Я возвращался с работы домой. Я был счастлив, на работе я удачно сдал проект для крупной компании, что сулило мне не плохую премию. А впереди меня ждало два выходных дня.

Заходя в подъезд, я почувствовал запах сырости, но, не предав этому большого значение на начал взбегать по ступенькам на третий этаж, где я жил с один в трехкомнатной квартире.

Я открыл дверь и обомлел от увиденного — к порогу входной двери походила вода, а из крана доносился шум воды. Не мешая я перекрыл кран, затем схватил ведро и тряпку, и не снимая костюма принялся отжимать воду.

Динь-дон Динь-дон Динь — дон донеслось с коридора — в дверь звонили. Это соседи снизу. Кровь дала по вискам, бросив тряпку на пол, чертыхаясь, я пошел открывать дверь. Все как в тумане. Открыв дверь я увидел свою знакомую соседку снизу. Женщина на вид 45—50 лет, милые черты лица, и довольно упитанное тело, большие, даже огромные груди и будра. Увидев меня, женщина сразу затараторила громким голосом. Я ее не слышал, просил прощения, извинялся, объяснял, что виноват не я, а ЖЭУ, которые с утра выключали воду, поэтому мой кран остался не закрытым и т. п. Женщина в приказном тоне обратилась ко мне: «Идем, дорогой, посмотри, что ты наделал, а мы ведь с дочкой только что сделали ремонт».

Я пообещал, что уберу, и обязательно спущусь к ней, и мы обсудим как это возместить.

Вытерев, я переоделся и пошел посмотреть что я натворил. Входя в дверь, я снял тапочки и прошел за ней на кухню. Да, действительно, в квартире был сделан ремонт. Но на потолке был свежие следы подтеков. Меня это сильно расстроило, я мысленно стал прикидывать сумму, которое мне надо будет возместить. Размера ожидаемой премии было явно недостаточно. Мне было очень стыдно, я чувствовал что стою перед ней красный. Она увидев что мне стыдно, как будто сжалилась и замолчала. Наступила гробовая тишина.

— Сколько Вы хотите? — робко спросил я.

— Да что сколько, откуда у тебя такие деньги. Высечь бы тебя за это чтобы знал — ответила она тихо

— ну хотите, высеките. — сказал я, и улыбнулся

— А вот и высеку — сказала она и тоже улыбнулась, снимай штаны.

Я подумал что она шутит и стоял не двигаясь, просто тупо улыбаясь. Я чувствовал, что я красный как рак.

— Ну что же ты? Раз сказал — делай. — с этими словами она скрылась в комнате и громыхнув ящиком какой то полки вернулась обратно, держа одну руку за спиной.

— Давай сюда руки — сказала она, указав ну турник в дверном проеме.

Мне стало безумно любопытно до чего дойдет дело. Я любил всякие там приключения и все то, что было за гранью повседневной жизни. Я подчинился ей и улыбаясь, положил обе руки на турник.

Пристально глядя мне в глаза, она вытащила из-за спины, два блестящих наручника и ловко защелкнула их сначала на моих запястьях, а затем на турнике. Меня это начало смешить. Я дернул руками, но они не поддались. Я оказался в ловушке по собственному желанию.

Она обошла меня, и оказавшись сзади резко стянула с меня спортивное трико вместе с трусами. Я стоял со спущенными штанами, с голой задницей перед незнакомой женщиной. «Черт что я тут делаю... « — подумал я — «Я спятил».

За спиной послышалось шуршание, видимо она снимала какой-то ремешок со своих брюк.

— Ну держись — тяжело дыша сказала она — и не вздумай пискнуть, не то в рот тебе засуну твои трусы.

