Смычок из красного дерева в последний раз взметнулся вверх, завис над скрипкой, а после плавно опустился на струны. Они издали протяжный мелодичный стон и музыка замолчала. По залу прокатился одобрительный ропот и скромные аплодисменты.

— Спасибо, господа, за ваш визит, торжественно объявляю вечер закрытым, — сказал Франсис, пожилой граф, являвшийся зачинщиком танцевального бал-маскарада.

Гости спешно откланялись и постепенно стали покидать роскошный зал. Величественное сияние золота, мягкое потрескивание камина и блеск начищенного дубового паркета располагал к откровенным разговорам, честным высказываниям и смелым заявлениям. И все было бы замечательно, кабы не маски всяких форм и размеров, скрывавшие лица гостей.

Джульет, молодая особа двадцати лет, зачарованно смотрела на то, как пожилой скрипач бережно укладывал дорогую скрипку в старенький потрепанный чехол. В этот миг ее голова была наполнена всякой чепухой, как это часто бывает у молодых ветреных дам, но Джульет это вовсе не беспокоило. Скрипач увидел ее заинтересованный взгляд и тепло улыбнулся ей.

Девушка поспешила отвести взгляд и если бы не маска, у всех задержавшихся гостей появилась бы возможность увидеть ее порозовевшие щеки. Она смущалась собственной откровенности и часто ловила себя на мысли, что не замечает, как ее пытливый взгляд устремляется на незнакомых людей. Чаще всего на мужчин. Одному только богу было известно, какие соображения посещали голову невинной на вид Джульет, хотя она всячески стыдилась этого. В первую очередь, перед тем же богом. Исправно проходя обряд покаяния, она снова и снова корила себя за излишнюю развращенность, хотя ее мысли никогда не заходили в дебри, в которые ей вход был отрезан. Чаще всего ее фантазии относились к страстным поцелуям под луной в чудесном и диковинном саду ее отца.

Но сейчас, еще минутой ранее жадно рассматривая скрипача и его музыкальный инструмент, ее мысли были как никогда чисты и целомудренны. Она была очарована игрой мастера и ни на секунду не отвлекалась, как только слышала, что трубача либо флейтиста сменяет скрипач. Поправив легким движением распущенные волосы цвета темного шоколада, она направилась к двери. Но путь ей преградил статный мужчина в черно-золотом камзоле, лицо которого, как ни удивительно, скрывала маска.

— Мадемуазель, позвольте мне один танец с вами, напоследок, — незнакомец обладал бархатистым голосом. Слова, сорвавшиеся с его губ, буквально сразу же заставили Джульет вспомнить свои греховные мечты и желать целовать эти губы вечно.

— Но ведь скрипач уже почти ушел, мсье, в другой раз, — склонив голову, легко усмехнулась девушка и сделала шаг в сторону, чтобы обойти мужчину.

— Вы и вправду думаете, что меня это может остановить? — рассмеялся он и запустил руку в карман камзола. Меж пальцев сверкнуло несколько франков.

Он быстро приблизился к пожилому музыканту и сунул ему деньги. Мужчина улыбался и кивал, пока незнакомец что-то тихо говорил ему.

Мужчина вернулся к Джульет, протянул ей руку, обтянутую белой бархатной перчаткой и улыбнулся. Едва рука девушки коснулась его ладони, первый звук вырвался из сердца скрипки и заполнил собой уже опустевший зал. Джульет почувствовала себя парящей в облаках. Никогда ранее танец с мужчиной под нежные переливы мелодии скрипки не заставлял ее чувствовать подобное. За минувший вечер ей пришлось танцевать со многими, но лишь этот храбрец в черно-золотом камзоле привел ее разум в замешательство.

— Скажите, виконтесса, знаете ли вы, кто я? — спросил неожиданно незнакомец.

— Нет, — честно ответила девушка, полностью поглощенная величием музыки. Казалось бы — всего лишь скрипка, звучавшая в одиночестве. Но создавалось впечатление, будто ее смычок скользит по струнам души, открывает самые потаенные желания и выпускает их на волю. Джульет тщетно пыталась ловить этих юрких птиц, называемых фантазиями, но ее руки были слишком неловки в тот момент, да и клеть, ее душа, уже устала быть прочной и надежной. Она желала быть раскрытой.

