Пролог.

Он.

Я, отодвинувшись и приподнявшись на локте, наблюдаю, как тело миниатюрной женщины бьется, катаясь по простыне. Вторая рука ласково поглаживает то и дело, ускользающее в сторону бедро.

— Просто потрясающая миниатюрная женщина, — думаю я, смотря на неё. Неожиданно меня осенило, — а я ведь её знаю!

Услужливая память тут же воспроизвела краткий миг нашей первой встречи.… Она, просто, выделялась из толпы первокурсников на празднике «Посвящения в студенты». Испуганный вид и конечно маленький рост.

— Я был там с Люсей! – пронеслось в голове.

Она.Магазин.

Я его узнала не сразу, а потом мне было стыдно, зато в какой ситуации мы теперь встретились. Ещё вчера вечером в кошельке лежала тысяча с мелочью, а сегодня после ухода на работу моего благоверного она исчезла. Всё стало ясно как божий день. Вечером он опять придет пьяный, а я, по его милости, как набитая дура стою около кассы, не имея возможности расплатиться за купленный товар.

Спирали судьбы.

Воспоминания, воспоминания… В них я нахожусь на бессмысленном с моей точки зрения мероприятии. Сборище называется «Посвящение в студенты». Нам вручают студенческие билеты и поздравляют. А я, не могу оторвать взгляд от одного из старшекурсников. Высокий, стройный. Подтянутая спортивная фигура и стоящая рядом с ним под руку девушка. Даже не зная её, я уже ненавижу в ней всё! Фигуру; манеру одеваться; а особенно то, что она так свободно прижимается к нему, временами, осторожными движениями поглаживая руку.

Вот она что-то шепнула ему в ухо. Они рассмеялись и поцеловались. Злость, ревность вскипает во мне, поднимая на поверхность все самое худшее.

— Убила бы стерву! – проносится в голове, но я стою и смотрю на них!

Нет не на них, на него. Она пустое место. Мелочь, песчинка в жерновах жизни. И ему не подходит. Ему подхожу я! И только я!

— Мечты, мечты… — мелькает в голове.

Задумавшись, я отвлеклась, а когда попыталась снова увидеть его, то не нашла. Он исчез, растворился в толпе гостей и студентов. Злость сменилась грустью, и мне все стало по барабану.

Второй раз я встретила его на кафедре. Он бесцельно слонялся по коридору, словно ожидая кого-то.

— Кого-то?! – мозг сразу нарисовал смазливую и «противную» мордашку его подруги.

Встав перед расписанием и делая вид, что усиленно его изучаю, я смотрела только на него.

— Оглянись, посмотри на меня! – посылала я ему призывные мысли…

Но нет! Из-за поворота вышла она, и даже не поцеловав, просто, дернула за рукав, заставляя идти за собой…

Следующая встреча произошла вообще случайно, и назвать случившееся встречей можно с большой натяжкой. Переехав в этот дом, я, выйдя на балкон, увидела, как он и она стоят около четвертого подъезда. Она держала чемодан и, судя по всему, ругалась. А потом, я даже чуть не захлопала в ладоши, она отвесила ему пощечину и со злым лицом села в подъехавшее такси.

— Живи, как знаешь… — разобрала я последнюю фразу которую она со злобой выкрикнула…

Теперь я часто встречаю его, но он не обращает на меня внимание. Мы живем в одном доме, правда, в разных подъездах; отовариваемся в одном магазине. Судя по всему, он живет один, а вот я нет. Не сказать, что измена мужу тяготила бы меня, только вот я не могу, не решаюсь до сих пор подойти к нему …

И вот встреча в магазине. Я даже не видела его, углубившись в свои проблемы. Неувязка у кассы, а потом он, дает кассиру деньги оплачивая мой товар, и я словно капризный ребенок начинаю выкаблучиваться.

— Вот всегда так! – думаю я, вместо того чтобы поблагодарить человека, — первой ответной реакцией бывает грубость. – А ведь такой прекрасный повод познакомится!

Он исчезает в опускающемся сумраке вечера, а я, словно дура, стою и смотрю ему вслед. Что меня дернуло в тот момент, не знаю. Я просто бросилась за ним, дабы не упустить свой шанс…

Потом было знакомство, бутылочка хорошего портвейна и танец. Именно тогда, ощутив, как утекает время, а танец вот-вот кончится, я решилась:

— Поцелуй меня…

Второй круг «ада». Катя.

— Совсем офигел! – с ясно различимой радостью в голосе, но с трудом ворочая языком, шепчу я, успокаиваясь. – Смерти моей хочешь? — и неуловимым, быстрым движением вскакиваю на него сверху.

Чуть поерзав, чувствую, как промежность плотно соприкасается с его уже несколько поникшим органом.

