22

Дамир несся по коридору как угорелый, глядя на мелькающие таблички дверей номеров, пока его глаза не увидели нужный номер. Он остановился как вкопанный и быстро постучал. Никакой реакции. Он постучал еще громче. Через минуту дверь раскрылась и показался заспанный бородатый южанин. Жуткий перегар дунул в лицо молодого парня и он невольно сделал шаг назад.

-Добрый день, — поздоровался Дамир. — Я прошу прощения, но… Девятка у вас?

-Что? Какая девятка, братан?

-Женщина… Спортсменка.

Бородач нахмурился и, почесав лоб, вспомнил:

-А! Эта? Ну да, конечно. Отдыхает она… Устала, наверное… Ты за ней? Проходи, братан, давай… — он раскрыл дверь шире и шагнул внутрь, пропуская парня в номер.

Дамир поморщился от затхлого запаха, так и не успевшего выветриться из номера несмотря на распахнутое окно и вошел в номер.

Он сразу узнал лежащую ничком Ирину, с головой накрытую одеялом. Дамир подскочил к ней и сбросил легкую ткань с ее головы. Женщина продолжала спать не шевелясь. Спутанные сальные волосы разметались вокруг головы.. Все ее лицо было в белесых пятнах от засохшей спермы, а с уголка приоткрытого рта сочилась тонкая струйка слюней. Он попробовал разбудить ее, несильно похлопав по щеке, но, передумав, сдернул с нее одеяло. Его взгляду сразу бросились лиловые синяки на ее бедрах и множественные отпечатки от шлепков на ягодицах, слившихся в одно сизое пятно. Нежная грудь так же была изуродована синяками от чьих-то пальцев.

Дамир осторожно просунул под нее руки и, подняв ее, молча вышел из номера.

-Давай, братан! Извини, если че… — послышалось вслед.

Он принес ее в ту же комнату в подвальном помещении, откуда и пришлось ее забирать. Всю дорогу он что-то шептал ей, время от времени сокрушенно покачивая головой. Положив ее на койку, парень смочил теплой водой полотенце и нежно стал промывать ее лицо. Ирина несколько раз издала тихий стон, но не проснулась. Закончив с ее лицом, он прикрыл ее легким одеялом и, присев на стул у ее изголовья, нахмурился. Так он просидел час, пока резкий звук рации не заставил его вздрогнуть.

-Дамир ты где?

Он нехотя ответил.

-В отеле.

-Что ты там забыл?Давай на выход. Ты нужен на причале. Гости едут.

-Опять? — раздраженно пробормотал охранник, изменившись в лице.

— Не понял, повтори!

-На каком причале?

-Второй причал. У тебя час.

-Скоро буду!

-Понял, конец связи.. — пискнула рация, перед тем, как утонуть в нагрудном кармане Дамира.

Он вскочил, еще раз оглянулся на тихо храпевшую Ирину и выбежал в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Быстро добежав до проката веломобилей, он сел в первый попавшийся оснащенный какой-то спортсменкой веломобиль и рванул на другую часть острова.

Лениво раскачиваясь на волнах, небольшое судно не спеша приближалось к острову. На пирсе в ожидании стоял Нурик в окружении нескольких мужчин. Поодаль стояла группа охранников одетых кто во что горазд, отчего в целом орава напоминала шпану из подворотни. День выдался солнечный и в безоблачном небе перекрикивая друг друга резким склочным криком, кружили чайки. Несколько пустых грузовых повозок, запряженных парами рабочих женщин в ожидании замерли у въезда к пирсу. Погонщики, бросив их собрались кучкой у перил и, поплевывая в воду, непринужденно болтали. Там же на берегу стояли десять спортсменок с двухместными колясками для гостей острова.

Судно, натужно загудев двигателями приблизилось к причалу и, глухо ударившись об пирс, остановилось.

Нурик расплылся в широкой улыбке и поспешил к катеру, из которого появились первые пассажиры.

-Добро пожаловать, добро пожаловать, дорогой доктор! — широко раскинув руки для объятий бросился он к высокому мужчине в строгом костюме и аккуратно стриженной бородой. Это был Костя. Он сдержанно улыбнулся и вежливо пожав руку Нурику, поспешил на берег. Следом за ним шел вразвалку Виталик. Прибыл практически весь персонал фермы-усадьбы за исключением Хирурга, Семена и медсестер. Нурик поприветствовал каждого и, рассадив по коляскам, увел в лагерь. После этого началась перегрузка привезенного с материка продовольствия и питьевой воды в телеги, которые по мере заполнения медленно покатились в лагерь по неровной дороге. И третьим этапом из трюма вывели самый ценный, очевидно груз — около тридцати обнаженных женщин разной комплекции. Отдельной группой вывели несколько девушек в белых и красных ошейниках. Орава охранников тут же метнулась к ним и, быстро построив перепуганных женщин в цепочки по десять-двенадцать человек, повела в лагерь. Последней группой вели тех, на ком были ошейники.

Чуть позже, когда гостей расселили в разных домиках лагеря, Костя сидел в доме у Миши и пил кофе.

-Ну как ты, Костя? Что нового? Как семья?- деловито поинтересовался Хозяин, подвигая тому большое блюдо с конфетами и печеньем.

-Да ничего, Миша, в общем. Дома все нормально, спасибо, — Доктор шумно отпил заваренный горячий кофе из маленькой чашки.

-Работы много, наверное, сейчас? — воспользовался паузой Миша.

-Ну как всегда. Новый материал привезли. Но, я тебе скажу, в целом бестолковый. Сам поглядишь потом. Я файлы Нурику отдал. Там перспективных штук восемь, не больше. Из шести десятков, представляешь??

-Ну да.. ну да.. — закивал Хозяин головой, — Толковых мало сейчас. У нас сейчас три-четыре спортсменки более менее. Рабочих, наверное половину скоро под списание. Досуговые еще куда ни шло. Ну и персонал… А спортсменок вообще мало.

-Я про спортсменок и говорю. Мне до ваших досуговых нет никакого дела, Миш. Это отдельная тема и меня не касается. Кстати! Как Девятка?

Миша нервно кашлянул и посмотрел в окно. Доктор удивленно взглянул на него:

-Что такое? Что случилось?

-Да ты не волнуйся, Костя, дорогой! Все в порядке с ней. Молодец она еще какая! Сейчас в отеле… спит…

-То есть как это — «спит»? Днем спит? Я что-то не понимаю, Миш. Можешь выражаться яснее?

-Тут такая история вышла, — замялся на секунду Миша, а потом, махнув рукой, продолжил, — А! Что тут молчать, все равно узнаешь… В общем, я ничего не мог сделать, Честное слово тебе говорю. Мне сказали, что даже Амирасланов тут не потянет вопрос.

Хозяин взахлеб стал рассказывать про минувшую ночь ошеломленному Доктору. Его лицо вытянулось и окаменело. Он выслушал Доктора до конца и спросил:

-Она в отеле?

-Да. Дамир только оттуда. Сказал, что спит. Только ты не спеши. Зачем городить шум сейчас? Они завтра уедут и поедем, заберем ее…

-Ты понимаешь, что произошло хоть, Миша??? — вскочил Доктор и стал нервно расхаживать взад-вперед по большой комнате.

-Да, понимаю, конечно… Но что тут можно было сделать? Видишь, как все получилось? Сначала этот м..дак эколог, потом проверка, потом показательные выступления. Там столько левого народу примазалось. На халяву под шумок отпуск провести. Сейчас же сам знаешь, им заграницу нельзя… А тут им такое нарисовалось, никакая заграница рядом не стоит…

-Да какая мне разница что тут им нарисовалось? Ты мог ее не выпускать на забег? Пустил бы своих рабочих, обслуговых, там… не знаю кого!

-Досуговых, — тихо поправил Миша.

-Что? — удивленно повернулся тот к Хозяину. — Так все! Я еду прямо сейчас туда. И ты со мной.

-Нельзя, Кость! Они пока там…

-Мне насрать, кто там! Готовь транспорт!

Миша распорядился по рации:

-Саша, пару одноместных ко мне!

Через полчаса две крепкие спортсменки мчали тележки с Мишей и Костей по ветвистому лесу в направлении отеля. Доктор ехал впереди, управляя той самой длинноногой под номером семнадцать, которая тоже принимала участие в показательном забеге. Скорость была довольно высокой и она неслась что есть мочи, стараясь не получить лишний разряд в соски небольших, но сильно висячих грудей. Доктор изредка посматривал на значение частоты ее пульса и несмотря на ставшую желтой цифру, не думал сбавлять темп. Он хорошо помнил эту спортсменку, которая появилась примерно за полтора года до Ирины. Они сразу не поладили из-за ее излишне дерзкого нрава, в связи с чем персоналу часто приходилось отправлять ее в карцер, где к электродам штрафницы пристегнутой к койке с заданной частотой подавались слабые разряды электричества. Напряжение было мизерным, что не создавало болезненных ощущений, но длительность этой выматывающей и раздражающей процедуры создавала определенный воспитательный эффект. Питание через зонд подавалось автоматически в заданное время, а катетер в мочевом пузыре позволял опорожняться без отрыва от воспитательной процедуры, которая могла длиться сутками. Физическое состояние штрафницы контролировалось датчиками, посылающими показания на главный пульт. Спустя месяц Семнадцатая стала гораздо покладистей, но в процессе разговоров с Костей не упускала случая дать тому понять, что перемирие установлено до поры до времени. Но ее группа была отправлена на остров раньше установленного времени и конфликт между ними исчез так и не начавшись.

И сейчас она наклонив голову вперед, глядела исподлобья вдаль, галопом несясь по неровному грунту тропинки, понимая, что везет в коляске именно того, кого она возненавидела в этом безумном мире всем сердцем. И, не зная реальной причины такой спешки, с которой Доктор несся в отель, оставляя позади повозку с Мишей, которую везла молодая бритоголовая спортсменка, ей казалось, что Константин просто потешается над ней, вымещая всю накопившуюся за время ее пребывания в усадьбе злость.

Наконец, они миновали символический КПП и вскоре дорога пошла под уклон к залитой солнцем красочной территории отеля. Костя сбавил скорость и вскоре они остановились у парадного входа в главное здание отеля. Не дожидаясь отставшего Мишу, он спрыгнул с коляски и вбежал в прохладный роскошный холл. Две обнаженные девушки за стойкой мгновенно вскочили и приветливо заулыбались. Доктор, не удостоив их никаким вниманием поспешил к лифту. В момент открытия бесшумных дверей кабины к нему подоспел и Хозяин.

Ирина не пошевелилась, когда дверь в комнату с шумом отворилась и на пороге показались Костя с Мишей. Доктор бросился к ней и быстро нащупав пульс, приложил тыльную сторону ладони к ее лбу. Чуть успокоившись, он посмотрел на Мишу и сказал:

— Тебе повезло…

Он скинул с нее одеяло и нахмурился от увиденного. Бледное от люминесцентного освещения комнаты тело спортсменки было сплошь и рядом покрыто синяками, а на лице застыло страдальческое выражение. Костя осторожно стал переворачивать Ирину на бок. Она негромко застонала и нечленораздельно пробормотала:

-Нет… нет… Пожалуйста, достаточно… пожалуйста… не надо…

Миша поцокал языком и покачав головой, с озабоченным видом присел на стул.

-Мне иногда кажется, что ты не вполне справляешься со своими функциями, Миша. Тебе не кажется? — сказал не глядя на него Константин.

Покончив с осмотром, Доктор поднялся и продолжил:

-Значит, сегодня пусть спит до упора. Если проснется до полуночи, накормить полноценным ужином. Если позже, просто бульон. С утра срочно перевести в лагерный лазарет. На три дня освободить от тренировок. На четвертый ею займутся Семен с Виталиком индивидуально.

-Все ясно, — быстро ответил Миша. — А что сейчас?

-Сейчас я бы поел и возвращаемся. Кстати, как стройка? — неожиданно перевел тему Костя, укрывая одеялом спящую женщину.

-Какая стройка? Станция или береговая?

-Обе. Я слышал, народу не хватает?

-Даа.. не хватает народу. Вообще не хватает. Рабочих мало. Бригадиры жалуются. Хорошо, что сегодня привезли еще. Пятьдесят привезли, да? Так вообще из графика выбиваемся. До осени можем не успеть, Костя.

-Вы там полегче с ними. Особо сильно не перегружайте поначалу. Начинать с пяти часов. Понятно? Через неделю прибавляешь час.. Не раньше! И загрузка на пятьдесят процентов. Угробите — сами в хомут полезете!

-Ну как обычно, Костя, знаем…

-Знаю, как знаете… — проворчал Доктор и поднялся, — Ладно, корми едой и возвращаемся.

Спустя час они уже возвращались в лагерь. Запряженные женщины отдышались и резво тащили коляски по тенистой тропинке леса. Доктор задал умеренный темп к удивлению длинноногой и путь оказался хоть и более продолжительным, но не столь утомителен. Вояки на КПП молча открыли ворота и отдали честь, когда Костя не сбавляя темпа проехал мимо них. Они знали, что это один из тех людей, кому подчиняется Хозяин и с деланным уважением смотрели на удаляющуюся коляску со строгим бородачом в темных очках. Когда они выехали из леса и дорога снова пошла вниз, он еще сбавил скорость, обратив внимание, как одновременно напряглись от тока и расслабились накачанные ягодицы длинноногой. Он чуть задержал внимание на сильных ногах спортсменки и неожиданно сказал:

-Ну что, Семнашка? Все еще злишься на меня?

Женщина, услышав свой номер, дернула головой и глядя перед собой громко ответила:

-Нет, Хозяин!

-Врешь, как всегда, — усмехнулся Костя и, откинувшись на спинку сиденья, закурил.

На территории лагеря им пришлось притормозить, чтобы пропустить большую колонну только привезенных женщин для пополнения рядов рабочих «лошадок». Сцепленные в звенья по десять человек, они быстро семенили за ведущими их за прицепленный к первому номеру в связке поводок. После необходимого медосмотра их выводили из медицинского блока и вели к многочисленным баракам на окраине лагеря. От уже проработавших на острове они отличались взволнованными лицами и затравленным взглядам, озирающимся по сторонам. Но главное отличие было в отсутствии глубокого загара. Несколько молодых работников лагеря насмешливо глазели на перепуганных женщин, то и дело выкрикивая скабрезности в их адрес. Вскоре путь освободился и коляски Кости и Миши продолжили путь.

На очередном перекрестке Доктор обернулся к Мише:

-Ладно, Миша, я к Георгию. Ты занимайся своими делами, но держи меня в курсе на счет Девятки!

Хозяин кивнул и направил экипаж в сторону административного здания, а Костя свернул в сторону медицинского блока. Он остановился у большого ангара, возле которого лениво стояла пустая грузовая повозка, в которой ничком спала распряженная от нее загорелая женщина. Доктор брезгливо поморщился от запаха, источаемого от рабочей «лошадки» и поспешил быстро прошмыгнуть в дверь.

Передняя часть ангара была заставлена множеством коек, половина из которых была занята преимущественно «рабочими». Некоторые были подключены к капельницам, у некоторых были перебинтованы ноги. Стояла жуткая вонь и Костя, стараясь не дышать, быстро добежал до металлической двери, ведущей во вторую часть ангара. Это было отделение для спортсменок. Пространство было условно разделено на палаты невысокими перегородками, в которых располагались по две койки. Возле одной из них Костя и обнаружил Жору в неизменной медицинской маске, склонившемуся над одной из пациенток. Он осматривал ее разбитое колено и что-то записывал в блокнот. Рядом с ним стоял медик в белом халате, который задавал какие-то вопросы спортсменке. Жора увидел Доктора и, выпрямившись, направился навстречу.

-Привет, Георгий! — протянул ему руку Костя,- Как дела?

Врач пожал руку коллеге и молча кивнул в ответ.

-Ну что, — продолжил Костя, — я привез новый модуль управления. Образец, точнее.

Он приподнял немного и потряс небольшим саквояжем перед собой.

Георгий с интересом уставился на обтянутый белой кожей сундучок.

-Давай пройдем к тебе в кабинет и я все покажу, улыбнулся Костя. — Возьми с собой кого-нибудь из легких, только.

Жорик быстро осмотрелся и направившись к одной из коек, бесцеремонно схватил за плечо дремавшую спортсменку и подняв на ноги, потащил за собой.

Они вошли в кабинет и, поставив женщину раком на койку, склонились над саквояжем. Костик извлек оттуда новую капсулу и, протянув Георгию, продолжил:

-Значит, все как обычно, Жор! Смазываешь и вставляешь на место. Обрати внимание: гильза не нужна! И вообще, видишь, насколько сама капсула уменьшилась в размерах? А остальное осталось, как обычно. Передний наконечник и внешние разъемы.

Жора закивал и, нанеся на утолщение смазку и легко ввел его в анальное отверстие спортсменки. Она слегка вздрогнула, чуть дернув тощими ягодицами от холода инородного тела и снова расслабившись, стала ощущать, как что-то медленно продвигается по ее внутренностям. Вскоре анальное отверстие снова стало растягиваться, но не так сильно, как это было раньше. Капсула проскользнула внутрь, и скрылась в заду.

-Теперь смотри, Жора. У нас остается жгут почти с тем же интерфейсом, что и раньше. Но тут в нем есть еще одно дополнительное отверстие. Вот в него вставляем трубку помпы… — Костя перехватил у Георгия жгут и взяв грушу с трубкой, вставил в нужное отверстие, — и делаем несколько качков.

