Наконец мы добрались до нашего лагеря и направились сразу в медпункт. Заведовала медпунктом тоже студентка последнего курса, но только медицинского университета. Звали ее Варя, и статью своей очень сильно напоминала Марину, только волосы ее были выкрашены в белый цвет. Носила она короткий медицинский халат, сквозь который просвечивались надетые на голое тело ажурный бюстгальтер, прикрывавший груди третьего размера, и небольшие белые трусики, едва прикрывавшие аппетитную попку-орешек. Варя была предметом вожделений всего нашего отряда. И я не раз слышал, как ребята частенько по всяким пустякам наведывались в медпункт в надежде посмотреть на прелестную медичку. Судя по разговорам, она была не стеснительной особой: часто наклонялась, садилась на корточки и не сдвигала ноги во время проведения различных медицинских процедур. Ее белые трусики были главным предметом обсуждения посетителей медпункта. А одному счастливчику даже удалось увидеть коричневый ареол внезапно вывалившейся из бюстгальтера Вариной груди.

Итак, я в медпункте у Вари. Марина торопилась в столовую (обед заканчивался) покушать и взять на обед что-нибудь для меня. Она попросила меня сразу же вернуться в отряд (так назывался барак, где размещался наш отряд) после обработки раны медсестрой. Варя уложила меня на кушетку, подложила клеенку под раненую ступню и сняла с нее импровизированную повязку. Тщательно осмотрев не рану, а окровавленные стринги вожатой, Варя ядовито усмехнулась и выбросила их в мусорное ведро.

— Нечем было больше перевязать, что ли? – промолвила она.

— Правда нечем, — густо покраснев от воспоминаний, ответил я.

Варя сомнительно покачала головой, посмотрела на мой набухший член и направилась за необходимыми средствами обработки и перевязки раны. Она низко склонилась над моей ступней и я увидел два огромных полушария грудей, явно стремящихся вырваться из тесного бюстгальтера. Верхняя и нижняя пуговицы ее полупрозрачного халата были расстегнуты и мне открывался шикарный вид на ее крепкую грудь.

Медсестра принесла теплой воды, засуетилась и стала оттирать влажным бинтом засохшую вокруг раны кровь. Сиськи ее хаотично заколебались и правая грудь наконец-то выскочила из бюстгальтера. Я увидел большой ареол с толстым соском (больше, чем у Марины). Сосок дергался, покрывался пупырышками и удлинялся, потому что грудь все сильнее вылазила из своего плена. Член мой, и так стоявший колом, ритмично запульсировал, готовый вот-вот взорваться доброй порцией спермы.

От Вари это не скрылось, она искоса взглянула на мою вибрирующую плоть, прикрытую спортивными штанами, выпрямилась (кровь она уже смыла) и направилась за стулом, поправляя грудь в бюстгальтере. Сидя на стуле напротив меня с расстегнутой нижней пуговицей халата и занимаясь обработкой и перевязкой раны, Варя никак не могла скрыть чудесной полоски белых трусиков между своих ног. Да она и не стремилась ничего прятать. Более того, когда она потянулась к столу за ножницами, ей пришлось широко отставить в сторону правую ногу и мне открылся чудесный вид рельефа ее пизды, едва прикрытой тонкой полоской ткани.

Более того, полоска была влажная в самом низу! Она тоже возбудилась! Поймав мой безумный взгляд, направленный на ее промежность, Варя замерла в таком положении с широко раздвинутыми ногами.

— Что, кончить хочешь? – спросила она.

Я молчал, краснел и смотрел на ее прелести. Варя одним движением стянула с меня штаны с трусами до колен, еще шире развела свои ноги и протянула мне салфетку.

