Привет! Снова я, Зорька.

Прошло не так много времени, когда я в последний раз общалась с вами, но мне до того хочется поделиться с вами, что чувства переполняют меня, и если сейчас не расскажу, то просто лопну от нетерпения.

Эта история случилась всего пять дней назад, и я никак не могу представить, как это я до сих пор никому не рассказала ее, включая и мою ближайшую подругу Надьку. Ну, вы с ней уже знакомы, и знаете, какая она у меня шалая баба, но сегодня речь пойдет не о ней, а о моей любимой свекрови. Да, да, вы не ослышались, действительно о свекрови, и действительно о любимой.

Трудно найти женщину, кто сказал бы о свекрови «любимая». До недавнего времени, т.е. пять дней назад, и я не могла бы сказать, что она любимая, так ровные отношения, и ничего больше.. Хотя, если честно, я давно лелеяла мечту, переспать с нею.. Сейчас все изменилось.

Людмила Петровна, так зовут мою свекровь, женщина очень стройная и красивая. Не смотря на свои сорок три года, она привлекает внимание как мужской, так и женской (уже) половины человечества. Я давно стала грезить ею, и ждала только удобного случая, чтобы прижаться к ней всем телом, и слиться, забиться, в едином экстазе.

Замуж за Сашкиного отца она выскочила рано, едва закончив, среднюю школу. Он лет на десять старше жены, и когда она призналась ему, что беременна, не раздумывая, отвел ее в ЗАГС. К восемнадцати годам Людмила Петровна успела стать матерью, так вдоволь и не нагулявшись, чего о ее муже сказать нельзя. У них благополучная семья. Он в прошлом высокопоставленный чиновник, а сейчас – глава преуспевающей фирмы, она же добропорядочная домохозяйка, не проработавшая ни одного дня. Все эти годы Виктор Андреевич, лелеял свою женушку, не скупясь на дорогие подарки, французскую косметику и парфюмерию.

В общем, Людмила Петровна занималась собой, и в свои годы, тянула максимум лет на тридцать пять, а то и того меньше. Даже язык не поворачивается, назвать ее бабушкой (да таких бабушек, еще трахать и трахать, а им все будет мало), а ведь она уже почти пять лет, как бабушка. Разница в возрасте, и более раскрепощенный образ жизни мужа, отпечатались на их половой жизни, и вследствие этого и на ее характере.

В принципе она женщина не злобливая, но в последнее время, стала замечать за ней, что она часто брюзжит. То ей не так, это ей не эдак, одним словом доставала она всех, особенно меня. Видите ли, Сашенька в последнее время выглядит очень усталым, каким-то осунувшимся. Ну, конечно же, он и должен уставать. А как же иначе? Он на работе от своих научных трудов голову не поднимает весь день, за то дома, его головка работает как отбойный молоток. Что делать, если он хочет меня постоянно, да и мне не безразлично..

Порой прокувыркаемся всю ночь с ним напролет, а утром с синяками под глазами на работу спешить надо, а здесь как некстати, опять желание в обоих взыграет. Пока Настенька на горшке сидит, он меня обрабатывает. Как, скажите на милость, при таком ритме, да еще не уставать?

Я на брюзжание свекрови не очень-то обращала внимания, но поймите правильно, нельзя же постоянно быть недовольной. Особенно это бросалось в глаза, когда Виктор Андреевич подолгу отсутствовал. Я как гинеколог знаю, что подобные расстройства возникают от большого перерыва. Сначала легкое недомогание, потом плохое настроение, переходящее в расстройства психики, а там и до различных заболеваний не далеко. Эта ее постоянная нервозность, стала меня заводить, и в один из таких периодов, я решила, как специалист, поговорить со свекровью.

Я позвонила ей по телефону, и сказала, чтобы она немедленно пришла ко мне на осмотр, мол, меня беспокоит ее состояние. Какое там беспокоит, я просто уже давно хотела прикоснуться к ее манящей киске, но как я смогла бы это сделать безо всякого повода. От одной только мысли, что я буду смотреть и ощупывать свекровкину киску, меня бросало в жар, но одно дело соблазнить свою сверстницу, и другое – зрелую женщину, при этом свою свекровь, мать мужа, бабушку моей доченьки. Кто ее знает, как она поведет себя в следующий момент.

Назавтра, Людмила Петровна постучалась в мой кабинет. Она излучала свежесть (видно только приняла ванну), а от аромата ее тонких французских духов, голова шла кругом. Я отпустила сестру, и предложила Людмиле Петровне раздеться для осмотра. На ней были обалденно красивые трусики из синего гипюра с черными, поднимающимися от самого низа лепестками, заканчивающимися на лобке, такого же цвета розой. Она с легкостью серны, вскочила в кресло и, скинула их. Принимая удобное положение, Людмила Петровна уселась в кресле, и уместила ноги на лотках подножниках, предоставив моему взору свою прелестную, аккуратную киску.

Я, натянув резиновые перчатки, смазала пальцы гелем и принялась за пальпацию, нервно поерзывая на своем стуле. Я только дотронулась до ее половых губ, как они отозвались и напряглись в предвкушении чего-то сладостного. Горошинка ее клитора на глазах стала увеличиваться, призывно показываясь из своего укрытия. «Ох, мамочка, да ты-то уже готова. Очень хорошо. Мне не придется применять усилий. Ты сама меня соблазнишь», - только и успела подумать я. Ее таз стал приподниматься навстречу моим пальцам, и из груди вышел еле слышный, слабый стон.