Он раза три сжал резиновую грушу и остановился:

— Проверяем! — он подергал жгут, пытаясь вынуть модуль, — Видишь? Есть шанс, что может выйти, если дернуть сильнее. Перестрахуемся и еще один раз! Как бы контрольный.

Он еще раз сжал грушу и еще раз подергав за жгут, убедился, что она достаточно увеличена в размере, чтобы выйти из прямой кишки. Он отпустил жгут и выпрямился:

-Ну вот и все. Дальше как обычно присоединяем провода и так далее. Ну как?

Георгий показал палец вверх и тоже подергал жгут, пытаясь вынуть модуль. Анус повыпячивался, но так и не поддался.

-Завтра привезут для всех, — продолжал Доктор, — Результат на лицо. Все стало проще, быстрее и для «лошадок» легче. А, главное, без лишнего травматизма! Чтобы снять, просто стравливаем воздух с помощью вот этого клапана. И просто вынимаем. Давай сам…

Жорик стравил воздух и, схватившись за жгут, легко вытянул весь модуль управления. Он поднял вверх большой палец, а затем протер покрывшийся кишечной слизью наконечник полотенцем и бросил его в контейнер. Шлепнув спортсменку по ягодице врач дал ей понять, что все окончено и она, тихо выскочив из кабинета, вернулась к своей койке.

— В общем, все, Георгий. Завтра привезут для всех. Каждый контейнер пронумерован в соответствии с номером спортсменки. Старые сдай Мише. Он упакует как надо и отправит в лабораторию.

Костя попрощался с врачом и быстро ушел, напомнив тому обследовать долговязую спортсменку.

25

На третий день пребывания Ирины в палате, ее еще раз навестил Костя. Он быстро осмотрел ее и сказал:

— Ну вот и все, ваш краткосрочный отпуск окончен, организм восстановился и вы можете вернуться в строй, так сказать. Сегодня после ужина вас вернут в конюшню, а с завтрашнего дня возобновите тренировки.

-Спасибо, Доктор, — чуть улыбаясь, ответила Ирина, не сводя с него глаз.

Костя кашлянул и удивленно посмотрел на нее:

-Что вы все «спасибо» да «спасибо»? Я просто ставлю вас в известность, что… Вам предстоит много работать, так что сконцентрируйтесь на этом.

-Я поняла, Доктор. Буду работать!

-Это очень хорошо. До свидания!

Он вышел из палаты, а женщина продолжала улыбаться, глядя на закрывшуюся за ним дверь. «Он явно неровно ко мне дышит», — подумала она, медленно опускаясь на койку. Но главное, что это чувство взаимно. «И когда-нибудь он сделает это», — удивляясь своим мыслям, Ирина легла и натянув одеяло до подбородка, мечтательно закрыла глаза.

Вечером ее навестил очередной медработник, держа в руках поднос с ужином. Он сделал ей укол и молча вышел, а она быстро стала уплетать горячие куски вареного мяса с макаронами. Быстро расправившись с едой, она еще раз приняла душ, и через некоторое время снова легла на койку, словно пытаясь вдоволь насладиться человеческим бытом, который вот-вот должен был смениться на скотский. Вскоре в палату вошел незнакомый флегматичный охранник, пристегнул к ней поводок и вывел из ангара. Было свежо и легкий прохладный ветерок заставил ее съежиться. Мужчина был одет в теплую фланелевую рубашку и теплые штаны. Он не спеша повел спортсменку в сторону конюшни.

Знакомый запах конюшни ударил в нос смесью сена с испражнениями. Она уже отвыкла от него и, еле подавив в себе рвотный рефлекс, прижала ладонь к носу и сама вошла в стойло под номером девять и встала рядом с висячей на ввинченном в стену кольце цепью. Мужчина усмехнулся и пристегнув ее к цепи, удалился. Ирина медленно опустилась на деревянный пол и села, расставив врозь ноги. Она тут же почувствовала, как соскучившиеся по ее телу букашки засуетились по ее телу, суетливо взбираясь по ляжкам и спине к остальным частям свежей и отдохнувшей плоти. Женщина досадно сморщилась, но понимая, что к этому просто необходимо привыкнуть вновь, попыталась думать о чем-то другом.

За стенкой раздался характерный звук отодвигаемой фанеры на полу и, следом, характерное журчание. Возглас облегчения завершил чей-то естественный процесс. «Странно, как я раньше не обращала на это внимания?» — удивилась Ирина, ложась на бок и загребая под голову как можно больше соломы. «Человек, похоже, очень быстро может привыкнуть к нечеловеческим условиям.». Значит скоро она снова перестанет обращать внимания на смердящий воздух, звуки испражнений, твердость пола и прочие несовместимые с привычной гигиеной вещи.

В конюшне быстро стемнело и спортсменка задремала, но звук отворяемой двери вновь разбудил ее. Через секунду она почувствовала, что кто-то быстро присел рядом с ней:

-Это я! Привет! — раздался знакомый шепот. Это был Дамир. — Как ты?

Он положил ей руку на плечо и нежно провел по нему.

-Привет! — ответила она, — Я нормально! Что ты тут делаешь?

-Пришел навестить тебя! И принес тебе кое-что.

-Что? — с интересом спросила Ирина.

-Открой рот, — жарко прошептал парень.

У женщины опустилось все внутри. Смесь разочарования и горечи наполнила ее душу. «А чем еще можно развлечь женщину на цепи, дура?» — сказала она себе, — «Ты, наверное, рассчитывала что он наденет тебе колечко с бриллиантом на твой безымянный пальчик?»

Она молча раскрыла рот в ожидании привычного… но вместо этого Она вдруг ощутила, как что-то необычайно вкусное и до невозможности сладкое покрыло всю ее ротовую полость, рассыпаясь мелкими опилками по губам. Это был знакомый вкус, который она знала всю жизнь, но не сейчас. Она захлопнула рот, ощущая во рту круглый шершавый шарик и застыла, чувствуя, как что-то растворяясь и смешиваясь с ее слюнями уносит ее куда-то далеко в прошлую жизнь.

-Ну как? — спросил Дамир. — Нравится?

Вместо этого Ирина протянула у нему руки и, обхватив его за плечи, крепко прижалась к его груди. Охранник тоже обнял ее, нежно гладя ее по голове.

-Это Раффаэло? — тихо спросила она.

-Да! Нравится?

-Мммм! — промурчала она сладострастно, потеревшись щекой об его грудь.

-Держи еще вот.. — он положил ей в ладонь еще несколько шуршащих конфеток и поднялся на ноги, — Мне нужно идти. Я еще на работе…

Ирина, гремя цепью, встала и крепко поцеловала юношу:

— Спасибо, мой хороший!

-Пока!

Он вышел из стойла и, гулко ступая по деревянному полу, вышел из конюшни. Спортсменка вернулась на место и тщательно спрятав в соломе лакомство, снова легла и вскоре уснула.

Утро ворвалось в ее сон привычным топотом пришедших за спортсменками охранников. Уже через полчаса Ирина в числе остальных уже бежала, подстегиваемая жгучими электроразрядами по огромному стадиону. Довольно быстро бег согрел ее. Она чувствовала, насколько ее организм отвык от длительных тренировок, но не могла управлять интенсивностью бега вопреки программе. Дыхание часто сбивалось и она жадно хватая ртом воздух, продолжала наматывать круги по относительно ровной дороге по периметру полигона.

Через час к застывшему экскаватору, упрямо уперевшемуся в землю ковшом в центре полигона подкатили две грузовые телеги, каждая из которых была запряжена парой рабочих «лошадок». В одной из них сидело четверо мужчин в желтых жилетках, а во второй находилась черная цистерна с топливом. Мужчины спешились и неуклюже стащили цистерну на землю. Спустя некоторое время экскаватор громко затарахтел, выпуская черные клубы дыма вверх и принялся по очереди нагружать землей повозки. Черные от загара женщины напряглись и еле переступая ногами стали отвозить грунт в дальнюю часть полигона, где еще двое рабочих стали засыпать большую впадину возле одной из осветительных вышек с камерой.

К концу тренировки Ирина, еле держалась на ногах. Когда ее вернули в стойло и, вставив зонд, присоединили к питанию, она быстро уснула, уронив голову на грудь и бессильно прислонившись к стенке в углу. Через три часа ее и еще восемь спортсменок снова привели на полигон и запрягли в двуколки. Помощники тренеров распределили спортсменок и, усевшись, резво покатили по кругу. Ирина обратила внимание, что ее оседлал довольно грузный мужчина. Он совершенно не был похож на жокея и весил, как ей показалось не меньше семидесяти килограмм.

Толстяк быстро вывел Ирину на заданную скорость и весь забег не давал ей передыху. И только когда она стала сбиваться с темпа, все чаще спотыкаясь и заваливаясь из стороны в сторону, чуть ли не сходить с дорожки, он снизил темп до шага и, не сходя с дорожки, дал ей возможность пройти круг, восстанавливая дыхание. Он наблюдал за показателями на приборной доске и видел, как начинает зашкаливать ее пульс. Тем не менее, дождавшись завершения круга, он снова прибавил скорость. Ирина заорала безумным голосом и, рванула, что есть сил на новый круг. Что-то булькнуло у нее в кишечнике и она, извиваясь спиной продолжала набирать скорость, пока разряды не перестали жечь ее соски.

Она не обращала внимания на остальных спортсменок, которые также, время от времени издавали жуткие вопли, получая электрические сигналы в свои груди. Кто-то так же как и она еле тащились по кругу, переводя дыхание. Обгоняя очередную загнанную спортсменку, наездник Ирины что-то крикнул коллеге на своем языке и тот громко рассмеялся. Круг завершался и Ирина, уже ничего не соображая, неслась что есть мочи по прямой, пока сигнал в ягодицах не заставил ее сбросить темп. Она почти остановилась, но разряды в грудях не дали ей полностью встать и она снова медленно пошла на очередной круг. Ее ноги дрожали и она спотыкалась об каждую неровность, не в силах больше приподнимать ноги.

-Соберись, давай! — раздался голос ее наездника.

Она чуть напряглась и стала выше поднимать ноги при ходьбе.

-Не слышишь, что ли? — голос стал громче.

-Да… Хозяин… — тяжело дыша прохрипела спортсменка, чувствуя, как что-то опять впрыскивается в ее кишечник.

«Боже мой! Он убьет меня прямо на этой тренировке!» — подумала она, концентрируясь на неровностях дороги, стараясь не цепляться неудобной обувью на танкетке за торчащие тут и там корешки и камешки. «Всего каких-то пять дней меня выбили из колеи!» Она знала, что это так и бывает. Нельзя прекращать регулярные тренировки, особенно перед соревнованиями. Организм быстро отвыкает от нагрузок и очень не хочет возвращаться в прежний режим. Но зачем так гнать меня в первый же день? Неужели нельзя постепенно вернуться к прежним темпам? Она усмехнулась собственной мысли — а разве это кого-то волнует?

Очередное бульканье в области пупка неприятно отозвалось в правом подреберье. «Неужели эта ерунда, которую они вливают в меня, хоть как-то помогает?» Она скептически относилась к этим бездушным действиям электронных мозгов, решающих, когда и сколько нужно впрыскивать какого-то дерьма в ее кишечник. «Хотя, об этом говорил Костя…» — вдруг подумала она и что-то внутри нежно сжалось.

-Давай еще разок! — как гром среди ясного неба раздалось позади и, жуткая пульсирующая боль резко сковала ее груди. Она снова заорала и рванула вперед, унося за собой крепко пристегнутую к ее телу коляску с безжалостным наездником. На этот раз он выставил меньшую по сравнению с предыдущими забегами скорость, но Ирина не почувствовала разницы. Натужно взвывая, она рвалась вперед, отталкиваясь напряженными до судорог ногами в неровный грунт дорожки. Она не почувствовала, как неконтролируемая струя потекла у нее между ног, оставляя тонкую дорожку сворачивающейся в пыли мочи. Извиваясь, как змея, она мотала головой из стороны в сторону, стремясь поскорее преодолеть бесконечно длинный круг, который обещал быть последним в сегодняшнем забеге.

Наездник сдержал слово и у долгожданного маркера она ощутила колкие пощипывания в ягодицах и, резко сбавив темп, остановилась, продолжая из последних сил держаться на полусогнутых ногах. Он отвел ее к навесу и, спрыгнув удалился прочь, оставив ее дожидаться остальных участниц тренировки. Она присела на корточки, но не удержавшись, завалилась назад, сев на зад. Не обращая внимания на больно впившийся в ягодицу камешек, она так и сидела, пока не привели всех загнанных спортсменок. Их распрягли и, сцепив между собой повели обратно в конюшню, предварительно вынув из кишечника модуль управления.

В стойле ее стошнило какой-то мутной жидкостью и она, сделав несколько глотков прохладной воды из миски на полу, не заморачиваясь на счет нескольких несчастных букашек, беспомощно плавающих на поверхности, тяжело легла на пол. Минут через двадцать ее снова стали кормить через зонд. На этот раз, ее за ошейник пристегнули к кольцу в стене, зафиксировав в сидячем положении тела. Голова клонилась вперед, но гудящие ноги не давали ей полноценно заснуть. После кормежки ее отцепили от стены и она снова легла и, часто ворочаясь и суча ногами, пыталась найти подходящее для сна положение.

До вечера ее никто не тревожил. Она всего один раз проснулась, чтобы справить нужду. То, что из нее извлекли капсулу, вселяло надежду на то, что вечерней тренировки не будет. Так оно и случилось. Вечером ей принесли еду и она плотно поужинала большой порцией куриных грудок с сельдереем и печеными баклажанами.

На следующий день все повторилось и она снова, едва отойдя от утреннего бега была запряжена в двуколку. И снова тот же беспощадный тяжелый наездник гнал ее по бесконечно длинному недостроенному стадиону, лишь изредка давая ей передохнуть, позволяя круг-другой тащить его шагом вместо бега. Ей показалось, что на этот раз он стал задавать более высокую скорость бега, хотя на самом деле он ничего не менял и скорость была прежней. В конце забега она снова обмочилась и ее стошнило прямо на стадионе во время ожидания окончания общей тренировки.

Вечером перед ужином ее отвели к Доктору.

-Как вы себя чувствуете? — не поднимая головы и строча что-то на клавиатуре компьютера спросил Костя.

-Спасибо, хорошо.. — негромко ответила она, продолжая стоять у порога двери его кабинета.

Она чувствовала, как от нее несет мочой и потом, так как их стали мыть теперь после ужина, и не решалась подойти ближе.

Доктор взглянул на нее и, словно прочитав ее мысли, сказал:

-Не волнуйтесь, все в порядке. Присаживайтесь! — он жестом указал ей на стул возле своего стола.

Спортсменка робко прошла в кабинет и присела на краешек стула, сжав коленки и положив ступню на ступню.

-Ну как вам тренировки? Чувствуете возросшую нагрузку?

-Да, Доктор, — кратко по-обыкновению ответила Ирина, глядя ему прямо в глаза.

-Хорошо. Надеюсь, в пределах выносливости вашего организма. Я прописал всем дополнительные препараты — это должно помочь. Как бы то ни было, у нас, как всегда мало времени и придется выжимать из вас все возможное и невозможное. Скоро отборочный тур и вас, в любом случае, останется не больше дюжины. А в следующем туре — и того меньше. Я не сомневаюсь в том, что вы без труда сдадите нормативы, но регламент есть регламент. Кстати, как новый модуль управления — оценили?

Ирина закивала головой:

-Да, Доктор, с ним гораздо лучше. И устанавливается легче и тренироваться с ним тоже… вообще не чувствуется..

-Ну спасибо нашим специалистам, подытожил Костя, — Да! О специалистах.. Здесь Виталик. Завтра вы с ним встретитесь на силовых упражнениях.

Ирина молчала, не мигая глядя на Костю и вполуха слушая его размеренную речь. Ей внезапно захотелось, чтобы он разделся и занялся с ней сексом прямо здесь, в кабинете. Разложив ее на столе или на покрытом мягким ковром полу… не важно. Она представляла себе, как он нависает над ней весь такой собранный и педантичный, со своей аккуратно подстриженной бородой и в очках и…

-О чем вы думаете? — громче обычного прозвучал голос Доктора, возвращая ее в реальность.

-Простите, я…

-Так ладно. Значит через три дня мы увидимся опять. А сейчас вас ждет ужин и душ.

Ирина вышла из кабинета, где ее ждал провожатый, который пристегнув к ней поводок, вернул в конюшню. На полу стояла дымящаяся миска с какой-то не аппетитной крупой и кусками плохо проваренного мяса. Спортсменка быстро проглотила всю пищу, понимая, что еда необходима ей в любом виде и немалом количестве. За стенкой послышался чей-то недовольный голос:

— «Тьфу, бл.дь, гавно какое! Вообще помоями скоро станут кормить!»

— «А ты жалобу напиши! Царевна чтоле?»

— «Тебя не спросили, сука! Рот закрыла быстро, а то без глаз останешься!»

— «Я тя запомню, п.зда вонючая. Со мной так разговаривать!»

— «Девочки, заткнитесь уже. Все мы тут кобылы, че не ясно? Наше дело маленькое: обоссалась и стой» — кто-то попытался резонно прекратить на ровном месте возникший конфликт. Но в ответ послышался жуткий мат от обеих участниц ссоры.

Громкая ругань продолжалась еще долго, пока спортсменок не повели в душ. По пути никто не решался возобновить свару, но по возбужденному лицу семнадцатой было Ирина поняла, что одной из зачинщиц конфликта была именно она. Она шла в связке между молодой брюнетки с заспанным лицом и лохматой женщиной средних лет с огромным родимым пятном на все бедро и грозно стреляя взглядом, пыталась опознать свою визави.