— Подрочи, но только кончай сюда. Да не стесняйся ты меня, я же врач. Знаешь, сколько сюда ходит вашего брата поглазеть на меня? Да только я никому особенно ничего не позволяю. Но ты же у нас сегодня герой. Раненый, да и с Маринкой, кажется мне, ты пошалил. Тебе сегодня можно и поглазеть, и подрочить. Нравится она мне, хорошая девка! – произнесла Варя.

Во время ее монолога я два раза передернул свой член и кончил в салфетку, дергаясь в сладострастных конвульсиях. Вытерев член салфеткой, я сел на кушетку и попытался надеть кроссовок на перебинтованную ногу (Медсестра уже закончила перевязку). Нога не помещалась в кроссовке. Опираясь на перебинтованную пятку с одним ботинком в руке, я поплелся в свой отряд, а медсестра пошла к начальнику лагеря доложить о ЧП с моей ногой.

В отряде Марина накормила меня остатками обеда и заставила пойти в душ помыться после купания в реке. Я напомнил ей об обещании еще один раз потрахаться. Совместное купание как раз подходящий повод, тем более в отряде только мы вдвоем. Марина поначалу немного поломалась, а потом согласилась, только предложила потрахаться по-человечески в кровати, после душа.

Я с радостью согласился – мне ни разу не доводилось лежать в кровати с голой девчонкой. Марина закрыла на ключ входную дверь в отряд, разделась сама в своей комнате, пришла абсолютно голая ко мне, помогла мне раздеться, закрепила на перебинтованной ноге непромокаемый пакет и мы направились в душ.

Я не сводил с ее обнаженного тела своего возбужденного взгляда. Все движения Марины меня чрезвычайно возбуждали. Она то наклонялась — и ее сиськи беззащитно провисали, то садилась на корточки – и ее пизденка сжималась, совсем как у маленькой девочки, то становилась раком – и мне была видна бездонная глубина ее влагалища. И еще, все ее перемещения сопровождались возбуждающим мой мозг перекатыванием ее грудей. Член мой стоял и я готов был кончить. Марина посоветовала приберечь весь свой запал до кровати.

Прохладный душ освежил меня, мысли направились на мытье, член подуспокоился. Мы намыливали друг друга и это опять подняло меня на вершину блаженства. Касаться тела любимой женщины, ее сосков, проводить рукой в ее промежности, трогать ее половые губки, клитор, анус – это было верхом блаженства! Когда Марина мыла мой член, а я беззастенчиво тремя пальцами промывал ее влагалище, моя стойкость поколебалась и я все-таки кончил. Ну, не мог я устоять против такого соблазна! Первый раз принимать душ вдвоем с желанной девушкой! Все в новинку, все в диковинку! Каждое прикосновение бьет словно током.

Итак, я кончил и скис, т. к. убоялся, что не смогу быть Дон Жуаном в постели. Марина успокаивала меня, сказав, что она знает массу чудных приемов, как поднять мою плоть. Этот разговор проходил в предбаннике, где мы вытирались полотенцами. Я усомнился, т.к. был изрядно измотан постоянным возбуждением, да и перемещения с раненой ногой сильно утомили меня.

Тогда Марина села на корточки передо мной и очень нежно стала ласкать язычком мои гениталии, постепенно приближаясь к головке члена. Когда головка плотно обхватилась ее губками, мой член приобрел устойчивое вертикальное положение. Мы поторопились в кровать, но тут внезапный настойчивый сук в запертую входную дверь отряда нарушил наши намерения. Я побежал в свою комнату, голый лег на кровать и укрылся простыней. Марина побежала в свою комнату за одеждой. Через минуту она впустила в отряд начальника лагеря, пришедшего проведать меня.

Его звали Тигран Саркисович – благодушный 60-летний толстячок. Он поинтересовался моим самочувствием, настроением, осмотрел перебинтованную ногу и поинтересовался моими желаниями. Первоисточник: bestweapon.ru/11555-vozhataya-3-chast.html Я сказал, что с обувью проблема – после перевязки ничто не налазит на больную ногу. Он пооб

ещал принести свои тапки – 44 размера. Раненую ногу можно будет обуть в тапок.