— Вы и не можете знать, зато я прекрасно знаю вас, — прошептал он. Волна колкого страха окатила Джульет с ног до головы. Она не понимала, чего она боялась, но ощущения ее не обманывали.

— Вряд ли.

— Нет, вы ошибаетесь.

— Если вы знаете обо мне, я могу знать и о вас.

— Уверены ли вы? Может быть, я ближайший друг вашего отца, барон Линуи, или же пропойца-брадобрей, который намедни случайно прирезал городского глашатая?

Девушке стало ее страшнее.

— Не делайте глаза, ваши прелестные глаза такими большими, Джульет, — отчеканил он. Разжав руки, он легко оттолкнул девушку от себя, а затем позволил себе неслыханную вольность — его горячие ладони легли ей на талию, обжигая даже сквозь тугой корсет. Коротким рывком он заставил ее оказаться совсем близко.

— Что вы делаете? — попыталась возмутится девушка, но ее гнев не нашел нужного выражения — из глубин ее груди вырвался напряженный полу-вздох — полу-стон.

— Не слишком убедительно, мадемуазель, — сладострастно улыбнулся незнакомец. — Позвольте себе эту маленькую радость. Забудьте о приличиях. Сегодня на вас маска, маска и на мне. Мы практически не знаем друг друга. Какова разница — носить маскарадную личину сейчас, в данный момент, либо делать из себя ту, который вы на самом деле не являетесь ежедневно? Маска напускной спесивости, капризности и иногда равнодушия. Вам это не к лицу, мадемуазель.

— Как вы смеете говорить мне такое?! — хмыкнула Джульет и попыталась освободиться из рук партнера, но у нее ничего не получилось.

— Пока маски не сброшены у нас есть прекрасный шанс сблизиться в общении, узнать друг друга лучше. Переубедите же меня, что вы не такая, как я только что сказал, — в задорных серо-зеленых глазах блеснул алчный огонек. Тем временем музыка кончилась, и скрипач уже давно ушел. Пара почти целую минуту танцевала без сопровождения.

Джульет извернулась и освободилась от рук загадочного мужчины. Всего одного беглого взгляда хватило, чтобы оценить его высокий рост, его крепкое телосложение и уверенность, которая присуща только аристократам. «Он точно не может быть брадобреем», — мелькнула глупая мысль в голове Джульет.

— Спасибо за танец. Вынуждена откланяться. Меня ждет отец.

— Франсис прекрасно знает, где ты сейчас находишься, Джульет, — сложив руки на груди, поставил ее в известность мужчина. — Он говорил мне, что нынче в его саду цветет дивный цветок, увидеть который можно только ночью. Он дал мне свое разрешение, чтобы сводить тебя к нему и показать его красоту. Сам же он отказывался намеренно просыпаться в поздний час, дабы сопроводить свою капризную дочурку по лабиринту в самое его сердце. Эту миссию он поручил мне.

— Я никуда с вами не пойду, — сверкнув глазами, угрожающе ответила Джульет.

— Я так и знал.

Он извлек из кармана маленькую резную коробочку, раскрыл ее и дунул. В воздух взвилось облачко розовой пыльцы. Виконтесса непроизвольно вдохнула часть ее и, взвизгнув, чихнула. Ловкие пальцы мужчины быстро спрятали коробочку туда, где она покоилась изначально. Он сделал решительный шаг ей навстречу и, властно взяв ее за плечи, мягко, дразняще, коснулся ее пухлых уст языком.

— Стоит мне заставить тебя вдохнуть всю эту пыльцу, ты станешь молить меня о любви, Джульет, — коварно шептал мужчина и мимолетно целовал пылающую от стыда девушку то в подбородок, то в уголок рта, не позволяя себе впиться в ее губы со всей допустимой страстью.

— Сад... идемте в сад, — едва не теряя сознание, промямлила девушка.

Дорога через лабиринт оказалась недолгой. Незнакомец уверенно миновал все закоулки, крепко держа за руку свою спутницу, и вскоре они оказались посреди небольшой площадки с мраморным фонтаном. В изящной фарфоровой клумбе неподалеку покоился необычный ярко-фиолетовый цветок. Он склонил головку вниз и будто бы ждал живительного глотка воды.

Джульет показалось, что цветок следует немедленно полить. Подойдя к фонтану, она взяла аккуратную золотую леечку и зачерпнула кристально-чистой воды. Водяной туман, нависший над фонтаном, заставил распущенные волосы девушки взяться легкими волнами.