В душевой полным ходом шел ремонт и густая пыль покрывала все что можно, начиная от полусгнивших деревянных поддонов на грязном полу до самих ржавых труб, по которым с жутким шумом струилась еле теплая мутная вода. Часть помещения, в которой шел ремонт, была отгорожена толстым слоем полиэтилена, за которым слышалась ругань и мат недовольных чем-то строителей. Тем не менее Ирина с наслаждением стояла под струями воды, смывая с себя, как ей казалось, не столько липкий пот и грязь со своего тела, сколько усталость минувшего дня. Ноги продолжали гудеть даже сейчас и она мечтала поскорей вернуться в свое стойло и, сграбастав в кучу разметанное по полу сено моментально уснуть.

Через полчаса она уже лежала на своем настиле, слушая негромкие переругивания остальных спортсменок за стенкой и постепенно проваливаясь куда-то в нереальность.

Пятый день тренировок начался по обыкновению с утреннего бега, после которого в желудок провалилась очередная порция пищи, а спустя пару часов спортсменок повели в зал, где как обычно их водрузили на грубые неотесанные брусья и пристегнув ремнями зафиксировали в сидячем положении с раздвинутыми врозь коленями. Несколько помощников тренеров сновали от одной женщины к другой, вставляя им в зад металлические втулки с грузом на платформах.

Когда все было готово, в зал вошел Нурик с двумя мужчинами, в одном из которых Ирина узнала Виталика. Он был в своем белом спортивном костюме. Внимательно оглядев всех участниц, он спросил, подойдя к ближайшей и стал рассматривать листок бумаги приколотый к столбу рядом с ней:

— Ну что тут у нас, Нурик? Тааак.. — протянул он, изучая таблицу ее результатов, — Не ахти, я тебе скажу.. Это она с апреля тут?

-Да. Второй номер. В конце апреля привезли.

-А что так плохо-то?

Нурик пожал плечами и они переместились ко второй спортсменке.

-Тут вообще беда.. Это же вообще смех, дружище! — Виталик посмотрел на платформу с дисками под женщиной, скосившей на него затравленный взгляд, — Сколько здесь? Пять кило? Семь?

Нурик присел и пересчитав вес дисков ответил:

-Семь восемьсот.

-Ну! Семь восемьсот. Это вообще ни о чем! Она тут с марта вообще. У нее уже должно быть не меньше десяти.

-Так она доводит до десяти, Виталик!

-Да не доводить надо. Начинать надо! Ты что каждый раз с одного и того же веса начинаешь? Взяла десять — в следующий раз с восьми пятисот начинаешь. Взяла одиннадцать, тогда с девяти с половиной. Что непонятно?

Так он ворча возле каждой спортсменки, дошел до Ирины.

-Ну вот тут более менее, — не глядя на женщину, пробормотал тренер, — Когда привезли?

— В мае. Недавно совсем…

-Во! В мае, видишь? И уже двенадцать. Молодец, значит старается! — он поднял взгляд на спортсменку и, просияв в лице, присвистнул, — Обанаа!! Кого я вижу?? Это же…

-Здравствуйте, — отозвалась чуть улыбнувшись Ирина.

-Здравствуй, здравствуй! — он хохотнул, повернувшись к Нурику, — Единственный приличный результат, и то не твоя заслуга, а моя. Это моя личная воспитанница!

Он прошли к следующей спортсменке и так же, как и прежде Виталик остался недоволен результатом. Обойдя всех до одной он отметил, лишь троих кроме Ирины.

-Значит смотри, Нурик. Через месяц будет отборочный по бегам. А мы с тобой проведем свой через недели две. И с половиной прощаемся. Пусть Миша сам решает, куда их. А пока работаем, как обычно. Понятно?

-Понятно! — ответил Нурик и посмотрев на одного из своих помощников дал отмашку.

Тот включил систему и зал огласился разноголосым визгом спортсменок, неожиданно получивших свои порции разрядов в груди, означающих начало тренировки.

Ирина втянула втулку с десятью с половиной килограммами веса, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в холодный металл поручня-трубы и выждав положенное время расслабила зад, опустив платформу. Первый подход по обыкновению продлился пятнадцать минут. За это время все спортсменки взмокли и блестели на неярком свету нескольких тусклых светильников, словно намазанные маслом культуристки.

Непродолжительный отдых перед вторым подходом быстро закончился и нестройный хор воплей снова ознаменовал начало упражнений. Вес участниц вырос у каждой на свою величину, а время подхода сократилось до десяти минут. Кто-то из новых спортсменок выронил платформу и она, трясясь и извиваясь, отчаянно закричала, получив длительный штрафной разряд электричества в кольцо, закрепленное на чувствительном клиторе. После этого один из тренеров вставил выпавшую втулку обратно в зад и она снова стала пытаться втягивать и отпускать платформу с грузом. В силу неопытности, она постоянно то запаздывала, то опережала нужный момент и, как следствие, получала бесконечные жгучие разряды то в грудь, то в колечки на ягодицах.

Очередной отдых и новый довесок лег на платформу. На третий подход еще две участницы выронили втулки и получили свои штрафные порции электричества. Спортсменки не знали, какой груз в данный момент находился на их платформах. Но Ирине казалось, что с каждым подходом груз увеличивается чуть ли не вдвое. Она понимала, что это не так, но ощущение возрастающей с каждым подходом тяжести говорило именно об этом. На самом деле груз увеличивался на пять процентов, что в ее случае означало ни много ни мало пятьсот грамм. К четвертому подходу на платформе ее ожидало двенадцать килограмм.

Сильный разряд в соски и она отчаянно вскрикнув, втянула в себя норовящую выскочить из заднего прохода втулку. Ее багровое от напряжения лицо, искаженное страдальческим выражением затряслось, но она, удержав груз, дождалась сигнала в заднице и с грохотом опустила груз. Еще разряд — и снова платформа резко приподнялась над полом. Три минуты тянулись бесконечно долго и она молила бога, чтобы скользкая металлическая груша не выскочила из ее ануса. От напряжения слезы рекой текли по ее лицу, смешиваясь с потом и падая на груз.

Виталик был доволен усердностью Ирины и с наслаждением смотрел, как она ритмично напрягает и расслабляет мышцы, грамотно угадывая момент и сокращая тем самым длительность электрического воздействия на ее электроды. К концу четвертого подхода втулка едва держалась у нее в заду, частично удерживаясь естественным тонусом сфинктера. Нурик собрался было выключить систему и закончить тренировку, но Виталий остановил его жестом:

-Отключи всех, кроме Девятой, Семнадцатой, Шестой и Двадцать второй!

Тот удивленно обернулся, но сделал все, как сказал тренер.

-Теперь добавь оставшимся еще по нормативу и переведи на ручной режим.

Ирина не верила собственным ушам. “Пятый подход!!! Она не сможет. Она точно не сможет!!! Сволочь, козел, Специалист хренов!!! Чтоб у тебя хрен отсох, с.ка!!!” Мысленные проклятия в адрес Виталика прервались ненавистным голосом тренера:

— Давай!

Электроток снова больно сковал груди..

Она машинально напряглась и, сорвавшись на крик, втянула груз.

-Держать, держать, Держааать!!!! — грозно крикнул Виталик.

Она бессмысленно ждала сигнала в ягодицах, не понимая, что автоматика уже отключена и сигнал будет голосом. Ей казалось, что втулка, раздувшись до громадных размеров вот-вот разорвет ее анус и выскочит наружу, и мысленно приготовилась к штрафу в деликатное место.

-Опускаем! — крикнул Виталик и укол в ягодицах ей показался самым прекрасным ощущением на свете. Она расслабилась и груз опустился. — Тридцать секунд отдых.. Дышим, дышим, не забываем!

Через полминуты специалист снова дал команду:

-Давай!!!

Снова груз приподнят и снова бесконечное ожидание. Стянутые ремнями ноги Ирины онемели и тряслись, на шее вздулись вены и ей казалось, что труба, в которую она вцепилась своими ладонями сейчас сомнется как фольга. В последний момент она уже чувствовала, как втулка упрямо вылезает из ее заднего прохода, но спасительный крик Виталика не позволил ей выпасть полностью. Она опустила груз и услышала грохот платформ, почти одновременно опустившихся платформ оставшихся на дополнительное упражнение женщин. Ее сфинктер продолжал находиться в напряженном состоянии и втулка все еще удерживалась внутри, лишь маленькой полусферой выпячиваясь из побагровевшей задницы спортсменки.

-Вот так, Нурик, понял? Смотри какой эффект. У Девятки тринадцать кило уже. В следующий раз так же. Доводишь до тринадцати и стоп. А на четвертый раз еще раз пятый подход вручную.

Нурик понимающе закивал и бросился помогать своим помощникам отстегивать несчастных женщин от брусьев. Им смазали какой-то мазью анальные отверстия, после чего отвели в стойла на отдых.

Ирина, проклиная приехавшего специалиста, лежала навзничь, не в силах подняться и сделать глоток из миски с водой. Задний проход продолжал гореть огнем и ей в голову пришла сумасшедшая мысль о том, что уж лучше быть оттраханой двумя членами в жопу, чем полчаса сидеть курицей на гребаных жердочках и пытаться не снести огромное металлическое яйцо, чтобы из тебя не сделали цыпленка табака… Ей понравилась собственная шутка и она негромко хмыкнула.

-Че ржешь, сучка? — раздалось из-за стенки, — Крыша поехала чтоле?

-Заткнись, шмара! Задолбала уже лезть ко всем! — кто-то более словоохотливый отозвался за Ирину, спровоцировав новую словесную перепалку в темнеющей конюшне.

26

Утренняя тренировка давалась Ирине с огромным трудом. Она постоянно спотыкалась, цепляясь носками не удобных кроссовок за торчащие в земле камешки и прорастающий сорняк Ноги продолжали гудеть уже который день из-за увеличившихся нагрузок и она едва удерживала заданную скорость все чаще получая болезненные разряды в соски. К концу двухчасовой пробежки она, впрочем, как и все остальные спортсменки, еле передвигала ногами. А после завтрака она с ужасом думала, что ей уже не вынести очередной марафон в упряжке. Однако тренировки не состоялось. Похоже, что руководство решило дать спортсменкам передохнуть, чтобы избежать нежелательной перегрузки.

После обеда ее запрягли в обычную двуколку и отдали в распоряжение одного из работников лагеря, который в течение нескольких часов перемещался по лагерю, то и дело привязывая ее у очередного здания или объекта, пока он занимался своими делами. По большому счету она провела больше времени в ожидании наездника, чем в пути. Жизнь в лагере стала более оживленной, чем в дни ее приезда. Сказывалось увеличившееся количество рабочих «лошадок», прибывших на одном катере с Доктором и Виталиком. Грузовые телеги были повсюду.

Новенькие грузовые «лошадки» отличались светлой, еще не успевшей набрать загар, кожей. Их телеги были загружены наполовину во избежание резкой нагрузки на организм женщин. Погонщик при них был обязателен. Почерневшие же от южного солнца загружались полностью и в большинстве своем двигались автономно, зная нужный маршрут. Они выполняли челночные рейсы от порта к какому-нибудь складу. За последнее время на причале скопилось очень много груза. Как правило, в первую очередь в лагерь перевозились скоропортящееся продовольствие и медикаменты. А во вторую очередь уже топливо и различные стройматериалы.

«Интересно, откуда здесь электричество?» — неожиданно подумала Ирина, стоя в очередной раз у административного здания и наблюдая за длинной вереницей телег, наполненных коробками с замороженным мясом. «Это же должно храниться в холодильниках! Да и вообще — освещение на острове, отель, в конце концов!». Она вспомнила про строящуюся где-то ветровую или солнечную электростанцию. Но, ведь она пока строится…

Мимо медленно тащилась старая скрипучая телега с большой черной маслянистой цистерной, которую тащили аж трое женщин. Ирина почувствовала запах солярки. Женщины были как на подбор крепкого телосложения, но было видно, с каким трудом им приходилось тащить непосильный груз. Молчаливый погонщик слегка похлестывал длинной хворостиной по их мокрым от пота спинам. Поравнявшись с Ириной, он насмешливо взглянул на нее и подмигнул. Она быстро отвела взгляд и поймала себя на мысли, насколько же ей повезло, что в свое время отец, бывший чемпион конькобежец отдал ее на легкую атлетику в надежде на то, что она когда-нибудь станет олимпийской чемпионкой.

Суетливый мужчина с печальным лицом, которого она сегодня возила, вышел из административного здания и, отвязав ее от столба, сел в коляску, Через секунду, смешавшись с остальным гужевым транспортом, она уже тащила его вниз по дороге к причалу, Узкая тропа не давала возможности обогнать плетущуюся впереди пустую повозку и она осторожно спускалась вниз, отклонившись чуть назад и семеня упирающимися в тропу ногами, чтобы удержать норовящую покатиться вперед двуколку с мужчиной.

У причала стояло два катера, из которых выгружали различный груз. Грузчики складывали груз в бесконечно сменявшие друг друга пустые телеги, Среди множества людей выделялся один высокий мужчина, отмечавший что-то в своем планшете и постоянно сверяющий количество принятого груза с сопроводительными документами. Увидев наездника Ирины, он помахал ему рукой и тот, спешившись направился к нему. Быстро переговорив, высокий передал тренеру два увесистых запечатанных контейнера.

Через минуту Ирина уже возвращалась в лагерь, медленно поднимаясь по уклону дороги и таща за собой потяжелевшую коляску с мужчиной. Следующей остановкой был медицинский ангар, где на лавке у входа их поджидал лениво куривший Жорик. Он забрал оба контейнера и скрылся за дверью, а Ирина продолжила бессмысленные для нее перемещения по острову со своим наездником.

Ближе к вечеру он в очередной раз скрылся в административном здании, привязав ее к столбу, а через полчаса из здания вышел молодой человек, и усевшись в ее коляску, резво погнал ее к хозблоку, где ее распрягли и, вынув модуль управления, вернули в стойло. Ирина растянулась на полу, и выгнувшись, потянула ноги, ощущая, как их медленно наполняет сладостное расслабление.

Она почти задремала, когда принесли ужин. Изголодавшись за день беготни, она быстро покончила с вареным картофелем с какой-то рыбой, по вкусу напоминавшей катрана. Неизменный овощной салат был буквально начинен чесноком, и Ирина, не питая особой любви к этому овощу, заставила себя проглотить всю порцию. Допив теплый невкусный цикорий, она снова развалилась на соломе в ожидании, когда их поведут мыться. Потное тело быстро покрылось снующими насекомыми, дождавшимися своего огромного лакомства, но Ирина уже почти не обращала внимания на щекочущие лапки букашек, лишь время от времени смахивая их с лица и сдувая особо наглых с губ и ноздрей.

Следующий день прошел по обычному распорядку. После завтрака была долгий заезд на веломобилях. Ей достался довольно неплохой экземпляр на хорошем ходу, но, судя по усилию, с которой ей пришлось вертеть педали, за рулем оказался все тот же толстяк-жокей. Он выжимал из ее сил все что можно и к концу заезда у нее снова дрожали ноги.

Уже в стойле во время завтрака она лениво, но не без удовольствия разглядывала рельефную мускулатуру на своих бедрах и икрах. Даже в былые времена она не помнила, чтобы ее ноги выглядели настолько накачанными и, в то же время, не слишком тяжеловесно. Ее взгляд наткнулся на безобразно подстриженные ногти на пальцах ног и досадно нахмурилась. Ступни производили удручающее впечатление черными мозолями на внешней стороне больших пальцев и пятках. Конечно, бессмысленно надеяться на то, что ей выделят пемзу с ножницами и какой-нибудь смягчающий крем для ног, хотя… почему бы нет?

Она улыбнулась собственной мысли, когда в стойло вошел медик и извлек изо рта кляп с зондом. Он снял со стены опустевший пакет с питанием и направился к ее соседке, прикрыв за собой дверь и оставив Ирину наедине с собой.

Занятия на подъем тяжестей прошли в таком же усиленном режиме, что и в прошлый раз. К концу тренировки под ней опять находилось тринадцать килограмм груза, которые казались целой тонной для красного набухшего от напряжения кольца ануса. Несколько раз в зале раздавались пронзительные крики спортсменок, не удержавших втулку в прямой кишке и получивших штрафной разряд. В итоге, Виталик снова оставил на дополнительный подход тех же самых четырех спортсменок, что и в прошлый раз. Однако на этот раз Ирине не повезло и злополучная втулка в самую последнюю секунду выскочила из ее набухшего зада и она завопила от ужасной резкой боли в промежности.

Ей показалось, что раскаленный нож воткнулся в ее клитор и она, обезумев, машинально попыталась спрыгнуть с брусьев, но крепкие ремешки на ступнях, коленях, торсе и шее, фиксирующие ее в сидячем на корточках положении впились в кожу, не дав ей возможности даже выпрямиться. Через долгих пять секунд ток отключился и она сникла, продолжая дергаться в конвульсиях всем телом.

-Ну что, Девятка, поджарилась немножко? — усмехнулся Виталик, глядя на нее веселым взглядом. — В следующий раз не расслабляйся… раньше времени.

Он направился быстрым шагом к выходу, бросив на ходу тренерам, чтобы они отстегивали спортсменок и вели их на ужин.

