Проснулась я рано. Не знаю, чем мой организм руководствовался, но подавал сигналы, что все почти нормально. Выползла из постели, не желая разбудить Роуз, пошла изучать себя в зеркало. Все было совсем не так страшно, как вчера, и кажется, кости остались целы. Это стоило отметить… Заварила кофе, сделала завтрак из подручных средств, вернулась. Она все еще мирно сопела, поэтому я поставила еду на тумбочку, к ней поближе, и залезла обратно, под теплый бок. Сделала пару движений рукой, дабы пригнать воздух, пахнущий тостами и кофе, прямо к ее носу. Она потянулась, посмотрела на меня, начала смеяться над тем, как «женщины сражались за меня». Я хотела шлепнуть ее подушкой, но движение отозвалось в груди давящей болью. Я поморщилась, Роуз меня обняла, и неожиданно поцеловала.

Как я узнала позже тем же днем, она решила, что мы с Энджи поссорились из-за нее. Я не споря, согласилась со всей этой «мыльной оперой», потому что крыша моя давно уехала, и с каждым сближением с ней уезжала все дальше, скоро будет не найти…Если ей как раз драмы не хватало, чтобы признать своей девушкой и быть со мной – что ж, пусть будет сценарий «барышня и хулиган».

Роуз взяла на себя всю инициативу. Сказала, что мне и так не хорошо, поэтому надо соблюдать постельный режим и вести себя тихо. Так впервые с девушкой я почувствовала себя ведомой. Хотя бы на пару десятков минут…

Она была хороша. Как нежно целовала, как едва уловимо проводила пальцами по синякам, чтобы не причинить боль. Как снимала трусики, чтобы не задеть колено… И пресекала все мои попытки сделать хоть что-то в ответ.

Нацеловавшись, насколько это позволяли мое разбитое лицо, она спустилась по груди и животу вниз, раздвинула губки язычком и проникла внутрь. Она не помогала себе пальцами, -видимо, не привыкла, или судила по себе. Выписывала буквы, периодически просовывая язык немного внутрь, засасывала клитор как крошечный леденец, иногда прикусывала легонько, от чего бросало в жар. Я была сверх меры заведена, но чего-то не хватало… Прошло немного времени, она устала, поднялась вверх, я уловила свой вкус, когда поцеловала. Она расстроено на меня посмотрела:

— Я знаю, что оргазм хорошо влияет на заживление, так что скажи, что мне делать?

Я прижала ее к себе, так сильно, что носы уперлись друг в друга, и обозвала своим лечащим врачом. Потом взяла ее лапку, два пальца ввела внутрь и стала ими неторопливо двигать, задавая темп. Большой положила на клитор, а сверху свою руку, при этом неторопливо целуя ее, и покусывая нижнюю губу. Когда она уловила темп, никто не мешал мне самой просунуть пальцы в ее трусики. Она пыталась мне что-то сказать, но я ее успокоила, сообщив, что мне не сложно и не больно. Тем более что девчонка была такая влажная, что не заметить было невозможно. Погладив снаружи, я попыталась проникнуть внутрь одним пальцем, но еще до того, как она что-то пискнула, наткнулась на девственную плеву. Успокоила, вернулась на исходные позиции, стала ласкать клитор, радостно заметив, как она задышала чаще, немного ускорившись внутри меня. Мой «приход» был совсем скоро, сопровождаемый новыми ощущениями- с одной стороны, безумно приятно; с другой – каждый спазм отзывается нытьем в ребрах, поэтому надо как-то полегче балдеть.

После этого уделила максимум внимания ей – не ротиком, ведь она опять начала вещать, как мне надо лежать, но довольно эффективно было и пальчиками. В эти минуты я отлично понимала мужчин — как же сладко видеть, как лежит у тебя на плече девчушка, которой ты только что доставила удовольствие…

Валяемся, пьем совсем холодный кофе с остывшими тостами. Принесла ей запасные трусики, которые она отказывалась принять, пока не убедилась, что на них есть магазинная бирка- значит, не бу. Влезла в них, и пошла готовить мне еду.

***

Суббота прошла в ничегонеделании перед компьютером, с небольшим перерывом для Роуз сходить домой, переодеться, и взять еще какой-то вкуснятинки. Она снова осталась у меня ночевать — по ее версии, мне нужен был уход, а по моей — мы обе были «голодные» во всех отношениях. В воскресенье утром, воспользовавшись сладким сном второй стороны, я смогла наконец спуститься в «святая святых». В субботу там был небольшой подшерсток, сегодня гладко-прегладко, видимо, чувствовала неизбежное.

Я уже не пыталась войти в эту манящую, маленькую дырочку, но снаружи применила все навыки, испробованные на Джи. Я не была уверена, что она уже проснулась, потому что попыталась сжать шею ногами, но я дала ей понять, что борьбы сегодня не нужно, и для страховки придерживала ее бедра. Разговаривать, стонать и придерживать ласково мою голову, чтобы задать самый лучший ритм, она начала ближе к концу, буквально за минуту до того, как достигнуть оргазма. Бурного, с прижиманием к себе, тихим мурчанием, а потом полным расслаблением.

Потом она меня обняла, и, опершись на локоть, начала рассказывать, как бы она звала меня по-французски. Я слушала ее акцент, от которого, кажется, могла испытать оргазм ушами. Все эти «крошки», «дорогие», «сладкие»…

***

С Энджи на занятиях я не общалась, Роуз тем паче. Мы были почти настоящей парой – вместе бегали по утрам, пили кофе, потом встречались вечером и после учебы предавались утехам. Иногда по нескольку раз…

***

В этой истории мужчин не случилось, скорее, мы поссорились из-за ее перфекционизма.

Я работала, поэтому учебе удаляла лишь то время, которое сидела в классе. Она учила язык денно и нощно, по телефону, конспектам, учебникам…

За неделю до конца учебы мы писали финальный тест, дабы получить сертификат с кол-вом усвоенных процентов программы, и предъявить его нашим настоящим и будущим работодателям. Мне было все равно, у меня уже была хорошая работа, я к проверке не готовилась, и Роуз об этом знала. За пару дней до теста она погрузилась в изучение, почти не спя ночью, полностью отказавшись от секса. Я вечерами зависала на море, дабы не мешать ей впитывать новые слова.

Тест настал. После оглашения результатов оказалось, что у меня второе место по группе, у Роуз пятое. У нее случилась истерика, и как ни странно, во всем оказались виноваты преподаватель и я. Она ходила к директору курсов, дабы разобраться в объективности оценки, тыча в нее моей работой и крича, что такое распределение баллов невозможно – ведь я лентяйка, а она все время училась. Все перепроверили, признали легальность выставленных оценок и отправили ее домой. Там она дулась, возмущалась и на мои уверения, что пятое место среди тридцати это очень хороший результат, отвергались как крамольные. И так до конца занятий – сибирский холод среди тропической жары.

Так закончилась моя средиземноморская сказка. Из-за ерунды, как обычно. Как не было больно, я тихо приняла охлаждение, и мы, пожелав друг другу удачи, разошлись.

***

Как сказал герой моей следующей истории: «Ничего, помиритесь. А если нет, то таких на улице много».

Эх, он не знал Роуз…Моего французского ангела.