— Вода ему не поможет, — покачав головой, сказал мужчина.

— А что же тогда делать? — расстроилась Джульет. В этот миг ее горло резко пересохло и взгляд опустился на собственную руку, державшую леечку. Она запотела от студеной воды. Джульет как никогда прежде переживала обыкновенную жажду. Прильнув губами к тонкому носику, она подняла руку выше и позволила прохладной влаге смочить ее пересохший рот.

В ту же секунду бутон стал туже и стал издавать легкое свечение.

— Что это?! — восторженно воскликнула Джульет.

— Дело в том, что этот цветок — это ты, дорогая Джульет, — спокойно пояснил незнакомец. — Ему нужно расцвести как можно скорее.

— Но что для этого необходимо?

— Ничего, кроме твоей покорности.

Джульет словно бы грезила наяву — все происходившее казалось ей бурным и необычным сном. К ней только что подошел мужчина, совсем-совсем близко и оголил ее плечи, скинув прочь шелковый покров. Вечерняя прохлада колко прикоснулась к разгоряченной коже.

Мужчина прижал девушку к себе и впился поцелуем в шею, отчего Джульет с трудом устояла на ногах. Губы перемещались от ключицы к уху и обратно, заставляя нежную девичью кожу покрываться мурашками.

— Прошу вас, господин Линуи, поцелуйте меня в губы, — сгорая от омерзительного чувства собственной греховности, в полубреду прошептала Джульет.

— Милочка, я не говорил, что я барон Линуи, — сказав это, мужчина исполнил просьбу. В то же мгновенье Джульет осознала, что все ее представления о поцелуях с мужчиной были глупы и ошибочны. Она испытывала совершенно не те эмоции, которые все чаще и чаще навещали ее в столь недалеком прошлом.

— Признай, Джульет, ты испытываешь блаженство, — сказал мужчина, как только их губы разомкнулись. Он развратно облизнулся и прикусил нижнюю губу, пытливо уставившись на девушку. Ответом был лишь неуверенный кивок.

— Смотри, милая, что ты делаешь своей покорностью, — он указал на цветок. Головка приподнялась, а свечение стало лишь сильнее. — Ты ведь не остановишься? Что ты готова сделать ради своего любопытства?

Джульет услышала в словах незнакомца сарказм, но ее разум был настолько распален жаждой иного рода, что теперь она не собиралась разбираться в том, что имел в виду ее совратитель.

— Я готова сделать многое.

С этими словами она запустила руки за спину и дернула за концы нитей корсета. Глубоко, с облегчением вздохнув, она расправила плечи и медленно стащила корсет вниз, открывая взору мужчины подтянутую круглую грудь.

— Божественно, — на выдохе произнес мужчина, осторожно касаясь теплой ладонью шеи, плавно опуская ее сначала на левую, затем перемещая на правую грудь. — Но вы, виконтесса, не заслуживаете получать мои ласки, стоя посреди лабиринта. Вам следовало бы переместиться в более удобное для этого место.

Он подхватил ее на руки, бесцеремонно стащив с нее корсет окончательно, и подошел к фонтану.

— Я не полезу туда, вода холодная.

— Ничуть.

Джульет успела убедиться в этом сама, как только она очутилась в фонтане рядом с незнакомцем. Угольки желания, доселе тлевшие, сейчас породили настоящее пламя, согревавшее даже в прохладной воде.

Мужчина опустился на колени перед девушкой и накрыл ртом ее затвердевший от возбуждения и прохлады сосок. Твердый, словно камушек, он становился даже тверже по мере того, как ловкий язык незнакомца обводил его, рисуя вокруг замысловатые узоры. Мужчина не жалел Джульет, изредка покусывая. В то же самое время его рука легкими касаниями ласкала другую грудь, заставляя Джульет возноситься к небесам блаженства.

Наконец цветок стоял ровно, его упругий бутон уже успел слегка приоткрыться.

— Виконтесса, вы творите чудеса, — прошептал мужчина и его горячее дыхание растаяло на животе Джульет. Она впервые не сумела сдержаться и протяжно застонала. Как будто по мановению волшебной палочки, один лепесток отделился от бутона и оттопырился в сторону.

— Кричи, Джульет, не стыдись! Ведь на тебе маска! Кричи громче, чтобы цветок распустился! Мы ведь оба хотим этого! — с вызовом говорил он, лаская ее тело везде, куда дотягивались руки из его положения на коленях.

