1.

Жанна и Оксана встретились после работы в один ничем не примечательный зимний вечер, решив немножко побродить по окрестным магазиеам. Шел мокрый снег с дождем, не настолько однако сильный, чтобы испортить недолгую прогулку под раскрытыми зонтами. На улицах было пустынно — население города не любило гулять в такую погоду.

Когда это случилось, Жанна и Оксана неторопливо пересекали небольшой парк. Обмениваясь в последствии впечатлениями, они пришли к выводу, что описание происшедшего легко умещается в нескольких фразах. Яркая вспышка, внезапная темнота, долгое ощущение чего-то среднего между падением и полетом, и затем этот спокойный негромкий голос, гипнотизирующий и успокаивающий своим мягким тембром, с легким приятным и странным ни на что не похожим акцентом.

Слова ускользали из сознания, оставался лишь смысл услышанного. «Эксперимент, в суть, которого им абсолютно нет надобности вникать. Никакой опасности для здоровья. Нужно просто пожить некоторое время в месте, которого нет ни на одной земной карте. Их отсутствия никто не заметит. Ровно через 60 дней они будут доставлены в точности в ту же точку, откуда были «изъяты». Под той же точкой нужно понимать не только место, но и время. Каким образом это произойдет, пусть это их не волнует, достаточно им знать то, что это возможно. В месте, где они будут жить, за ними не будет никакого наблюдения, во всяком случае в привычном смысле этого слова — никаких микрофонов, телекамер и тому подобных рудиментальных приспособлений — одни лишь невидимые глазу приборы, назначение которых невозможно объяснить в известных им терминах. Таким образом они могут себя чувствовать совершенно свободно, зная, что они абсолютно одни. А теперь отдыхать, спать…»

2.

Они проснулись практически одновременно и обнаружили, что лежат лицом друг к другу абсолютно обнаженные на большой широкой кровати.

— Жанна, я боюсь повернуться, — первой нарушила молчание Оксана.

— Странно, а я совсем не испытываю страха, и знаешь, чувствую себя отдохнувшей, как будто проспала целые сутки. Может мы просто умерли? — Жанна снова закрыла глаза.

— Ну если это смерть, это не самое худшее, что можно было бы себе представить. Однако этот эксперимент… 60 дней… Чушь какая-то, ведь правда? — у Оксаны была еще надежда, что все это ей кажется или снится.

Жанна открыла глаза и приподнялась на локте:

— Давай-ка лучше найдем, где наши шмотки и посмотрим, в какую лабораторию для кроликов нас поместили. И еще хорошо бы выяснить, где тут у них столовая, я вообще-то хочу кофе.

Сработал какой-то механизм и прямо из стены рядом с кроватью возник небольшой столик с двумя дымящимися чашками кофе, несколькими бутербродами, булочками и джемами.

— Фантастика… — выдохнула Жанна и принялась за завтрак.

Оксана с минуту посмотрев на радостно жующую физиономию подруги и видя, что та далека от состояния тяжелого отравления, протянула руку за бутербродом.

Поев, подруги принялись за изучение своей дислокации. Помещение, в котором они оказались было довольно просторным, правильной круглой формы, с высоким излучающим желтоватое свечение потолком. Полукруглой формы перегородки образовывали несколько «комнат» или отсеков — спальню, столовую, и туалет с душем и ванной. Странность заключалась в том, что абсолютно все перегородки и даже ванная были абсолютно прозрачные. Стены и пол были отделаны мягким синтетическим материалом белого цвета. Никаких шкафчиков, полочек, никаких намеков на одежду. Ни одного полотенца. И кровать без одеяла.

— Это что ж мы будем тут 2 месяца голые разгуливать? — недовольно проворчала Жанна, — и вообще, этот белый цвет ну точно как в сумасшедшем доме.

Стены тут же приобрели голубой оттенок.

— Ты видела? — изумилась Оксана, — цвет здесь можно заказывать, — я выбираю пол цвета шкуры леопарда.

Пол незамедлительно преобразился.

— Здорово! — на Оксану нашел творческий порыв. Хочу еще телевизор и мягкое кресло.

На прозрачной перегородке спальни заблестел экран. Никакого кресла однако не появилось.

— Вот тебе и телевизор, — не слишком довольно сказала Жанна, — а кресла не дали. У меня такое впечатление, что тут созданы все условия для того, что бы мы не теряли друг друга из вида ни на минуту, и мне это, если честно, не особенно нравиться. Могли бы хотя бы туалет не прозрачным сделать.