В воздухе послышался свист и через мгновение я почувствовал обжигающее прикосновение к своей заднице. Затем еще и еще. Я напряг ягодицы, но боль не прошла, я ощущал обжигающее прикосновение еще и еще. Не знаю, сколько это продолжалось, но примерно через 18 ударов, мне почему то стало это даже нравиться. Я расслабился, мой член, который сначала сжался до микроскопических размеров, вдруг стал оживать и распрямляться, и вот уже довольно приличная сарделька болтается у меня между ног.

Удары продолжались. Через некоторое время (примерно еще ударов 18 мне стало больно, потом очень больно, потом больно настолько, что стало обидно, я начал стонать при каждом ударе, но удары не прекращались. Я почувствовал, что глаза наливаются слезами. Мне было больно и обидно, что тетка не шутила и на самом деле сечет меня, да еще так больно...

— Все понял?! — обратилась она ко мне, видимо, окончательно устав сечь мою задницу.

Я молчал, мне было обидно. Во рту пересохло, а к горлу подступил комок. Я чуть ли не плакал, но плакать не собирался, а предательская слеза уже скользила по щеке.

Она обошла меня, и, бросив мимолетный взгляд на мою сардельку, уставилась мне в глаза. Заметив мои мокрые глаза, она будто изменилась. Губки налились, на щечках появился румянец, глаза заблестели.

— Миленький, мой, маленький мой. Ну ты что? Тебе больно? Ну, прости меня, глупую тетку, прости, ну не плачь, ну я же пошутила.

Нечего себе шуточки! От ее слов я еле сдерживал себя чтобы не разреветься. Почему то я вспомнил детство и слова отца, который говорит матери, чтобы та не жалела меня иначе я разревусь еще больше.

Она нежно провела свое мягкой пухленькой ручкой по моей щеке, а затем, положив руку на шее, стала перебирать волосы на моем затылке. Ее губ... они очень красивые... я хочу их... я хочу их поцеловать... Она будто прочитав мои мысли приблизилась к моим губам и нежно-нежно прикоснулся к ним своими.

Ее вторая рука, легла мне на бедро, затем, погладив живот, стала спускаться к твердеющему члену. И вот мой член уже в ее руке. О, что это за сказка ее руки! Они такие нежные такие ласковые!

Поцеловав мои губы, она медленно сползает по мне, целуя сначала один, а затем другой сосок, затем живот, и вот уже ее губы напротив мой дубинки, нервно вздрагивающего от каждого ее поцелуя. Она не торопиться его брать в рот. Она, похоже, даже не собирается это делать. Ее руки нежно глядят мои пылающие ягодицы, а губки нежно прикасаются к тому месту, где ноги переходят в пах.

Мне сладко, мне очень сладко, я улетел, Мне очень хорошо!

Вдруг один ее пальчик проходит к моей дырочке в попке и начинает щекотать его, а ее язычок еле касается уздечки на члене. Член напрягся неимоверно.

У меня такое ощущение, что он сейчас взорвется. Тут она переходит опять за мое спину, опять какое-то шуршание. Она подходит ко мне вплотную, и я чувствую у себя на спине две горошины ее сосков, а попой чувствую укольчики от ее выбритой киски. Руки обнимают меня, и соскальзывая с груди, затем лаская живот, тянуться к члену и обхвати его обеими руками медленно натягивают кожу сначала вверх а затем вниз, еще раз вниз и опять вверх... затем на члене остается только одна рука, а вторая гладит попу и опять подходит к дырочке.

Рука, которая дрочит член, начинает двигаться быстрее, а пальчик уже почти пошел в попу. Я улетаю. Я кончаю, но нет! НЕТ! Что же это! Перед самым моментом, когда я уже собирался кончить, она резко отскакивает от меня. Я напрягаю пресс, я пытаюсь кончить, моя задница бьется в конвульсиях, я стону, реву, вою, но кончить мне не удается.

— Пожалуйста, дайте мне кончить, пожалуйста, я Вас умоляю, я сделаю все что угодно — бормочу я ей.

