«Сюрприз» приготовленный Паше возбуждал меня, возможно, более чем само свидание. Мы вместе вымылись в ванной, повторив и закрепив приемы, показанные мне вчера вечером. Потом приоделись. Лея в короткий тонкий халатик, без лифчика, обтягивающий её стройную фигуру как перчатка. Тот, даже застегнутый на всю длину молнии, являл миру такое декольте, что только-только не позволяла её большим грудям вылезти наружу. А тонкая ткань не скрывала, а наоборот выставляла напоказ её большие и твердые соски. Всё это чудо чуть-чуть на толщину одного пальца прикрывало её ягодицы. Вернее сказать обтягивала, как вторая кожа. На ногах — тоненькие белые гольфы в большую клетку… Малюсенькие белые трусики, состоящие из дырок и кружев видные при любом наклоне, завершили экипировку. Нет ещё были туфли на высоченной и тоненькой шпильке добавившие к ее росту с десяток сантиметров.

Сама я одела короткую плиссированную юбочку коричневого цвета похожую на шкoльную, правда на пару пальцев длиннее, чем её халат. Тоненькую белоснежную почти прозрачную блузку с коротким рукавом флаттер из её гардероба, позволяющий заглянуть внутрь блузку при поднятой руке. Сквозь прозрачную ткань темнел мягкий кружевной лифчик подчеркивающий красоту и форму моих грудок.

На столе стояла початая бутылка всё того-же «Хенеси» и расставлена нехитрая закуска. Ну, мы же не «пить» здесь собирались! Почти перед приходом Паши, я совсем потерявшая храбрость начала мямлить:

– Лея, ну а там мы, то есть я… Что будем и как?

– Это ты о чем? — хитро и с усмешкой посмотрев мне в глаза, ответила она.

– Ну, это…

– Хочешь, предложить мне свечку подержать? — многозначительно спросила она.

– Нет… Но я… А ты будешь рядом? — уже испугалась я.

– Если хочешь, то могу. Только… Вот одними взглядами я не смогу отделаться, не вытерплю, — попыталась она схохмить.

– А я не жадная… — распорядилась я за всех.

– Ладно. Захочешь, позовешь… — и она томно вздохнула.

* * *

«Сюрприз» удался на славу. «Отпавшая» вниз Пашкина челюсть и круглые глаза, которые как я предполагала, бывают только у человека «зарабатывающего» в туалете геморрой говорили сами за себя.

– Ты только слюной не захлебнись… — скромно обратила я на себя его внимание.

– Аааа… чоооо… — не понял он.

– Пошли в кухню. Стол накрыт, кавалер! — продолжила я.

К столу его провожала тётя и когда она пару раз прислонилась к нему своими телесами, читай грудями, а потом и шаловливо шлёпнула по мягкому месту, то мы обе увидели прямо таки чемпионский бугор на его штанах, ну а лицо парня горело как костер.

После первой выпитой рюмки Лея перешла в наступление.

– Мне так показалось, что вчера, молодой человек, — она томно повела взглядом, — вы перешли дозволенные границы в отношении моей племянницы.

– Да нет… я не нарочно… — стушевался Павел.

– Да вы что? — удивилась она, — и под юбку ваша рука попала просто по недоразумению, — резюмировала она ангельским голоском.

– Нет… Я не хотел… — затараторил он, — ну выпил…

– Она что такая страшная, что ты её даже не хочешь? — уже грозно продолжила Лея. И зачем тогда лапать? А обращаясь ко мне, добавила, — вот ведь молодёжь пошла… На уме только компьютеры, и ни какой личной жизни.

– … — я скромно моргнула глазами, хотя в глубине души ржала как лошадь, наблюдая за ошарашенным Пашкой.

– Ну?! — она грозно посмотрела на кавалера, совершенно не понимающего что от него хотят.

– Что? — еле слышно зашептал он.

– Хочется или нет? — почти нежно произнесла она.

– Да! То есть, нет! — запутался Паша, и взглянул мне в глаза, ища поддержки, всё ещё не понимая, что к чему.

– То есть хочешь? — добавив угрозы, продолжала тётя.

– Конечно! Но я… ни в жизнь… без согласия… — в ужасе выпалил Паша и поник.