Я лежал, не жив, не мертв во время осмотра ноги. Ведь я был абсолютно голый. Вдруг увидит начальник – поди потом объясняй! На вопрос почему так долго не открывали входную дверь, мы ответили, что отдыхали после трудного дня, да и тихий час уже. Тигран Саркисович тут же засобирался и покинул нас. Странно, что он не обратил внимания на наши мокрые головы.

Наконец-то мы остались вдвоем! Марина быстро разделась скинула простынь с меня и легла рядом. Мы отдались нежным ласкам и поцелуям. Это было упоительно! Ее пухлые губки и шаловливый язычок в моем рту творили просто чудеса. Я быстро обучался технике поцелуев и постепенно Марина завелась. Запах свежевымытого тела партнера и неподдельная нежность во взаимных ласках довели нас до полного экстаза. Проникновения становились все смелее, а ласки все настойчивее.

Вводить член в чистое влагалище, благоухающее соками любимой женщины, не хотелось. Хотелось вдоволь испить этих не замутненных ничем соков, а уже потом насладиться совокуплением.

Мы приняли позу «69» — Марина сверху — и начали нежно ласкать гениталии друг друга, постепенно и медленно, стараясь растянуть удовольствие, приближаясь к заветным местам. Марина к головке моего члена, а я к ее клитору. Достигнув желаемого, мы больше не сдерживались, громко стонали и были на пике финала!

Но тут внезапный шорох заставил нас замереть. Марина оторвалась от члена и уселась мне на грудь. Я повернул голову в сторону раздававшегося шороха и увидел стоящую в проеме двери Варю!

Полупрозрачный халат на ней был расстегнут, сиськи бесстыже вылезли из бюстгальтера, а правая рука явно мастурбировала в трусах. Глаза ее были закрыты. Но прервавшиеся наши стоны заставили ее открыть глаза и прекратить мастурбировать. На несколько секунд воцарилась немая сцена.

Как выяснилось позже, Тигран Саркисович послал Варю к нам с тапками 44 размера для меня. Т. к. дверь после его ухода Марина забыла запереть, поэтому и получился такой конфуз.

Я был напуган и не знал, что делать, как поведет себя Варя, доложит начальнику лагеря и нас с позором отсюда выгонят? Марину, похоже, это мало взволновало. У нее наступило настоящее бешенство матки — ей надо было во что бы то ни стало сейчас же кончить, а потом уже разбираться со всем этим казусом.

Не обращая ни на что внимания, она резко, сидя на мне верхом, развернулась на 180 градусов, лицом ко мне, ухватила мой член, направила его в свою разгоряченную пизду и медленно присела до самого упора. Я почувствовал, как мой детородный орган уперся во что-то внутри нее (никогда он не был там так глубоко). Марина начала скакать на мне, все уменьшая амплитуду движений, постепенно переходя в ерзанье по моему лобку своим клитором. При этом член жестко надавливал на ее матку (это я потом прояснил в интернете). Частота ерзаний все усиливалась, как и давление на мой член и лобок. Стоны Марины постепенно перешли в какое-то сплошное завывание.

Варю мы не видели, мы буквально растворились друг в друге, не замечая ничего вокруг. Внезапно что-то внутри Марины плотно сжало мой член, отпустило, опять сжало, еще сильнее, опять отпустило, сжало, сжало, сильнее, сильнее… Марина рычала, как раненая львица – она кончала! Я тоже не сдерживал себя, кричал и выстреливал струей спермы в ее матку. Мы кончили одновременно и Марина бессильно упала мне на грудь.

Наступила полная тишина. Варя, по-видимому, тоже кончила и на некоторое время мы забыли об ее существовании. Через пару минут я ощутил, как прогнулись пружины матраса — это Варя присела на мою кровать. Глаза я не открывал, не хотелось даже мыслями возвращаться в унылый серый барак нашего отряда. Я жил воспоминаниями о произошедшей нирване.