— Еще чего! — говорит она, звонко смеясь — Чтобы ты обгадил мне все полы, как ты обгадил потолки. Впрочем, если можешь — кончай!

Она обходит меня, и садиться передо мной на кресло. Достает из пачки тонкую сигаретку и закуривает, пуская на меня клубы ароматного дыма.

Я безумной хочу кончить! Я готов даже лишиться жизни ради этого, я готов на все! Подняв ногу я пытаюсь дотянуться внутренней стороной бедра до члена и кончить, но у меня не чего не получается.

Соседка хохочет. Ее явно забавляют мои страдания! Она становиться на четвереньки и открывает рот и показывает быстродвигающейся язык, как бы приглашая засунуть мой член к ней в рот.

Я пытаюсь сделать это, немыслимо выгибая спину, я пытаюсь дотянуться членом до ее рта, но у меня не чего не выходит. Смирившись с безысходностью, я начинаю успокаиваться.

Член, поняв, что кончить ему не удастся, начинает сдуваться и переходит в полуэрекцию, повиснув под собственной тяжестью. Яйца начинают саднить и болеть.

Она вновь садиться передо мной в кресло и поправив халат, продолжает курить.

— Отпустите меня пожалуйста... — говорю я ей, в моем голосе чувствуется мольба и сострадание.

— Отпустить тебя?! Еще чего! Не-е-т — говорит она протяжно — я только начала. С этими словами она закидывает одну ногу на другую, поправляет халат, и сняв с ноги тапочек касается своей ножкой моей ноги и начинает поднимать свою ногу вверх, медленно приближая к моему полуэрогированному члену.

— Ой смотри, а у тебя хуй в соплях — с этими словами она пододвинув кресло по ближе ко мне поднимает мой член своей ногой и довольно сильно прижимает его к моему животу, как бы выжимая член о живот. Я чувствую, что он у меня действительно мокрый, но это не сперма, а какая-то прозрачная жидкость.

— Разве тебе плохо со мной? Я же чувствую, как тебе было хорошо! Нет отпускать тебя я не собираюсь, у меня на счет тебя другие планы. Ты живешь один, тебя там никто не ждет. Что ты там будешь один делать?

— Я хочу кончить, у меня болят кокошки!

— Что-что-что болят? Ахахахаха! Кокошки?! — смеясь она слабо попинывет своей ножкой по ним — у нас болят кокошки! Ахахаха! А ты знаешь, почему они болят?

— потому что я не кончил — отвечаю я.

— да, потому что от возбуждения твои, как ты говоришь, кокошки, вырабатывают сперму, а выйти мы ей не дали. Я буду возбуждать тебя до тех пор, пока твои кокошки, ахаха, не лопнут!

Она затушила бычок, и сказала — Ладно, я сделала тебе приятно, теперь и ты сделай мне. С этими словами она встала, обошла меня сзади, и, взяв, откуда-то палку с завязанными на концах петлями привязала один конец к моей ноге, потом отодвинув вторую ногу в сторону, привязала другой конец к ней. Я стоял в позе звезды, мои руки и ноги были развернуты в разные стороны.

Она вновь встала и и подошла ко мне со спины. Ее рука, ее магкая ручка аккуратно взяла мою мошенку в ладошку и начала массировать будто перекатывая китайские шарики. Это было наслаждение ощущать свои яйца в ее мягкой и теплой ручке. От удовольствия я закрыл глаза, дыхание стало резким и прерывистым. Я кайфовал.

Внезапно я почувствовал сильнейшую резкую боль в области паха. Я не сразу понял что она резко сжала мои яйца и тут же отпустила.

— А! — вырвалось у меня из груди — Больно!

— Больно говоришь, ахаха — с этими словами она вновь сильно сжала яйца и тут же расжала свою хватку. Затем еще и еще. Сначала я ощущал вспышки боли, которые тут же исчезали.