— Не забудьте смазать всех! — напомнил он перед тем, как скрыться за дверьми, — крошкам в последнее время не по детски достается…

Ирине казалось, что острое лезвие все еще воткнуто у нее между ног и она шла к конюшне, стараясь как можно шире расставлять ноги.

-Что, пи.денка горит, сучка недоделанная? — раздался знакомый насмешливый голос прямо за ее спиной.

Она обернулась, сверкнув глазами, но в тот же момент увидела, как один из сопровождавших их строй мужчин быстро подбежал к одной из спортсменок и, размахнувшись, ударил ее по лицу. Это оказалась та самая задиристая Семнадцатая, чье стойло было за стенкой от Ирины. Ее бледное лицо покраснело от удара и из рассеченной губы пошла струйка крови.

-Еще одно слово и я сломаю нос тебе, поняла? — грозно насупив брови, спокойно сказал охранник.

-Да, Хозяин.. — отозвалась спортсменка, опустив взгляд вниз и упрямо выпятив нижнюю челюсть вперед.

— После ужина тебе наденут кляп. Слишком много шума от тебя в конюшне!

Они продолжили движение под частое сплевывание наказанной за излишнюю разговорчивость женщины.

После ужина в конюшне действительно стало гораздо тише. Упрямая Семнадцатая некоторое время пыталась хоть как-то привлекать к себе внимание громким нечленораздельным мычанием, но спустя некоторое время она, отчаявшись, с силой дернув цепью, стихла.

Ирина лежала на спине, забыв о сварливой соседке и ковыряя языком в зубах, стараясь выудить остатки волокон постной говядины, которая, как ей показалось, была сварена в пенсионном возрасте. Она прикрыла глаза, нахмурившись от остаточной боли штрафного разряда на тренировке и ноющего заднего прохода. Опустив руку вниз, она осторожно дотронувшись до клитора пальцами и почувствовав сухость, смочила пальцы во рту и снова потрогала горящий кусочек своей плоти. Она помассировала себя с несколько минут и, повернувшись немного на один бок и так же дотронулась до своего ануса. Ее пальцы нащупали все еще набухшее, но уже почти сомкнувшееся анальное отверстие, покрытое какой-то мазью. Немного успокоившись, она снова легла на спину и быстро уснула, так и не дождавшись, что их поведут в душ.

Следующие два дня ничем не отличались от предыдущих, за исключением того, что погода испортилась и почти каждый день шел дождь. На утренних пробежках стало довольно холодно, но никто и не собирался облачать спортсменок в термотрико и форма одежды оставалась обычной ошейник, напульсники и обувь на высокой платформе. Днем воздух немного прогревался, но в любом случае, это не спасало от неприятного дождя и после тренировок женщины возвращались в конюшню сплошь покрытые грязью от бесчисленных лужиц на недостроенном стадионе.

Ирина уже почти привыкла к усилившимся нагрузкам и ее ноги почти перестали гудеть несмотря на толстого наездника, всякий раз пытающегося выжать из бедной женщины максимальную скорость.

На третий день она проснулась от страшного грохота и спустя минуту сильный ливень забарабанил по гулкой крыше конюшни. Раскаты грома продолжали сотрясать остров до самого подъема, когда в ее стойло вошел то ли охранник в плотном дождевике, то ли один из многочисленных тренеров, которых она так и не научилась различать, и потащил за поводок на улицу. Она судорожно вдохнула от противного дождя моментально окатив ее тело холодной воды с головы до пят.

Через полчаса она уже в числе остальных спортсменок наматывала нескончаемые круги на стадионе, то и дело наступая на грязные лужи и поднимая фонтаны холодной мокрой жижи. К концу первого круга Ирина согрелась но мокрое тело отзывалось чуть ли не судорогами на разряды электротока в ее управляющих электродах. Визг спортсменок нескончаемой какофонией проносился над огромным недостроенным стадионом, напоминавшем, скорее полигон для мотокросса.

Дневная тренировка проходила на веломобилях. Ливень не прекращался и грунт беговых дорожек превратился в сплошную липкую грязь. Неизменный наездник, к которому ее, как она поняла, прикрепили уже на постоянной основе, накинул ей повязку на глаза и, быстро выехав, на дорожку, задал ей довольно быстрый темп. Несколько раз она непроизвольно замедлялась, но автоматически получая болезненный разряд в груди, резко ускоряла вращение педалей. На четвертом круге, он сбавил темп, дав ей немного отдышаться.

Несмотря на холодную погоду, ей было жарко и очень хотелось пить. Бесконечные впрыскивания в кишечник какой-то жидкости, похоже, не помогали от обезвоживания и она широко раскрывала рот, пытаясь поймать капли дождя. Вскоре круг был завершен и она снова взвизгнула от жалящих разрядов и яростно закрутила педалями. Разогнав ее до нужной скорости, он проехал метров сто и резко затормозил, зашуршав шинами по мокрому грунту. Через некоторое время он повторил рывок и затем снова замедлил спортсменку. Яростные разряды, сменяя друг друга впивались ей то в грудь, то в ягодицы. Она то и дело орала, срываясь на визг, заглушая остальных спортсменок, в программу которых, очевидно не входило упражнения на частый разгон и торможение.

Через два круга Наездник снова дал ей круг отдыха, который она прошла уже с видимым усилием. В конце круга толстяк повернул веломобиль вправо и, съехав с относительно ровной дороги, направил его вдоль по рыхлой земле, не увеличивая скорости. Ирина почувствовала, как увеличилось сопротивление в педалях и стала помогать руками, размашисто двигая рукоятками рычагов по сторонам от себя. Веломобиль, то и дело проваливался колесами в естественные ямы грунта, резко замедляясь и грозя окончательно застрять и женщина получала порцию электротока. На уровне рефлекса, собирая все силы она всеми четырьмя конечностями проворачивала колеса спортивного снаряда, чтобы через несколько секунд наткнуться на очередной прорытый кротами бугор или густой колючий сорняк. И так целый круг. В конце упражнения наездник снова вывел веломобиль на дорожку и, проехав последний круг, бросил его неподалеку от навеса со снаряжением, а сам удалился в лагерь.

Ирина с поникшей головой так и осталась сидеть пристегнутой к веломобилю, поливаемая дождем пока до нее не дошла очередь и молодой парень не отстегнул ее от сидения.

После обеда она лежала на полу, когда в стойло тихо вошел Дамир. Он присел возле ее головы и, улыбнувшись шепотом поздоровался:

-Привет, Ирина! Как ты?

-Здравствуй, мой хороший, — она устало посмотрела на него из под прикрытых глаз и, протянув руку, погладила его по небритой щеке. — Спасибо, что пришел! Я нормально, как всегда.

Он озабоченно нахмурил лицо, поудобнее устраиваясь рядом с ней.

— Тебе совсем тяжело приходится сейчас, я знаю! Ребята рассказывают, как вас там мучают. Как бы ты не заболела на таком холоде…

-Холоде?… — скривилась она в улыбке. — Там не чувствуешь холод, поверь мне, малыш. Там всегда кажется, что ты под палящим солнцем. И если ты остановишься, то оно тебя поджарит до угольков.

Он прикоснулся к ее лицу, пытаясь как-то выказать сочувствие, но она поймала его руку и положила себе на грудь.

-Вот тут… — продолжала она, — вот через эти самые железные колечки меня сегодня так согревали, что я до сих пор не чувствую холода. Ты не волнуйся, дорогой, мне мерзнуть не дают.

Дамир смотрел на нее, и чувствовал сарказм горько улыбающейся женщины. Потом, вдруг вспомнив, что-то, полез в карман и достал из него упаковку каких-то конфет и молча сунул ей в руку. Ирина мельком взглянула на конфеты и положила рядом с собой.

-Спасибо, — улыбнулась она, приподнимаясь на одном локте. — А ты как смог сюда проникнуть?

-Это не сложно сейчас — все уехали в отель там завтра, говорят, сам босс приезжает. Вот готовятся, наверное.

-Это, который, Амирасланов?

-Да.. Я его видел только один раз. Говорят важный человек. Многое может. И это его не настоящая фамилия.

-Но он же должен в начале июля приехать? Разве нет?

-Откуда ты знаешь? — удивленно посмотрел на нее парень. — Ну, значит, решил пораньше.. Говорят, хочет посмотреть на строительство в отеле и электростанций, да и вообще, проверить все тут…

-Кстати, Дамир, — перебила она охранника, — а откуда тут электричество?

— Ну, во-первых на острове уже есть две ветряные электростанции. Но их мощности хватает только на отель. А для лагеря еще не построена. Поэтому здесь есть дизельный генератор, которого хватает только на медицинский блок, холодильную камеру и административное здание. А еще есть станция, где… в общем там велотренажеры переоборудовали и их крутят…

-Я поняла — мы.

-Да.. там и рабочие, которые свободны и досуговые и, даже спортсменки. В основном новенькие. Станции хватает только для освещения лагеря.

Дамир стал подробно рассказывать про технические особенности энергоснабжения острова, но Ирина уже потеряла интерес к разговору. Она развернула конфету и положив себе в рот, приблизилась к лицу парня. Он удивленно замолчал и в ту же секунду она прильнула губами к его рту и ловко пропихнула ему языком начавшую таять шоколадку. Дамир в блаженстве закатил глаза и крепко обняв ее липкое от пота тело стал гладить ее по спине, не прерывая долгий сладкий поцелуй.

Ирина незаметно расстегнула его штаны и быстро стянула их с его ног. Она опустила голову к его паху, и нежно провела язычком по его начавшему твердеть члену. Он издал громкий вздох и через мгновенье уже наслаждался неописуемым чувством, проглатывая остатки теплого молочного шоколада и ощущая сладостное трепетание у себя внизу. Он приоткрыл глаза и увидел, как ее голова двигается у него между ног, с каждым разом все глубже вбирая в себя его член. Дамир шумно задышал и, обхватив ее голову, замедлил ее быстрые движения, пытаясь продлить сладострастное чувство. Он ощущал плотно обхватывающие его орган губы спортсменки и с каждым взмахом ее головы чувствовал, как быстро приближается финал и в последний момент отстранил ее голову от себя, со слабым хлопком вынув свою головку из ее мокрого рта. Он нежно приобнял ее и, перевернув на спину, лег сверху, уткнувшись членом в ее срамные губы. Она помогла ему и он легко проник ей во влагалище, покрывая ее лицо нежными и страстными поцелуями. Ирина оторопела от нежности юноши и, задержав дыхание, обняла его за шею и прильнула к его губам. Бесконечный поцелуй и игра языков возбуждала их с каждой минутой все больше. Краем сознания она сдерживала себя, стараясь не поднимать лишнего шума в притихшей конюшне. Она чувствовала его неопытность и, почувствовав, как вдруг, бесконтрольно задвигался в ней его член, быстро вынула его и, направив его себе в задний проход, попыталась принять его внутрь, но не успела, с громким приглушенным стоном Дамир стал кончать, обдавая ее зад горячей жидкостью своего семени.

Наконец он замер, а Ирина, скосив на него взгляд, стала теребить его загривок в ожидании момента его возвращения. Через минуту он успокоился и приподняв голову, повернулся к ней, глядя прямо в глаза.

-Не получилось, — виновато пожала плечами спортсменка, слегка улыбаясь.

-Что не получилось? — спросил Дамир.

— Не важно…, — она снова жарко впилась в его губы, а затем, столкнув его с себя на спину, опустилась к низу его живота и, чавкая, стала обсасывать его обмякший член, стараясь выдавить ртом оставшуюся в нем сперму. Громко сглотнув, она вернулась к нему и, игриво подмигнув, прошептала:

-Ммм! Вкуснятина.

-Правду говоришь? — серьезно посмотрел на нее парень.

-Ну конечно, Дамирушка! Считай, что ты угостил меня обалденным десертом! И я не про конфетку.

Парень сконфуженно улыбнулся и, сев на пол, опустил глаза.

-Ну если не обманываешь, я тебе еще принесу.

Ирина сдавленно прыснула:

-Конечно, мой хороший! Мне это очень и очень полезно, к тому же. А то нас тут кормят таким дерьмом…

Он погладил ее по бедру и, подобрав с пола штаны, стал одеваться.

— Пора? — посмотрела она на него

-Да, Ирина! Мне нужно уже идти. Я обязательно приду к тебе еще раз. Только не думай, не из-за этого. Мне очень нравится просто говорить с тобой. Видеть, что ты рядом…

-Я тоже, мой милый!

Он поцеловал ее на прощанье и уже собрался выходить, как она, вдруг вспомнив что-то важное, поднялась на ноги и спросила:

-А ты не мог бы мне кое-что принести?

— Конечно! Что тебе нужно?

-Ну… может быть крем какой-нибудь. Для моих ножек. А то, видишь, какие грубые стали… И может быть ножницы, ногти постричь?

Парень нахмурился, что-то обдумывая и ответил:

-Это, конечно, запрещено тут, но я что-нибудь придумаю!

Она крепко его поцеловала и жарко прошептала на ухо:

— Спасибо тебе! Я буду ждать…

Дамир вышел, а она еще с минуту стояла с застывшей на лице улыбкой, а затем вернувшись к упаковке с конфетами, выудила еще одну и, отправив ее в рот, улеглась и стала с наслаждением сосать сладкий шоколадный шарик.

На следующий день Дамир не пришел. Дождь не прекращался весь день, но спортсменок так же по расписанию отводили на тренировки. Перед ужином были силовые упражнения. Как всегда, после основной программы, на брусьях оставили для дополнительных занятий отобранных Виталиком женщин, подающих по его словам “особые надежды” на предстоящих соревнованиях. Продолжительность удерживания груза и время отдыха задавались в ручном режиме. Виталик занялся непосредственно Ириной и, измучив ее в конец, добился того, что она в течение десяти секунд смогла удерживать четырнадцать килограмм.

-Видал, Нурик, какие у тебя тут таланты находятся? — довольно смеясь, подмигнул он тренеру, когда спортсменкам обильно смазывали успокаивающей мазью покрасневшие и набухшие от напряжения анальные отверстия, перед тем, как вернуть в стойло. — А ты тут сопли с ними разводишь. Методика у тебя не та!

Нурик молча улыбался, понимая, что за веселым смехом Специалиста скрывается угроза его дальнейшей работе на острове.

Чуть позже Ирина обессиленно лежала рядом с горячей миской, не в силах пошевелиться, чтобы съесть ароматно пахнущий ужин. Она то и дело осторожно дотрагивалась рукой до своего опухшего заднего прохода, боясь почувствовать острую боль. Но анестезирующее действие мази почти полностью снизило ее болевой порог и она просто из интереса проводила подушечками пальцев по скользким бугоркам и припухлостям раздолбанного ануса. Наконец, она заставила себя отвлечься от этого бессмысленного занятия и, присев на одну ягодицу, быстро съела всю миску перловой каши с жирными кусками свиных ребрышек. Наевшись, она схватила еле теплую алюминиевую кружку и, откинувшись к стене, медленно стала пить невкусный чрезмерно сладкий чай. Она настолько устала за этот день, что, когда ее привели из душа, мгновенно уснула.

Однако выспаться в этот раз ей было не суждено. Ближе к полуночи она снова почувствовала крепкий хват за горло и чьи-то крепкие руки снова быстро, как и в прошлый раз, подняли ее на колени. С трудом соображая, она рефлекторно раскрыла рот, в котором тут же оказался чей-то, сильно пахнущий член. Легкий тычок в голову и она послушно стала сосать и лизать половой орган неизвестного гостя в ее стойле. В эту минуту кто-то схватил ее за руки и, заведя за спину, быстро сцепил их между собой, чем-то крепко связав. Стало быть он не один в этот раз. «Наверное, кто-то из охранников!» — подумала она быстро, когда второй член занял место первого в ее рту. Она практически не почувствовала никакой разницы между ними. Что в размере, что в длине, что в отвратительном аромате… «Это явно охранники!» — убежденно подумала она. Немытая шпана, которой полон остров. Они продолжали сменять друг друга, имея ее в рот, раз за разом ускоряя темп и она слышала, как участилось дыхание владельцев обоих членов где-то наверху, над ее головой. Внезапно очередной гость глухо застонал и ей в рот ударила струя теплой густой спермы. Она с отвращением стала сплевывать ее, стараясь не шуметь, чтобы не разозлить пришельцев. Второй член, хлюпая, заскользил в ее мокром от слюней и спермы рту со бешеной скоростью и, как результат вторая порция мужского семени стала наполнять ее рот, вытекая с уголков губ к подбородку и куда-то ниже к груди. Кто-то одобрительно похлопал ее по щеке и две пары ног быстро направились к выходу из конюшни.

Ирина бросилась к миске с водой и стала споласкивать рот, то и дело сплевывая в открытое отверстие в полу. Она брезгливо смыла с лица остатки густой жидкости и бросившись в угол, горько заплакала, словно заново открыв для себя свою собственную полную беспомощность. Шум ливня заглушал ее горестные всхлипы

Сон пришел только под утро, когда уже почти рассвело и, конечно же, к моменту подъема она оказалась совершенно разбитой и невыспавшейся.

Утренний бег быстро прогнал сон, но после завтрака ее снова разморило и она отключилась до момента, пока за ней не пришли. Сонная, она поднялась на ноги и стала по-детски тереть глаза. Охранник улыбнулся, глядя на нее и не стал тащить ее на улицу, пока она не пришла в себя. Затем он осторожно потянул за поводок и они вышли на улицу, где съежившихся от холодного дождя спортсменок, как обычно, строили в цепочки, пристегивая друг к другу за ошейники. Она увидела свою соседку по конюшне, у которой во рту, в отличие от других, торчал кляп. Та заметила взгляд Ирины и сделала страшные глаза, незаметно показав ей кулак, но в этот момент колонна тронулась и она, дернувшись, засеменила вслед за остальными в сторону стадиона.

