Когда родственники потихоньку рассосались, желания удовольствий достигли своего апогея, а душа затребовала продолжения банкету. И через полчаса в квартире появилась вызванная по телефону знакомая парочка — сотрудники и постоянные собутыльники, готовые приехать даже глубокой ночью, если нашару светила водяра и пивко. Ну и закусь конечно: колбаска там, хлебушек, селёдка. Не без того. Тем более что был шанс когда кто-то из них пережрёт, втихаря трахнуться с оставшимися в живых. Однажды такое уже было, но на утро никто и ничего уже не мог вспомнить. И часа не прошло, как мужики стали заплетающимися языками меряться списками своих побед. Женщины, потягивая пивко прямо из банок, матерясь через слово и покуривая дешёвые сигариллы, делились своим самым сокровенным. О том, что херои уже давно охладели к ним, что всё достало, и надо искать выход из этой ситуёвины. Одна из них, миловидная брюнетка с продрисью в волосах, даже немного всплакнула, и другая стала её успокаивать, приговаривая, что на этих свет клином не сошёлся, и надо перестать ждать от них милостей, а самим идти на поиски своего простого женского счастья. Утерев слёзы, брюнеточка воспряла духом, и предложила реальный план, а именно срочно бахнуть по пивку. Уговаривать хозяйку долго не пришлось, и вот они уже с банками мутного пойла в руках подпрыгивают под музыку их юности, растопырив руки над головами и рассекая ими спёртый воздух квартиры. Мужики тем временем выползли из кухни на балкон, и пошла жара. «Ты меня спецом щяс толкнул, да?» — «Да чо ты, просто споткнулся.» «Нет, ты конкретно меня пихнул! А хочешь бля я тебя щяс здесь урою?» «Ну попробуй». «Нна!» «Ахтыссука!» «Ещё? Ннанах!» Веселье в разгаре. Брюнеточка приобняла хозяйку и дыша ей недельным перегаром прямо в хлебало, стала тяжело дыша раскачиваться вместе с ней, прижимаясь бёдрами и внушительного размера сиськами. Та немного опешила от фимиама и такого напора, мягко отстранилась, когда партнёрша попыталась чмокнуть её куда попадёт и не попала — промазала. Зайдя в туалет, она попыталась осознать происходящее, но мысли путались. Пожурчав немного и промокнув промежность газеткой, стянула через голову тонкий свитерок, поправила густо намазанные яркой помадой губы, сиськи в лифчике, освежила подмышки дезодорантом, и зажмурив глаза шагнула в мир, полный радостей и наслаждений. Её подруга не теряла времени даром. Она разнимала любимых, давая наотмашь своему по морде, и ногой отталкивая другого, на бычьем личике которого уже расцветал фиолетовый фингал, а под ним сочилась тоненькая струйка крови. Хозяйка была не в курсах пока мочилась мимо унитаза в туалете. Раглядев сквозь лёгкую дымку тумана в глазах картину маслом, и собрав всю волю в кулак, сорвавшимся голосом провизжала «Вы чо, ахуели? Ребёнок спит!» Повиснув на руках своего драгоценного, она не дала ему завершить марш-бросок в сторону соперника. А тот уже ухватив любимую за волосы, оттягивал её от себя любимого, иначе риск получить расцарапанную физиономию был бы излишне велик. Не далее как вчера она побывала у маникюрши, та нарастила ей когти до размера почти в пол-пальца, и покрыла их ярко-оранжевым густым слоем лака. Так что пьянка пьянкой, а ухо с ней надо держать востро. С трудом усадив обоих ниндзей за стол, тётки налили им по полстакана, и предложили помириться. Эти сначала попы морщили, морщили, но трубы уже горели, водка в стаканах выдыхалась, и требовала немедленного поглощения. Дамы чокнулись с ними своей жестью, и все дружно заглотили содержимое по самое не могу, их передёрнуло, но поделив последний кусок колбасы и занюхав хлебом, они затянули было Чёрного ворона, но хозяйка осеклась одумавшись, и цыкнула на всех так, что стало ясно: кина не будет. Закончился банкет тем, что наманые пацаны рухнули от наплыва дружеских чувств, и дружно засопели щека к щеке. Оставшись наедине тётки накатили ещё по банке, и пошли покурить свежего воздуха. Ночь была прохладная, и обе быстро замёрзли. Всё же не противную водяру хлестали, а пивко — благородный дамский напиток. Но водяра греет, а от пива только ссать хочется, и никакого кайфа — одна дурь. Поэтому не докурив быстро затушили бычки, бережно засунули их под карниз, и вернулись в пропахшую потом и алкогольными парами комнату. Любимые дрыхли без задних ног жалобно похрапывая и изящно попёрдывая в тишине. Поискав глазами вожделенные банки с пивасиком, и обнаружив их пустыми, девушки поволоклись на кухню. Там под столом в ящике сиротливо торчала одна оставшаяся банка. Не сговариваясь они обе полезли под стол, и столкнувшись лбами дружно сказали бля. Заветную банку хозяйка перетянула себе, и кое-как выбравшись из-под стола дамы прямо на полу приступили к распитию по