Член начал напрягаться. Я поймал себя на мысли что боль доставляет мне наслаждение. Член стал твердым как сталь. Второй рукой она нежно обхватила его, и пару раза оттянув на нем кожу сильно его сжала.

— О! — застонал я, выделывая тазом поступательные движение и впихивая свой лом в ее сжатой руке. Еще раз и я кончу. Но нет, нет-нет, что это. А! Она разжала свои руки и отошла. А билься в конвульсиях, пытался повернуться и дотянуться членом до косяка, чтобы потерется о него, но у меня ничего выходил.

— Ахахахаа! Давай-давай! Ну! Что же ты?! Не получается? — смеялась она над моимы попытками кончить. — Понимаешь что испытываю женщины когда мужики кончают не дождавшись партнерши? Кстати я забыла один маленький моментик.

С этими словами она ушла и вернувшись показала мне из моего плеча красную шелковую ленточку.

— Смотри что у меня есть — сказала она тряся ленточкой перед моим нососм

— Что это? — недоумевая спросил я

— Сейчас увидешь — сказала она и начала пристраивать эту ленточку к моему члену. Она туго перетянула сначала основания моего члена, а потом также туго перетянула верхнюю часть мошонки и крепко завязала. Яйца словно налились свинцом и были похоже на небольшой сильно надутый воздушный шарик. Сильно похлопывая ладонью по моим яйцам она обратилась ко мне:

— Я специально перетянула твои яйца чтобы ты не на роком не обспускал мои полы. Смотри... — она взяла мой член двумя пальцами и несколько раз вздрочнула его.

Мне казалось я кончаю, но из член не вышло не капли. Зато яйца буквально лопались от того количества спермы, которая в них накопилась.

— Ну как, нравиться? Хочешь — пососу?

— Нет... мне больно — еле выдавил я из себя.

— Терпи козак, атаманом будешь! — усмехнулась она.

Затем, повернув какой-то рычаг на турнике, она опустила его до пола и вновь зафиксировала. Я оказался стоять на четвереньках с широко разведенными ногами.

Она села, точнее легла в кресло, развернула халат, показав мне все свои прелести, и, забросив свои ножки мне на спину, скрестила их. Мое лицо оказалось перед ее киской. Я очень сильно чувствовал ее запах. Это был запах женщины, запах похоти, запах сучки.

— Лижи! — приказала она мне.

Дважды приказывать мне было не надо, я послушно впился в ее лоно и стал жадно засовывать в нее свой язык и буравить им ее.

— Ты что делаешь, урод! — громко сказала она, и, убрав ноги, сильно полоснула по моей спине ремнем — Лизать не умеешь что ли?! Нежнее, я тебе не кусок мяса! Расслабь язычок, и нежно, как кошка, медленно проведи его от основания до лобка!

Я стал в точности исполнять то, что она мне только что сказала.

— А тут замри — сказала она когда я уже собирался отвести язык и начать заново — замри и нежно — нежно поцелуй...

А поцеловал как можно нежнее и почувствовал ее движения тазом — ей это явно нравилось.

— Вот так! Хорошо мой маленький, продолжай.

Я начал водить языком как она сказала, контролируя, чтобы язык был расслаблен, и целовать ее капюшончик. Каждый раз, целуя ее, я чувствовал ее вздрагивания. Чуть погодя я поймал себя на мысли, что мне это безумно нравиться и что я готов делать это всю ночь.

Где то минут через двадцать ее начали охватывать судороги, я старался не обращать на них внимания и продолжал делать свою работу. Ее судорожные движения учащались, стали доноситься стоны. В какой-то момент она с силой схватила меня за волосы и практически впихнула меня в свою киску, да так что я не мог вздохнуть ни носом ни ртом. Не обращая на это внимания я обхватил губами капюшончик ее киски и стал быстро-быстро, но очень нежно щекотать горошинку язычком. Она выла и прижимала мою голову еще сильнее, она буквально расплющила мое лицо о свою промежность.