Я не замечаю ее нервического возбуждения (работаю я). То пройдусь вдоль губ, то дотронусь до возбужденного клитора, а то и вовнутрь вставлю пальцы (и никакой гель не нужен был – течет, как сучка). Губки стали мелко подрагивать, на лепестках и клиторе мелкими бисеринками собрались капельки, а чуть ниже, тонкой струйкой к анусу прокладывалась влажная дорожка. Аромат ее вагины сводил меня с ума, и я держалась из последних сил (надо же было, чтобы она сама сделала первый шаг), контролируя себя.. Петровна слабым голосом позвала меня (все, началось), а я как бы, не слышу.

Позвала громче, и я «отвлекаясь» от осмотра, поднимаю голову. Ба, да она «летает», совершенно не стыдясь моего присутствия. Я подошла к ней ближе, а мамочка смотрит на меня невидящим мутным взором, и, положив мне руку на талию, прерывистым шепотом говорит:

- Ну что там, Зоренька, заканчиваешь уже? Хватит наверное.. Жить буду?

А я чувствую, что ее рука непроизвольно и медленно ползет вниз, и уже ласково гуляет вдоль впадины ягодиц.

- Да, что вы, Людмила Петровна.. Конечно же, будите. Только вот, кажется, паутиной зарастать начинает.

С нее разом всю истому, как рукой сняло:

- Как это, паутиной? Ты что такое говоришь?

Тут я, лукаво улыбаясь, стала ее успокаивать (кто ж думал-то, что она такая неискушенная):

- Да нет там никакой паутины. Это образное выражение, когда киску давно никто не посещает. Вам надо почаще сексом заниматься, и все будет нормально.

- Да, Виктор Андреевич давно меня не имеет, - призналась она, - а у меня никого, кроме него никогда не было.

Вот те раз. Надо же с одним мужиком всю жизнь трахалась, а ведь в жизни не подумаешь, что такая аппетитная тетя, и ни разу не пошла налево. Надо помочь.

- Ну не обязательно же с мужиком. У вас что, и подружки никогда не было?

- Нет. Как-то не тянуло, а ты сейчас так нежно осматривала меня, что захотелось. Еле сдерживала оргазм.

- Напрасно сдерживали. Мы ведь не чужие.

- И ты не станешь осуждать, если я кончу?

- Нет, конечно. Даже помогу.

- Ой, помоги, Зоренька. Очень прошу. Мне так было хорошо, - и она, уже не стесняясь, стала ласкать мой зад, пытаясь протиснуть между ягодиц свои пальчики (ну вот, а ты дурочка, боялась).

Я вернулась на свое место, и продолжила свой «осмотр», доводя свекровь до бешенства. В какой-то момент, она не выдержала и со стоном выдохнула: «Поцелуй меня». А мне только и требовалось, чтобы она сама меня об этом попросила. Я уже не опасалась, что она будет надо мной издеваться, мол, заставила, соблазнила, послушную невестку. Я припала губами к ее алчущему лону, и всосала в себя твердый и горячий клитор.

Только начала входить во вкус, впитывая ее ароматные соки, как она, вцепившись в мои шикарные волосы, стала с силой насаживать голову на разгоряченное влагалище. Она протяжно застонала, и ее хватка ослабла, а я не поднимая головы, алкала из ее подрагивающего грота вкусную, тягучую влагу. Она гладила мои волосы, не торопя меня с моими ласками, и я чувствовала, как дрожат ее руки. Еще секунда, и по моему телу мелкой россыпью прокатился оргазм. Мы перевели дыхание. Я помогла подняться ей из кресла.

Люда, теперь она требует, чтобы я ее иначе не называла, развернула меня к себе лицом и впилась в губы долгим благодарным поцелуем. С работы мы ушли вместе, но я не отправилась домой, а пошла с ней. Из дома, Люда позвонила Сашке, предупредив его, что я с ней, и чтобы он не забыл забрать Настеньку от няни. Мы слегка перекусили, и еще стесняясь, она потянула меня в ванную комнату, с монтированными вместо кафеля зеркалами. Наше панорамное отражение возбуждающе действовало, и от этого возбуждения, мы со страстным нетерпением срывали с себя одежду.

Горячая, расслабляющая вода приняла нас в свои объятья, и мы как сумасшедшие целовались, доводя себя до экстаза. Люда, сначала неумело, но потом (наверное, интуиция сработала), с искусностью лесбиянки со стажем, доставляла мне удовольствие, проводя языком по самым чувственным точкам. За весь мой не малый сексуальный опыт, ни один мужик не смог меня так ублажить, как моя любимая свекровушка, Люда, и я лишний раз убедилась в том, что только женщина знает, что нужно женщине.

Вот уже пять дней я живу, как в тумане. Я не могу спокойно работать, видя перед собой разные, всевозможные влагалища-лоханки. Я осматриваю их без интереса, просто исполняю свой профессиональный долг. Даже Надьку я не хотела так, как Людочку. И от Сашки я не получаю уже такого удовольствия, как от его мамочки. А вчера, мы, дурачившись, заказали по Интернету кучу всяких сексуальных прибанбасов, и теперь ждем посылку с нетерпением.

Даже не представляю, что и как будет, когда вернется из командировки Виктор Андреевич. Об этом пока не хочется думать. Будет день – будет пища. А сейчас есть только мы, с такими манящими, дурманящими, сладкими кисками, и будем любить, и доставлять радость друг другу, пока не надоест.