— Кто бы сомневался? – думаю я.

То, что я прижала – тут же оживает и пытается изо всех сил приподнять навалившийся на него приятный груз. Чуть приподнялась, и рука проскальзывает между ног, а ноготки опять начинают щекотать, чуть царапая чувствительную кожу органа. Он дрожит от возбуждения и страсти. А я смеюсь страстно и заразительно.

— Попался! – отсмеявшись, на выдохе шепчу я.

Наклонившись вперед, целую его в губы, одновременно ерзая своей миниатюрной, но такой мягкой и чувствительной раковинкой по члену. Едва только его губы оставляют мои, продолжаю:

— Хочу! Хочу! Хочу ещё! – уже с ударением кричу я, продолжая свои поползновения.

— Ты его поцелуешь? – тяжело и возбужденно слышу в ответ хриплый шепот.

Вместо ответа, юркой ящеркой соскальзываю, назад заставляя раздвинуть ноги, и в то же мгновение горячие, жадные губы целуют обнаженную головку. Потом ещё и ещё. Следом юркий язычок, словно кобра резкими ударами впивается в тонюсенькую нежную кожицу, заставляя лежащее тело дергаться и стонать от наслаждения. А я, открыв ротик, втягиваю блестяще-бордовую головку внутрь. Не глубоко, а лишь на столько, насколько позволяет мой маленький рот. Крутящийся внутри язычок выглаживает все попадающее под «руку». «Мой парень» или, точнее, первый любовник ерзает, вертится от ласк, и когда я остановилась, набирая в грудь воздух, бормочет:

— Повернись… сядь ко мне на грудь. Я тоже… хочу… тебя ласкать…

Тут даже не надо ничего решать. Словно подкинутая пружиной распрямляюсь и сажусь на грудь спиной к его лицу. Наклонившись вперед, приподнимаю и чуть оттопыриваю назад свою упругую попочку, и вот мы уже оба, распластавшись в позе шестьдесят девять, ласкаем друг друга. Помещение затопляют страстные стоны, звонкие чмоканья и хлюпанья. Играя языком с моей киской, он неожиданно сжал в щепоть клитор. Охнув, я буквально взвилась от этого и, закричав начала извиваться, скользя по груди и лицу промежностью с набухшими от возбуждения гениталиями.

— Нравится?! – выдавил он.

— Та… — зашептала я, усердно поглаживая его яички мягко проскальзывающие внутри мошонки.

А потом я каким-то образом умудрилась их втянуть в рот, причем сразу оба и огладила своим бархатным язычком. Черные жесткие волосики, словно ершик, скользя по языку, щекоча поверхность.

— Ещё! – дернулся он, приподнимая бедра.

Но я останавливаю его, уперев в бедра руки и страстно шепча:

— Лежи спокойно, а то ведь укушу, или, чего доброго, откушу торчащее! – и словно в подтверждение сказанного, выпустив изо рта мошонку, сжала зубами упругую и такую вкусную головку.

Тонкая напряженная кожица легко деформируется от моих усилий, и на ней остается четкий след зубов.

— Ррр-р-р… — рычу я угрожающе.

— Ты мой волчонок?! – ласково и нежно шепчет он.

— Та!

— А зверек не боится капканов и западни? – смеется Вадим, хотя по его дрожанию видно, что ему это понравилось.

Словно мстя за доставленную боль, он, смочив указательный палец в моих же соках и приставив его к звездочке ануса начал давить. Медленно, очень медленно тот погружается внутрь. Я взвыла и затрепетала, выпустив изо рта головку члена. Тело само собой выгнулось дугой, и по комнате пронесся мой звонкий клич: то ли рык; то ли стон.

— Нннн-да! – выла я, — только медленно и аккуратно… — ох-хххх…

— Тебе нравится? – с придыханием уточняет он. – Ты, милая, один сплошной сюрприз, – прокомментировал Вадик, — а с виду и не скажешь… — тихо добавил он.

— Охххх, — непроизвольно вырвалось вслух, — ещщщщё! — завыла я, выгибаясь и, ощущая, как горячий комочек в животе превращается в огромный костер страсти вот-вот готовый захлестнуть меня с головой.

Лёд и пламень… Вадим.

Через мгновение, лежащее на мне тело, содрогнулось, затряслось и, только выдыхая, закричало. Дождавшись, когда Катя успокоится, я на руках переложил ее рядом с собой. Лёжа рядом приподнявшись на локте, рассматривал раскрасневшееся милое почти кукольное личико. Широко раскрытые темные как омут глаза наполненные радостью. Небольшие чувствительные и мягкие губы, которые она все ещё время от времени прикусывает белыми острыми зубками, мягко отблескивают в полумраке. Сбившаяся и липкая от пота прядь волос, прилипшая ко лбу и темные круги под глазами. Тяжелое, частое дыхание вздымает груди, заставляя моё сердце трепетать от желания и предвкушения.