— Я хочу снять маску, и вашу тоже! — задыхаясь, сказала девушка и потянулась к лицу мужчины, но он решительно остановил ее.

— Я сниму свою маску только при условии, что у тебя будут завязаны глаза.

Джульет без колебаний согласилась. Она не раз представляла себя в сцене, когда ее целует, всего лишь целует мужчина, в то время как ее глаза повязаны шелковой лентой. Но раз в реальности дело зашло дальше просто поцелуев, она не смела отказывать себе в необычном удовольствии и исполнении собственной фантазии.

Ее кивок подтолкнул мужчину к более решительным действиям. Он прекрасно понимал, что сейчас он мог делать что угодно и Джульет не смогла бы его уже остановить. В первую очередь, потому что сама того не хотела.

Из кармана красной змеей вытянулась мягкая широкая шелковая лента. Джульет выхватила ее из рук и сама повязала ее себе на глаза, предварительно избавившись от маски.

— Мне льстит ваша решительность, — рассмеялся мужчина. Медленно он снял и со своего лица маску и резким движением откинул со лба взмокшие волосы. Они оба уже давным-давно промокли от брызг фонтана, но возбуждение делало их тела как будто бы еще более мокрыми.

Он усадил девушку на бортик и приподнял тяжелые от воды многочисленные юбки. Его руки ласкали упругие бедра, стройные ножки и раз за разом приближались к самому сокровенному. Джульет напряженно дышала, тихо постанывала, с трепетом предвкушая то, что должно было случиться с минуты на минуту.

Быстрые ловкие пальцы, успевшие поразить Джульет за этот вечер предостаточно, уже успели проникнуть под белье и начать свои умелые движения. Джульет заерзала на бортике.

Задрав юбки, он избавил девушку от белья и накрыл крупной ладонью ее лобок.

Девушка вскрикнула от острого чувства, родившегося в тот момент, когда палец коснулся набухшей жемчужинки ее клитора. Но мужчина не позволил стону сорваться с губ — он, придерживая ее одной рукой за подбородок, жадно целовал ее уста. Неумолимый палец бегал вокруг, слегка надавливал, затем уже двумя пальцами мужчина принялся легко сжимать ее бутон, в то время как бутон цветка все быстрее раскрывался.

Пальцы легко скользили по ее плоти — так высоко было ее возбуждение. Уже через минуту таких ласк виконтесса умоляюще застонала:

— Умоляю вас, возьмите меня скорее! Я не выдержу!

— Прости, любовь моя, но моя невеста должна оставаться девственницей вплоть до самой свадьбы.

Джульет громко закричала и откинулась на бортик. Первый и столь яркий экстаз выпустил на волю доселе неизведанные чувства. Тело было таким легким, что Джульет казалось, что легчайший порыв ветра сможет поднять ее в воздух. Она не ожидала, что пережитые эмоции смогут лишить ее сознания, но это было так. Уже в полузабытьи она ощутила, как мужчина стянул с ее лица ленту и нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Она смутно видела его лицо в тени, свет луны мешал ей разглядеть его черты, но ее это уже не волновало. Тьма застлала ее глаза. Тело было по-прежнему легким и мягким, податливым. Яркое сияние уже полностью распустившегося цветка неприятно резало глаза...

Утром Джульет как обычно проснулась, раскрыла тяжелые шторы в комнате и позволила ласковому солнечному свету влиться в ее покои, наполнить собой ее тело и разум. Ей снова было стыдно за то, какие ужасные сны ей снятся. И она была уверена, что все было сном... пока ее нюх не потревожило небесное благоухание. Обернувшись, она увидела букет из белых роз и крупного фиолетового цветка, которого она никогда не видела прежде. Ни один из известных ей цветков не был похож на этот. Божественный аромат, испускаемый им, кружил голову несчастной Джульет.

Между бутонами роз пряталась записка. Джульет стремительно приблизилась к столику, где стояла ваза с букетом и дрожащими пальцами схватила ее. «Свадьба состоится через три дня, любовь моя. Я же понимаю, что дольше ты терпеть просто будешь не в силах. Твой отец оповещен и уже готовит все для празднества. Встретимся у алтаря, мой бриллиант. Антуан Лавуазье». Джульет в отчаянье закрыла пылающее лицо ладонями — как можно было не узнать собственного возлюбленного!