Воздух закончился, я пытался сделать вдох, но у меня не получалась, попытался отстраниться чтобы вздохнуть, но ее сильная хватка не выпускала меня. Рефлекторно, я стал делать вдох, то тем самым только сильнее впивался в нее, и тут она взвыла и что то полилось на меня на мое лицо, она стала бить мое голову о свою промежность поливая под напором своим сока.

Одна обмякла, опустила мою волосы, и лежала неподвижно.

— О, о-о, ох, хо. О-оо. — доносилось сверху. — Я уж думала некогда больше не испытаю это, умничка моя, а ты говоришь отпустите, как же отпущу такого лизунчика?!

Я тоже был почему-то счастлив. Мне было хорошо, от того что я доставил радость другому человеку.

Ну что же, теперь моя очередь доставить тебе удовольствие сказала она поднимаясь с кресла. Она ушла на кухню и вернулась оттуда с тазиком и полной кружкой эсмарха.

— так-с, сейчас мы тебя почистим — сказала она, говоря это так, будто говорила сама себе.

Встав сзади меня, она поставила тазик мне между ног, а затем начала ввинчивать штуцер мне в попу. Наступив мне на голову ногой, она приказала опустить мне голов и поднять зад, что я послушно исполнил. Как только я это сделал, я почувствовал, что я наполняюсь теплой водой. Когда я наполнился, она резко вынула колпачок и сунула туда палец, на руки у нее была одета резиновая перчатка. В таком положении я пробыл минуты две. Живот закрутило.

Очень сильно захотелось по большому в туалет. Она вынула палец и приказала слить воду в тазик. Что я и сделал.

Эта процедуру она повторила раз семь. Как не странно, я испытывал блаженство, легкость и какое-то странное расслабление всех мышц.

Она снова скрылась в своей комнате и принесла какой-то предмет, показывая его мне, она сказала:

— Смотри какая игрушка у меня есть для тебя!

Она приблизила его к моему лицу дав разглядеть. Это было не что иное как самотык, которыми женщины трахают друг дружку. Он представлял собой что-то подобие трусиков, у которых с внешне стороны свисал прозрачный тонкий латексный член длиной 16—18 см, а с внутренней был приделан толстый, но короткий член длиной 8—10 см, но толщиной см 7.

Видимо этот страпон можно было одевать как толстым, так и тонким членом наружу. Она села в кресло и демонстративно, трахая себя толстым членом засунула его в себя, оставив наруже тонкий. Застигнув ремешки она встала и подошла ко мне сзади.

— Тебя до этого никто в жопу не трахал? — спросила она меня.

— Нет, мне бы не хотелось этого и от Вас. — ответил я ей

— Мне бы тоже не хотелось, чтобы Вы меня топили! Странно все это, твоей попке то очень понравился мой пальчик, думаю, что эта резиновая дубинка понравиться ей еще больше — сказала она, смеясь и постукивая мне по ягодицам латексным членом.

Она выдавила каплю крема на мое очко, размазав пальцем несколько раз проникла им внутрь.

Затем она приставила свою игрушку к моему очку и я почувстовал как он начал медленно проникать мне внутрь. Где то на половине пути она остановился и затем сильно вогнала его мне в зад.

— О! — томно произнесла она — нравиться?

Я сконцентрировался на своих чувствах. Мне было ни больно, ни приятно. Мне было никак. Она продолжала резко долбить мою задницу своим членом, периодически хлопая ладонью по моим ягодицам. Темп ее усиливался. Она буквально буравила мой зад и через какое-то время я начал испытывать удовольствие.

Незнаю сколько бы это продолжалось, но в квартиру вошла ее дочь. Она как и мама была довольно пухленькая девушка, но в отличии от матери ее лицо было усеяно прыщами, а на орлином носике были надеты большие круглые очки с толстыми стеклами.

