Аленький «цветочек»

Триста лет тому, иль больше,

Не в Голландии, не в Польше,

Не в английской стороне,

Жил купец в родной стране.

Торгашом лихим был, смелым,

Развивал большое дело:

Снаряжались корабли

Чуть ли не на край земли.

Торговал пенькой, свечами,

Мёдом, лесом, соболями,

Раз в полгода караван

Шёл в одну из дальних стран.

Жил как водится богато –

Полной чашей его хата,

А по честному сказать,

Терем – комнат в двадцать пять!

Плюс хозяйство, всё как нужно –

Кузня, скотный двор, конюшня,

Знал в округе весь народ –

«Новый русский» здесь живёт!

Жил открыто, без утайки,

Только не было хозяйки,

Хоть за жизнь уже штук пять

Довелось их поменять.

То ли слабые все были,

Толь заботы их добили,

Уходили на тот свет

Как одна в расцвете лет…

Поначалу повсеместно

Всё приглядывал невест он,

Чтоб добра, крепка была,

Чтобы двор держать могла.

А как подобралась старость,

Сил на поиск не осталось,

Да и надо ль, если в год

Член лишь пару раз встаёт.

А на этот крайний случай,

Есть в округе девок куча,

А за гривенников пять,

Так любая может дать!

За такие деньги тыркай

Ты их всех в любые «дырки»,

Хоть проткни ты их насквозь!..

Всё приелось, улеглось…

Раньше-то он, между прочим,

Был до баб весьма охочим,

Юбки ни одной, нахал,

Никогда не пропускал!

Пыл прошёл, осталась пена,

И под старость, постепенно,

Поутих задор любви,

Что попишешь – се ля ви!

Так и жил он понемногу,

Вкалывал, молился Богу,

Но хоть стал купец вдовцом,

Всё же трижды был отцом.

Жизнь его не обделила,

Одарила, наградила,

И от разных матерей

Нажил трёх он дочерей.

Были те друг дружки краше –

Настенька, Варвара, Даша,

Внешне – чудо, без проблем,

Умницы, на зависть всем!

Младшей Насте – восемнадцать,

А Варваре полных двадцать,

Дарья старше всех ещё –

Ей двадцать четвёртый шёл.

Дочки просто загляденье,

И купец наш, без сомненья,

Верил, честно говоря,

В их порядочность. А зря!

Знал он их, увы, немного,

Слишком часто был в дороге,

А сестрички в эти дни

Куролесили одни!

Были мелкими – шалили,

Пакостили, чашки били,

Подымали гам и вой,

Проявляя норов свой.

А когда постарше стали,

Бедокурить перестали,

Но зато иной процесс

Пробудил в них интерес.

Поначалу наблюдали,

Как быки бурёнок «драли»,

И как кони лошадей,

Там дошли и до людей…

Старшенькая Дарья была

Среди всех них заводила,

Уломает ни за грош

На проказы кого хошь!

Варька тоже не зевала,

От сестры не отставала,

Ну а Настя, на беду,

Шла у них на поводу!

И уже довольно близко

Изучили свои письки,

Чтобы достоверно знать,

Что куда и как втыкать!

Да друг дружке показали,

А потом и полизали,

А чего, едрёна мать,

Опыт надо ж набирать!

Поздним вечером в светлице,

Нет, чтоб Богу помолиться,

Так усядутся рядком

И щекочут под лобком.

«Губки» нежно раскрывают,

Пальчиками ковыряют,

Трут снаружи и внутри,

По одной и вместе три!

Трут настырно, до отдачи,

Стонут, охают и плачут,

Словно в них вселился бес,

Так им нравится процесс!

Так вот ночи коротали,

Да друг дружку забавляли,

Разгоняли скуку, грусть,

Письки пробуя на вкус.

Вскоре, правда, это дело

Им порядком надоело,

Хорошо-то хорошо,

Но чего б нибудь ещё!

И задумали все трое

«Крепостной театр» устроить,

Пантомиму, чтоб без слов,

И без юбок, без портков!

Позвали однажды сами

В терем девок с мужиками,

И заставили их всех

Показать им «свальный грех»!

Ну а тем-то не откажешь,

Крепостные, что тут скажешь,

Не вершители судьбы,

Одно слово, блядь, – рабы!

Как узнали – зароптали,

На колени дружно встали,

Закрестились все подряд:

«Чур нас, чур!» Да «свят, свят, свят!»

«Барыньки, да как же это,

Чтоб ходить совсем раздетой?

Нас потом в округе тут

Все соседи засмеют!»

«Нас попы, как прокажённых

Проклянут потом с амвона!..»

«Нас Господь за этот вид

На том свете не простит!..»

Дарья с Варькой просто взвились:

«Что, совсем от рук отбились?

Повыдрючивайтесь тут,

Что, забыли все про кнут?

Это что ещё за страхи?

Ну-ка быстро снять рубахи!

Ну-ка быстро «раком» встать!

Быстро всё нам показать!»

«Быстро растянуть руками

Письки перед мужиками,

А то члены у ребят

Просто так не смогут встать!»

«И забудьте все про Бога!

Далека к нему дорога,

Всем вам ближе до сумы!

Здесь для вас богини мы!

Засечём, кто не захочет!

Что уснули? Письки дрочим!

Мужики, что палки ждём?

Прочь портки, и всех ебём!»

«Да, и не пытайтесь даже…

Если батюшке кто скажет,

Хоть намёком, а хоть в лоб…

Всё! Пиздец! Готовьте гроб!»

Только Настенька не рада:

«Девочки, может не надо?

Вдруг как батюшке про всё

Кто-нибудь да донесёт?»

Но её две старших крали

Даже слушать-то не стали:

«Не боись, отец про то

Не поверит ни за что!»

Мужикам-то, тем понятно

Было, не в пример, приятно,

А вот девок тот приказ

Ошарашил в первый раз!

И как водится вначале

Всё ладошкой прикрывали,

Только всё прикроешь шиш,

Коли «раком ты стоишь!

Но потом и те втянулись,

Словно ото сна очнулись,

И показывали всем

Сиськи-письки без проблем!

Были постановки эти

На библейские сюжеты,

«Еву» там имел «Адам»,

А «Рахилю» – «Сим» и «Хам»!

Мужики в спектаклях скопом

Драли баб в пизду и в жопу,

Раз пошёл разврат такой,

То противиться на кой?

Девок дёргали за сиськи,

Им вылизывали письки,

Раздирали «зад», «перёд»,

Заливали спермой рот!

О приличиях забыли,

Что хотели, то творили,

Изгалялись все, точь-в-точь

Как в купаловскую ночь!

Девки тоже разгулялись,

Ну а что им оставалось?

На виду во всей красе

«Дырки» вывернули все!

Раз уж так всё получилось,

Каждая вовсю трудилась,

Отдавалась во всю прыть,

Чтоб хозяйкам угодить!

Так старались все бесстыдно,

Чтобы сёстрам было видно

Член, и жопу, и пизду,

Стать поближе, на виду!

А кузнец, что был за Ноя,

Отчебучил им такое –

Что там баб, он весь кагал

На «ковчеге» отодрал!

продолжение следует…

Нравится — оставляйте комментарии.