Сын пошел к матери в комнату. А Екатерина, все еще лежа на полу, размышляла о случившемся.

— Мы теперь, никогда не сможем вернуться, к прежней обычной жизни, — думала она. Спустя недолго время послышались шаги. Кирилл вернулся, в его руках была одежда матери.

— Вот оденься, — бросив к матери шмотки, сказал парень. — И побыстрее.

Мать стала рассматривать одежду, которую принес сын. Это была самая короткая мини-юбка, которую носила Екатерина. И черный короткий топ, сверху украшенный кружевами, без бретелек. Закрывал только грудь, шириной примерно в ладонь, и то прикрывал не полностью. Сын стоял и смотрел, как мать скинув с себя веревку, стала одевать одежду. Стоя голой с её лобковых волос, все еще капали соки, от недавнего удовольствия. Как её жопа втискивается в мини-юбку, как часть груди снизу была выставлена на показ. Лицезрев все это, он решил, что мать выглядит превосходно. Он сам оделся в джинсы и футболку.

— Пошли прогуляемся.

— Но Кирилл, я же буду без трусиков, — только сейчас она поняла, что он не принес ей сменные трусики.

— Для тебя, я господин. Говорю пойдем, — сын явно уже вжился в роль и командовал матерью.

— Мне стыдно, показаться на людях в таком виде, — думала она. Но возражать не стала и вышла за ним на улицу.

— Куда мы идем? — спросила Екатерина.

— Просто иди за мной.

Бесцельно продолжала идти за молодым человеком. Ей казалось, что все пялятся на неё. Мини-юбка, только слегка прикрывала низ. Идя она постоянно пыталась чуть ниже оттянуть её. Вот они остановились, возле троллейбусной остановки. Кирилл специально ждал, когда будет больше всего народу в транспорте. Подъехавший троллейбус, как раз попадал под его желания. Остановившись, перед ними открылись двери. Пропуская мать вперед, они протискивались вперед.

— Идем к заднему окну в угол, — прошептал на ухо сын ей.

Подождав немного кондуктора, он заплатил за двоих и подошёл вплотную к матери. В этой давке, стараясь, чтоб никто не смотрел, прикрывая своим телом, стал гладить по попке и бедрам мать.

— Поласкай себя внизу, — повелительный тон сына, не давал ей что-то возразить. Державшись одной рукой за турникет, вторая опустилась к её щелке. Но тут-то она поняла, все прохожие и водители, могут увидеть её. Сердце забилось как бешеное, а рука все равно стала ласкать клитор.

— Мои руки не слушаются меня, — беспокоилась женщина. А её пальцы растирали свои соки любви, от половых губ до клитора.

— Ты же возбудилась, от того, что возможно за тобой наблюдают? Скажи и я сделаю приятнее.

— Я… Сделай мне приятнее, — вырвались заветные слова из рта матери и в тот же миг. Рука парня принялась ласкать её грудь, через топ. Второй рукой, он расстегнул себе ширинку и в попку матери, стал упираться член сына.

— Чувствуешь его? Слегка наклонись и направь его.

Екатерина повиновалась приказу, у неё внизу стало так мокро, что капало с её похотливой щелки. Как никогда, она чувствовала такое сильное возбуждение. И если бы не предложил сын, она сама попросила бы его. Хотя, она вспомнила те далекие дни. Когда снималась для журнала с мужем. Она никогда больше, не получала столько оргазмов. Но тут, возбуждение было сильнее во много раз.

— Как стыдно, — думала Екатерина. — Делать такое в таком месте.

Её соски затвердели, показывая, что ей — это нравится. Раздвинув ноги, её рука прошла между них к заветной плоти. Нащупав его конец, она ладошкой направила в цель. Почувствовав горячую вагину матери, сын медленно задвигал тазом. Его огурец, стал продвигаться полюбовному туннелю, вперед и назад. Её дыхание участилось, но шум разговоров и машин, заглушал. Мать, увидев взгляд мимо проезжающего водителя, сильно сжала его колбасу. Киска матери плотно обхватывала его кожаного змея.

— Тебе же приятно, когда я двигаюсь внутри тебя, — он покрепче обнял мать.

— Да, — получала удовольствие от происходящего Екатерина.

Но вот троллейбус резко затормозил. Не удержавшись, женщина резко, уперлась задом в него. Загнав, его огурец до упора.

— Я сейчас кончу, — держась из последних сил, сказал сын.

— Нет, стой… — не успела она сказать, как почувствовала. Как приятная теплота заполняет её.

— Двери открываются. Остановка музей Пушкина, — послышался голос из динамика.

Спрятав достоинство в штаны. Кирилл схватил мать за руку и повел к выходу. Выйдя на безлюдной остановке, они остановились. Сперма сына капала с киски матери. Ничего не говоря, сын достал салфетку и подал ей.

— Сыночек, пойдем домой, — просила мать. Её лицо становилось пунцовым, она ладошкой, словно голая, прикрывала пах. Она все еще видела, эти похотливые взгляды из уезжающего троллейбуса.

— Забыла? Я твой хозяин! Пойдем когда и куда я скажу! — он шлепнул по заднице её. Мимо проходящие прохожие стали шушукаться, а мать ещё сильнее краснела. Но снова, ничего против не сказала. Без слов удалилась в кустики, чтоб вытрать семя сына. Вернувшись, она видела как Кирилл, внимательно смотрел в телефон. Увидев её, он показал направление куда идти. Перед ними возвышалось здание, местный торговый центр. Екатерина не понимала, зачем они пришли сюда. Но вот пройдя очередной поворот, перед ними предстал эскалатор, поднимающий на второй этаж.

— Пошли на вверх, — встал на одну ступеньку молодой человек.

— Но в такой одежде… За мной люди, будут видеть, — размышляла мать, но повинуясь приказам, встала за ним.

Мужчина средних лет, встав за ней, чуть не уронил пакет. Перед ним поднималась симпатичная женщина, с короткой мини-юбкой. Но без трусиков.

— Они все видят, мне так стыдно, — смущалась Екатерина. Её волосатая писька, предстала перед ниже стоящими людьми.

— Она же без трусов, — не выдержал какой-то старичок сзади, от комментария.

— Быть игрушкой сына, может это сон, — размышляла она. Но забывшись, она невольно споткнулась и упала. Стоя раком перед эскалатором, её голая задница предстала перед всеми.

— Нет, моя попа у всех на виду.

Похотливые рожи рассматривали все прелести женщины. Словно стая волков, облизываясь, хищно смотрели на каждую её складочку. Кирилл сразу помог подняться ей и они быстро ушли подальше. Он подумал, что она упала из-за сегодняшнего дня, ей сил уже не хватало.

— Ладно молодец, на сегодня все, — какая-то больше садисткой, чем добрая, улыбка была на губах. Но в душе его, начала сжигать ревность. Кирилл не ожидал, что у него появиться такое чувство. Он хотел, чтоб только он владел матерью. Взяв под ручку мать, они отправились домой.