Увиделись мы с Людмилой Павловной только через 4 дня. Её практические занятия нам поставили только в четверг. До этого я её не видел ни в вузе, ни на улице. Она зашла в аудиторию, села за стол и началось занятие как всегда. Я несколько раз смотрел на неё и пару раз наши взгляды встречались. Но её лицо было как всегда чуточку строгим. Тогда мы даже не говорили с ней. Не говорили и последующую неделю. Но на практических занятиях я замечал её взгляды. Так прошёл месяц. Обсуждали мы с ней только задачи, которые решали на занятиях.

В конце ноября у меня был день рождения. Отмечать особо не было средств, но ребятам с комнаты я всё же собирался проставится. Наступила пятница, день моего рождения. Группа поздравила меня. Первой парой поставили нам практические по математике. Людмила Павловна вошла, когда девчонки ещё таскали меня за ушки. Все сели, и она посмотрела на меня и спросила, почему такое внимание к моей персоне. Ей сказали, что у меня сегодня день рождения. Она улыбнулась и поздравила меня. Пара прошла быстро, вторая пара тоже и я иду в общагу. Звонит телефон. Я беру и вижу незнакомый номер. Отвечаю и слышу голос Людмилы Павловны. Она ещё раз поздравляет меня с днём рождения и спрашивает, что я делаю вечером. Я отвечаю, что ничего и она говорит, что если я хочу, то могу прийти к ней часов в семь вечера. Если что-то поменяется у меня, то чтобы я перезвонил. Я ответил, что рад этому приглашению и ждал его с того дня. На что она ответила:

– Мог бы проявить инициативу.

Я ответил, что не знал как, да и виделись мы только на парах.

Было только час дня. Я ждал этого момента с того самого дня, когда вышел от неё. Мне не раз хотелось подойти на паре к ней и обнять. Но этого нельзя было делать. И вот мы снова с ней будем вместе. Я начал думать, что мне взять, когда буду идти к ней. Решил купить коньяк, потом подумав, решил купить и цветы. Это всё влетит для меня в копеечку. Была у меня заначка на чёрный день, придется потратить.

С такими мыслями я зашёл в комнату, было только 10 минут второго. Время тянулось долго. Приготовил себе покушать. Покушав, лег подремать. Но мне не дали. Сначала позвонила мама, потом сестра, чуть позже Лида, дальше одноклассники. Потом пришли ребята с комнаты. Мне так и не удалось подремать. Перекусив немного, я начал собираться. К этому времени ребята ушли, они уехали домой. Жили они недалеко и потому домой ездили каждые выходные.

Сходив в душ, я без малого 18, я вышел с общаги. Купив цветы и коньяк, я в 7 вечера стоял у входной двери Людмилы Павловны. Позвонив, и она мне сразу открыла.

– Я увидела тебя в окно, сказала она.

Я протянул ей цветы. Она взяла их и поцеловала меня в губы.

– Спасибо, но не стоило тратиться, сказала она, тем более, что день рождения у тебя.

Она была в вечернем платье, которое подчеркивало её красивую фигуру.

Мы прошли в залу. Я увидел по-настоящему праздничный стол. Там были: несколько видов салатов, бутерброды с рыбой и колбасой, нарезка двух видов, и ещё много чего. Ну и конечно в центре стоял торт. Он был небольших размеров, но выглядел очень вкусно. В него было вставлено восемнадцать маленьких свечей. Я никак не ожидал такого приема.

– Большое спасибо, но мой день рождения влетел вам в копеечку, сказал я.

– Я старалась, кокетливо сказала Люда, только не «вам», а «тебе».

Притянув к себе её, я начал её нежно целовать. Она закрыла глаза и отвечала мне на мой поцелуй.

– Давай сядем, сказала она.

Мы присели на диван и только теперь я вспомнил, что коньяк оставил в коридоре. Я быстро принес его и поставил на стол.

– Открывай, сказала Люда, и поставила две рюмки. Мы выпили, закусили, снова выпили. За двадцать минут мы выпили четыре раза. Я почувствовал, что пьянею. И когда я наливал в очередной раз, Люда спросила меня:

– Ты куда-то торопишься?

– Нет, ответил я.

– Тогда почему такая спешка? У нас два дня впереди, сказала она.

Я наливал так часто, потому, что не знал, что мне делать. Люда взяла инициативу в свои руки.