Оксану происходящее, казалось, развлекало гораздо в большей степени:

— Да брось ты, будь проще, нашла, тоже мне, проблему…

3.

Первый день прошел целиком в изучении «волшебной» лаборатории. Оказалось, что можно не только менять цвет стен и пола, но и превращать их в различные пейзажи. Жанне особенно понравилось море, оно все было в движении, совсем как настоящее, над водой парили чайки, звук разбивающихся о берег волн был удивительно натуральным, и по комнате даже распространился типичный йодистый аромат морских водорослей. На Оксанино «хочу купаться», однако, в соответствующем отсеке всего лишь включился душ. «Потом», — разочарованно добавила Оксана, и душ послушно выключился.

С едой тоже было все очень просто — из стенки послушно выезжал небольшой столик с «заказанными» блюдами. Все было свежее и довольно вкусное. Столик выполнял и другие функции — привозил на себе любые запрошенные книги и журналы, пилку для ногтей и другие полезные предметы, а телевизор оказался вдобавок и видеомагнитофоном, послушно включающим заказанные фильмы.

В ванной тоже происходили интересные вещи. Из душа лилась сначала ароматная мыльная пена, а потом уже только вода. Полотенца полностью отсутствовали, зато включался какой-то невидимый механизм, приятно обдувающий тело горячими воздушными струями, и Жанна заметила, что вытираться было бы куда менее приятно.

На вопрос «который час» на стене ненадолго вырисовывались часы с календарем, а свет был устроен таким образом, что к вечеру начинало немножечко смеркаться.

В районе одиннадцати вечера, немножко устав от массы новых впечатлений, подруги, устроившись на широкой кровати, уснули детским безмятежным сном.

4.

Время летело незаметно. Подруги болтали, читали, смотрели телевизор и изощрялись в выборе меню. Оказалось, что можно совершать «прогулки» на появляющейся «бегущей дорожке» и даже пытаться заниматься на тренажере, идея, которая впрочем была почему-то довольно быстро оставлена. Прошла первая неделя непонятного «эксперимента», началась вторая.

Было около десяти вечера, потолок обозначив наступление ночи немного потускнел. Подруги лежали на кровати и смотрели по телевизору музыкальную программу.

— Чего-то мне эта музыка надоела, — зевнула Оксана, — может чего-нибудь другое посмотрим?

Жанна не ответила, погруженная в какие-то свои мысли.

— Эй, ты где? — повернулась к ней Оксана, — спишь с открытыми глазами что ли? Жанна пожала плечами:

— Грустно чего-то стало. Мне быть подопытным кроликом уже порядком надоело.

— А ты думай как будто ты в отпуске, на работе всегда насидеться успеем. Тут в общем-то не плохо, еще бы мужичков время от времени присылали… — и увидев, что подруга гневно сверкнула глазами Оксана добавила, — да, ладно, шучу я. Давай уже спать.

На следующий вечер Жанна долго стояла под душем. «Холоднее, еще холоднее», — командовала она, но температура воды каждый раз понижалась лишь на еле ощутимые доли градуса. Оксана лежала на кровати и смотрела, как подруга стоит под струей воды, обхватив себя за плечи.

— Да хватит тебе, — еще одним удивительным свойством «лаборатории» было то, что не смотря на стеклянные перегородки, акустика была здесь отменная, и разговаривать можно было даже при бегущей струе душа, — Жанна, ну перестань, а то я тоже сейчас захандрю, — Оксана приподнялась на локте, — ты думаешь я чувствую себя лучше? Эти дурацкие экспериментаторы обо всем подумали, кроме одного — нельзя изолировать на два месяца молодую здоровую женщину. Мы с тобой скоро на стенки бросаться начнем.

Жанна выключила душ и подумав сказала:

— Или друг на друга.

— Ну я на тебя, дорогая, бросаться не собираюсь, — Оксана изобразила легкое возмущение, — я, между прочим, вообще никогда ни на кого не бросаюсь. Слово-то какое — фу — как о собаке.

Жанна подошла к кровати и легла:

— Знаешь, чем меньше мы будем говорить на эту тему, тем наверное лучше, — задумчиво сказала она, — спокойной ночи.

Воцарилось молчание.

Через некоторое время Оксана повернула голову и увидела, что подруга лежит на спине с открытыми глазами.

— Ну чего ты не спишь-то? — Оксана почему-то спросила это шепотом.

— Не знаю, не спится. Лежу вот и думаю, что от такой жизни можно запросто пяток лишних килограмм приобрести, — и Жанна слегка похлопала себя по животу.

