Был уже вечер, солнце со страшной силой закатывалось за деревья, а Жозефина и не думала возвращаться из леса, начисто проигнорировав опасения матери и друзей. «Тебя там съедят волки или украдут феи» — уже не раз говорили ей, на что девушка отвечала, что ей давно уже не пять лет, она сама всё понимает, и ничего с ней не случиться.

Уходя из деревни, она собиралась последовать совету, и вернуться домой пораньше, но деревья просто манили её к себе, призывая заглянуть под их спутанные ветви в поисках ягод, а то и чьего-то зарытого клада. Так девушка свернула с дороги, и направилась в чащу.

Обнаружив после очередного поворота целую поляну нежных жёлтых цветов, Жозефина решила собрать побольше, для матери в оправдание тому, что она задержалась допоздна. Маме всегда нравились золотые цветы, какие можно найти только в глубине леса.

Закончив, Жозефина поняла, что уже совсем темнеет, и быстро направилась, как ей казалось, в сторону своей деревни.

В темноте сбившись с пути, девушка испуганно озиралась, чувствуя подступающую панику и запоздало вспоминания истории о волках-людоебах* (а иногда и придумывая сама).

Внезапно между деревьям мелькнул огонёк, и Жозефина прибавив хода, направилась туда, путаясь в кустах и спотыкаясь о корни.

Свет становился ярче, сквозь лес донеслась весёлая музыка, и девушка выскочила на поляну с огромным костром, горящим в центре, поражённо увидев вокруг него целую толпу фей. Крылатые обитательницы волшебного мира танцевали и смеялись. В ярком свете костра Жозефина отлично видела их всех, блестящие крылья за спинами, элегантные минималистские одеяния столь же ярких цветов. Одни феи кружились вокруг огня в коротких мини-платьицах, другие носили разноцветные ленты, повязки, или вовсе ничего, и, судя по их количеству, расхаживать голыми было для фей вполне приемлемым.

Жозефина не могла определить, откуда именно доносилась музыка. Она словно шла прямо из окружающих поляну деревьев. Это была самая прекрасная и чарующая мелодия, какую девушка кода-либо слышала, и, заворожённая мгновением, она застыла где была, пока её не окликнул мягкий голос из круга танцующих.

— Хочешь присоединиться к нам, или так и будешь смотреть издалека?

Парочка фей отделилась от прочих и плавно приблизилась к ней.

Первая, едва ли старше самой Жозефины, одетая в зелёную юбку и золотистый топик, и с прозрачными крыльями за спиной, повторила вопрос.

Жозефина по-прежнему молчала, и вторая фея, столь же юная красавица, чьи крылья широкими и узорчатыми, как у бабочки, в изумрудном платье без рукавов, взглянула на неё своими весёлыми глазами, и спросила.

— Ты что, не разговариваешь? И да, зови меня Каэнитта.

Музыка мгновенно смолка. Феи внезапно замерли.

— Дура. — Бросила ей первая крылатая девушка.

— Извини. — Обернулась к ней вторая. — Моё имя касается только меня, и никого из вас.

Она снова обернулась к Жозефине.

— Ну так как, потанцуем?

— Нет, не надо. — Отозвалась девушка, поджав руки. — Я боюсь, что ты околдуешь меня. Вы феи, и я слышала, как вы крадёте детей и юных девушек.

— Не волнуйся. — Уверенно и спокойно произнесла Каэнитта. — Ты знаешь моё имя, так что я не могу лгать тебе или заколдовать тебя. Обещаю, ты сможешь уйти от нас когда пожелаешь. Никто не станет удерживать тебя. Ну так ты потанцуешь с нами?

Слова феи соответствовали тому, что Жозефина помнила из шкoльного курса ведовства и чародейства, и потому девушка сочла, что всё нормально, но присоединиться к танцам не решилась, оставшись на краю поляны и слушая музыку.

Какое-то время мелодия напоминала ей о снегах и ледяных ветрах зимы, затем сменилась более тёплой, как распускающиеся весенние цветы, и жаркий летний полдень.

Жозефина стояла и слушала, глядела на танцующих фей, и неожиданно ощутила что Каэнитта взяла её за руку.

— Расскажи про этот танец. — Попросила девушка, обнаружив фею в изумрудном платье возле себя, и чувствуя тепло её ладони.

Каэнитта обернулась к ней, пока Жозефина терялась между светом костра и тенями леса, и не могла сказать, день сейчас или ночь.