Ирина поняла, что сегодня ее ждет несколько другое занятие, чем беготня на полигоне. И, действительно, парень запряг ее в двуколку и отогнал к дому Руслана — одного из помощников Хозяина. Тот уже поджидал экипаж, стоя в плащ-палатке под козырьком своего дома и держа в руках большой портфель. Увидев Ирину, он приветливо кивнул ей, похлопав по щеке:

-О! Давно не виделись, Девятка! Как дела? Все хорошо?

-Да, Хозяин, — быстро ответила Ирина, улыбнувшись мужчине.

-Вот и хорошо! Сегодня у нас с тобой много дел, так что не будем терять времени и давай поторопимся — он вскочил в коляску и они поехали по лагерю.

Они быстро миновали территорию лагеря и он увеличил скорость, направив ее в сторону леса.

Ирина без труда везла своего наездника в горку, быстро перебирая забрызганными дорожной грязью ногами по неровной дороге. Коляска противно скрипела примитивными пружинами на каждой кочке и Руслан раздраженно морщился от быстро надоевших звуков. Они добрались до леса и он, посмотрев на часы, прибавил скорости, заставив спортсменку ускорить бег.

-Зато не замерзнешь, да? — перекрикивая шум дождя, шутливо крикнул мужчина.

-Да, Хозяин, — залпом ответила Ирина, стараясь не сбить темп и сосредоточившись на своем дыхании. За полчаса езды они обогнали несколько плетущихся грузовых повозок, набитых какими-то тяжелыми мешками со строительной смесью. Вскоре они должны были упереться в большие ворота, разделяющими остров на две части, но Руслан свернул с основной дороги и, немного сбавив скорость, повел Ирину по незнакомой узкой тропинке.

Вскоре навстречу показалась еще одна пустая грузовая телега, ведомая двумя невысокими жилистыми женщинами. Это был их обычный маршрут и погонщика при них не было. Руслан нашел рядом с тропой более менее свободный участок и свернув в него, подождал, пока громоздкая телега проедет мимо и вернул Ирину на тропинку. Еще через четверть часа лес стал реже и, вскоре резко оборвался.

Они оказались на северном побережье острова, посреди которого монументально возвышалась громадная вышка с тихо крутящимися лопастями на самом верху. Рядом шло строительство второго генератора, но из-за дождя почти никого не было видно. Лишь пара грузовых телег, разгружающих мешки возле большого морского контейнера, переоборудованного под склад. На территории располагались еще несколько вагончиков-бытовок, к одной из которых и направился Руслан. Привязав ее, под небольшим навесом, едва защищающим ее от косых струй дождя, он торопливо вбежал внутрь. Ирина восстанавливала дыхание, чуть наклонившись вперед и уперевшись руками в колени. Через некоторое время из вагончика выбежал какой-то пожилой рабочий с пластиковым стаканчиком и протянул спортсменке, стараясь не глядеть на ее наготу:

— Попей, дочка, Руслан попросил чаю тебе дать. На вот…

-Спасибо, Хозяин, — машинально сказала Ирина, хватая горячий чай обеими руками.

-Да чего уж там.. Какой я тебе хозяин.. Ну ладно, пошел я. Смотри не обожгись… — он скрылся обратно в дверях бытовки, откуда доносился оживленный шум громких разговоров. Руслан появился через час, когда Ирина уже начинала не на шутку замерзать, дрожа всем телом. В руках у него был шоколадный батончик, который он разломил пополам и неожиданно сунул одну половину ей в рот Он стянул в пучок ее мокрые волосы какой-то резинкой и запрыгнул в коляску.

-Ну, что, Девятка, давай опять греться? — весело сказал он, включая управление и направляя ее обратно в лес. Ирина быстро побежала, унося за собой жующего вторую половинку шоколадного лакомства мужчину. Вернувшись на основную тропу, они направились в сторону отеля и вскоре, наконец, добрались до главных ворот. Из каморки быстро выскочили два вооруженных охранника. Узнав Руслана, они поздоровались и отворили ворота. Двуколка, практически без остановки проскочила в ворота и понеслась в сторону отеля по мокрой лесной тропинке. Остаток пути Ирина преодолела на одном дыхании и вскоре они уже, сбавив скорость, спускались по серпантину к красочно подсвечиваемой территории отеля.

-А ты стала еще быстрее, чем была! — похвалил ее Руслан, поправляя на голове сбившийся капюшон и наслаждаясь игрой ее мокрых ягодиц. — Молодец! Ноги стали хорошие, сильные. Тебе нравится остров, Девятка?

— Да, Хозяин! — ответила женщина, осторожно ступая по усеянной камнями тропе и слегка отклонившись назад, не давая двуколке разгоняться сверх заданной наездником скорости.

-Это хорошо… Сегодня твой настоящий хозяин приезжает, — продолжал Руслан. — Наконец, в живую посмотрит на тебя. А то все на фото и по видео смотрит. Может захочет прокатиться на тебе, а может и нет. Дождь такой… Ты не волнуйся, все будет нормально. Он очень солидный человек.

Они въехали на территорию лагеря и через минуту Руслан уже привязывал ее к одному из столбиков у входа в главное здание отеля. Дождь снова усилился, поливая тяжело дышащую женщину струями воды, но после длительной поездки она совершенно не чувствовала холода, несмотря на неприятный ветер со стороны моря.

Несмотря на ненастье, на территории отеля было очень оживленно. Персонал суетливо носился по аккуратным дорожкам, перекрикиваясь друг с другом. У барной стойки под большим навесом сидело несколько отважных отдыхающих, кутающихся в яркие дождевики в компании двух «досуговых». Время от времени оттуда доносились раскаты хохота и веселый женский визг.

Наконец из отеля вышел молодой парень и, отвязав Ирину от парковочного столбика, распряг ее, разул, и пристегнув поводок, провел в здание. Они спустились на лифте в подвальное помещение и проводил ее в знакомую палату.

— Помойся и жди, — бросил он негромко, выходя в коридор и запирая за собой дверь.

Ирина вошла в душевую кабину и, тщательно намылившись, долго стояла под струями горячей воды. Модуль управления так и не был извлечен из ее заднего прохода и короткий жгут продолжал висеть у нее между ног. Когда она вернулась в комнату, на столе стоял поднос с горячим чаем. Она схватила кружку и сделала несколько обжигающих глотков. Аромат имбиря ударил ей в нос и она невольно сморщилась. Однако, памятуя о наслышанных целебных свойствах этой специи, она заставила себя допить вонючий напиток и улеглась в постель, с наслаждением чувствуя, как расслабляются утомленные мышцы ее ног.

Спустя час в комнату вошел Миша с Жориком. Ирина вскочила на ноги и застыв в ожидании, уставилась перед собой.

— Значит так, Девятка… — начал Хозяин. — Сейчас я тебя отведу к твоему настоящему хозяину. Он хочет посмотреть на тебя. Твое дело ничего не делать, кроме того, что от тебя понадобится… Понятно?

-Да, Хозяин, — немного взволнованно ответила Ирина, не отводя взгляда от стены.

-Не бойся, все будет нормально… А теперь открой рот. Жорик, давай.

Врач вынул из контейнера кляп и ловко пропихнув зонд сквозь горло спортсменки, закрепил его во рту. Затем он повязал ей на глаза повязку и вставил в уши плотные беруши.

Неожиданно наступившая тишина в ушах зазвенела тревогой в ее сердце. Что-то тревожно запульсировало у нее в голове, когда она почувствовала, как ее заведенные за спину руки сцепили браслетами и подтянув вверх, пристегнули коротким ремешком к одному из колец на ошейнике.. Через мгновение она почувствовала, как к ошейнику снова пристегнули поводок и опять куда-то повели. Она шла, вжав голову в плечи, словно боясь наткнуться на какое-то препятствие. Миша провел ее до лифта и, махнув оставшемуся снаружи Жорику рукой, нажал нужную кнопку. Лифт тихо захлопнул двери, но продолжал стоять на месте. Миша досадно чертыхнулся и, вынув из кармана электронный ключ доступа, приложил его к считывателю и снова нажал кнопку. На этот раз кабина плавно дрогнув понеслась вверх и, так же плавно остановилась.

Двери разъехались в стороны и они оказались в огромном кабинете. Две стороны помещения представляли собой сплошное стекло с видом на серое бушующее море и вид на пляж, где строились бунгало.. Перед окном располагался большой монументальный стол, за которым на роскошном кресле с высокой спинкой сидел полноватый седой мужчина в очках с тонкой золотой оправой.

Он был одет в строгий темно серый костюм , под которым сияла белоснежная рубашка. Это был Амирасланов. Вдоль одной из стен стоял длинный кожаный диван, на котором сидело трое мужчин, занятых беседой. С противоположной стороны возле невысокого журнального столика располагались еще два кресла, на которых сидела пожилая пара.

Заметно нервничая, Миша легонько потянул за поводок и вывел женщину в центр комнаты и, отступил в сторону, стараясь не загораживать спортсменку от присутствующих. В кабинете воцарилась тишина и все с интересом стали разглядывать появившуюся в комнате обнаженную женщину с плотной повязкой на глазах и кляпом во рту.. Она старалась стоять неподвижно, но время от времени ей приходилось слегка балансировать туловищем, сохраняя равновесие.

27

Одним из сидевших на диване мужчин оказался Виктор Васильевич, старый друг и партнер Амирасланова. Остальные двое собеседников были немногим моложе его, одетые так же строго как и хозяин кабинета.

-Это та самая Девятка, господин Амирасланов! — негромко начал Хозяин и, выдержав паузу, продолжил:

-Она уже у нас два месяца,но уже сейчас по всем показателям опережает всех наших спортсменок. По поднятию тяжестей, например, мы уже перешли рубеж четырнадцати килограмм. Тренировки проходят уже в интенсивном режиме и этот показатель продолжает расти. Хорошо, что приехал Виталик и обновил программу тренировок. А по скорости бега она уже наряду с одиннадцатой лидирует среди всех. Еще две есть… Семнадцатая и тридцать вторая. Но мне кажется, что вскоре она станет еще лучше. Мы занимаемся над этим. В общем, скоро будет зачет и она, скорее всего выйдет в первенство.

— А со здоровьем у нее как? — раздался гулкий, хорошо поставленный голос Амирасланова. Он встал со своего кресла и, обойдя большой письменный стол, сделал несколько шагов по направлению к Ирине и остановился, продолжая внимательно ее рассматривать.

-Здоровье тщательно контролируется. Мы каждый месяц делаем общий осмотр с забором крови. Жорик…

-Георгий Васильевич!- поправил его Виктор Васильевич, заметив, как поморщился Амирасланов от фамильярного “Жорик”.

-…Да! Извините… Георгий Васильевич очень хороший специалист и он внимательно следит за каждой спортсменкой в лагере…

— У нее был сексуальный контакт на острове? — неожиданно перебил его Амирасланов.

В кабинете снова наступила гробовая тишина.

— Что все притихли? — криво улыбнулся хозяин кабинета. — Значит был… Кто? Или лучше спросить сколько?

Виктор Васильевич медленно поднялся с места. Чуть пожевав губами он произнес:

-Ну, если честно, то мы один раз использовали ее для Лори.

Амирасланов резко повернулся к своему товарищу:

-Что??? Твой кобель? Ты с ума сошел, Витя?

-Да, это моя вина и я готов компенсировать каким-нибудь образом эту свою оплошность. Миша в любом случае не виноват. Он действовал под моим давлением…

Амирасланов опустил взгляд и надолго задумался. Затем он подошел вплотную к Ирине и обойдя ее вокруг, сказал:

-Хорошо, Вить, мы это обсудим… А что за синяки у нее по всему телу? Причем уже застарелые, как я вижу.. Это что — тоже Лори?

-Нет, господин Амирасланов, — включился в разговор побледневший от неожиданного поворота разговора Миша, — Это… Я Вам честно все скажу. Я, конечно, виноват… Вы же знаете приезжали сотрудники с проверкой. Там был этот самый следователь, сын…

-Достаточно, достаточно, Миша! — снова перебил его Виктор Васильевич, — Необязательно уточнять тут, чей он сын.

— Сазонов, что ли? — повернулся к другу Амирасланов.

— Он.

Амирасланов нахмурился и вернулся в кресло за своим столом. На этот раз он довольно долго молчал, глядя на хмурое море, покрытое белесыми застывшими барашками волн, а затем спросил, не оборачиваясь:

-А что это, Иван один, что ли наставил ей столько синяков?

Миша скосил взгляд на Виктора и ответил:

-Нет, он не один был. С ним был еще его друг и еще…

-Достаточно. Это была группа, я правильно понял?

-Да, — тихо ответил Миша.

Виктор Васильевич приблизившись к столу, продолжил:

-Миша не хотел этого, господин Амирасланов. Это я ему посоветовал пойти на компромисс и не провоцировать неприятности.

-Ну что ж Витя, можешь считать, что неприятности так или иначе были спровоцированы. Значит так. Мне нужны имена всех участников этой отвратительной оргии. Всех, понял, Миша? Это, ведь не будет для тебя проблемой?

-Нет, господин Амирасланов!

-Очень хорошо. Но, я начинаю сомневаться уже в том, что твое назначение на должность было верным решением.

Один из сидевших на диване мужчин, выждав паузу, спросил с явным иностранным акцентом:

— Господин Амирасланов! Если вы закончили с этой досадным недоразумением… Мне очень жаль, поверьте. Но когда можно будет посмотреть вашу эммм.. лошадь в деле?

Хозяин кабинета неожиданно смягчившись, посмотрел на говорившего:

-О, господин Ланге! Простите, ради бога, что я позволил себе обсуждать ненужные проблемы в Вашем присутствии..

-Ну что Вы, все нормально, майн фройнд, — замахал руками иностранец, — Я очень Вас понимаю.. Это, к сожалению часто происходит, но что поделать…

Амирасланов развел руками и продолжил:

— Если Вам угодно, господин Ланге, в любое время. Правда сейчас дождь на улице…

— О!!! — засмеялся тот — Это совсем ничего! У нас в Австрии на это никто не обращает внимания, если хочет прокатиться, как у вас говорят, ”с ветерком»!

-Ну что ж, — хлопнув руками по столу Амирасланов, — тогда можете попробовать хоть сейчас. Миша подготовит ее для вас прямо сейчас, тем более, капсула, насколько я понимаю, уже в ней. Давай, Миша!

Миша часто заморгав, кивнул и потащил Ирину к лифту.

-Тогда я пойду переоденусь! — восторженно провожая Ирину взглядом, поднялся австриец вместе со своим спутником. — А вы тоже пойдете с нами, господин Амирасланов?

-Я чуть позже, может быть, чуть позже. Сейчас мне нужно сделать несколько важных звонков. Но вы не ждите меня специально.

-Хорошо! Тогда мы с Гюнтером поспешим, с вашего позволения!

— Хорошего вечера, господин Ланге! — засмеялся Амирасланов, добавив, — Смотрите, не загоните мне ее там…

-Кстати! — он посмотрел на просидевшую молча весь разговор пожилую пару у журнального столика, — Римма Марковна, а вы не хотите прокатиться?

Женщина неуверенно посмотрела на своего спутника, который весь вечер не выпускал ее руки из своей.

-Артем, милый, мой! Что скажешь?

Седовласый старик ласково посмотрел на нее и мягко ответил:

-Я думаю, дорогая, что сегодня не самая удачная погода для таких поездок. Давай не будем рисковать и воздержимся. Может быть в другой раз?

-Хорошо, мой дорогой! — дама повернулась к Амирасланову и покачав головой, ответила, сияя улыбкой, — Я, пожалуй послушаюсь совета мужа, господин Амирасланов. Он бережет меня от каждого сквозняка. Возможно в более ясную погоду…

-Хорошо, когда будет угодно, — улыбнулся тот в ответ, — Только дайте знать!

-А вы знаете, она просто восхитительна! Очень мне понравилась, я вам скажу. В моей конюшне уж сколько было прекрасных кобылок, но я не припомню, чтоб такой чудный экземпляр… Даже с этим ужасным кляпом во рту, она очень даже ничего. И я где-то понимаю вашего несчастного следователя, затеявшего с ней эту злополучную оргию…Скажите, а она ваша? Или, по контракту? Я бы с удовольствием приобрела ее после соревнований, если вы назвали бы мне хорошую цену.

-Нет, Римма Марковна, к сожалению, она контрактница. Извините, пожалуйста.

Старуха изобразила досаду и продолжила:

— Но может можно будет как-то что-нибудь придумать, мой дорогой друг? Вы же знаете, как это обычно делается?

-Мне очень жаль, — покачал головой Амирасланов, — К тому же, вы знаете, что я люблю соблюдать договоренности. И это касается всех…

Римма вздохнула:

-Да, да, да… дорогой мой, я знаю.. Вы благородный человек.

28

Миша втянул за собой в лифт Ирину и отвел ее обратно в палату, вызвав по пути кого-то из персонала. Парень быстро явился и, обув ее в сухие кроссовки, снял повязку с лица и отвел на улицу. Коляска ждала ее на том же самом месте, где ее и бросили. Ирина съежилась от дождя и ветра, пока ее запрягали, тщательно проверяя надежность соединения проводов панели управления с модулем в ее заднице.