Довольно долго я пребывал в таком состоянии, ничего не замечая вокруг. Внезапно пружины матраса приподняли меня, и я понял, что лежу на кровати один. Еще немного подождав, я открыл глаза и увидел двух абсолютно голых сосущихся девушек. При этом каждая из них одной рукой мастурбировала пизденку подружки, а другой лихорадочно блуждала по телу возлюбленной. Я смотрел на эту лесбийскую сцену, не шелохнувшись, с широко раскрытым ртом и выпученными глазами.

Постепенно ласки подружек из нежных поцелуев и поглаживаний приняли более интенсивный характер. Теперь они без стеснения стонали и реально трахали рукой друг друга. У Вари пизда, очевидно, была больше и Марина ввела туда аж четыре пальца – только мизинец остался не у дел. Варя же, помимо пизды подруги, неистово теребила рукой один ее сосок, а другой сосок втянула глубоко себе в рот и обрабатывала его там язычком (было видно по пульсации ее щек).

Наконец-то Варя гортанно вскрикнула и судорожно задергалась на Маринкиной руке. Она кончила! Затем как-то сразу обмякла и едва не лишилась чувств – Маринка ее поддержала. Постояв так с минуту и поглаживая любовницу, Марина бережно усадила ее на соседнюю кровать, а сама стала рядом. Варя тут же присосалась к ее пизде. Марина немного присела, широко отодвинула в сторону одну ногу и поставила ее на коленку подружке. Та еще глубже ртом вонзилась в вожделенную пизду. Оттуда раздались чавкающие звуки. Обе подружки, ритмично покачиваясь, наслаждались друг другом. Внезапно Марина замерла, схватила Варю за волосы, сильнее прижала ее голову к своей пизде и с воплями: «Ой, ой, ой…», наконец-то кончила.

Присела рядом с подругой на кровать. Любовницы нежно обнялись и стали не спеша трепетно целовать друг друга. Член у меня давно стоял и я уже давно дрочил, но кончить одновременно с Мариной не получилось, и теперь я яростно наяривал свой детородный орган, намереваясь во что бы то ни стало добиться своего.

От таких движений моя кровать предательски скрипнула и девушки увидели меня за неприглядным занятием. Взгляд их был пуст и не выражал никаких эмоций. Марина встала с кровати, взяла за руку подругу и потянула за собой, по пути собирая ее вещи, которые были разбросаны на полу. Они вышли в коридор, и я услышал щелчок замка, запирающего дверь в комнату вожатой.

Абсолютно голый, не переставая дрочить, я прокрался к этой двери приложил к ней свое ухо и стал слушать. Некоторое время за дверью было абсолютно тихо, потом послышались шорохи, потом сладострастные стоны. Через десять минут я услышал долгожданные крики девушек и сам с таким же криком кончил. Удивительно, мой член дергался в характерных конвульсиях, я был в экстазе, а ни капли спермы из меня не вылилось. По-видимому ее во мне уже и не было. Обкончался за целый день!

Обессиленный я поплелся в свою комнату. Через полчаса одетые девушки зашли ко мне справиться о моем самочувствии и предупредить о возможных последствиях моей болтливости. Я клятвенно пообещал держать язык за зубами, тем более, что друзей у меня в отряде не было и рассказывать о невероятном приключении было некому.

До конца лагерной смены Марина со мной была почеркнуто холодна и не допускала даже намека на какое-либо продолжение связи. Зато у нее внезапно обнаружилась какая-то болячка, что потребовало проведения регулярных процедур в медкабинете лагеря. Процедуры длились не менее часа, и Марина после них возвращалась явно поздоровевшей. Один я догадывался о том, что это были за процедуры. Это был наш с Мариной еще один маленький секрет.