— Мы зовём его танцем времён года. — Тихо ответила внезапно погрустневшая фея. — Каждый фрагмент соответствует смене сезонов. Мы танцуем сквозь годы. Может быть, тебе лучше уйти?

Жозефина вежливо отказалась. Голоса крылатых девушек звучали музыкой, и она решила насладиться танцем, пока он не успел закончится.

Со временем она начала узнавать узор мелодии: четыре чётко повторяющихся сегмента, не надоедавшие потому что музыка каждый раз слегка менялась. Жозефина ощущала эти четыре части как времена года, похожие, но всегда разные. В неровном свете костра ей казалось, что и сама природа вокруг меняется следом за песней. В одно мгновение лес вокруг пылал красными и жёлтыми листьями осени, а следом ей уже виделись снега и льды.

Пока девушка стояла и слушала, Каэнитта пару раз пыталась обратиться к ней, но Жозефина каждый шугала фею тем что хочет послушать ещё.

Танец продолжался под изменчивую, но всё же прежнюю мелодию, голоса фей плавно менялись от низких к восходящим и обратно. Заслушавшаяся и залюбовавшаяся Жозефина и не заметила, как Каэнитта взяла её за руку, а затем плавно начала трогать выше. И выше.

Очарованная красотой звучащей музыки и пением танцующих фей, Жозефина любовалась ими, стремительные движения лёгких девичьих фигурок притягивали к себе её взгляд, и девушка ощутила пробуждающиеся в ней лесбиянские инстинкты.

Девушка смутилась их открытым обликом, но продолжала смотреть, чувствуя притяжение и странно приятное ощущение у себя внутри. Сейчас, в эту колдовскую ночь, впервые в жизни ощутившая лесбо-зов у себя внутри девушка не осознавала происходящего с ней, просто наслаждаясь красотой танца фей, кружившихся перед ней на поляне девичьих фигурок, богато украшенных, и всё же оставляющих куда больше открытого тела, чем подруги Жозефины.

Каэнитта осторожно взяла девушку за руку, и, пока Жозефина не успела начать понимать, что с ней происходит, коротко поцеловала её в щёчку. Не осознавая этого, Жозефина ощущала влечение к феям. В танце тоненьких девичьих фигурок было нечто до крайности эротичное, и девушка против воли начала ощущать растущей в ней лесбийский зов, аккуратно подогреваемый как бы случайными прикосновениями Каэнитты. Фея не соврала, она не могла заколдовать Жозефину, но ничего не мешало ей пользоваться обычными материальными способами.

Имея много веков практики, она хорошо знала, как люди реагируют на ласки, вычисляла склонных к однополой любви с первого взгляда, и умела пробудить дремлющие в них желания.

Вслушивавшаяся с музыку и голоса фей, Жозефина перестала бояться, и когда Каэнитта снова пригласила её присоединиться к танцу, практически ожидала чего-то в таком роде.

Фея подхватила девушку под руки, и они внезапно оказались на поляне. Каэнитта закружила девушку в танце, на ходу внезапно поцеловав её. Жозефине уже доводилось целоваться, но только с парнями, а не с девушками.

Жозефина в восхищении шепнула фее, что та танцует куда как лучше, чем кто-либо из её деревни.

— Ах, если бы хоть кто-то из них умел танцевать так. — Добавила девушка в ответ на согласие Каэнитты. — И всё же жаль, что я наткнулась на вас одна. Такая музыка, а у меня нет парня, чтобы потанцевать вместе с ним.

— Конечно. Но позвать мы никого не можем, так что давай парнем буду я. — Ответила Каэнитта.

И поцеловала Жозефину снова.

Девушка кивнула, соглашаясь. Красота феи очаровывала её.

И они снова закружились в танце возле костра, среди фей, под их радостное пение и доносящуюся словно отовсюду сразу музыку.

Закончив танец, Каэнитта шепнула Жозефине, что ей понравилось. И увлекла подругу за собой.

Оказавшись среди кустов в некотором отдалении от поляны, девушка, в полном восхищении танцем, упала в объятия феи. Её глаза сверкали, а Каэнитта не теряла времени зря, воспользовавшись уединением за краем отбрасываемого костром света, начала уже всё более активно ласкать девушку, целовать и гладить сквозь платье.

Жозефина, всё более возбуждаясь, уже не пыталась отстраняться, просто удивляясь происходящему.

В том числе и происходящему с ней.