– Сегодня и завтра нам никто не помешает, и воскресенье тоже наше до семи вечера, сказала она. Мама с Дашей уехали в деревню к маминой сестре, моей тетке. Так что торопиться нам некуда. Она включила телевизор, пел Стас Михайлов, и мне захотелось потанцевать. Она согласилась, и только теперь я заметил, что Люда в туфлях. Я же был босой. Ничего не оставалось, как танцевать так. Во время танца, я уже без стеснения тискал её попку и гладил плечи, целовал шею и ушко. Потанцевав, я усадил её себе на колени и принялся ласкать ножки выше коленок. Она кокетливо расставила их, давая мне возможность запустить руку выше. И вот я уже подымаю её платье выше и вижу что она в чулках. Мне никогда не приходилось трогать там девушек в чулках. Меня это заводит, и я начинаю расстёгивать её платье. Некоторые усилия и молния на спине расстёгнута. Она молча смотрит на меня и улыбается. Платье сползло с неё до пояса. Люда без лифчика и я беру губами её сосок и языком начинаю ласкать его. Потом прошу её подняться и платье падает на пол. Она стоит передо мною в синеньких, кружевных трусиках и чулках. Я ложу её на диван и начинаю целовать. Сначала в губы потом шею, сиси, пупок. Я чувствую, как она вся дрожит. И вот я пальцем отодвигаю узенькую полоску трусиков и начинаю там целовать. Я едва улавливаю её сладострастный аромат и, раздвинув губки, начинаю там лизать. В прошлый там раз пахло мылом, сегодня, еле уловимый аромат женщины. Минута другая и она начинает извиваться. Ещё чуть-чуть и она содрогается от оргазма. Она так лежит с закрытыми глазами несколько минут. Потом подымается, берёт меня за руки и прижимает мои ладони к своему лицу.

– С тобой так хорошо, наконец, заговорила она, я все время, когда ложилась спать, думала о том, как ты мне это делал.

Она поднялась, взяла платье, повесила его на стул. Потом вышла в коридор, зашла в туалет и вернулась в своем халатике. Мы снова сели за стол. Снова коньяк, закуска. И я беру Люду на руки и несу в спальню. Халатик она снимает сама, а я раздеваюсь. Кровать расстелена, и мы ныряем под одеяло. Она в чулках и трусиках. Я ласкаю её ножки попку. Меня заводит то, что она в чулках. Она хочет снять трусики и чулки, но я не даю. В этом есть, какая то особая сексуальность. Я снова начинаю её целовать, и спускаюсь все ниже. Вот пупок и я начинаю лизать его. Рукой трогаю писю через трусики и чувствую, что они мокрые. Я опускаюсь ниже и улавливаю уже сильнее её аромат. Я снова отодвигаю пальцами трусики и раздвигаю её писю. И снова начинаю там лизать. Её тело напрягается, и минут пять таких ласк, и она снова улетает. Полежав так немного, я лег на подушку. Она легла на мою грудь и начала меня целовать. Сначала в шею, потом в губы. Дальше она села на край кровати, и расставив ноги, и не снимая трусики, сделала уже известную мне процедуру. Потом села на меня и подняв попку и отодвинув трусики, начала вставлять мой член в себя. Я накатил на головку кожицу и направил его в неё. И вот он уже в ней. Люда сжимает влагалищем мой член, и от этого я взрываюсь, не продержавшись и пары минут. Мне снова неудобно за себя, скорострела, но Люда говорит, что все нормально. Мы лежим, обнявшись, она подрачивает мой член, а я думаю, почему так быстро все получается. Ведь дома с Лидой, да и с девочками, все было хорошо.

Я делюсь с ней своей тревогой, благо хмель в голову ударил, иначе бы я не осмелился с ней об этом говорить. Она меня успокаивает, говорит, что все хорошо, все наладится.

– Ведь с другими у меня получалось, в запале говорю я.

– Вот видишь, это просто потому, что ты перевозбудился.

Но я, однако, не могу успокоиться.

– А с кем у тебя было, спрашивает Люда, если не хочешь, не говори.

Но я рассказываю и про Лиду, и про одноклассниц Валю с Викой. И про Таню, абитуриентку, с которой я это делал много раз, когда поступали.

– Ну, вот видишь, всё будет нормально, говорит она, ты вспомни, как мы утром в тот раз. Ты просто об этом не думай, все замечательно с тобой мне очень хорошо.

Я немного успокоился. Но всё же мне почему-то было стыдно из-за того, что я так быстро кончил.

Она подымается и говорит:

– Пошли свечи на торте зажжём.

Она надела футболку, а мне дала халат, только не тот маленький, в котором она была прошлый раз, а длинный махровый, розового цвета. Мы вышли в залу. Она взяла спички и через минуту восемнадцать свечей уже горели.