— Ого, что это?! — удивленно спроисила она мать

Мать вытащила из меня свое дылдо и ответила:

— Да вот, представляешь затопил нас сосед, теперь вот отрабатывает

— При-кольно! Мам, ну ты даешь!

— Давай мойся и иди в пастель. Сейчас этот молодой человек будет доставлять тебе удовольствие. Смотри — какие у него огромные яйца — она пнула меня по ним своей ногой — Он уже тебя заждался.

Дочь отправилась в ванну, а мать ушла в комнату, видимо стелить пастель.

Вскоре дочь вышла в легком халате, и, постояв некоторые время разглядывая меня, отправилась в комнату, где ее ждала расстеленная матерью пастель.

Ее мать подошла ко мне. Больно оттянув мое правое ухо, она сквозь зубы пригрозила мне: «Смотри у меня, без шуток понял, не то член отрежу!». Она освободила мои ноги, а затем и отстегнула наручники от турника. Я поднялся. Она заложила мои руки за спину и пристегнула их между собой наручниками. Взяв одной рукой меня за волосы, а другой за наручники она повела меня в ванну.

— Залезай! — Властно приказала она мне.

Я залез в ванну. Следом, сняв халат вошла она. Повернув меня к себе спиной, она взяла душ и направив его на мой член, включила горячую воду. Вода с напором вырвалась из душа и буквально ошпарила мой член. Я вскрикнул.

— Ой, простите — сказала она, смеясь, и отрегулировала воду.

Затем он взяла гель для душа, и налив некоторое количество на мой член другой рукой начала его втерать. Она стояла ко мне так близко, что я чувствовал своими руками ее лобок с маленькими волосиками. Я очень отосрожно стал гладить своими руками ее лобок и попытался уже проникнуть внутрь, но она смыв пену с моего члена, выключила воду и вышла, я пошел следом.

Вытерев себя полотенцем, она вытерла им мой член а затем ноги, а затем повела меня в спальню, где меня ждала ее дочь.

В спальне на большой кровати на разовой атласной простыне лежала ее обнаженная дочь. Ноги она подогнула в коленках и развела их в сторону. Пальцами правой руки она теребила себе киску.

Мать схватила меня за волосы и потянула к ее влагалищу. Я почувствовал как от ее норки идет пар с ароматом каких то цветиков, видимо того геля которым мне мыли член.

— Давай покажи, чему я тебя научила! — сказала ее мать

Несколько раз поцеловав губки ее бутона, я стал лизать так как меня научала ее мать.

Девушка некоторое время лежала неподвижно, а затем стала то приподнимать то опускать таз указывая мне место которое мне следовало лизать. Я старался. Мне почему то очень сильно хотелось доставить этой девушки удовольствие. Я понимал, что у девушки с такими параметрами мало шансов быть желанной серди молодых парней.

Через некоторые время она стала постанывать, периодически вздрагивая тазом. Затем частота ее вздрагиваний резко увеличилась и она также как ее мать, взяв меня за волосы сильно прижала к своей киски и стала буквально тереться о мое лицо и в частности нос.

И вот она будто заплакала и я почувствовал на своих щеках ее сок. Я буквально стал пить ее. Пил и лизал пил и лизал. Я целовал ее губы, каждую клеточку, иногда быстро щекоча ее язычком. Она стала теребить своей рукой мои волосы на голове, а я стал вновь лизать.

Когда ей это надоело, она убрала свои руку и села. Я поднял голову и посмотрел на нее. Наши глаза встретились — в ее глазах была радость и благодарность. Она приблизилась к моему лицу, и взяв обеими руками за мои щеки страстно поцеловала меня в губы. Затем она снова легла на спину и держа руками за мои щеки пригласила лечь на нее.

Я подтянулся и лег на нее. Мой вздыбленный член без труда нашел дорогу. Я медленно стал входить и выходить из нее. Мне это доставляло неимоверное удовольствие. Ее влагалище было мокрым и теплым. Я старался войти в нее настолько глубоко насколько позволяли мне мои яйца.