С минуту в кухне стояла тишина, а потом Паша вздрогнул и, охнув, подняв глаза, уставился на меня. Я недоуменно посмотрела на него, не понимая, что случилось. Он медленно отклонился, назад заглядывая под стол, и перевел потрясенный взгляд на принцессу. Не выдержав, я сама заглянула вниз, под стол. Нога Леи затянутая в белый гольф утвердилась на табурете между его ног, и гладила Пашину промежность, прямо по чемпионскому бугру.

– А знаешь… — вдруг промурлыкала Лея, — я согласна.

– Что согласна? — бледнея, выдавил Паша.

– Ну, ведь ты говорил: «Что ни в жисть, без согласия…», так вот я согласна! Там у тебя… такой твердый, большой и, наверное, сладенький…

А дальше, пока Паша приходил в себя от столь бесцеремонного предложения, тёка плавно поднялась на ноги, и каким-то неуловимым движением оказалась позади него, в корне подавив попытку встать и слинять с вечеринки. Ещё бы! Он был нашим единственным гостем и «гвоздём программы»! Коротко вжикнула молния, халатик разошёлся, и я увидела, как из-под него на свет явились две белоснежные не малого размера груди. Тётя нагнулась, вперед прижимаясь к спине Павла, и на его плечи мягко опустились две белые дыньки, а он замер боясь пошевелиться.

– Ну, так как? — руки Леи скользнув по рубашке, уже поглаживали выпуклость на штанах.

– … — круглые глаза Паши, и нервные подергивание лица показывали его состояние.

Мягкие руки Леи, которые при необходимости могу быть тверже стали, скользнули в штаны и, похоже найдя там то, что и ожидалось – задвигались.

– Ух, ты! — высказалась она, — ты уж извини, я нечаянно… Не утерпела… — наклонившись к уху, громким шёпотом промурлыкала она.

– Но… ведь… ну так нет… — очнулся Павел, ощущая, что в штанах происходит необычное.

– А что не так? — мой сладенький, — ты взрослый парень, я ещё полная сил привлекательная женщина, и ты сделал предложение… А я согласилась!

Мне было жаль парня, ведь это я втянула его в историю, но… я видела, что мою принцессу «понесло». Глаза повлажнели и «затянулись туманом». Да и сама я находилась не в лучшем состоянии. И виновник «торжества» похоже, поплыл от «упражнений» с его достоинством в штанах шаловливой ручкой. Он ещё раз попытался что-то сделать, ухватившись рукой за кисть Леи, но громкий властный окрик:

– Руку убери, — поверг его в состояние прострации.

А Лея оставив в покое орган которым она судя по всему играла, взяла его руки в свои подняла вверх и положила на свои груди бесстыдно расплывшиеся по его плечам как погоны.

– Вот здесь погладь! — промурлыкала она, — а можешь и потискать, — произнесла она призывно.

Паша зажмурился, а Лея сноровисто вернула руки вниз, сноровисто расстегнула на нём брюки, вытащив торчащий вперед член на всеобщее обозрение. И не важно, что зрителей было двое…

– Нет! Ну, ты посмотри! — обратилась она ко мне, — ведь не соврал шельмец! Есть на что посмотреть и за что потрогать! — и тут же рука скользнула по стволу члена, оттягивая кожицу крайней плоти вниз и открывая взору красную, почти бордовую головку. Она ярко блестела, а в воздухе разлился одуряющий аромат мужского члена, заставивший меня крепче сжать ноги. Там стало мокро! Сердце забилось так сильно, что мне казалось, что у меня дергается грудь. Рот пересох как столетний колодец, а глаза налились чернотой похоти. Глядя во все глаза, я видела, как на самом кончике этого напряженного мужского органа выступила небольшая, прозрачная и тягучая капелька.

– Хочешь потрогать Таня? — тётя неохотно направила сей предмет в мою сторону.

– Нет… Не над… — попытался возразить мой кавалер, но его опять грубо прервали, закрыв рот ладонью.

– Хочу! — не задумываясь, буркнула я и, привстав, протянула через стол руку. И осторожно, даже с трепетом провела пальчиком по головке.

От моего прикосновения она дернулась, чуть качнулась вперед-назад, а набухшая вверху капля резко увеличила свой размер. А у меня от прикосновения по спине сверху вниз побежал сонм «мурашей», как будто на голове разворошили «муравейник»!

– Пора идти в кровать! — подвела итог тётушка.