– Дуй, сказала она, и я задул свечи. Она дала мне нож и сказала:

– Режь торт. А сама пошла, включить чайник.

Мы снова выпили, закусили, она принесла чайник. Съели по кусочку торта.

– Неси, сказала Люда и я, взяв её на руки, понёс в спальню.

Мы легли в постель, обнялись и начали целоваться. Я начал возбуждаться. Она нырнула под одеяло, легла мне на живот и взяла рукой мой член. Начала оголять головку, потом языком начала облизывать головку. Я был на вершине наслаждения. Люда доводила меня до оргазма, потом останавливалась, минут через 3-4, когда я успокаивался, она начинала снова и так несколько раз. Я уже хотел разрядки, но она продолжала меня дразнить. В очередной раз, когда я дошёл до оргазма, она не вынула член изо рта, и я начал спускать ей в рот. Она продолжала языком водить вокруг головки, а я изливал ей в рот. Я получал неописуемое наслаждение. Всё что я ей излил, она проглотила и продолжала ртом ласкать мой член. Потом спросила:

– Ну как тебе, понравилось?

– Очень, сказал я, ничего подобного у меня ещё не было.

– У тебя ещё много чего не было, сказала она.

Мы обнимались, целовались, я входил в неё пару раз. От этого она ничего не получала, и тогда я ещё раз ей сделал язычком. Правда все длилось значительно дольше, и теперь я ей совал минут 7-10.

Мы уснули, не помну во сколько.

Проснулся я от звонка телефона. Звонил её телефон. Она тоже проснулась и взяла телефон. Я слышал, как она отказывалась от чего-то. И тогда она сказала, что не сама, у неё мужчина. Но это никак не изменило ситуацию. Голос в телефоне был настойчив. По обрывках разговора я понял, что её куда-то звали. Наконец Люда бросила телефон.

– Размечталась отдохнуть, сказала она, Женька зовет меня и Юлю на дачу. Юля согласилась. Она с Юлей заедет за нами через час. Она уже предупредила Олю и та топит в доме и бане. Вот так, сказала она.

Честно мне не хотелось расставаться с Людой, но я понял, что подруги для неё святое и сказал:

– Что же, езжай, я сейчас уйду.

– Ты не понял, сказала она, Женька сказала, чтобы я брала тебя с собой.

От неожиданности у меня, наверное, отвисла челюсть.

– Помню, кто-то мечтал попасть в такую компанию, говорит Люда. Я молчу. И она говорит:

– Если не хочешь, то конечно не едь. Я тебе оставлю ключ и живи здесь два дня до моего возвращения.

Честно я растерялся и поначалу думал отказаться, ехать с ними. Но она посмотрела на меня таким взглядом, что я понял, что она хочет, чтобы я ехал с ней. И я согласился.

– Но мне нужно сбегать в общагу, взять плавки. Неудобно будет в трусах перед твоими подругами ходить.

– Неудобно будет ходить в плавках, когда все будут ходить без них, сказала Люда. И ещё, Саша, как бы тебе это объяснить, замялась Люда. Ну, в общем, ты должен будешь уделять внимание не только мне.

Она замялась и не могла подобрать нужные слова.

– В общем я не обижусь, если ты с моими подругами …, ну ты меня понял?

– Я там буду один из мужского пола? – спросил я.

– Думаю да, сказала Люда.

Мы встали. Люда начала собираться. Я был в раздумии, ехать с ними или нет.

– Ну что ты решил?, спросила она. Если не хочешь, не надо.

– Ты хоть расскажи, что там будет, сказал я.

– Немного разврата, немного веселья, две замужние женщины хотят отдохнуть от семьи, сказала она.

Я решил, будь-что будет, и сказал:

– Я еду.

– Вот и молодец, главное не бойся.

Мы начали одеваться. Потом Люда сложила всё со стола в сумку, взяла и мой коньяк. Оставалось немного времени, и она предложила попить кофе. До кофе она налила по рюмке коньяку, потом по второй и третей. Всё это мне уже начало казаться не таким и страшным. Когда она наливала ещё по «чуть-чуть» зазвонил телефон, и она сказала:

– Всё, по единой и выходим.

Мы выпили по рюмке, и пошли к двери. По дороге Люда открыла тумбочку и что-то взяла и бросила в сумочку. На улице уже стояло такси и две женщины, одна из которых была Юлия Ивановна, стояли возле него. Пролетал первый снег. Они обе посмотрели на меня оценивающе. Юлия Ивановна, конечно же, меня узнала, заулыбалась. Мы сели в такси и уехали.