Я поцеловал её в губы и тихо произнес:

— Хочешь ещё?

— … — она согласно кивает головой не в силах ответить вслух.

Я привстаю, оглядывая комнату в поисках нужного мне предмета. Да! Вон там, на стуле лежит шелковый платок или шарф, и я его вижу.

— Это подойдет, — мелькает в голове. – Подожди немного, — произношу вслух.

Медленно чуть покачиваясь, я встаю, беру платок. Её затуманенный похотью взгляд следит за мной. Возвратившись, наклоняюсь над Катей.

— Ты мне доверяешь? – спрашиваю я.

— Да! – кивает она головой, но в глазах видно недоумение и даже испуг.

— Ты смотрела фильм «9,5 недель»? – интересуюсь я.

— Нет!

— Я сейчас хочу повторить один «фокус» из него, — объясняю я. — Согласна?

— Да! – задумавшись и несколько удивленно, отвечает она.

— Не бойся, — беру платок и завязываю ей глаза. – Не давит? – интересуюсь, уже вставая.

— Нет, — я слышу ответ уже в кухне, открывая холодильник.

Еще с вечера укладывая в морозильник свои продукты, я заметил поддончик с замороженными кубиками льда. Теперь они понадобились. Беру кухонное полотенце и одним ударом вытряхиваю на него лед из гнезд. Разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату.

— Я вернулся, — сообщаю я, садясь на неё сверху.

Нет, конечно, сел я на свои лодыжки, но тело подруги оказалось зажато между моих бедер. Тихо ложу полотенце рядом, и выбрав самый понравившийся кубик льда, медленно провожу им по её губам. Она сначала вздрогнула, а потом начала слизывать холодную, тающую на губах влагу. Очень медленно проведя холодным кусочком вправо-влево, я двинулся вниз.

Таящий лед легко скользил по горячей коже, заставляя ту мгновенно костенеть от холода. Одновременно тело девушки подергивается, а сама она постанывает от удовольствия. Влажная холодная полоса медленно перечеркнула шею, и так же медленно проползла между твердых упругих грудей до пупка. Катя не выдержала. Взвизгнув, она задергалась, пытаясь убрать холодный, почти истаявший кубик одновременно крича:

— Мне ведь холодно… и мокро! Убери!

Я, видел как под моим горячим взором тело миниатюрной женщины, мелко подрагивая, покрывается гусиной кожей. Она тяжело задышала. Все так же молча, я прижал её к простыне, ограничивая движения, и бросив почти истающий кусок льда на полотенце, взял другой. Ощутив пропажу замораживающего раздражителя, подруга затихла. Только глубокое, быстрое и сбивчивое дыхание, поднимающее и опускающее груди, выказывает охватившее её возбуждение. Её тело продолжало дрожать, периодически содрогаясь в конвульсиях.

Подняв руку с холодным осколком, я медленно приложил его к соску. Набухший горячий сосок растопил лед, и веселые капельки покатились по коже вниз. Не выдержав такого, она застонала и опять дернулась, пытаясь сбросить мою руку вниз. Оставив в покое заледеневший упругий сосок, я провел кубиком льда, оставляя мокрые следы вокруг соска ориентируясь по темному ореолу. Стон стал громче, а дрожь сильнее.

Приподняв руку, прикоснулся своим инструментом, ко второму соску одновременно наклоняясь и захватывая первый губами. Горячий язык огненным покрывалом накрыл холодную кожу, терзая и согревая его прикосновениями. Упругая, холодная «виноградинка» мягко перекатывается под напором моего языка, еще больше набухая.

От всего этого я и сам возбудился так, что готов был наброситься на лежащее передо мной тело. Член торчал вперед твердый и закостеневший. Крайняя плоть сползла, назад оголив ярко поблескивающую в полумраке темную головку.

***

Когда я закончил со вторым соском и, оторвав губы от второй прелестной и «сладкой» виноградинки спросил:

— Ещё?

— Да, Вадим… — еле слышно прошептала она, подрагивая и дрожа, — хочу!

Я сдвинулся назад и сел на край кровати. Раздвинул и поднял вверх её ноги.

— Держи их, — попросил я и, приблизив лицо, вдохнул одуряющее-эротичный запах её киски. – Приступаю, — пробормотал и в этот же момент искрящийся кусочек льда прикоснулся к её гениталиям.