Девушка всё отчётливее ощущала незнакомые ранее чувства, похожие, и вместе с тем не похожие, на те, которые она испытывала, когда танцевала с парнями. Она не задумывалась раньше, что так тоже может быть, и первые ласки феи одновременно удивили и восхитили её.

Каэнитта тем временем уже успела поцеловать Жозефину в губы, девушка ответила фее тем же самым, начиная понимать, что она уже зашла слишком далеко, но проснувшееся желание мешало остановиться. Даже когда фея начала развязывать тесёмки платья на ней.

Жозефина ещё понимала, что так делать не следовало, но не могла сдержаться. Тело само собой реагировало на ласки крылатой девушки, разгорающееся желание продолжать накрыло Жозефину с головой. Каэнитта не думала отступать, или дать девушке время осознать происходящее.

Жозефина глубоко вздохнула, и впилась поцелуем в губы феи. Платье сползло с её груди. Девушка в последний момент попыталась остановиться, но возбуждение было сильнее. Она сумела только отступить на шаг, но взгляд феи по-прежнему притягивал её. На остатках смущения Жозефина слегка порозовела, но всё же медленно опустила руки. Крупные чаши её грудей свободно колыхнулись на воздухе. Первое осторожное прикосновение Каэнитты едва не заставило Жозефину снова прикрыться, но нарастающее возбуждение оказалось неодолимым, и девушка позволила фее трогать её дальше. Она уже хотела, чтобы в неё вошли, не думая о том, что ей следовало сохранить девственность до свадьбы, и наслаждалась тем, как фея всё больше её раздевала.

Платье упало к её ногами, и Каэнитта потянула девушку за руку, заставив выйти из него.

Спуская с Жозефины трусики раньше, чем она успела заметить это, фея зашептала ей на ушко.

— Красотка ты моя, миленькая, ты так прекрасна без одежды. У тебя хорошее тело. У меня ведь будет не хуже, да? Будем с тобой в одинаковом состоянии.

Каэнитта одним лёгким движением распустила тесёмки, и лёгкое изумрудное платье спало с неё. Под ней у феи не оказалось ничего. Кроме самой Каэнитты.

Оставшись совсем голыми, девушки обнялись снова, и поцеловались.

Лёгкая в своей наготе Каэнитта одним нетерпеливым движением оказалась вплотную к Жозефине, и девушка, уже понимая, что сейчас она и лишится девственности, в последний раз попыталась отстраниться, но накатившее на неё желание затмило собой всё, и заставляло её сладостно стонать.

Фея расстелила их платья на траве, и мягко опустила Жозефину на них.

Руки феи покоились на её обнажённой груди, одна из ладоней аккуратненько накрыла чашу сисечки, вызвав у Жозефины новый приступ желания. Ноги девушки подогнулись, сами собой раздвигаясь, чтобы фее было удобнее её ласкать.

Жозефина всегда считала, что ей следует сохранить себя для мужа, но когда пухленькие губки феи припадали к её груди, а тонкие нежные пальчики плавно погружались во влагалище, девушке было уже не до того.

Фея принялась ласкать человеческую девушку, и под её умелыми руками Жозефина испытала незнакомое ранее удовольствие. Неумело пытаясь отвечать на ласки феи, она сперва пыталась ещё сдерживаться, но затем сорвалась окончательно, и страстно любила Каэнитту, целовала взахлёб, пока ладонь феи продолжала ласкать её вагину.

Пока они продолжали ласкаться под доносившееся с поляны пение фей, Жозефине происходящее с ней чем дальше тем больше нравилось.

— Каэнитта, ох, это так приятно. — Лепетала девушка под руками феи.

Пальцы её подруги заработали быстрее, заставляя Жозефину снова сладострастно застонать, не успев закончить вопрос, как это у неё так получается.

Уже до крайности возбуждённая истекающая смазкой девушка как умела отвечала на ласки феи, хватаясь за её груди, и целуя. Когда Каэнитта развела ноги любовницы шире, и проникла в неё языком, девушка уже не замечала ничего вокруг, желая только больше удовольствия.

Восходящий ритм пения фей на поляне где-то за пределами видимости взвился в запредельные диапазоны, которые не положено слышать человеческому уху, и то, что Жозефина слышала их и сейчас, могло быть только магией, но девушка не осознала этого, в то же миг взорвавшись в оргазме, забилась, выгибаясь на сбившихся платьях.