очереди. Банка быстро опустела, и стало невыразимо скучно и грустно. «А давай, подруга, накатим водяры, а?» — предложила дорогая гостенька. Поймав её в прицел остатков зрения, хозяюшка тряхнула гривой, и пошатнувшись полезла за рюмками. «Ты чо?» — изумилась гостья? «Посуду потом мыть. Давай так.» — и первой отхлебнула из горлА. Лихо вытерев засаленным рукавом бархатного платья большой рот, и им же занюхав, она протянула пузырь хозяйке. Мутным взглядом та попыталась его увидеть и ухватить, но не тут то было. Тогда гостья придерживая руку всунула флакон ей в ладошку, и поднесла ко рту. От запаха сивухи хозяйка дёрнулась, замычала, и зажав ладонью рот ломанулась к заветному фаянсу. Искусно сымитировав блеяние барашка, она наощупь кое-как нашла кусок газетки в углу и вытерла размазанную вокруг губ помаду с остатками непереваренной пищи. Всё это время гостья испуганно наблюдала за ней, приоткрыв скрипучую дверь туалета, из которой мимо неё прошла по стеночке хозяйка дома, и рухнула на кровать в спальне. Глотнув ещё немного водки, гостья приуныла. Но спать почему-то не хотелось. Хотелось секса. Однако все потенциальные партнёры были в ауте, и ей ничего не оставалось делать, как стоя у зеркала шифоньера начать мастурбировать. Приспустив до колен кокетливые потёртые с дырочкой над вагиной стринги, она раздвинула ноги, и стала трогать себя внизу, нажимать, теребить и массировать вялый клитор, засовывать внутрь пальцы, и даже достала одну сиську наружу, но при таком изменённом сознании коварная плоть на ласки не отзывалась, и она после нескольких неудачных попыток провалилась в тяжёлый кошмарный сон, завалившись прямо в одежде рядом с хозяйкой на супружеское ложе. Проснулась от того, что рядом кто-то громко стонал. Открыв глаза в полутьме она увидела как хозяйка причмокивая сосёт свой палец, и что-то бормочет во сне. Прислушалась, и различила отдельные слова типо ебай меня… трахаться… попу… сосаать… не наадо… больнооо. Херасе подумала она, и решила сходить на всякий случай посрать, а то мало ли что. Пришлось немного задержаться на толчке из-за несработавшего желудка. То ли пиво было просроченным, то ли колбаса, но скорее всего и то и другое. Так и не найдя газетки сматерилась, подтёрлась пальцем и вышла в свет. Подходя к спальне она услышала хорошо всем знакомые звуки, которые перепутать ни с какими другими не возможно. Тяжёлое ритмичное мужское дыхание, и тихое сбивчивое женское всхлипывание перемежающееся со стонами. Осторожно заглянув в спальню она в полутьме увидела на хозяйке мужика. Но для сожителя хозяйки он был мелковат. И тут она как-то резко протрезвела. Это был её мужик, чья жопа ритмично долбилась об хозяйку. С криком «Ах ты ссука!» она схватила мужика за венчик волос вокруг лысины, и резко стянула его с хозяйки. Та испуганно закрылась руками, судорожно натянула на себя простыню, и не глядя в глаза гостье запричитала «Не виноватая я. Это не я. Он сам ко мне пришёл!» — и залилась пьяными слезами. В соседней комнатке вовремя захныкал малыш, и голая мать одним прыжком сиганула к своему сокровищу. Мужик в это время шарил по полу в поисках своих видавших виды семейных трусов. Так и не найдя, ломанулся в гостиную, где мирно сопел во все дыры сожитель хозяйки, напялил на себя потёртые, вздутые на коленях треники, и резко заглотив остатки водяры из пузыря, выскочил на балкон. Найдя бычок на полу, прикурил, затянулся и зашёлся затяжным лающим кашлем. «А она ничего. Моя конечно сисястей, но жопа у неё зачотная» — сквозь кашель произнёс он громко в тишину ночи. В этот момент на балкон вышла его подруженция, и зажала ему рот ладонью: «Ты чо орёшь, чорт?» — «А чо я? Я ничо. Жопа у тебя говорю зачотная, и сиськи!» — « А какого хуя ты тогда залез не на меня, а на неё, а?» — «Вот из-за него и залез. Встал у меня, я и залез. Думал ты это.» — «Лана. Дома разберёмся. Пошли.» — «Куда пошли? Ночь на дворе. Трамвай не ходит, в такси как говорится не содют. Да и прОпили мы с тобой таксишные бабки. До утра теперь куковать здесь будем. Бля ещё и этот грызун разорался. Щя соседи начнут стучать. Давай отсоси что ли? Всё быстрее время пройдёт.» Польщённая его комплиментами она присела, достала из треников хуину, и облизнув сплюнула на пол. «Тьху, бля. Ты когда мыл его ваще?» — «Утром мыл. Соси давай, не умничай». «Не, давай в жопу лучше.» — «Да ну тя нахуй! Как я тебе в жопу-то засуну, когда он ещё не стоит толком? Дура бля.» — «Ладно, не вопи.» И сморщившись взяла в рот. Опять сплюнула, и только тогда засосала его ритмично качая гривой, как лошадка. Он залез ей за пазуху, поднял лифчик над грудью и стал мять обвислые сиськи. Робко занимался рассвет. Запели птички. Стало зябко и неуютно.

Прислано: Боря Кудасов