Внезапно я почувствовал удар ремня по спине.

— Быстрее! — это ее мать осадила меня

Я начал движение чуть быстрее. Следует отметь, что это было не очень удобно, так как руки находись за спиной, и я не мог как обычно упереться на них

— Еще быстрее! — на этот раз удар был очень сильным

Я стал двигаться так быстро насколько мог, с силой заходя в нее. Девушка застонала, а затем взяв обеими руками меня за ягодицы стала сама впихивать меня в себя и подбрасывать меня тазом.

Она не стонала, она кричала и продолжала впихивать меня в себя. Я тоже уже не мог молчать. Я словно девочка стал стонать. С одной стороны мне было и стыдно за свои стоны, а с другой было на все наплевать. Я трахал ее так как никого до этого. Я любил ее! Где же ты была все это время!

И вот она перестала меня впихивать в себя, забросив свои ноги мне на спину и скрестив их на мне мертвой хваткой, стала целовать мою шею взасос и покусывать ее.

Ее мать развязала ленточку на моем члене, и сунула мне в задницу два пальца и я кончил! Из меня вырвался фонтан. Это было самое настоящие извержения вулкана. Я в очередной раз затопил свою соседку. Некоторое время я продолжать двигаться. А она целовала и шептала мне: Миленький мой, ты мой маленький, я люблю тебя, ты мой солнышко, ты мой зайчик, мой котик.

— я тоже тебя люблю! — сказал я в экстазе — и твою маму...

Некоторое время мы лежали не подвижно, а затем она скинула меня на спину. Затем она подтянула к себе ноги и продолжала лежать в такой странной позе.

Ее мать, стала массажировать мое причиндалы. И вскоре член вновь принял боевое положение. Когда она посчитала что он достаточно тверд она села не меня, введя мой член в себя, и положи свои руки мне на грудь стала приподнимать и опускать таз. Вскоре ее амлитуда стала сильнее, а я стал двигать тазом к ней навстречу. Видимо устав, она легла мне на груди, а я продолжал двигать тазом, вгоняя свой член в ее пещерку.

Чуть погодя она стала постанывать. Затем я почувствовал как она вцепилась зубами в мою мочку уха. А от горячего дыхания у меня побежали мурашки по коже.

Это продолжалось не долго, так как я ее уже давно и сильно хотел. Неожиданно я кончил. А вот она похоже нет. Я продолжал двигаться тазом, но член предательски стал сдуваться и она это конечно же почувствовала.

Она слезла с меня и сильно дернув за мои ноги, спустила меня чуть ниже по кровати. Затем она села мне на рот и приказала лизать, а сама стала теребить моя яйца, с силой сжимая их. Когда член вновь встал, на него села его дочь и принялась скакать на нем.

На мне скакали две женщины весом каждая не меньше 80 кг. Они будто забыли обо мне и принялись целовать и ласкать друг друга. Мать сидела на моем лице дольно крепко, и вскоре мне стало не хватать воздуха. Я замычал, стал двигать тазом желая их с себя скинуть. Но мать, поерзав, села еще крепче и ногами пождала мою голову. Я собрался с силами и стал что было мочи стараться скинуть их, я двигал тазом вверх, что было на руку ее дочери. Я пытался крикнуть, но выходило тока мычание. Тут я кончил и потерял сознание.

Когда я очнулся, мои руки были свободы. Обе женщины сидели рядом и смотрели на меня.

— О! очухался... давай одевайся! Кушать хочешь?

— Нет, только пить!

Дочка сбегала и принесла мне стакан с водой. Я залпом выпил и стал одеваться.

Придя домой, я проверил вентиля кранов, затем открыл бутылку коньяка, налил себе полстакана, выпил, и, не закусив, отправился спать.