши отношения расцветали и загорались всё новыми оттенками. Я целовала его шею, колкие щеки, лежа на коленях смотрела в океан, который я видела каждый раз, когда наши глаза встречались. Приговор был ясен как божий день — я влюбилась, окончательно и без поворотно.

В начале сентября была назначенная паломническая поездка в Питер и конечно, я туда поехала. Правда, с одной ремаркой. Я поехала туда не потому, что хотела увидеть другие храмы, помолиться святым или приложиться к иконам. Я очень хотела поехать туда с ним, он тоже этого хотел — сразу же забронировал мне билет и выбрал каждому из нас близко расположенные номера друг от друга.

Поездка была тяжелой, я дико стёрла ноги, меня тошнило и почти все время я провела в автобусе; Дима же пожертвовал своими интересами оставшись со мной. Где-то уже под вечер мы отпросились в отель, так как я почти не спала ночь в дороге и мне дико хотелось погрузиться в сон. В тот же вечер я уснула в объятиях Димы и даже не знаю когда именно перестала осознавать реальность.

Проснувшись я обнаружила ромашки на столе и записку «Моему ангелу». Это настолько растрогало меня, что почти плача я схватила букет, записку и помчалась в его номер. Мне было абсолютно всё равно на тех мужчин, которые жили с ним в номере, на разговоры или осуждения. Я бросилась к нему на шею и стала тихо плакать. Я чувствовала любовь в своей душе и ощущала, что это чувство взаимно по отношению ко мне.

По какому-то глупому стечению обстоятельств Дима перед завтраком хорошенько так подвернул ногу на лестничной площадке. Да так, что поездка накрылась медным тазом. Коллективным решением, мне разрешили остаться с ним (сложно было не заметить мои чувства), а сами отправились по четко намеченному плану.

Мы лежали в односпальной кровати и смеялись над тем, какие же мы всё «невезучие», о том, что это очередное испытание. По воле нашей беседы я решилась ему признаться в том, что я почувствовала тогда, в нашу первую встречу. Женщины не готовятся к таким моментам, не продумывают свои слова или поступки, мы импровизируем и вот тогда я тоже стала импровизировать и говорить то, что за долгое время у меня было; то, что я хотела ему давно сказать.

Мои признания вызвали у Димы страсть. Его поцелуи были более жаркими и глубокими. Я ощущала, как случился переход от нежных чувств к страсти. Поцелуи повлекли за собой полноценное возбуждение; низ моего живота неистово ныл от голода по мужчине, ноги расходились, а сердце открывалось перед ним. Я лежала под ним ещё полностью одетая, ощущая как его каменный член упирается в меня. Дима упирался вместе с моими руками в постель и продолжал меня мучить губами, специально ещё сильнее упираясь в меня. Я уже начала ненавидеть всю ту одежду, которая нас сковывает и не дает мне ощутить его в себе.

Я расстегивала пуговицы его рубашки, а он попутно снимал с меня блузку, юбку и прочую одежду. В одночасье моё тело с его умелыми руками принялось издавать новую, неведомую нам мелодию. Когда он перешел на шею, я больше не смогла терпеть и принялась расстегивать его брюки, но он почему-то меня остановил и улыбнувшись стал спускаться по животу вниз. Его язык был мастерски хорош с нижними губами также, как и с верхними. Я пыталась закусывать то простынь, то свои губы; мне хотелось всё порвать и во что-то вцепиться, но только не в мужчину, которого я так люблю. Мне не хотелось причинять ему боль, хотя несколько хороших царапин я оставила на его теле. Тело приобретало всё новые формы и изгибы; с каждым круговым движением языка — мой стон ноты ля бемоль, посасывание клитора — и я чуть опускаюсь поднимаюсь в своем диапазоне стонов; а мы всё пытались приглушить мои попытки взять вторую октаву, но разве возможно ли было сделать это?

Мой таз стал подниматься, спина ещё сильнее выгибаться, горячая рука закрывает мой рот, чтобы никто не услышал мой крик. Глубокая задержка дыхания, ноги немеют, а тело всё судорожно дёргается, пальцы ног и рук ощущают покалывания и я чувствую, как приближается оргазм. Ещё сильнее он держит меня, совсем немного и я чувствую финал — тепло, которое разливается по всему моему телу, расслабление всех мышц тела и свежий воздух в моих легких с новым вздохом.

Через час мне уже нужно было вернуться в свой номер, мы так и не сказали друг другу ни одного слова. Я лежала на его груди, слышала стук его сердца и стабильное дыхание. Мне не хотелось испортить этот момент, мне было хорошо и это было очевидно, по истечении времени я вернулась к себе.

На следующий день я не увидела Диму. Он не пришёл на завтрак, я стала волноваться, после расспросов соседей узнала, что рано утром он уехал обратно домой. В один момент моя душа с небес камнем упала на землю. Что случилось? Почему он это сделал?

Следующие три дня я лишь себя съедала мыслями о том, что же всё таки произошло. Мне уехать никто не давал, так как за меня сильно беспокоились; телефон Дима не брал и я корила себя за всё на свете. Каждые 5 минут я смотрела на часы и молила Бога, чтобы время шло быстрее, чтобы скорее очутиться дома.

Как только автобус прибыл на остановку, я бросилась в место, которое когда-то меня окрыляло. Я знала где он находится в столь ранее время, поэтому в последний раз ступенька за ступенькой, я поднялась по огромной лестнице вверх к самому лучшему мужчине на белом свете. Я стояла полу шатавшись от расстояние, которое я только что одолела и моего трехдневного голода, в полном непонимании происходящего и ожидая объяснения.

Дима заставил меня ощутить не только рай на этой землей, но и ад, который мне следовало выслушать от него. Он сидел на корточках и чинил какой-то огромный крюк. Я в тот час же бросилась к нему на колени с вопросами: что случилось? Почему ты уехал? Я тебя обидела?

Через несколько минут он взглянул на меня холодным взглядом и сказал:

«Ты падшая женщина….твоё место в аду».

Я не могла ничего сказать в тот момент….я стояла полностью обнаженная (душой) на лестничной клетке и пыталась осознать его поступок, понять где же я совершила проступок. С ужасом я смотрела в его глаза и не понимала, как нежный взгляд мог смениться на гнев. От боли и страха я бросилась вниз по лестнице, подальше от всего света, от себя самой.

Ах, грех ты мой небесный

В чем же здесь моя, скажи?

Что я влюбилась в день воскресный

Или отдавшись чувствам

Слабою была и честной?

Прости меня, мой ангеле небесный

За то, что вызвала в твоей душе я грех…