Наконец, питание было включено и парень, открыв отверстие в кляпе и сев в коляску, сделал несколько кругов вокруг большой клумбы перед зданием отеля. Ирина энергично бежала, стараясь согреться.

В этот момент из отеля показались оба иностранца, одетые в одежду жокеев. Громко переговариваясь, они помахали рукой парню и тот подогнал двуколку к крыльцу.

-Вас проводить? — спросил он, спрыгивая на землю и уступая место пожилым жокеям.

-О, нет, Спасибо! Мы знаем, где стадион… Вы можете идти, молодой человек.

Они вдвоем уселись в коляску и продолжая громко что-то обсуждать, направили Ирину в сторону торчащих вдали вышек с прожекторами. Оба иностранца были довольно миниатюрны, и спортсменка без труда тащила их обоих в своей коляске, то и дело хлюпая текущим носом.

На знакомом уже стадионе по кругу колесили несколько веломобилей с постояльцами отеля, облаченными в яркие дождевики. Их веселые крики то и дело чередовались с визгом пристегнутых к болидам женщин, постоянно получающим в разы усиленные электроразряды дождем в груди и ягодицы.

Подъехав к началу беговой дорожки Ирину остановили и один из жокеев спешился. Ланге, тут же поколесил по кругу, не давая Ирине разогнаться. Она чувствовала, насколько полегчала ее ноша и легкой трусцой завершила круг.

Приближаясь к линии старта Ланге что-то крикнул приятелю и пересекая линию старта Ирина, наконец, почувствовала разряд в грудях. Она со всей дури понеслась по дорожке, и скоро достигла нужной скорости. Но через полкруга австрияк добавил скорости и Ирина взвизгнув, продолжила разгон.

Первый круг завершился и второй иностранец что-то выкрикнул наезднику, одновременно фиксируя результат в своем планшете. Второй круг прошел в том же темпе и Гюнтер снова выкрикнул результат своему другу. Ланге еще немного прибавил скорости и Ирина выпучив глаза и, пригнувшись вперед, заорала и стала разгоняться. Веломобильщики притихли и, сойдя к обочине, стали наблюдать за безумной скачкой австрияка на двуколке.

Закончив третий круг, он услышал очередной результат и не сбавляя скорости, пошел на четвертый круг. Ирина сосредоточенно бежала, стараясь не замедляться, чтобы не получить разряды и в без того горящие мокрые соски грудей.. Ей удавалось не сбивать дыхание и, благодаря этому, она чувствовала, что какой-то внутренний резерв, несмотря на четвертый круг на бешеной скорости, у нее еще есть. На пятом круге Ланге дал ей возможность восстановиться, а затем и вовсе перешел на шаг. Только сейчас Ирина почувствовала, как что-то усиленно впрыскивается в ее кишечник, В конце шестого круга, пройденного шагом, Ланге не останавливая спортсменку, ловко спрыгнул и его место занял Гюнтер.

Ирина практически не уловила разницы в весе, так как оба мужчины были одной комплекции, но она уже немного вымоталась с Ланге и очередной круг для нее был уже довольно ощутим. Гюнтер заставил ее бежать в среднем темпе. Однако на следующем круге он резко перевел рычажок скорости вперед и спортсменка, громко завизжав, пригнулась и понеслась вперед. Ланге успел засечь время на секундомере и стал наблюдать за удаляющейся двуколкой. Конец круга он огласил очередным результатом и Гюнтер прибавил скорости, снова вызвав громкий визг почувствовавшей резкую боль в грудях от разряда тока женщины.

Она остервенело переставляла ноги и со стороны казалось, что они большую часть времени находятся в воздухе, лишь изредка ударяясь о землю, для очередного толчка. Постояльцы, завороженно наблюдали за бешеной гонкой необычайно резвой двуколки. Брызги летели во все стороны и от ее покрытых грязью ног и от колес коляски. Не сбавляя скорости, Гюнтер сделал три круга, после чего, как и Ланге, перевел женщину на шаг и дал ей возможность восстановить дыхание. Ирина громко дышала, выгибая туловище во время глубоких вдохов и Ланге невольно любовался вздымающейся грудью спортсменки. Он вскочил в коляску, когда его друг поравнялся с ним и они вернулись в отель, продолжая восторженно обсуждать детали забега.

Оставив обессилившую женщину возле входа в гостиницу, оба иностранца быстро скрылись внутри, а парень из персонала тотчас же вышел к двуколке чтобы распрячь ее. Вскоре она снова стояла прильнув к стене под струями горячего душа в одной из палат, расположенных в подвале здания, а через час в палату вошел Руслан с Жориком и Ирина быстро вскочила на ноги.

-Значит так, Девятка, — неторопливо начал мужчина, усевшись на постель, — Ложись, ложись… Ничего… Все складывается неплохо. Амирасланов доволен своей сделкой с тобой и не жалеет о контракте с тобой. Это главное. Он впечатлен твоими спортивными достижениями и очень надеется на победу… Жорик, давай, вытаскивай из нее все там..

Ирина присела на край койки и слегка задрав голову, дала вынуть врачу кляп с зондом. Он бросил его в контейнер. Затем она встала на четвереньки и прогнувшись в пояснице, раздвинула руками свои ягодицы. Жорик извлек из прямой кишки капсулу и, кивнув Руслану, вышел.

Мужчина продолжал:

-Как бы то ни было, твои тренировки продолжаются. Кстати, эти два иностранца, которых ты прокатила по стадиону, предложили ему переуступить им твой контракт за хорошие деньги!

Ирина напряглась и встревоженно посмотрела на Руслана. Он усмехнулся:

-Не волнуйся, твой Хозяин отказал им. Это хорошая новость… Но есть еще кое что. Наш неугомонный Виктор Васильевич договорился с ним по поводу тебя… Они долго беседовали на этот счет и каким-то образом старик получил от него добро. Думаю, не за просто так .В общем, время от времени, тебе все же придется оказывать ему кое какие услуги. Впрочем есть небольшой нюанс. Так как это не было оговорено в контракте, то на твой счет будут отчисляться кое-какие средства… Сегодня остаешься здесь. Все, отдыхай!

Он вышел и вскоре принесли ужин, который она проглотила в считанные минуты. Перед сном, справив малую нужду, она еще раз с наслаждением приняла душ и вскоре уже храпела в постели, оставляя позади еще один нелегкий для нее день.

Наутро, ее снова оснастили капсулой и, заткнув рот кляпом, оставили в палате. Через минуту появился незнакомый мужчина из персонала и грубо поволок за поводок на улицу. Дождь прекратился, но было все еще пасмурно и дул прохладный ветер. Ирина съежилась и покрылась гусиной кожей.

-Ничего, — хмыкнул мужчина, потащив в сторону стоящих неподалеку веломобилей, — сейчас согреешься, не волнуйся!

Он подвел ее к одному из не оснащенных спортсменкой веломобилю и указал на сиденье с отверстием в центре:

-Давай устраивайся поудобней, “мотористка”…- подмигнул он ей.

Ирина села в свое сиденье и положила ступни на педали. Чрез несколько минут он пристегнул ее ремешками и, завязав ей глаза и удалился, плотно заткнув ей ушные раковины берушами. Шум ветра стих, но она ощущала холодные струи воздуха всем телом и вскоре из носа потекли сопли и, стекая по подбородку, падали на мелко трясущиеся от холода груди.

Наконец она почувствовала, как качнулся, чуть присев веломобиль и что-то сразу впрыснулось ей в кишечник. Через мгновение резкий разряд пронзил ее соски и она завертела педалями, чувствуя, как увеличивается встречный поток воздуха.

Амирасланов с довольным выражением лица быстро разогнался и направился в сторону побережья. Следом за ним тронулись Миша и Руслан.

Они быстро домчались до стройки, где полным ходом шли работы по заливке фундамента под новые бунгало. Спешившись и бегло осмотрев стройплощадку, он вошел в один из вагончиков и пробыл там около сорока минут. Затем он направился в сторону строящихся электростанций.

Не сбавляя скорости, он направил свой болид по вьющейся серпантином тропой вверх к лесу, то и дело, крутя руль, мастерски вписываясь в крутые повороты. Ирина тут же почувствовала увеличившуюся нагрузку и увеличила обороты, вовлекая в работу руки, пристегнутые к рычагам, но Амирасланов понизил передачу, и ей стало легче.. Добравшись до леса, он снова переключился на повышенную и добавил оборотов, послав разряды на грудь Ирины. Невольно вскрикнув, она завертела педалями быстрее, разгоняя веломобиль к удовольствию важного наездника.

— А она действительно хорошо тянет! — крикнул он, оборачиваясь к еле поспевавшему за ним Мише.

-Да! Она молодец! — прокричал он, — Только осторожнее, пожалуйста, тут дорога не очень.. Ям много, кочек!

— А что не занимаетесь дорогой? — резонно спросил Амирасланов, но прислушался к совету и сбавил скорость.

Ирина с облегчением почувствовала разряд в ягодицы, и сбавила обороты. Она ничего не слышала и не видела, но вдохнув благоухающий аромат леса, поняла, что они уже движутся в направлении лагеря. Она чувствовала, как брызги вперемешку с мелкими кусочками земли и листьев постепенно налипают на заднюю часть ее бедер и икр, вызывая небольшой дискомфорт. Однако почесать ноги не представлялось возможным. Амирасланов продолжал езду, пока они не уперлись в разделительные ворота с будкой. На этот раз они были открыты, а оба охранника стояли навытяжку по сторонам и отдавали честь, глядя на важного наездника.

Колонна веломобилей не сбавляя скорости пронеслась сквозь ворота и понеслась дальше. Через полчаса они достигли перекрестка и свернули налево в сторону строящихся электростанций. На этот раз веломобили поставили с подветренной стороны от бытовки и, дали голодным спортсменкам питание, накрыв большим полотном ветрозащитной ткани. Ирина почувствовала, как желудок, наконец, стал наполняться каким-то теплым раствором, после чего чувство голода сменилось позывом к мочеиспусканию. Не долго думая, она стала мочиться прямо под себя и под веломобилем ненадолго появилась небольшая лужица, быстро впитавшаяся в грунт.

Стоянка продлилась довольно долго и, несмотря на ветрозащиту, женщины снова стали замерзать. Очень сильно чесались ноги, но руки крепко были пристегнуты к рычагам и Ирина стала елозить на своем месте, чтобы хоть как-то облегчить неприятный, с каждой минутой нарастающий зуд. «Успокойся и не дергайся», — говорил ей мозг. «Ты всего лишь мотор в этом транспорте!» Она старалась избавиться от мысли, что ей присущи какие-то, свойственные человеку чувства и ощущения. «Я — всего лишь мотор в этом быстром транспортном средстве!» — говорила она себе, стараясь не чувствовать, как стынет тело от прохлады ненастного утра. Но организм продолжал посылать ей ненужные сигналы и она с досадой продолжала бороться с неутолимым желанием почесать себе ноги, перестать хлюпать носом и способностью мыслить о чем-то, кроме как о желании как можно быстрее получить управляющий сигнал и начать работать ногами и руками. Она стала понимать, что чем быстрее ей удастся взять под контроль свое сознание, тем проще ей будет быть тем, кто она есть. В конце концов, удалось же ей, все-таки избавиться от ненужного чувства стыда и собственного достоинства!

Долгожданный удар электричества в соски прервал ее мысли и она снова быстро завертела педалями, приводя в движение веломобиль, управляемый кем-то, до кого ей по большому счету не должно быть никакого дела. Она всего лишь механизм. Бездушный и безмолвный механизм, с небольшой прошивкой, благодаря которой она может совершать определенные физические действия и произносить простейшие фразы, реагируя на вопросы людей…

Амирасланов, уладив все вопросы, связанные со строительством электростанции, наслаждался плавным ходом веломобиля, разгоняясь все быстрее вверх по затяжному подъему дороги в сторону леса. Выбрав пониженную скорость, он не переутомлял спортсменку, сидевшую в углублении позади него и усердно крутящую босыми ногами педали. Он снова обернулся к Мише, старающемуся не отставать от своего начальника на темно синем веломобиле:

-Знаешь, я тут подумал, что с удовольствием добирался бы на работу именно на таком виде транспорта, чем пугать народ своей чертовой мигалкой.

Миша заискивающе посмеялся, преданно глядя в спину Амирасланова.

-Так что тебе хорошо, Миша тут! Самый экологический вид транспорта в мире. Ладно… едем в лагерь.

Добравшись до леса, он сбавил обороты и снова переключился на повышенную передачу. Быстро доехав до перекрестка, они свернули налево и, прибавив ходу помчались к лагерю. Уже через двадцать минут лес закончился и дорога плавно пошла вниз. Амирасланов убавил обороты до минимума, снова включив пониженную передачу и стал контролировать скорость, время от времени тормозя разгоняющийся веломобиль.

Ирина уловила смену воздуха и возросшие порывы ветра и сообразила, что они почти добрались до лагеря. Она практически не устала и продолжала плавно вращать педали, откинув голову на подголовник, пока не почувствовала сигнал «стоп». Ноги инстинктивно сомкнулись от резкой боли в клиторе и она, тихо взвизгнув, остановилась. Амирасланов притормозил у дома Доктора и, ловко спрыгнув с необычного транспорта, вошел в здание.

-Здравствуйте, Константин Валерьевич! — приветливо воскликнул он, входя в тихий и уютный кабинет Доктора.

Костя молниеносно вскочил на ноги, но Амирасланов остановил его жестом:

— Садитесь, садитесь, что вы! Это излишне, дорогой Костя.. Мы с вами в неформальной обстановке, так что давайте обойдемся без ненужных ритуалов, — засмеялся он, протягивая руку Косте.

-Здравствуйте, господин Амирасланов! Рад Вас видеть!

-И я тоже, Костя, очень рад, что застал вас на острове. Ну как вы тут?

-Все хорошо, спасибо. Работаем в графике.

-Сразу вопрос — наши медицинские издержки?

Костя потянулся за большим журналом, где были распечатаны какие-то отчеты и стал зачитывать вслух какие-то цифры.

Амирасланов перебил его:

-Летальных нет?

-Нет, слава богу.

-Ну и хорошо. Остальное я сам на досуге просмотрю. Давайте сюда свои отчеты.

Доктор передал ему папку с бумагами.

— А теперь давай обсудим наши шансы и спланируем все, как нужно, — сказал Амирасланов, убирая папку в портфель…

29

Веломобили откатили к конюшне, где спортсменок распрягли и разместили по своим стойлам. Ирина почувствовала, как кто-то вынул беруши из ее ушей и шум ветра снаружи показался громким рокотом для отвыкших от звуков слуховых перепонок. Она невольно зажмурилась и в этот момент с нее сняли повязку с глаз. Жмурясь от яркого света, она стала всматриваться в лицо, находящееся прямо перед ней, пока не узнала Дамира. Он широко улыбался и нежно гладил ее по щеке.

-Привет, Ирина, — прошептал он и прильнул к ее губам.

Женщина ответила поцелуем и прижавшись щекой к его широкой груди ответила:

-Я скучала по тебе…

-Правда? Милая… Я тоже не мог себе места найти, так долго мы не виделись!

Он усадил ее на пол и сев рядом, полез в карман за пазухой:

-Смотри, что у меня для тебя есть!

Дамир выложил на пол маникюрные ножницы, пилку два тюбика какого-то детского крема и несколько шоколадных батончиков.

Глаза спортсменки залучились и она бросилась к юноше, осыпая его поцелуями и приговаривая:

-Ты мое счастье, Дамирчик! Спасибо тебе, спасибо, мой родной…. Что бы я без тебя делала?..

Он прижал ее к себе, а затем деловито сказал:

-Ну что.. У тебя есть около трех часов, пока вас снова не запрягли.. успеешь?

-Конечно успею, мой хороший! А ты уже уходишь?

-Да, я должен идти..

-Ладно, — тихо засмеялась Ирина, хватая миску с водой и протягивая молодому охраннику, — полей только секундочку мне на ноги…

Дамир взял миску и стал тоненькой струйкой поливать на ступни спортсменки, пока та не смыла с них смыла грязь.

Оставшись одна, она стала тщательно приводить в порядок свои ногти. Мысленно она понимала, что это довольно бессмысленное занятие в сложившихся обстоятельствах, но женское начало не хотело отступать, заставляя ее хоть как-то поддерживать себя в порядке. Закончив с ногтями, она выдавила небольшую гусеницу пахучего крема себе на ладонь и стала втирать себе в огрубевшие подошвы ступней.

Едва закончив с ногами, она услышала, как отворились ворота в конюшню и, спрятав все под настил соломы, придвинулась к стене и безразличным взглядом уставилась в пол. Дверь в стойло отворилась и через несколько минут ее стали кормить, подвесив сосуд с питанием на один из крюков в стене.

После обеда ее снова запрягли в веломобиль и остаток вечера она возила Амирасланова по различным объектам лагеря, а к концу дня отвезла его обратно в отель.

Так прошла неделя, пока ее владелец не покинул остров. Все это время Ирина была освобождена от основных тренировок и целыми днями была пристегнута к лучшему веломобилю на острове, находящемуся в распоряжении Амирасланова, которого ей так и не довелось увидеть. Но с его отъездом распорядок дня вернулся к прежнему и ее монотонные забеги и силовые упражнения возобновились.

Наступило лето и дни стали длиннее, но вместе с тем на острове воцарилась жара и палящее солнце быстро покрыло ее тело темным загаром. Но если утренний разминочный бег на стадионе при восходящем солнце оставался довольно несложным делом, то дневные забеги с колясками или на веломобилях стали даваться с ощутимым трудом. Безжалостные лучи солнца обжигали кожу, особенно на плечах. С первых минут спортсменки покрывались обильным потом и модули управления то и дело впрыскивали регидранты в их кишечники, стараясь компенсировать неизбежное обезвоживание организма.