Оксана повернулась к подруге лицом и неожиданно сказала:

— У тебя очень красивая грудь, — ей показалась, что та слегка вздрогнула.

— А по-моему ничего особенного, — Жанна провела рукой по груди, как бы оценивая справедливость сказанного. Большой и указательный пальцы ее на миг чуть сомкнулись, и Жанна слегка вздохнула, — а чего это ты вдруг?

— Да ничего. Просто так. Захотелось сделать тебе комплимент. Ну давай спать что ли, — и она отвернулась.

5.

В течении следующей недели ничего особенного не происходило. Подруги уже немного привыкли к своему новому положению, и время между разговорами, книгами, фильмами и игрой с трансформацией лаборатории текло довольно непринужденно. Очередным вечером, когда они уже легли спать из стенки выехал привычный столик-официант. На нем оказалась небольшая металлическая пластинка. Жанна взяла пластинку в руки и прочитала выгравированную надпись:

— Все идет как нельзя лучше. Получены почти все результаты. Срок эксперимента сокращается. Через 10 дней вы отправляетесь домой, — Жанна помолчала, словно осмысливая прочитанное, — Через 10 дней. Домой! Слышишь? Нас отпускают, — она вскочила на ноги и закружилась по комнате с пластинкой в руках.

На Оксану новость произвела явно меньшее впечатление:

— Ну да, снова на работу и к грязной посуде. Хоть бы сказали, что там у них за результаты, а то «сроки сокращаются» и все тут. Впрочем какая разница. Домой так домой. Надо это дело отметить. А ну-ка стол, тащи уже чего-нибудь горячительное.

Столик послушно убрался и появился через минуту с изящной бутылкой без этикетки и двумя хрустальными бокалами. Подруги устроились друг напротив друга на кровати. Напиток оказался удивительно вкусным, слегка газированным, но совсем не крепким.

— Ну вот даже вино тут дают без градусов, — пожаловалась Оксана, — хотя у меня такое ощущение странное, будто внутри разливается что-то горячее.

— Ты знаешь, я тоже чувствую, — Жанна прислушалась к собственным ощущениям, — может нас чем-нибудь траванули? Хотя какой смысл? Наверное, знаешь, это потому что ты заказала «горячительного», вот нас и «согрели».

Жанна растянулась на кровати, и подруга последовала ее примеру. Обе закрыли глаза, явно ощущая как по их телам разливается удивительно приятное тепло. Первой молчание прервала Оксана:

— Я не знаю, что это был за напиток такой, — она сделала длинную паузу, — но у меня такое ощущение, — снова пауза, — такое ощущение, что я ужасно… хочу — слово «хочу» было произнесено почти совсем не слышно.

Жанна молчала. Она лежала на спине с закрытыми глазами, и если б не слегка учащенное дыхание, можно было подумать, что она спит.

— Нет, таких напитков лучше на ночь не принимать, — наконец сказала она и отвернулась от подруги, повернувшись на бок.

Она мучительно пыталась уснуть, но в голове вставали одна за другой самые разнообразные картины, одна эротичнее другой. Прошло, наверное, около четверти часа, когда до нее донесся шепот:

— Ты спишь?

«Да, уснешь тут», — подумала Жанна про себя, но вслух ничего не сказала.

Она услышала, как подруга еле слышно вздохнула. Потом еще раз. И еще. Жанна вся превратилась в слух — за ее спиной происходило какое-то легкое движение. Она подавила в себе желание резко обернуться. «Пусть думает, что я сплю», — и она нарочито громко стала имитировать размеренное дыхание только что уснувшего человека. Легкие звуки за ее спиной приобретали все более и более явственные очертания. Вот ладонь, медленно скользящая по животу. Вот легонько щелкнул сустав пальчика, сжимающего грудь. Вот снова ладошка, плавно движущееся по ноге. И словно звук маленькой капельки, упавшей на ровную поверхность воды. И глубокий, но не громкий вздох. Жанна почувствовала, как ее ноги непроизвольно сжались. «Боже, это невозможно спокойно терпеть». Ее рука заскользила вниз и нашла горячую и жаждущую точечку. То что происходило с Оксаной не вызывало больше никаких сомнений. Она, казалось, совсем забыла о своей подруге, и звуки ее движений становились все более и более явными и интенсивными. Она тихонько стонала. Жанна не стала больше сдерживать себя и почувствовала, как ее пальчик движется по кругу все быстрее и быстрее…

Два глубоких вздоха-стона прозвучали практически одновременно. Затем — сразу тишина. И сон.

6.