И через несколько минут пришла в себя. Медленно успокаиваясь, Жозефина осознала, что лежит голой на траве, а рядом покоится такая же нагая фея, только что и доставившая ей это невероятное удовольствие.

Девушке понадобилось время, чтобы отдышаться, зато фея казалась неутомимой, с прежней лёгкостью вскочила на ноги, помогая подняться и Жозефине, которая, несколько быстрее обычного одевалась.

Феи на поляне как раз заканчивали танец, музыка и пение смолкло, и Жозефина осознала, что стоит глубокая ночь.

«Родители, должно быть, с ума сходят» — разволновалась девушка. — «Надо срочно нестись домой».

Как могла быстро натянув платье, она поблагодарила фею за доставленное удовольствие, и направилась прочь от поляны, в глубину леса.

И обнаружила так и не одевшуюся Каэнитту, идущую за ней следом.

— Ты всё же уходишь? — Тихо спросила фея. — Может быть, останешься здесь, с нами? Мы можем поласкаться ещё.

Жозефине очень хотелось этого, фея так восхитительно ласкала её, но мысль о том, что она чуть ли не до утра задержалась в лесу, и что об этом думает её семья, гнала её домой.

— Я не могу. — С сожалением девушка опустила голову. — Мои родители с ума сойдут, если я не вернусь. Я и так слишком задержалась.

Фея горестно вздохнула.

— Почему ты так скисла? — Спросила Жозефина.

— Потому что я давно люблю тебя. — Призналась фея. — Я думала, ты знаешь. Прости, я честно не хотела.

— Давно любишь меня?! — Поразилась Жозефина. — Но ведь мы только сегодня познакомились!

— Мы протанцевали двести лет. — Совсем севшим голосом произнесла Каэнитта.

Жозефина не верила фее. Как такое могло произойти? Ведь прошла только одна ночь! И они остались столь же юными, как и раньше!

— Я не верю! — Вскрикнула Жозефина.

Каэнитта удивлённо воззрилась на Жозефину.

— Ты видела танец? Слышала музыку? Времена года сменялись перед твоими глазами. Я пыталась предупредить тебя, но ты не захотела слушать.

Не веря фее девушка убежала в лес.

Путаясь в кустах, и спотыкаясь о корни, Жозефина бежала домой, который оставила вчера или двести лет назад, поминутно рискуя упасть и переломать себе все ноги, и отчаянно надеясь, что фея врала, или это просто ночной кошмар. Она проснётся у себя в постели, обнаружит возле себя всех тех, кого знала и любила.

Продираясь сквозь заросли, она вышла к руинам своей деревни. Разросшиеся за десятилетия деревья и кусты поглотили развалины, лишь немногое напоминало о человеческом жилье. Найдя свой дом и с болью оглядела пыль и мох на остатках рухнувшего потолка, осевшие проломы в стенах. Все, кого она знала, были мертвы уже сотню лет, если не больше. Она никогда больше не увидит их.

Без сил рухнув на грязный пол, Жозефина плакала навзрыд.

Девушка не знала, сколько времени прошло, прежде чем Каэнитта тронула её за плечо. Она и не заметила, как фея последовала за ней.

— Мне действительно очень жаль. — Шепнула крылатая.

— Что здесь случилось? — Проговорила Жозефина сквозь слёзы.

— Война. Пять лет спустя после того как ты нашла нас. — Ответила фея, опустив пожухшие крылья. — Никто не выжил. Если бы ты вернулась раньше, ты бы тоже погибла.

На глаза Каэнитты тоже навернулись слёзы.

Жозефина не хотела оставаться погибшей два столетия назад деревне. Она отчаянно надеялась, что это просто кошмарный сон, когда она проснётся она обнаружит всех живыми. Свою семью, своего брата, собирающего ягоды, родителей, предупреждавших что не следует задерживаться в лесу до темноты.

Но это был не сон, а унылая реальность. Ничто не могло вернуть её семью.

— Ты всё ещё можешь уйти со мной. — Шепнула Каэнитта.

Жозефина снова разрыдалась. Она не могла простить себе, что бросила родных, но фея была столь прекрасной, а ей было некуда возвращаться. Ей приходилось выбирать между одиночеством в погибшей деревне или чужим незнакомым местом.

Но там с ней будет любимая женщина.

Взяв Каэнитту за руку, Жозефина последовала за ней в лес.

* Имелись ввиду, конечно, волки-людоеды, но,учитывая тематику сайта, сию замечательную опечатку можно оставить как есть.