В конце тренировок вымотанных женщин возвращали в конюшню, где большинство из них уже в полудреме принимало пищу. Как и прежде по воскресеньям был разгрузочный день и, после беглого медосмотра и забора крови на общий анализ, бегуньи приступали к наведению чистоты в конюшне и вокруг нее.

К концу месяца в один из таких дней, Ирину после завтрака, вывели на улицу вместе с остальными спортсменками и один из охранников, пристегнув к ней поводок, повел прочь от конюшни. Ирина, удивленно оглядываясь, шла следом, пока они не свернули на одну из улочек, показавшуюся ей очень знакомой. У нее заныло сердце и она стала лихорадочно вспоминать, чем именно ей знакома местность, от которой ей с каждым шагом становится не по себе. Наконец, она увидела это. Красный дом! Место, где она была всего один раз, но ужас воспоминаний не проходил по сей день. Она тут же вспомнила слова Руслана о кое-каких услугах, о которых старый извращенец Виктор Васильевич «договорился» с Амираслановым.

Лори! Снова этот мерзкий пес. Вот зачем она здесь. И этот злополучный день наступил. Ирина затряслась и ей показалось, что земля уходит из-под ног. Обильная и жидкая слюна стала наполнять рот и через мгновение она ощутила, как что-то в животе, словно резиновая груша, резко сжалось и изо рта сильной струей вырвалась теплая кисловатая жидкость. Она перегнулась пополам и, схватившись одной рукой о ближайшее деревце, со стоном извергла из себя вторую порцию утреннего «завтрака». Охранник от неожиданности бросил поводок и отойдя на несколько шагов, стал растерянно смотреть на севшую на корточки женщину. Ее стал пробивать кашель и она, чтобы не потерять равновесие, опустила руки прямо перед собой на землю, пытаясь глубоким дыханием подавить приступ тошноты. Так он простоял несколько минут, дождавшись, пока Ирина придет в себя, а затем, подняв с земли поводок, повел ее внутрь.

Они прошли в помещение с душевой, где на стуле с унылым видом сидел медик и рассматривал глянцевый журнал. Увидев вошедших, он вопросительно посмотрел на охранника.

-Ее вырвало. Прямо перед входом, — объяснил тот, пожав плечами.

-Ладно, иди..

Медик подошел к Ирине и, посмотрев на ее красное лицо, сказал:

-Все еще тошнит?

-Нет, Хозяин.

Тот взял фонарик со стола и, посветив ей в зрачки,, подвигал поднятым вверх указательным пальцем, сказав ей следить за ним глазами.

-Давно так?

-Нет, Хозяин, только что..

Врач выключил фонарик и, взглянув ей в глаза, спросил:

-Ты здесь была уже?

-Да хозяин.

-Тогда понятно… — усмехнулся молодой человек, — Давай в душ. Вымой ноги и лицо.

Ирина быстро умылась и сполоснув ноги, вернулась к врачу. Тот усадил ее на стул рядом с собой и измерив температуру и давление, протянул ей пару каких-то таблеток и стакан воды.

-Не знаю, что тебя там сегодня ждет, но надеюсь, это тебе поможет…

Ирина выпила пилюли и он, плотно завязав ей глаза, вывел в коридор. Там он передал ее охраннику и через несколько минут они уже входили в самую последнюю в коридоре двустворчатую дверь. В нос сразу ударил терпкий запах ароматного табачного дыма.

— Можешь идти! Мы позовем, когда она освободится, — послышался знакомый старческий голос и Ирина услышала за собой тихий щелчок закрывающейся двери.

Она стояла, в абсолютной тишине и можно было подумать, что в комнате никого кроме нее больше и нет, но она каждой клеточкой своего тела чувствовала множество взглядов, буквально прожигающих ее тело насквозь. Наконец в комнате послышалось еле уловимое шевеление и она услышала, как включилась тихая классическая фортепианная музыка.

— А она похорошела, — заметил Виктор Васильевич. — Жаль, что я никогда не совершаю то, что идет вразрез с моими принципами… Ну что ж поделать?

В ответ раздался чей-то сальный мужской смех:

— Ну пусть тогда этим занимаются беспринципные люди, Виктор Васильевич.

-И то верно, дружище, и то верно…Гоша, давай ее ближе, в центр!

-Ага, момент! — отозвался сиплый голос племянника.

Ирина услышала глухой стук приближающихся шагов и в следующее мгновение кто-то схватил ее за ошейник и быстро потащил вперед. Вытянув вперед голову, она засеменила следом и вскоре почувствовала, как ее остановили, развернув немного влево. Она услышала слабый щелчок и легкое тепло на всем теле.

-Сними с нее повязку, — прозвучал незнакомый женский голос.

Темнота в глазах резко сменилась ярким белым светом и Ирина зажмурилась. Не понимая, что происходит, она сощурилась, чуть разомкнув веки и увидела четыре ярких источника света, направленных на нее.

Большое помещение, в котором оказалась Ирина, было студией для съемок фильмов известного содержания. Оно было условно разделено на две части, на одной из которых расположились на мягких диванах и стульях около дюжины человек, которых Ирина не могла видеть из-за направленных на нее ярких софитов. Вторая же, большая, представляла собой саму сцену, выполненную в примитивном стиле без отделки и напоминающую на первый взгляд обычное складское помещение. Позади Ирины стоял деревянный стол-верстак, в ужасных темно-коричневых пятнах подтеках.. Возле дальней стены стояло несколько металлических полураскрытых шкафов и большой железный стол, заваленный странным инвентарем. Вся стена над столом была увешана всевозможными кнутами и плетками. На свое счастье, ослепленная ярким светом прожекторов, женщина не видела всей ужасной обстановки заднего плана и держалась относительно спокойно, хоть и смиренно.

Рядом с ней суетился молодой тщедушный белобрысый парень в бледно-голубом халате. Он завел ей руки за голову и сцепил кольцами с ошейником. Затем, оставив ее стоять с разведенными в стороны локтями, скрылся в темной части зала..

-Ну что, Ирма, скоро там..? — осведомился старик.

-Сейчас, Виктор Васильевич. Еще пару минут..

Ирма, молоденькая девушка в коротком топике, широких мешковатых шортах и белой бейсболке, надетой козырьком назад, сосредоточенно смотрела на дисплей установленной на штатив камеры и что-то настраивала в ней. Рядом со скучающим видом стоял юноша в джинсовом жилете на голое тело с еще одной камерой в руках и, остервенело жуя жвачку, ждал пока она закончит. Чуть позади них сидели те самые иностранцы, которые недавно устраивали тест-драйв с Ириной в веломобиле и тихим шепотом возбужденно переговаривались, то и дело тыча пальцами в ярко освещенную одинокую женскую фигуру в центре зала. От волнения и тепла мощных светильников ее тело покрылось капельками пота, как стразы сверкающие под лучами направленного света. Помимо иностранцев в темном уголке расположилось еще с десяток зрителей человек, развалившихся на мягких креслах, расположенных в два ряда. Они лениво перешептывались между собой, время от времени направляя свои телефонные камеры в сторону Ирины и делая снимки.

Виктор Васильевич расположился на кресле между обоими диванами и терпеливо курил ароматную сигару.

-Скажите, Виктор Васильевич, а может было бы лучше, если ей чулки надеть? — раздался еще один незнакомый голос, который Ирина наверняка узнала бы, если бы в кабинете у Амирасланова у нее не были бы заткнуты уши.

-Я не думаю, что это хорошая идея, Римма Марковна. Чулки слишком нежная и ненужная бутафория в сегодняшнем жанре! — рассмеялся старик. — Но я уловил в вашем желании претензию на пикантность!

-А я всегда пикантна! Правда, Артем?

Неизменный спутник пожилой дамы вместо ответа крепко сжал ее руку и прижал к груди.

-Боже мой, — продолжала старуха, — А почему у нее так неаккуратно выбрит лобок? И в подмышках совсем безобразие какое-то! Неужели у вас некому этим заняться?

-Это не ко мне с ногтями, — усмехнулся старик. — В конце концов, это не профессиональная порноактриса. Надо было Амирасланову задать вопрос, почему у него в лагере так плохо ухаживают за лошадьми.

-Ден, включи тыловой свет, — прервала их Ирма и парень в джинсовом жилете, щелкнув выключателем на маленьком пульте, включил еще два светильника, расположенных по углам комнаты за спиной нервно дрожащей Ирины.

-Ну, все, Виктор Васильевич! Я готова, — весело отрапортовала Ирма, — Можем начинать. Ден, выключай общий свет и давай сюда иди…

Она взяла камеру у него из рук и подойдя к Ирине и обернулась назад.

Виктор Васильевич махнул рукой и она, включив камеру, навела ее на груди спортсменки, а затем плавно подняла на перепуганное лицо женщины. Зрачки в ее широко раскрытых глазах лихорадочно перебегали с завораживающей линзы черного объектива на лицо Ирмы и обратно.

-Представься!

-Девятка! — быстро отозвалась спортсменка.

-Сколько тебе лет?

-Т-тридцать пять! — заикнулась Ирина.

-Размер грудей?

-Третий!

-Ты замужем?

-Да!

-У тебя есть дети?

-Нет!

-Ты знаешь, что сейчас будет?

-Нет…

-Конечно нет…, — тихо пробормотала Ирма и стала медленно отдаляться от нее, постепенно захватывая в кадр все ее тело. Рядом с Ириной неожиданно появился Гоша, одетый в черные кожаные штаны и зловещую черную маску. Он встал слева от нее и застыл, театрально сложив локти на груди крестом.

-Сядь на корточки! — раздался не терпящий возражений голос Ирмы.

Ирина, чуть покачнувшись, присела. Из-за сцепленных за головой рук удерживать равновесие было довольно сложно.

-Встать!

Ирина встала, снова завалившись на одну сторону.

-Сесть!

Она снова присела на корточки.

-Сидеть!

Женщина чуть привстав, уловила подвох и опустилась обратно. Ирма обошла ее и, встав за спиной, скомандовала:

— Встань и наклонись вниз!

Женщина наклонилась, вытянув туловище вдоль пола.

-Ниже! Носом в колени!

Спортсменка перегнулась пополам, невольно раскрывая обзор всего своего интимного хозяйства. Гоша, взяв со стола тюбик со смазкой, стал втирать его в податливое анальное отверстие спортсменки. Время от времени он просовывал палец внутрь, вызывая у нее тихое оханье.

Ирма, продолжая снимать, подала знак рукой и белобрысый парень принес массивную платформу с прикрепленным к нему черным длинным дилдо толщиной, примерно, в три пальца.

Промазав как следует анальное отверстие согнувшейся пополам женщины, Гоша взял платформу и поставил его чуть позади Ирины. Та увидела грозно торчащий инструмент сквозь щель между ног и прикрыла глаза, стараясь не глядеть на то, что должно было вскоре оказаться в ней. Вопрос только в том, насколько глубоко. «Это, все же лучше, чем кошмарные баллоны хирурга, разрывавшие меня напополам».

-Сядь на корточки, — прозвучала команда и спортсменка снова опустилась, чувствуя, легкое прикосновение длинного упругого предмета на своей спине.

Ирма сняла фрагмент, пока Гожа прижимал дилдл к спине женщины для оценки его длины относительно сидящей на корточках женщины. Закругленный конец едва доставал до середины спины дрожащей от испуга и волнения Ирины. Появился белобрысый с шуруповертом и быстро прикрутил платформу с длинным дилдо к полу.

-Теперь садись на него и получай удовольствие! — насмешливо прозвучал резкий голос Ирмы и спортсменка, выпрямившись, расставила ноги и стала опускаться, пока не почувствовала холодное прикосновение упругого конца. Она чуть промазала, но подвигав задом, поймала анусом дилдо и стала насаживаться на легко вошедший в нее гладкий ствол. В какой-то момент она застыла на полусогнутых ногах эластичный стержень, очевидно, застрял в изгибе кишечника и женщина стала извиваться всем туловищем, приподнимаясь и опускаясь вниз, пока дилдо не продолжил свой путь вглубь. Наконец, она ощутила как что-то уперлось где-то внутри живота и застыла, тяжело дыша от волнения. Она почти полностью сидела на корточках, но ноги были довольно напряжены, не давая длинному стволу причинить боль внутри..

Ирма сняла крупным планом зад на блестящем стержне и, снова отойдя на несколько шагов, приказала:

— Поскользи по нему!

Ирина медленно, на дрожащих ногах привстала и снова села, вобрав в себя длинное тело черной дубины.

-Что остановилась, бл.дь? Тебе же сказали — получай удовольствие! Давай, двигайся!

Спортсменка встрепенулась и задвигалась вверх и вниз, скользя анусом по дилдо. Ее дыхание участилось от ощущения проникновения твердого тела вглубь себя, но Инга неожиданно остановила ее:

-Хватит! Садимся прямо и груди вперед, колени в стороны! Смотрим в камеру!

Женщина кое-как выпрямилась, испуганно глядя на девушку и застыла ожидая дальнейших указаний. Ирма опустила камеру практически до пола и сфокусировалась на промежности Ирины.

Тем временем Гоша достал из реквизита два увесистых грузика с колокольчиками, и подвесил их с помощью карабинов на колечки проколотые в ее соски. Груди треугольными мешочками оттянулись вниз. Женщина слегка поморщилась, но удержала позу. В кадре снова появился белобрысый парень. В руках он держал маленькую склянку с длинным белым распылителем. Побрызгав из нее на оттянутые книзу груди спортсменки, он наспех растер их и снова исчез.

Гоша подошел к стене, где были аккуратно развешаны кнуты и плети и выбрал на свое усмотрение один из прутов. Он несколько раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух.

Женщина, испугавшись звука, вздрогнула и зажмурившись и ожидая удара, но ничего подобного не случилось и она с затравленным видом застыла. Парень вернулся к сидящей на корточках женщине и встал справа от нее.

-Буфера вперед! Прогнись в спине! Смотреть в камеру! — крикнула снова Ирма.

Ирина повиновалась, выпятив вперед грудь, прогнувшись в пояснице и вытаращив испуганные глаза в сторону девушки.

Гоша приложил тонкий дрожащий кончик прута к правой груди спортсменки, к самой нижней ее части, чуть выше оттянутого соска. Ирма снова отдалилась, встав чуть сбоку, чтобы не загораживать обзор основной камеры в центре комнаты и начала говорить:

— Сейчас ты будешь громко отсчитывать полученные удары. Просто называешь число, чтобы все могли слышать. Отсчет ведешь с числа «Раз». В конце каждого числа фраза — «еще пожалуйста». Всего двенадцать ударов. Если фраза не произнесена правильно, удар не засчитан. Если помешала удару, удар не засчитан. Три незасчитанных удара — отсчет начнется сначала! Кивни, если поняла.

Женщина недоуменно кивнула, тщетно пытаясь уяснить для себя смысл услышанного и в этот момент Гоша, размахнувшись, рассек со свистом воздух и опустил прут. Удар пришелся точно в то место, куда и был нацелен: на границе полукруглого пятна соска появилась тонкая розовая полоска. Ирина вздрогнула всем телом, зазвенев обоими колокольчиками и громко крикнула:

-Раз! Еще пожалуйста…

Инга, криво улыбнувшись, кивнула. Гоша, пожал плечами, словно делая одолжение, и стал прикладывать прут ко второй груди, в то же самое место. Он снова размахнулся и прут свистнув, хлестко ударил по груди, звякнув вторым колокольчиком.

-Два!… Еще пожалуйста!

Гоша снова приложил прут к правой груди женщины на палец выше красной полоски. Он несколько раз резко поднимал прут и тут же опускал его на место, стараясь сконцентрироваться. Наконец прозвучал свист и грудь снова дернулась, громко зазвенев бубенцом и застыла. Вторая полоска стала быстро проступать параллельно первой.

На этот раз она почувствовала, как резкая боль пронизала все ее туловище от груди к спине, насквозь прожигая ее нутро.

-ТРИИИ!!! — взвыла Ирина и, спохватившись, добавила, — Еще, пожалуйста!

«Инквизитор» стал прикладывать прут ко второй груди, снова примеряясь чуть выше первой полосы. Пауза продлилась чуть дольше обычного. Ирина неотрывно старалась смотреть в камеру, чувствуя, как кончик кнута касается ее левой груди. Громкий свист прозвучал неожиданно громко и завершился громким звоном колокольчика. Снова острая боль молнией ударила ей в грудь.

-ЧЕТЫРЕ!!! — закричала она подавшись вперед всем торсом и чуть привстав с длинного упругого ствола, но спохватившись, вернула тело назад, — Еще, пожалуйста!

-Буфера вперед, колени шире! — крикнула грозно Ирма.

Ирина, трясясь всем телом, выгнула спину, выпятив вперед обе груди с парой ровных красных горизонтальных полосок. Слезы потекли из ее глаз по сильно раскрасневшемуся лицу, стекая блестящими струйками к шее.