На следующий день обе сделали вид, будто бы ничего не случилось. Только к вечеру, уже ложась спать Оксана сказала:

— Ну сегодня никаких горячительных напитков.

Жанна решила немножко поехидничать:

— Да? Это почему же?

Оксана сделала круглые глаза:

— Ты что серьезно?!

— Да нет, конечно же, просто вредничаю. Впрочем, у тебя такой вид, что сразу пропадает охота шутить на эту тему, — она посмотрела на подругу, глаза которой тут же приняли свою обычную хитровато-ироничную форму.

— Можно подумать, что для тебя нет ничего необычного в том, чтобы делать, — Оксана подыскивала подходящие слова, — делать некоторые вещи, когда рядом кто-то находится.

— Да в нашем теперешнем положении уже не знаешь, что обычное, а что необычное, — расплывчато ответила Жанна.

— Интересно, а когда нас вернут обратно, мы чего-нибудь помнить-то будем? Или может сотрут у нас все из памяти, как будто ничего и не было…

— А ты бы этого хотела?

— Даже не знаю. Нет, наверное. А ты?

— Чтобы с моими мозгами обращались, как с магнитофоном: захотели — записали что-то, захотели — стерли? Нет уж… Мне больше нравиться самой распоряжаться собственной головой. — при этом Жанна сладко зевнула, и разговор как-то сам собой оборвался.

Оксана закрыла глаза и попыталась заснуть, но сон никак не шел. Жанна тоже ворочалась за ее спиной, и через некоторое время Оксана поймала себя на мысли, что прислушивается к движениям подруги и к ее дыханию. «Ну это просто ненормальность какая-то», — подумала она и повернулась к Жанне лицом. Та лежала на спине с открытыми глазами.

— Ну ты чего не спишь? — Оксана постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно мягче.

— Не знаю. Не спится. Лежу вот, думаю о всяком разном.

— О чем?

— Я же сказала — о разном.

— И о вчерашнем вечере?

— И …о вчерашнем вечере тоже.

— Да? И что же?

— В каком смысле? — не поняла Жанна.

— Что о вчерашнем вечере думаешь?

— Да ничего особенного. Напиток этот странный вспоминаю. И еще, что организм по-дурацки так устроен: не живешь какое-то время нормальной жизнью — привыкаешь, и совсем почти даже не хочется. Стоит же один раз чего-то такое себе позволить — и потом в течении нескольких дней желания в тебе все бродят и бродят.

— Ну это не только у тебя так… — Оксана томно вздохнула.

Помолчали.

— Ну и чего делать будем? — в глазах Жанны горел огонек сомнения.

— Может разойдемся по разным углам, чтобы не смущать друг друга? — неуверенно предложила Оксана, — Хотя тут разойтись-то особенно и некуда…

— Нет, со своими желаниями надо бороться, — Жанна поднялась с кровати, — пойду-ка я обольюсь немножко водичкой, может полегчает, — и она направилась в сторону ванной.

Полилась вода. Оксана видела через прозрачную перегородку, как подруга, устроившись полулежа в ванной и взяв в руки душ, поливает себе шею и плечи. Звук падающей на тело воды слышался настолько близко, что Оксана закрыла глаза и словно почувствовала на себе упругую горячую струю душа. Вот она направляет ее на грудь. Потом на живот. Снова на грудь и затем снова на живот. Вода приятно щекочет, и в стороны разлетаются тысячи маленьких водяных пылинок. Струя душа опускается еще ниже, и через мгновенье она вздрагивает от того сладостного ощущения, которое мгновенно наполняет все ее существо. «Господи, опять я о том же» — Оксана попыталась стряхнуть с себя охватившее ее чувство, открыла глаза и посмотрела в строну подруги. Жанна все так же полулежала в ванной, только голова ее чуть запрокинулась назад. Глаза закрыты, колени полусогнуты и струя душа теряется где-то между ними…

Оксана потихонечку встала с кровати и, стараясь не шуметь, направилась в ванную. Она встала напротив подруги, не в силах оторвать взгляд от представшей ее взору картины. Левая рука Жанны, крепко сжав душ, совершала едва уловимые медленные движения: вверх-вниз, по кругу, вверх-вниз. Правая рука лежала на животе и ее пальчики слегка как бы подтягивали его вверх.

У Оксаны перехватило дыхание. Она неслышно, боясь побеспокоить подругу, поставила одну ногу на край ванной. Руки ее сами собой заскользили по телу все ниже и ниже, одна — по животу, другая — по спине. Наконец пальцы ее рук встретились — горячие и влажные — и задвигались, унося рассудок куда-то в расплывающуюся сладкую бесконечность.