Короткий то ли выдох, то ли приглушенный стон. Она дернулась. Я увидел как, прикусив губу, Катя сдерживает себя, стараясь улежать на месте. Проведя тающим кубиком вверх-вниз, я свободной рукой развел напрягшиеся и захолодевшие большие половые губы в стороны. На самом верху, там, где они соприкасаются, разглядел краснеющую, даже в темноте, горошину клитора. Короткое касание его вызвало бурю эмоций. Она не смогла удержать ноги, и они бессистемно дергаясь, вырвались на волю, ударив меня в плечо. Само тело подруги, содрогнувшись и получив необходимый «толчок» захлебнулось в пароксизме оргазма. Не сдерживая себя, она крутилась, кричала и дергалась в оргазме. Руки, словно клещи, вцепились в скомканную простынь, и казалось, пытались разодрать их на «звезды и полосы».

Не выдержал и я. Отбросив в сторону бесполезный теперь комок льда, я быстро смазал слюней обсохшую за время проведение эксперимента головку и, направив её в ясно видневшийся темный зев вагины, медленно двинулся вперед. Мои руки крепко схватили её бедра, удерживая на месте.

Сбросив с глаз повязку, Катя, приподняв голову, с болезненным интересом наблюдая за процессом. Как только моя головка коснулась её прелестей, она приоткрыла рот, словно ожидая удара. С громким, казалось оглушающим чмоканьем, член проник внутрь. Медленно двигаясь вперед, я погружался все глубже, пока головка не уперлась в матку. Все это время выражение радостного, но болезненного ожидания не сходило с её лица. Чуть надавив, и ощутив подрагивание деформированной плоти, я также неторопливо изменил направление движения. Её руки, скользнув по животу, обхватили груди, словно разбежавшиеся в стороны холмики и свели их вместе. Губы задвигались в немом шепоте.

Все так же наблюдая за ней я, не торопясь, с неестественно низкой скоростью проделал с пяток фрикций, погружаясь до соприкосновения наших лобков.

Она, терпела такое «издевательство» сколько могла. А, потом, не выдержав, взвыла:

— Быстрее! Ну, быстрее же Вадик… — одновременно пытаясь податься вперед и самой насадиться на член.

— Ну, уж нет! – мелькнуло у меня в голове. – Сейчас будет то, что я хочу и так как я желаю, — удерживая руками тело Кати думал я.

— Давай! – не сдавалась она все, также бессистемно дергаясь в удерживаемых её руках.

Поудобней перехватив рукой её бедро я, смотрел только в её лицо. Губы влажные от облизывающего их язычка притягивали взгляд и рождали желание. Наклонившись вперед, я почти лег на Катю. Наши губы встретились и впились в друг дружку. Долгий страстный поцелуй казалось, никогда не закончится.

Одновременно я короткими и резкими движениями продолжал буравить ее киску. Уже задыхаясь, подался, назад нависая над ней словно утес. Она глубоко задышала, и тут её руки сжали грудки. Мягкие холмики, закостенев, будто превратились в камень. Оставив их, одна из рук метнулась вниз и начала теребить вылезший наружу между разошедшимися в стороны складочками половых губ набухший клитор. Я почувствовал, как затрепетала, сжимаясь, её влагалище плотнее охватывая член, двигавшийся внутри.

— Ещё… быстрее… — складывались в просьбу слова, слетающие с губ.

Сдвинув ноги вместе, и прижимаясь к ним грудью, я задвигался, набирая скорость. Ещё быстрее, глубже сильнее…

Пот горячими струйками потек по лбу. На кончике носа собралась большая капля готовая рухнуть вниз. Не обращая ни на что внимание, я двигался почти на пределе сил и скорости. От моих мощных ударов тело, лежащее подо мной, покачивалось и медленно ползло вперед. В азарте коитуса не рассчитав, я сильно подался назад и покину лоно. Её губы скривились в растерянности. Тут же я дернулся, вперед пытаясь вернуться, но и она уже изменила позу. Твердая головка только скользнула по гениталиям, промахнувшись. Катя застонала, словно от боли. В её голосе слышалось столько разочарования и обманутых ожиданий, что я чуть не рассмеялся. Сдерживая себя, я уже нарочно быстро потерся нижней частью органа по набухшим открытым для меня валикам и лепесткам половых губ. Стоны и непроизвольные подергивания тела партнерши заводили меня даже больше чем само совокупление. Когда она готова была уже закричать от разочарования я, вильнув бедрами, врубился внутрь.

Громкий вздох облегчения, подстегнув меня, заставил быстро задвигаться.

Лёд и пламень… Катя.

Не знаю, сделал он это случайно или нарочно, но его орган вдруг покинул мою истекающую соками норку и, прижавшись к гениталиям, заскользил по ним. Твердая плоть сминала набухшие и словно горящие в адском пламени наружные половые губы. Продираясь сквозь них, терлась о раскрасневшиеся внутренние, и главное давила, словно массируя головку клитора. Я задергалась от этой ласки. Стоны сами срывались с губ.

(Продолжение следует).