Виктор Васильевич, позабыв обо всем на свете, завороженно пялился на происходящее перед ним шоу с открытым ртом. Он уже не раз организовывал съемки подобного рода, привлекая к съемкам как правило уже опытных моделей или порноактрис. Но он ни разу не видел, чтобы сцена выглядела настолько реалистично и эффектно, как сейчас, когда жертва действительно является жертвой. Ни одна актриса не смогла бы сыграть этот образ настолько великолепно и естественно, как натуральная «жертва», для которой это все не постановка, а реальность. Эти глаза, этот голос, эти движения…. Он видел, что Гоша не сдерживает себя в порыве собственной порочной страсти к садизму и безжалостно хлещет Девятку.. Во время беседы с Амираслановым, когда ему удалось договориться о периодическом привлечение Девятки для своей медиаиндустрии, но он и представить себе не мог, насколько ему повезет. Старик не сомневался, что фильмы с участием Девятки, а может и с другими узницами острова, принесут ему гораздо больше денег, нежели с участием уже приевшихся вульгарных силиконовых шлюх. Он стал подумывать о новом жанре, но тут же оборвал себя на мысли, решив, что это стоит обговорить с Ирмой.

Старик обернулся к иностранцам и увидел, насколько он увлечены развернувшейся сценой экзекуции. Стараясь не мешать съемке, они беспрестанно щелкали камерами телефонов, памятуя о том, что можно делать лишь снимки, но не видео. Он усмехнулся и прикурив потухшую сигару, отпил из бокала виски с содовой.

-ПЯТЬ! ААААА!!! — заорала Ирина, получив по левой груди точно выверенный удар от Гоши, снова приподнявшись на согнутых ногах и развернув корпус вправо. — Аааааай!!! Еще, пожалуйста!!!!

Дилдо выскользнул у нее между ног и закачался на подставке, вожделенно целясь в покинутое отверстие.

— Удар не засчитан!!! — неожиданно объявила Ирма, — Села на место!

По залу пронесся возбужденный шум зрителей. Кто-то вяло похлопал в ладоши.

Ирина стала пытаться вернуться в нужную позу, неловко пытаясь поймать тазом продолжавший раскачиваться скользкий эластичный ствол. Наконец подошел Гоша и помог ей, схватив его и ткнув в зад спортсменки. Та зажмурившись, спешно опустилась на корточки.

— Глаза открой! В камеру смотрим! В камеру, я сказала! Что тупишь? Колени врозь!!!

Ирина широко распахнула мокрые от слез глаза и, беспрестанно хлюпая носом, уставилась в зловещий глаз объектива,

— Буфера вперед, быстро! И долбанные колени в стороны, я сказала! Тебе веревками их, растянуть, чтоли??

Женщина, прогнулась назад, и широко разведя колени, выставила отвисшие от грузов груди вперед.

Ирма нахмурилась и кивнула Гоше, уже приложившему кончик прута к месту предыдущего незасчитанного удара на правой груди спортсменки. Раздался свист и тут же громкий вскрик вперемешку со звоном колокольчика.

-ААА! ПЯТЬ! — Ирина всячески готовилась к этому удару, сосредоточившись на том, чтобы не привстать от рефлекса и ей почти это удалось, — Еще, пожалуйста!

Гоша приложил прут к очередной груди и, размахнувшись хлестко ударил.

-ШЕЕЕСТЬ! — кривя от плача рот и зажмурившись закричала женщина, — Еще пожалуйста!

Теперь каждая грудь была ровно покрыта тремя горизонтальными более менее параллельными красными полосками.

Ирма и выжидательно обернулась к боссу.

Тот оживленно разговаривал с австрийцем.

-Вы серьезно? Зачем это вам, Ланге? Не боитесь попасть в кадр?

-Нет, мое лицо не так известно, как Ваше! Но у меня есть идея. Я могу показать вам один оригинальный номер. Может получиться очень интересная сцена. Послушайте…

Он склонился к старику и что-то стал ему горячо говорить. Виктор Васильевич стал меняться в лице, проявляя интерес и все больше оживляясь и наконец, хлопнув в ладоши воскликнул:

-А почему бы и нет? Давайте попробуем… Вам нужно переодеться?

-Найн! Я могу просто надеть маску, например..

-Хорошо! Только не забывайте, Ланге, без — травматизма! А то с нас с вами шкуру спустят.

-Нет, что вы, Виктор! Я очень аккуратно… Небольшой след, который очень быстро заживет!

Ланге нацепил на лицо первую попавшуюся маску и, выйдя в зал, направился к стенду с реквизитом.

Ирма удивленно посмотрела на иностранца и вопросительно обернулась к Виктору Васильевичу. Тот снисходительно махнул рукой и она досадно вздохнула. Она не любила непредвиденные ситуации, а тем более новые персонажи, но ослушаться босса было нельзя. В конце концов, это, как он сказал будет пробным роликом, предваряющим целую серию уже более продуманных и концептуальных фильмов.

Ланге снял со стенда на стене красивый кнут с резной деревянной ручкой и, подойдя к Ирине, отвел руку назад для размаха, примеряясь к ее левой груди. Недовольно покачав головой, он отшвырнул его в сторону и взял второй, покороче, хвост которого заканчивался маленьким шариком, обтянутым мягкой кожей. Искусно размахнувшись, он щелкнул им в воздухе и остался доволен. Затем австриец вложил рукоять в зубы Ирины и заставил ее стиснуть зубы, удерживая кнут во рту. Поискав глазами вокруг, он нашел тонкий маркер и, сняв колпачок присел к притихшей, но все еще трясущейся Ирине. Она с ужасом посмотрела на иностранца, который аккуратно начертил маленький крестик в середине груди и выше покрасневших рельефных следов от ударов прутом.

Ирма вскинула бровь, облизала губы и одобрительно кивая, продолжала снимать, кружась вокруг спортсменки. Наконец иностранец закончил с приготовлениями и , вынув изо рта жертвы кнут, отошел на несколько шагов и дал Ирме знак, что готов. Та кивнула и, австриец, профессиональный конезаводчик, лихо взмахнул плетью в воздухе, издав жуткий свист, но, так и не ударив, опустив ее короткий хвост вниз.

Ирина, заслышав свист в ужасе зажмурилась, но не ощутив удара, разлепила мокрые от слез глаза. Свист повторился и она снова напряглась всем телом, стараясь представить, что находится в стороне от всего этого ужаса и это не она сидит на длиннющем резиновом стержне, а просто кусок мяса на костях, не имеющий к ней никакого отношения… Свист снова закончился ничем. Ирма оторвалась от камеры и снова посмотрела на Виктора Васильевича. Тот, улыбаясь, поднял большой палец руки вверх, показывая, что доволен разворачивающейся импровизацией.

Третий взмах эффектно сделанный Ланге, профессионально завершился отчетливым щелчком. Левая грудь спортсменки неожиданно резко смялась и, взметнувшись вверх, звонко откинула вперед груз с колокольчиком и опустилась на место. К всеобщему удивлению, Ирина продолжала сидеть как ни в чем не бывало и только громкий звон колокольчика ударившегося с грузом о живот женщины возвестил о том, что плеть, все же достигла своей цели.

-СЕМЬ! — громко выпалила она, ощутив, как что-то безболезненно ткнулось в левую грудь, — Еще, пожалуйста!

Последние слова потонули в громких аплодисментах, неожиданно наполнивших студию. Ирине скосила взгляд в затемненную часть помещения, по ошибке приняв реакцию немногочисленных зрителей на свой счет.

-Браво! — воскликнул кто-то в зрительной части зала.

-Профессиональный удар! Мастер, чего уж там…- раздавались отдельные реплики зрителей.

Запоздалая тупая боль стала охватывать онемевшую, было грудь, поглотив собой весь зуд и жжение от прошлых ударов молодого садиста в маске.

-Боже, что это?… — прошептала Ирина, чувствуя как пульсирующая боль начинает разрывать левую грудь.. Она опустила взгляд и увидела прямо в середине верхнего полушария груди яркое красное пятнышко величиной с вишенку, которое на глазах стало темнеть и набухать. — Господи, как больно-то… Ой мaмoчкаааааа!!!!

Она болезненно сморщила лицо и протяжно завыла, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

Ирма молча продолжала ее снимать, не прерывая реакции на боль и не заставляя на этот раз вернуться в требуемую позу. В какой-то момент Ирина стала терять равновесие и заваливаться набок, но Гоша быстро подхватил ее за волосы и удержал ее от падения. Ирина стала стонать во весь голос, безуспешно пытаясь встать на обессилевшие от шока ноги. Ирма подошла с камерой и, не сводя объектива в ее лица, отвесила ей сильную оплеуху. Голова женщины мотнулась в сторону и вернувшись, встретилась со второй пощечиной, после чего в комнате стихло.

-Успокоилась быыстро!!! Села на место, грудь вперед!!! — громко крикнула ей в лицо Инга, отдаляясь на несколько шагов и делая медленный круг вокруг неожиданно притихшей спортсменки, поддерживаемой в нужном положении за ошейник Гошей.

Тело обмякло и женщина стала оседать, опускаясь задом на и так уже вставленный глубоко в зад черный ствол..

-Не порвет жопку? Нутро-то? — спросил из темноты полный возбуждения старческий голос Риммы Марковны.

-Нет, — не поворачиваясь, коротко ответила девушка и выразительно посмотрела на Гошу.

Тот махнул рукой куда-то в глубь зала и через минуту снова появился меланхоличный белобрысый работник с веревкой в руках. Он перекинул один ее конец через одну из многочисленных балок и труб под потолком и, сделав петлю, крепко зафиксировал на верху. Нижний конец он продел сквозь одно из колец на ошейнике Ирины а оставшуюся часть обмотал вокруг ее талии,, не давая тем самым телу опуститься глубже, чем нужно. Гоша отпустил женщину.

Ирина безучастно продолжала сидеть, сгорбившись и криво сомкнув дрожащие колени. Бубенцы на свисающих с грудей грузиках вяло перезванивались, от ее судорожных всхлипов.

-Положение прими, бл.дь! — еще громче крикнула Ирма и,размахнувшись, снова залепила звонкую пощечину несчастной спортсменке.

Женщина медленно выгнула спину и стала разводить непослушные затекшие колени в стороны. В какой-то момент она, вдруг почувствовала тупую боль в подвздошье и с трудом сообразив, что причиной этого является глубоко вошедшее в нее дилдо, привстала на дрожащих ногах.. Наконец ей удалось развести ноги в стороны, выставив напоказ раскрывшееся небрежно выбритое кем-то лоно и торчащий из зада блестящий от смазки и собственных выделений дилдо.

-Отлично! — сказала Ирма и кивнула Ланге.

Тот снова подошел к спортсменке и, немного замешкался, залюбовавшись набухшим бордовым волдырем на ее груди. Затем он начертил такой же крестик на втором полушарии и быстро отступив, стал артистично размахивать кнутом, с ужасным свистом рассекая воздух.

Ирина глядя в камеру багровым и опухшим от плача и пощечин лицом покачивалась, удерживаемая за обмотанную вокруг талии веревку, но старалась сохранять позу неизменной. Лишь изредка она чувствовала, как снова начинает что-то болезненно упираться у нее внутри и она осторожно привставала, скользя анусом вверх до упора.

Она практически не чувствовала своих грудей. Только сплошной жар во всей передней части торса жег ее, словно она сидит в полуметре от большого костра, где они с мужем жарят шашлык… Она, вдруг вспомнила это чувство, когда в холодный вечер, они собирались у костра и она, замерзнув, хотела согреться, то садилась прямо перед костром, но вместо того, чтобы согреться, начинало гореть лицо, грудь, лицо. И вместе с холодной спиной это было настолько невыносимо, что она быстро развернувшись, начинала греться с другой стороны. Она отчетливо видела куски готового мяса, покрытого сочной аппетитной коркой и Димка быстро достает один из шампуров. Она берет бумажную тарелку и протягивает ее мужу, чтобы он туда ножом соскреб один за другим куски мяса. И он начинает наполнять ей огромную белую тарелку, кусок за куском. Тарелка наполнена почти полностью. «Хватит, Димка, хватит! Что ты делаешь, сколько ты мне уже набросал? Ты же не хочешь, чтобы я растолстела?» «Все нормально, Ир! Там всего СЕМЬ кусков. Только ты сядь ровнее! Ты слышишь меня, стерва??? Ровно сиди, я тебе говорю!» Он взмахивает шампуром, на котором остался последний кусок сочного мяса и метко попадает в тарелку, на которой красными полосками полит кетчуп. Но мясо отскакивает от тарелки и падает вниз, ударяясь о ее живот. «Сколько уже у тебя, милая?»

-ВОСЕМЬ! Еще пожалуйста!!!

Она с удивлением услышала свой голос, еле различимый в шуме второй волны громких, аплодисментов и одобрительных возгласов в адрес австрийца. Ирма подскочила к спортсменке и близко приблизив камеру к ее лицу, медленно опустила объектив к груди. Второе пятнышко симметрично первому быстро проявлялось на правой груди, точно в том месте, где и был нарисован второй крестик. Ирина продолжала сидеть не чувствуя онемевшей груди, к удивлению немногочисленных зрителей. Однако через минуту ее колени задрожали и новая волна тупой пульсирующей боли сковала ее тело и она взвыла нечеловеческим голосом. Некоторое время женщина орала от боли, бешено вращая глазами и пытаясь подняться на ноги. Но крепко привязанная к полу за талию, она лишь тщетно сучила по полу разъезжающимися ногами и вскоре она сникла, безвольно опустив голову на грудь.Гоша схватил ее за волосы и поднял ее голову, давая Ирме взять крупным планом обезображенное гримасой боли, неестественно красное и покрытое смесью соплей и слез лицо. Он засунул ей по очереди в страдальчески искаженный рот сначала один палец,.затем два, а потом и всю кисть, растянув его донельзя.

В зале царила напряженная тишина. Все завороженно смотрели на висевший под потолком монитор, следя за мастерством оператора и неподдельными гримасами главной героини фильма, который еще никто не видел. Виктор Васильевич блаженно улыбался и производил впечатление самого счастливого человека на всем белом свете. Он украдкой оглядывался, наблюдая за реакцией зрителей и не сомневался в правильности выбранного жанра и концепции намечающейся индустрии в целом.

Тем временем, Ланге снова вставил ей в зубы рукоять кнута и вернулся в свое кресло, скинув маску и улыбаясь Гюнтеру. Виктор Васильевич протянул ему руку:

-Вы неподражаемы, дорогой Ланге!

Ирма подошла к Виктору Васильевичу и, присев на подлокотник его кресла, стала делиться какими-то идеями. Затем она вернулась к Ирине и вынув кнут изо рта и схватив ее за щеки, влила в нее полстакана виски. Обжигающий напиток пролился на грудь и женщина снова забилась в конвульсиях, но через несколько минут крики стали тише и вскоре она снова снова приняла нужное положение, глядя перед собой бессмысленным взглядом. Было заметно, что ее уставшие сильные ноги уже не в состоянии поддерживать ее тело на нужном уровне и она постепенно просаживалась вниз, пока тупая боль в животе не заставляла ее судорожно привстать ровно настолько, насколько позволяла короткая веревка, удерживающая ее в сидячем положении.

Виктор Васильевич поднялся с кресла и, развернувшись к зрителям произнес:

-Дамы и господа! Только что мы явились свидетелями высочайшего искусства владения кнутом. Наш любезный Ланге милостиво согласился продемонстрировать нам пару точнейших восхитительных ударов. Но наша немногословная королева бала кхм… — он саркастически хохотнул, вызвав громкий смех у присутствующих, — Если вы помните, попросила добавки, так сказать! И я думаю, что если женщина что-то настоятельно просит, то отказывать ей просто дурной тон!

В зале раздался насмешливый смех и редкие реплики:

— Ну раз просит, надо уважить!.. Какая ненасытная у вас королева!.. А как же!…

— А посему, уважаемые мои, — продолжал куражиться старик, — я хочу предложить вам, дорогие гости, принять участие в нашем небольшом шоу. Кто готов помочь нашей даме?

Практически все подняли руки, выразив желание принять участие в концовке шоу.

Виктор Васильевич сделал изумленное лицо

-Ба! Да у нас, похоже, собрались одни благородные люди! Я, конечно не сомневаюсь, что она с удовольствием приняла помощь от каждого из вас, но, увы, господа, увы… У нее осталось всего четыре удара! Поэтому, я думаю, мы кинем сейчас жребий, чтобы судьба сама выбрала трех джентльменов, которым придется осчастливить нашу милую гостью. Ирма!

Девушка, быстро сосчитала количество людей в зрительской части зала, вожделенно поглядывающих на затрясшуюся от услышанного спортсменку. Затем она нарезала нужное количество бумажных листков, пометила маркером четыре из них и, бросив в какой-то пакет, пошла по рядам.

Ирина с ужасом слушала, что происходит в той части помещения и безумно крутила головой, продолжая стиснув зубы держать в зубах злополучный кнут. Инстинктивно сделав несколько неудачных попыток встать, она прикрыла глаза. Она подумала, что самое страшное это не сама пытка болью, а то, что совершенно посторонние люди, приехавшие на остров неизвестно откуда и которые видят ее впервые, сейчас разыгрывают право удара по ее и так уже отрывающимся от порки грудям. «Это не фильм со сценарием, это реалити шоу!» — пронеслось у нее в голове. А что если… Она не сомневалась, что эти люди не остановятся ни перед чем и если у них возникнет желание прикончить ее, то они сделают это. И сделают с огромным удовольствием, смакуя каждый момент…Но как же ее основное предназначение? Бега, подъем тяжестей? Поездка на соревнования и, наконец… свобода? «Свобода??? А кто мне сказал, что будет свобода?» Какой-то тип, имени которого я уже и не помню? Так он же и обещал, что будут только соревнования и никакой проституции… Впрочем, какая же это проституция? Это не проституция. Это рабство…»