Жанна на секунду приоткрыла глаза, затуманенные взгляды подруг встретились, но остановиться уже не было никакой возможности…

… Примерно через четверть часа, уставшие и обессиленные, они спали сладким глубоким сном.

7.

Вечером следующего дня на столике снова была обнаружена металлическая пластинка с надписью «Скоро домой. Готовьтесь.» При этом было совершенно непонятно, являлось ли это лишь напоминанием, или сроки «эксперимента» снова по непонятным причинам сокращались. К чему нужно было готовиться тоже было абсолютно неясно.

В течении всего дня по взаимной молчаливой договоренности на обсуждение случившегося в ванной было наложено вето, но оказавшись вечером в постели рядом друг с другом, разговора на эту тему было явно не избежать. Жанна начала без всякой подготовки:

— Мы с тобой извращенки, да?

Оксана улыбнулась:

— Тут как будто специально все подстроено — друг от друга просто некуда деться. Я думаю, что когда очень хочется, не надо себе слишком часто в этом отказывать. Вернемся вот домой, и все встанет на свои места. Найдем себе кучу оправданий — необычность обстановки, напитки там всякие непонятные… Не думаю, что во мне или в тебе что-то уж прямо так сильно изменилось. А «самостоятельные упражнения» я извращением абсолютно не считаю, я и дома иногда это делаю, довольно редко правда. Да и ты, наверное, не занимаешься этим каждый день… — взгляд Оксаны стал пристальным, и видя, что подруга промолчала, добавила, — Или с тобой это часто происходит?

— От любопытства кошка сдохла, — ответила Жанна, цитируя Мэри Поппинз.

Оксана продолжала изложение своей концепции извращенности:

— Или, скажем, если б на моем месте мужчина был, и тоже самое бы с тобой произошло, тогда точно таким вопросом надо было бы задаться. Могу себе представить — вместо нормальных «отношений» — такое… Брр! Мужчина — это же так не эстетично!

— Ты так в этом уверена?

Глаза Оксаны приобрели круглую форму:

— А что, с тобой такое было когда-нибудь?! — ее так и распирало от любопытства.

— Ну я, допустим, по видику видела, — спокойно ответила Жанна, — и на это меня подействовало очень даже возбуждающе, — ей почему-то было приятно немного шокировать подругу.

Оксана не нашла ничего лучшего, как сделать вид, что пропустила реплику мимо ушей, хотя было очевидно, что сюжет ей явно запал в душу. Помолчав немного, она продолжила:

— И еще об извращениях: мы же не занимаемся любовью друг с другом…

— Вообще то меня женщины никогда особенно не привлекали, — Жанна наблюдала за реакцией подруги, — а тебя?

— «От любопытства кошка сдохла», — отомстила Оксана, — и вообще, давай-ка заканчивать на эти темы, а то, как это не ужасно, я опять возбуждаюсь.

— Ну, по-моему, после того, что с нами было, стесняться этого становиться уже неуместным. Ты, пожалуй, права насчет оправданий, — и куда-то в сторону, — ну давай столик что ли свою чудесную бутылку.

Заказ был незамедлительно исполнен и подруги выпили по большому бокалу. Они стояли друг напротив друга возле кровати, и в глазах их сверкали озорные огоньки.

— Знаешь, что я тебе скажу, — тихо произнесла Оксана, — мне надоело делать это самостоятельно.

Она сделала шаг вперед и обняла подругу. Их губы встретились в долгом поцелуе, и пол поплыл куда-то из под их ног.

8.

— Эй, девчонки, третий не нужен? — пьяненький мужичонка глупо усмехнулся и поплелся восвояси.

Жанна и Оксана, обнявшись, стояли в заснеженном в пустынном парке.

— Господи, что это мы? — Жанна резко отдернулась.

Оксана тоже не совсем понимала, что происходит:

— Мы с тобой что целовались что ли?

Они медленно побрели по парку. Каждая думала о своем. Прошло не менее четверти часа, когда Оксана прервала молчание:

— Мне, знаешь, показалось… или привиделось… или… черт его знает, каким это словом назвать…

— Знаю, — перебили ее подруга, — не мучайся. — По всему ее виду было ясно, что она думает о том же самом.

— И кому такое могло только в голову прийти?! — с ложным возмущением спросила Оксана.

Жанна улыбнулась, в ее глазах отразилось хмурое и низкое дождливое небо, и тихо ответила:

— Мне тоже бы хотелось продолжить…